Ванька 9 - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 17

Глава 17 Бушико и Ананченко

Ба, знакомые всё лица…

В лагере, куда я сейчас попал, сотня солдат из нашего экспедиционного корпуса уже находилась. Большинство — ля-куртинцы третьей категории. Воевать они отказались и теперь с топорами в руках лес заготавливали. Русскому человеку, эта работа привычная.

Они меня с местной географией и прочим по верхам и познакомили.

— Сейчас мы между Безансоном и Понтарлье…

Честно говоря, это мне мало что сказало.

— Над нами старшим поручик Бушико…

Что-то я не знаю такого.

— Он уже после ля-куртинских событий появился. Наш, но за француза себя выдает. Мартышка, длинный нос…

Почему мартышка? Ещё и длинный нос?

Впрочем, скоро мои вопросы нашли ответы. Часа не прошло, как к нам, новеньким в лагере, Бушико и заявился.

Росточком совсем не велик, кривоног, глазки подслеповатые, нос… Выдающийся. Не нос, носище…

— Опять обдуривать нас пришел… — услышал я этот и подобные шепотки.

— Капитан…

Да, называть себя Бушико всем велел капитаном. Даже, приказ соответствующий самолично издал. Ну, тут уж и сказать нечего.

Первый месяц после своего появления в лагере Бушико был тише воды, ниже травы. Учёт работы вел хорошо, деньгами солдат не обижал. Еженедельно выдавал положенное до сантима.

Далее деньги стали выдаваться два раза в месяц, затем — один раз и не полностью.

Солдаты предъявили претензии десятникам. Те в грудь себя били — сведения о количестве отработанных каждым лесорубом часов подаем правильно и своевременно. Это Бушико что-то мудрит.

Пошли всем коллективом к поручику-капитану.

Тот руками замахал, на безобразия в штабе округа сослался. В Безансоне у французов де полный бардак, два и два сложить не умеют, денег всегда меньше дают, он чуть ли не из своих докладывает.

Десятники пригрозили в Безансон пойти, сами во всем разобраться.

Тут и выяснилось, что якобы у Бушико самого не всё в ладах с арифметикой. В детстве его корова бодала, он испугался и с этого времени у «французского подданного» в голове цифры путаются.

Попросил он тогда ещё у десятников себе в помощь грамотного человека для ведения учета работы и начисления денег.

На работу по учётной части ля-куртинцы поставили бывшего ротного писаря и тот за пару дней всё в порядок привёл. Деньги лесорубы стали получать сантим в сантим.

Однако, всё хорошо было не долго.

После того, как в России произошла Октябрьская революция, французы для русских трудовых рот норму питания сразу урезали.

Комендант лагеря английский полковник Кольден предложил Бушико организовать для русских отдельное питание. Из-за уменьшения норм, по его словам, они уже не могли из одного котла с канадцами столоваться.

Бушико об этом десятникам сказал, те — солдатам-лесорубам. В делянках дело до забастовки дошло. Бушико предложил из заработанного доплачивать и продолжить питаться вместе с канадскими солдатами. Наши согласились, но скоро поручик опять с деньгами запутался. Многовато что-то получалось из заработка выкладывать. Десятники и здесь его на писаря Ананченко заменили. Тут же всё пошло по-честному и без обмана.

Авторитет мартышки с длинным носом упал ниже низкого. Никто его сейчас уже и не слушал.

Ананченко, Ананченко… Что-то не припоминаю я такого…

Оно и понятно, в ротах-то вон сколько солдат было.

Может он мне поточнее наше местоположение разъяснит?

— Можно мне с Ананченко переговорить? — обратился я с вопросом к одному из ля-куртинцев.

— Вон он, в углу на кровати сидит.

Моё предположение оказалось верным.

— Это — ля-Жу. — выложил из кармана Ананченко монетку.

Я кивнул. Пусть франк будет железнодорожной станцией.

— Это — Понтарлье. Там тоже наши работают. Пятьсот человек.

Ещё одна монета легла на одеяло.

— От ля-Жу до Понтарлье семьдесят километров по дороге. Я туда за канцелярскими принадлежностями езжу, — пояснил Ананченко свою осведомленность.

Ну, и что дают мне эти монеты?

— Под Понтарлье есть лагерь. Ну, там, где эти пятьсот наших… — рассказ писаря особой связностью не отличался. — От него до Швейцарии совсем рукой подать. За последние два месяца туда убежало почти сто пятьдесят человек. По-всякому — группами и поодиночке. Один унтер сразу шестьдесят человек в Швейцарию увёл…

Что, про Швейцарию у меня на лбу написано? Ну, что я туда собрался?

Ананченко ещё одной мелкой монеткой лагерь русских лесорубов обозначил, а затем пальцем черту по одеялу провел. Это в его изображении была, так надо понимать, граница Швейцарии.

— Но! — палец Ананченко устремился в потолок. — Там горы. Пограничники с той и другой стороны. По дороге не пойдёшь. Тропы знать надо…

Тропы… Где я про эти самые тропы узнаю?