Правда, лет через сто после этого один лесоруб, засидевшись с приятелями в корчме, поведал им историю о том, как однажды в лесу, в самой чащобе, встретил двух зубастых коротышек, одетых в старые, изорванные парчовые камзолы.
С ним не стали спорить, хотя каждый решил про себя, что парень просто выпил лишнего, оттого и рассказывает небылицы.
БЕДНЯЖКА ДИККИ
Чертенок Дикки сидел на берегу тихой, извилистой речушки, грустно вздыхал и без конца повторял: "Ой, не могу больше. Ой, утоплюсь! Определенно утоплюсь..."
Из омута, в котором замысловатыми струями кружилась зеленая речная вода, на чертенка смотрели русалки. Им было жалко юного Дикки, этого веселого проказника и шалуна.
- Дикки, что случилось? - спрашивали они. - Ты на себя не похож. Кто тебя обидел?
- Никто меня не обидел, - хмуро ответил он. - Я влюблен, страдаю от безответного чувства, и некому меня утешить.
Тут Дикки чуть было не разревелся и со слезой в голосе продолжил:
- Вчера король и его дочь катались на лошадях по нашему лесу. О, если бы вы видели принцессу! Как она хороша! Как она хороша... Мое сердце разрывается от любви.
- Бедненький Дикки, - успокаивали его русалки. - Можно ли огорчаться из-за какой-то принцессы? Ты такой славный. Иди лучше к нам.
- Да ну вас, - угрюмо ответил он и протяжно шмыгнул носом, что свидетельствовало о состоянии крайней задумчивости. - Вы просто не видели принцессу, потому так и говорите. И вообще у вас вместо ног рыбьи хвосты... с чешуей.
- Ах ты, несносный грубиян, - оскорбились русалки. - За что ты нас обижаешь? Мы-то в чем виноваты?
Но Дикки не удостоил их ответа. Он все бубнил и бубнил о необычайной красоте принцессы, о своей несчастной любви, о рыбьих хвостах с чешуей видно, настроение у него совсем испортилось.
Но тут из-под воды высунулся водяной и сердито крикнул:
- Брысь отсюда, чертово копыто! Не смей обижать моих девушек.
А Дикки тут же схватил первый попавшийся камешек, швырнул его вниз и, представьте себе, угодил водяному прямо в лоб. На голове у бедняги мгновенно выросла шишка, а чертенок принялся дразнить его:
- О, какое чудо! Впервые в жизни вижу подводного единорога. И какой только дичи не встретишь в наших речушках. Вот уж страшилище так страшилище.
- Ну подожди, сейчас запоешь другую песню, - пригрозил водяной и набросил на своего обидчика крепкую петлю, сплетенную из зеленой речной травы.
Но не тут-то было! Изворотливый Дикки ускользнул из петли. Как ни старался водяной, да так и не смог поймать его. А чертенок, вволю наговорив хозяину речушки разных дерзостей и колкостей, направился в глубь леса.
Ноги привели его к грязной, полуразвалившейся лачуге. Это ветхое сооружение было основательно усыпано еловыми иголками и чем-то напоминало старый большой муравейник. В лачуге жила ведьма. Вообще-то говоря, ведьмы бывают разные: и тощие, как спичка, и необъятно полные, и высокие, и низенькие, и страшные до ужаса, и красавицы. Но эта ведьма была самая настоящая, лесная, скрюченная словно вопросительный знак. Носище размером со спелый кабачок, глаза - две дырочки, брови - словно растрепанные мочалки, а рот - как раскрытый мешок.
Застав хозяйку лачуги за завтраком, Дикки вежливо приветствовал ее:
- Здравствуй, Эльвира. - (Так звали ведьму.) - Можно мне побыть у тебя?
- Побудь, побудь, Дикки, - дружелюбно пробурчала она и отправила в свой безобразный рот очередную жабу. - Хочешь закусить со мной за компанию? До чего вкусные жабы в этом году! Бери из бочки, не стесняйся.
- Я бы с удовольствием, - хмуро ответил он, - да настроения нет.
- А вот свеженькие ужи с мухоморами и солеными корешками Бери, Дикки, подкрепись.
Но Дикки промолчал, он только грустно помотал головой и шумно вздохнул.
Наконец ведьма завершила трапезу, расспросила чертенка о его житье-бытье и, узнав о свалившемся на него горе, тут же вызвалась помочь:
- Вот что, Дикки, есть у меня одно снадобье. С его помощью ты обретешь человеческий облик. Кроме того, я дам тебе колдовской цветок, который приворожит сердце принцессы.
- И она полюбит меня?
- Хе-хе-хе... Полюбит, как не полюбить. Но это еще не все. Она станет твоей женой. А со временем, Дикки, ты сможешь занять королевский трон, если, конечно, будешь меня слушаться.
- Ух ты! Королевский трон? Вот это да... - восторженно прошептал чертенок.
- Но и ты сослужи мне службу, - продолжала ведьма. - Став королем, ты возьмешь меня во дворец. Как ты думаешь, получится из меня королева-мать?
- Королева-мать? - усомнился Дикки. - Это с таким-то носом?
- Но-но, не важничай, - обиделась старуха. - И не груби. А то вот выгоню - и все!
- Ой-ой-ой, больше не буду, Эльвира. Ты уж прости меня. Обещаю слушаться и все сделать в точности так, как ты скажешь.
- Ну ладно, договорились, - заключила ведьма, достала из чулана бутылочку со снадобьем, откупорила ее и дала чертенку ровно один глоток.
Выпив зелье, Дикки моментально потерял сознание, а когда очнулся, сразу же посмотрел на себя в зеркало и увидел роскошно одетого красавца. Жгучий брюнет, а локоны-то, локоны какие...
Такой шикарной прически он и вообразить не мог.
Покрутившись перед зеркалом, он радостно взвизгнул:
- Ну, теперь-то она влюбится в меня! Это уж точно. Спасибо, Эльвира! Я пошел.
- Да подожди, глупышка. Надо придумать тебе новое имя. Представься принцессе как... скажем... герцог Перес Хуан де Барейра. - Годится?
- Герцог Перес Хуан де Барейра, - звонко повторил Дикки. - Отлично! Звучит как надо! Ну, я пошел.
- Стой, Дикки. Что за дворянин без коня, без шпаги и денег?
Тут ведьма быстренько поймала ящерицу и обратила ее в коня с длиннющей гривой, таким же роскошным хвостом, с золоченой уздечкой, серебряными стременами и седлом из тисненой кожи. Потом она сорвала с куста боярышника шип и превратила его в шпагу, а ягодку с того же куста - в кошелек, полный золотых дукатов.
- Ну все! Сколько можно ждать? - возмутился Дикки и сел на коня. Мое сердце стонет и плачет от любви, а ты все возишься. То то, то се...
- Не спеши, дурачок, - остановила его ведьма. - Ты не взял самое главное.
Она поймала трех гадюк, сплела их косичкой, вошла в лачугу, а когда вскоре вышла оттуда, то в руках ее был яркий цветок, чем-то напоминающий колокольчик, но очень крупный, какого Дикки никогда не видывал.
- Вот теперь все, - сказала Эльвира. - Скачи к принцессе, да только помни о своем обещании.
Дикки, он же герцог де Барейра, взял цветок, поднял коня на дыбы и тут же галопом погнал его в столицу королевства. Правда, он не мог удержаться от соблазна покрасоваться перед русалками, подъехал к речному омуту и вскоре услышал их голоса.