— Пауль, а куда нас в Россию везут?
Не сразу у меня эту фразу по-немецки сложить и получилось. Сказывалось отсутствие языковой практики.
— В Двинск, — просветил меня информированный охранник.
Кстати, ливерную колбасу он сам съел, со мной не поделился. Жадюга…
Сигареты мои курит, не отказывается, а колбасу в одиночку умял, даже кусочка мне не предложил.
Двинск… Слышал, а вернее — читал в газетах, я про этот город. Это, когда ещё в Галиции воевал.
Германцы тогда в Прибалтике здорово на нас нажимали. Хотели Двинском с ходу овладеть. Это им прямую дорогу на Псков и Петроград открывало. Предместья Двинска несколько раз переходили из рук в руки. Город и крепость немцы днём и ночью обстреливали из осадных орудий, бомбили с аэропланов. Два месяца германцы штурмовали город, но взять его у них так и не получилось. Русская армия стояла как вкопанная. Газеты про двинские события каждый день в то время писали. Двинская крепость стала символом мужества и героизма российского солдата. Авторы газетных статей даже называли его — «Русский Верден», но это уже позже. Почему? Просто всё — германская армия его не один год осаждала, а взять так и не смогла. Когда я в Швейцарии в полпредстве старые газеты читал, там статьи про Двинск мне тоже не раз попадались.
«Русский Верден»… Ну, скоро я его своими глазами увижу.
Пока же я никотином голод убивал. Выданный немцами хлеб был в первые сутки съеден, картошку и восточнопрусский ананас я на второй день пути прикончил.
Паштет — выбросил. Есть его было невозможно. Гадость несусветная…
Когда куришь, есть как бы меньше хочется. Ну, и спишь когда.
Интересно, как мы на поезде через линию фронта поедем? Там же всё должно быть разрушено.
Ничего подобного. Проехали и почти не заметили, если бы не один случай.
Уже третий день нашего пути подходил к концу, как мы в чистом поле встали. Видно было, что тут хорошо повоевали.
— Чего стоим? — спросил я Пауля. Мы с ним, как только поезд остановился, на площадку перекурить вышли.
— Не знаю… Вот, идёт кто-то…
Кто-то оказались солдаты в российской форме. Парочка к нам подошла, другие — кто к паровозу, кто к другим вагонам.
Так, получается, мы уже на нашей территории? Когда германцев и проскочили?
— Лошадку не надо?
Мля…
Вот какого-какого, а такого вопроса я услышать не ожидал.
Причем, сказано это было по-немецки, правда — едва понятно, а не на родном и могучем.
Это какую же лошадку наши воины Паулю предлагают? Движимое военное имущество распродают? Больше-то у них никаких лошадок не должно иметься…
— Что за лошадка? — огорошил я подошедших продавцов.
— Хорошая, только немного исхудала. На еду пойдёт.
Сказано это было без всякого смущения. Солдатик говорил о продаже лошади на еду как о деле привычном и совершенно законном.
Во как… Наши солдаты немцам армейских лошадей на еду продают…
Оказалось, не продают, а меняют. Того, что им было надо у Пауля и его сослуживцев из нашего вагона не было и парочка солдат-коммерсантов отошла к соседнему вагону.
Вот тебе и «Русский Верден»…
В Двинск мы прибыли уже под вечер. Поставили нас рядом с бронепоездом. На его паровозе гордо значилось — «Первый боевой поезд». Написано это было кривовато, но звучало гордо.
«Первый боевой поезд» меня не впечатлил. За окном нашего вагона медленно проплыла сначала орудийная платформа, затем — бронированная пулеметная платформа, блиндированная платформа с установленным на ней орудийным броневиком «Гарфорд», следующим был сам бронированный паровоз с надписью. Имелись ещё в «Первом боевом поезде» две платформы-щупальца, нагруженные запасными рельсами, шпалами, стрелками и железнодорожным инструментом.
Делали бронепоезд явно на скорую руку. Ранее мне приходилось видеть и более серьезные.
— Выходи! Выходи! Быстро! Быстро!
Немцы чуть не взашей выпихивали нас из вагонов. Пауль в том числе. Как будто всю дорогу мои сигареты не курил. Ещё и морду дойч такую сделал, как будто меня не знает. Немец-перец ливерная колбаса…
Похмельный немецкий капитан никому нас не передавал, только сунул пачку бумаг какому-то мужчине в российской железнодорожной форме. После это германский состав ни на минуту не задержавшись тронулся со станции к себе обратно.
Вот тебе и хваленый германский порядок…
По перрону вокзала Двинска бродил какой-то народ. Наш приезд, как мне показалось, особо никто и не ждал.
Так, у нас тоже с порядком большие проблемы…
— Вы, кто такие? — обратился ко мне подошедший морячок.
— Бывшие пленные и солдаты русского экспедиционного корпуса из Швейцарии.
— А, ну ладно…
Получивший ответ кивнул мне и отошел.
Ну дела… Здравствуй, матушка-Россия…