— Не будь таким драматичным. С компанией все будет в порядке.
— А если нет? — огрызаюсь я— Тогда какого хрена?
— Они не могут прикоснуться к нашему личному состоянию, Крю.
Я выдыхаю и сажусь, радуясь, что стены остаются на своих местах.
— Это ты сделал это?
— Нет, — ответ моего отца быстрый и уверенный. — Но…. Так получилось.
— Что значит «так получилось»?
— Беккет Стэнли сливал информацию. Я узнал, что он делал, и позаботился об этом.
— Насколько я понимаю, не сообщив властям.
— Ты знаешь, какие проблемы это вызвало бы. Я избавился от него и назначил Изабель членом правления вместо него.
Я усмехаюсь.
— Что-то вроде проблем, с которыми мы сейчас имеем дело?
— Нет никаких доказательств. Они ничего не смогут сделать.
Я прижимаю ладони к глазам и стону.
— Господи, папа.
Мой отец изучает меня, как будто я научный эксперимент.
— В чем проблема?
— Она вышла за меня замуж из-за моих денег, — выпаливаю я. — Она вышла замуж за будущего генерального директора компании стоимостью в миллиард долларов.
Мой отец моргает, выглядя искренне застигнутым врасплох.
— Это из-за Скарлетт?
— У меня есть другая жена? — огрызаюсь я. Я смотрю на свои руки, сжимая их в кулаки. — Я люблю ее, пап. Я люблю ее так чертовски сильно. Я злюсь на тебя и беспокоюсь о компании, но я чертовски боюсь, что это изменит все между нами.
Легкое поднятие брови — единственный ответ моего отца на это заявление, подогретое виски. Обычно я предпочитаю жевать бритвенные лезвия, чем обсуждать это со своим отцом.
— Ты можешь предложить ей нечто большее, чем деньги, Крю.
Это одна из самых приятных вещей, которые когда-либо говорил мне мой отец. Но…
— Она вышла за меня замуж из-за моих денег, — повторяю я.
— Она единственная наследница миллиардов и зарабатывает десятки миллионов на этом журнале и линии одежды. Ты действительно думаешь, что она вышла за тебя замуж из-за денег? Ей не нужно было выходить замуж, и ей не нужны были деньги. Скарлетт выбрала тебя. Она решила выйти за тебя замуж.
— Ее отец сказал ей это, — бормочу я.
— Разве они так близки? Разве ею легко манипулировать?
Я усмехаюсь.
Мой отец знает, как использовать сарказм.
— Ты, должно быть, задавался вопросом, почему помолвка была между тобой и ней, а не между Оливером и ней?
— Оливеру нужно было путешествовать и управлять международными холдингами, в то время как я хотел сделать Нью-Йорк своим местом и укрепить семейный бизнес, — я повторяю фразу, которую он говорил нам двоим в течение многих лет.
— Я придумал это позже. Когда мы с Хэнсоном впервые заговорили о возможном соглашении, договоренность заключалась в том, что Оливер и Скарлетт поженятся. Он старший и может унаследовать столько же, сколько и ты. На первый взгляд, это был логичный выбор.
Я поднимаю глаза.
— Что?
Мой отец поглаживает подбородок, глядя на огонь, а не на меня.
— Хэнсон вернулся ко мне год спустя, когда тебе было шестнадцать, а Оливер был почти совершеннолетний. Сказал, что будет соблюдать соглашение, но только в том случае, если оно изменится на тебя и Скарлетт. Он был непреклонен в этом. Что-то… кто-то заставил его передумать. Единственная причина, по которой я когда-либо думал, что он изменил условия то, что… он сказал ей.
«Я — причина, по которой ты первый в очереди».
Я думал, она имела в виду наш брак, когда говорила это.
— Не думай, что она не выбрала тебя, Крю.
С этими словами отец оставляет меня в своем темном кабинете с головой, кружащейся не только от алкоголя.
23. Скарлетт
Я просыпаюсь в одиночестве. Сторона Крю пуста и холодна. Если он пришел домой прошлой ночью, то не спал рядом со мной. Я ворочалась большую часть ночи, так что уверена, что услышала бы, как он пришел. Осознание того, что он этого не сделал, приходит медленно, вместе с множеством других сомнений, которые я пытаюсь отодвинуть в сторону.
Я принимаю душ, затем сушу волосы и наношу легкий макияж. Достаточный, чтобы скрыть темные круги под глазами и, конечно же, немного красной помады.
Броня сегодня особенно важна. Я натягиваю пару черных колготок и серое платье-свитер. Оно с открытыми плечами и свободное, но не мешковатое, скрывающее мою небольшую выпуклость. На данный момент моя беременность в некотором роде ни для кого не секрет. Сомневаюсь, что кто-нибудь из тех, с кем я работаю, упустил из виду тот факт, что я перестала пить кофе, хожу с батончиком мюсли и время от времени бегаю в туалет в неподходящее время. Несмотря на то, насколько натянуты наши отношения, мне кажется странным сообщить своему отцу, что я беременна. Он спал, когда я навестила его вчера, что, честно говоря, было облегчением. При самых благоприятных обстоятельствах нам с отцом особо нечего сказать друг другу.
Прежде чем спуститься вниз, я заглядываю в гостевую спальню, в которой спал Крю, когда он только въехал. Она пуста, кровать аккуратно застелена и не смята.
Я ошеломлена тем, насколько резко и сильно обрушивается паника. Я думала, что все будет в порядке, если отношения между мной и Крю когда-нибудь пойдут наперекосяк. Есть такая поговорка: ты никогда не узнаешь, как сильно чего-то хочешь, пока не потеряешь. Это не то, что я чувствую. Я уже знала, как сильно хочу его. Но не знала, что боль от возможности потерять его будет ощущаться так сильно, что я не буду готова к тому, что развалюсь на части.
Итак, я делаю то, что делаю всегда. Засовываю надоедливые эмоции подальше и принимаюсь за работу.