— Я не знаю, — мой ответ звучит пусто даже для моих собственных ушей.
Он напевает.
— Я слышал, что она была в твоем офисе после заседания правления.
Я прищуриваюсь, когда еще одна пара фар освещает машину.
— Где ты это услышал? — его кабинет находится в противоположном конце этажа.
— Как минимум десять человек шептались об этом. Подслушал, как некоторые секретарши тоже говорили об этом.
Я усмехаюсь.
Оливер притормаживает напротив отеля и ставит машину на стоянку. Мы сидим и смотрим на здание.
— Ну, что? — спрашиваю я.
— Что «ну, что»?
— Это была твоя идея. Что дальше, Шерлок Холмс?
— Может быть, нам стоит зайти внутрь. Или тебе следовало бы.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Я не знаю. Может быть, если ты поймаешь ее, она почувствует себя виноватой и расскажет тебе, что происходит на самом деле.
— Это самая глупая идея, которая тебе когда-либо приходила в голову.
— Это не моя жена мне изменяет.
— Нет, в твоем сценарии ты Натаниэль сценарии, а я папа, — я прислоняю голову к стеклу и закрываю глаза. — Черт.
— А вот и она.
Я поднимаю голову и открываю глаза, готовый увидеть, как Скарлетт целуется с другим мужчиной. Вместо этого она выходит из отеля одна, одетая в то же самое платье, которое было на ней сегодня утром. Ее волосы собраны в тот же причудливый завиток, который я старался не повредить, пока она отсасывала мне. Она не выглядит так, будто просто валялась на гостиничных простынях или занималась страстным сексом, но внешность может быть обманчивой.
Вместо того чтобы направиться прямо к машине, ожидающей у тротуара, она колеблется. Я наблюдаю, как она подаёт водителю знак подождать минуту, а затем отступает к отелю. Она не возвращается в него. Вместо этого она прислоняется к кирпичной стене здания, запрокинув голову вверх.
Через пару минут она достает свой телефон из кармана. Она смотрит на него еще несколько минут, затем начинает стучать по экрану. В конце концов, она подносит его к уху.
Оливер ругается.
— Черт возьми. Я сказал папе, что он должен попросить частного детектива прослушивать ее телефон. Наверное, она звонит Джонатану. Теперь мы не… — он замолкает, когда в подстаканнике загорается мой телефон. На экране высвечивается имя Скарлетт и наша фотография на Эйфелевой башни.
— Она звонит тебе?
Я так же потрясен, как и он.
— Ответь!
Я молча беру телефон и нажимаю на зеленую кнопку. Делаю глубокий вдох, когда звонок соединяется.
— Крю?
Я засовываю гнев, ревность и смятение далеко-далеко вглубь и пытаюсь казаться нормальным.
— Привет.
Она прочищает горло.
— Привет.
Я внимательно наблюдаю за ней. Ее голова все еще откинута назад. Она яростно прикусывает нижнюю губу.
— Тебе что-то нужно? — спрашиваю я.
Мгновение тишины.
— Я, э-э, я собираюсь уходить из офиса, — говорит она. Ложь, опять.
— Я ещё не собираюсь домой, — я смотрю на приборную панель машины. Уже почти восемь.
Она не обвиняет меня в нарушении нашего обещания.
— Ох. Ладно. Я собираюсь купить китайскую еду по дороге домой. Хочешь, я тебе что-нибудь возьму?
Выражение ее лица меняется, как только она произносит вопрос. Странно видеть ее реакцию на то, что она говорит. Она звучит нормально. Выглядит огорченной и неуверенной. Не виновной. Что это значит?
— Конечно. Спасибо.
— Хочешь что-нибудь конкретное?
— Ты знаешь, что мне нравится, — я не хочу, чтобы эти слова звучали наводяще, но в них определенно есть какой-то намек.
— Неужели? — она звучит неуверенно.
— Я постараюсь поскорее выбраться отсюда, хорошо? Мы сможем… поговорить.
— Хорошо. Пока, — она вешает трубку, но не двигается с места. Ее поза не меняется, пока она не проводит пальцем по щеке. Она плачет. Осознание поражает меня, как удар молнии, и расплющивает, как двух тонный груз.
— Поехали, — говорю я Оливеру.
— Что она сказала?