Я перевожу взгляд с него на Крю.
— В чем дело?
— Мне нужно, чтобы ты подождала здесь, — он открывает дверь слева от нас, показывая пустой номер с видом на поле.
Я прищуриваюсь.
— Почему?
Он вздыхает.
— Владелец команды… ну, он придурок. Когда я вступил в долю, всем заправлял его отец, и это был непростой переходный период. Я надеялся избежать встречи с ним. Должно быть, кто-то сказал ему, что я здесь.
— Я могу справиться с придурками.
Улыбка Крю мимолетна.
— А я нет. Он будет приставать к тебе или еще хуже, и я ударю его, — его голос полон мрачной честности. — Я только получил доступ к своему трастовому фонду, когда инвестировал в эту команду. Это была глупая прихоть, и мне повезло, что она окупилась. Мое участие минимально. Если это превратится в беспорядок, это будет настоящая заноза в заднице.
— Ты мог бы просто, ну, не бить парня, — предлагаю я.
— Я не собираюсь стоять в стороне и позволять кому-то оскорблять тебя.
— Это больше похоже на то, что он сделал бы мне комплимент.
Он выдыхает.
— Пожалуйста.
Вот что меня заводит. Пожалуйста. Мне любопытно познакомиться с этим парнем. Но моей новой установкой, когда Крю просит меня что-то сделать, стало слушать, а не спорить. Так что я согласилась.
— Хорошо.
Все происходит быстро. Между нами меньше полуметра расстояния, так что Крю нужно сделать только один шаг вперед, прежде чем его губы врезаются в мои. Это совсем не похоже на обязательный прощальный поцелуй. Его язык дразнит мой. Его зубы прикусывают мою нижнюю губу. Его руки притягивают мои бедра вплотную к его.
Вздох, когда он отступает назад, тяжел от сожаления и раздражения, ни то, ни другое, похоже, не направлено на меня.
— Я скоро вернусь, хорошо?
Он уходит к ожидающему Антонио, прежде чем я успеваю ответить. Я вхожу в номер, чувствуя себя немного ошеломленной. Не похоже, что кто-то наблюдал за игрой отсюда сегодня — все безупречно.
Я иду в дальний конец номера, глядя на поле. Это совсем другой вид, чем тот, что открывается с трибун. Все поле раскинулось в виде симметричного прямоугольника, зеленая трава разделена четкими белыми линиями.
Я обыскиваю номер. Выпила немного воды. Ответила на несколько рабочих писем. Софи написала мне сегодня утром, спрашивая о встрече. Если не считать одного короткого позднего завтрака несколько недель назад, я не видела ни ее, ни Надю со дня моей свадьбы. Я отвечаю, предлагая им прийти ко мне на девичник на следующей неделе. Моя мама ответила на присланную мной фотографию меня и Крю в Париже приглашением приехать к нам на ужин в ближайшее время. Я не знаю, обижаться мне или благодарить за эти усилия. Все, что касается моих родителей, обычно сопровождается определенными условиями. До того, как мы с Крю поженились, просьбы о встрече со мной обычно основывались на событиях, когда они считали, что мое отсутствие будет оскорбительным.
Наконец, Крю возвращается. Один, Антонио исчез.
— Извини. Это заняло больше времени, чем я предполагал.
Я встаю и подхожу к нему.
— Все в порядке. Это значит, что твои инвестиции приносят доход, верно?
Его ухмылка имеет ядерный эффект.
— Правильно.
Мои планы на быстрый уход быстро меняются. Я понятия не имею, почему я замечаю те детали, которые замечаю. У Крю есть веснушка под левым глазом. Не идеально круглая.
— Ты готова идти?
Мой ответ удивляет нас обоих.
— Нет, — эта прогулка была целиком его. Он планировал, контролировал, заканчивает ее. Внезапно я перестаю этого хотеть.
К чести Крю, он быстро реагирует.
— Ты обнаружила глубокую любовь к европейскому футболу?
— Не совсем так, — я прижимаюсь к нему, заставляя его отступить. Ему не нужно соглашаться, но он соглашается. Я веду его обратно к одному из диванов и опускаюсь на него.
Глаза Крю превращаются в расплавленные голубые озера, когда он понимает, к чему все это клонится. Это хорошо, фантастически, для моего эго.
Я оседлала его и обнаружила, что он уже становится твердым. Я чувствую опьяняющую силу, когда трусь о него. Он шипит и хватает меня за бедра.
— Любимая поза?
— Разве мы не использовали ее раньше? — поддразниваю я.
— Скарлетт.
Мне всегда нравилось мое имя, то, как оно звучит. Каждый раз, когда Крю произносит его так, как будто это самый драгоценный подарок, я влюбляюсь в него все больше. И, может быть, не только в эти 8 букв.
— Я не запер дверь, — бормочет он.
— Не думаю, что это займет много времени, — я встаю. Скидываю сандалии и стягиваю стринги.
Крю откидывается на кожаном диване, его кадык подпрыгивает, а глаза полуприкрыты от вожделения, когда я возвращаюсь на свое место у него на коленях и расстегиваю молнию на его шортах. Он издает низкое ворчание, когда я хватаю его член. Его горло напрягается, когда он борется с желанием вонзиться в мою руку.
Его руки ползут вверх по моим бедрам.
— Никаких прикосновений, — шепчу я. — Если только ты не будешь умолять.
Один из его знаменитых изгибов рта появляется, когда он опускает руки. Было время, когда я не думала, что Крю Кенсингтон способен уступить в чем-либо. У него безжалостная репутация. Он нравится людям, но они также уважают его. Он достойный противник и могущественный союзник. Но ради меня он отступает.
Он стискивает челюсти, становясь все жестче. Я продолжаю поглаживать его, дразня легкими движениями бедер, которые почти позволяют ему скользнуть внутрь. Его дыхание становится все быстрее и быстрее. Мы оба полностью одеты, юбка моего розового платья лежит у него на коленях, прикрывая все, что мы делаем. Каким-то образом это делает все намного сексуальнее. Крю выглядит огорченным, изучая мою грудь, находящуюся всего в нескольких сантиметрах от своего лица.