Илэйн
Я бы нюхнула новую порцию кокаина, если бы он не забрал его у меня. Дрожа, собрала свои вещи и направилась обратно в толпу людей в главном зале.
Люциан мог меня убить. И сейчас он снова мог меня убить. Так почему же не сделал этого? Почему не разорвал меня на части?
Когда я села за наш стол, Харриет была в своем репертуаре. Она одарила меня привычной поддерживающей улыбкой и притянула к себе.
— Ты отлично справляешься, — подбадривала она меня, но я чувствовала себя как угодно, только не отлично. Я чувствовала себя разбитым зеркалом — никчемная блондинка из семьи Константин, у которой не складываются отношения с остальными.
Казалось, Харриет не замечала страха в моих глазах, без сомнений, списывая мою дрожь на ломку и нечто другое.
А может, и нет.
— Видела, ты разговаривала с тем журналистом? — спросила она у меня с улыбкой на лице. — Я всего лишь шутила, сказав, что он похож на Люциана Морелли и ты можешь приударить за ним.
Я чуть не выдала ей всю правду, но вовремя остановилась.
— Знаю, что ты шутила, не переживай, — прошептала я. — Мне же нельзя ни за кем приударить: мама уничтожит этого человека еще до того, как я прикоснусь своими губами к его.
Харриет даже не стала спорить со мной: она знала, что я была права.
Ночь тянулась бесконечно. Теренс Кингсли исчез.
Я выпила еще много шампанского, но не почувствовала ни возбуждения, ни облегчения. Просто села в машину к своему водителю, когда было дозволено покинуть это дерьмовое представление. Решила ехать в свою квартиру в городе, смотря невидящим взглядом в окно машины, пока меня везли к дому, но в нашей поездке было нечто странное. По спине прошлась неприятная дрожь.
Складывалось такое ощущение, словно за мной наблюдали. Странная подсказка интуиции, когда понимаешь, что кто-то следит за тобой.
Я усмехнулась сама себе. Еще один побочный эффект ломки. Видимо, паранойя стала еще одним пунктом в списке.
Или, возможно, туда стоило добавить Братьев власти.
Водитель открыл для меня дверь, когда мы подъехали к зданию. По пути в квартиру я огляделась вокруг, потому что по-прежнему чувствовала его. По-прежнему чувствовала на себе этот взгляд.
Зайдя внутрь квартиры, я бросила клатч на стол, не положив в подкладку кокаин. На этот раз я действительно покончила с ним.
И также покончила с Люцианом Морелли. Я должна покончить с ним. Это к лучшему. Клянусь своим нуждающимся сердцем.
Я забралась в постель и провалилась в сон. Проснулась поздно, с раскалывающейся головой и грохочущим сердцем. Дрожала и мечтала о новой дозе наркотиков, но проигнорировала это чувство и съела на завтрак мороженное, несмотря на тошноту. Я посмотрела несколько любимых с детства фильмов, зная все реплики наизусть. Вспомнила, как будучи маленькой девочкой верила в мир. Поразмышляла о мечтах, в которые верила и которые тогда могли стать явью.
И я думала о Люциане Морелли. Хотя и поклялась своему сердцу, что переступила через этого человека, но всё равно думала о Люциане Морелли.
Я игнорировала свой мобильник. Игнорировала всё вокруг. Я игнорировала свое сердце и свою боль, нож-скальпель, зовущий меня с тумбочки около кровати. Но не могла игнорировать мысли о чертовом Люциане Морелли.
На этот вечер у меня был запланирован ужин у Рузвельтов: в особняке дяди Крейна с Харриет, Сайласом и Ньютоном. Мама тоже планировала быть там, как и Уинстон, Вивиан и Тинсли.
И вновь мне не хотелось идти.
И вновь я была должна.
Я оделась, освежила свой образ толстым слоем макияжа. Уложила волосы в приличную прическу, надела джинсы и туфли на каблуках. Обыденно. По крайней мере, всё могло пройти обыденно.
Мне не стоило этого делать, но я сделала это в качестве подстраховки — в подкладку клатча положила новую дозу кокаина, хотя и ругала себя за это.
Водитель ждал меня около дома в семь часов, и вновь, как только я вышла на улицу, у меня случился приступ паранойи. Я чувствовала на себе обжигающий взгляд, заставляющий меня дрожать при каждом шаге. Черт возьми, как я мечтала поскорее избавиться от этой дурацкой ломки. И нервничала, смотря в окно, пыталась убедить себя, что нахожусь в безопасности, но от этого становилось только хуже. За нами по пути к особняку Крейна следовала машина, и я была убеждена, что следили из нее. Волны паранойи накатывали одна за другой. Братья власти никогда бы не последовали за мной в семейные владения. Они не настолько сумасшедшие, чтобы так рисковать. Тогда кто это? Кто преследовал меня по всему Нью-Йорку и его окрестностям?
Но оказалось, что машина меня не преследовала. Она продолжила свой путь дальше по дороге, когда мы свернули в сторону особняка Крейна, и спокойно ехала по Бишоп-Лэндинг. К черту мой затуманенный разум. К черту всё.
Мероприятие прошло скучно. Смех плохо прикрывал грязные деловые разговоров мамы с Крейном и Ньютоном, но это не отвлекало меня от них. Я знала, о чем они разговаривали. Знала, что они обсуждали, как уничтожить кого-нибудь ещё ради своей выгоды.
И вновь я покинула мероприятие, как только это стало возможно в рамках приличия нашего круга. Все пытались не акцентировать внимание на откровенном отречении моей матери от меня, но получилось плохо. Она едва смотрела в мою сторону в этот вечер, и в такие редкие моменты я казалась куском дерьма на ее туфельке.
Харриет пыталась увлечь меня в разговор. Но у нее не получилось.
Сайлас пытался поговорить со мной о том, что произошло с Люцианом Морелли на балу в честь Тинсли. И у него тоже не получилось.
Я уехала на машине в город, едва попрощавшись с ними: у меня вырвался вздох облегчения, когда я опустилась на заднее сидение автомобиля.
Но вновь появилась она.
Та паранойя.
Я была глупой. Сумасшедшей и глупой.
Я посмотрела в пассажирское окно, чтобы убедить саму себя в собственной глупости… но вновь появилась она. Та же самая машина сопровождала нас обратно в город.
И в этот момент я поняла, что вовсе не была глупой. Конечно, не была глупой. Братья власти пришли за мной, на этот раз по-настоящему. Мои дни отмашек от них подходили к концу, со мной вскоре будет покончено. В этот раз со мной реально будет покончено.
Я должна быть счастлива. Наконец-то. Это те люди, которые закончат мое существование.
Тогда почему я была так напугана? Почему боялась подарить свои последние вдохи кому-то, кроме дьявольского ангела — единственного, которому хотела отдать их?
Я хотела подарить их Люциану Морелли.
Я выскочила из машины, как только водитель припарковался рядом с моим зданием: даже не дала ему времени открыть для меня дверь. Вбежала в здание, зашла в лифт, а затем в квартиру. Только после этого осмелилась вздохнуть.
Братья власти не достанут меня здесь. Никто не достанет меня здесь, благодаря армии охранников на первом этаже.
Я проверила свой ежедневник. На оставшуюся часть недели были запланированы встречи только с Харриет. Братья власти не придут за мной, пока я рядом с ней. Это стало бы довольно смелым ударом в лицо моей семьи, и риск ответного удара был бы слишком велик.
Я настолько погрузилась в мысли о Братьях власти, что подпрыгнула на месте, когда запиликал мобильный телефон. Тристан. Это был Тристан.
Придешь в субботу? Синий Ястреб оказался хорош в постели. Надеюсь, ты сможешь еще раз с ним встретиться. Хочу твоего одобрения.
На самом деле мне настолько сильно не понравился Синий Ястреб. Он оказался маленьким высокомерным ублюдком, державшим Тристана на мушке. Но мне понравилась его поддержка. Это подвигло меня на ответ.
Тот горяченький Стефан там будет?
Ответ пришел спустя пару секунд.
Конечно. Надеюсь, он сможет тебя отвлечь от фантазий о Морелли.
Ему не стоило писать об этом. Я удалила его сообщение перед ответом.
Я буду.
По крайней мере, теперь можно было чего-то ждать. Я не представляла, когда увижу и увижу ли вновь Люциана до того, как меня возьмут в плен охотники за моей кровью, так что пока могла насладиться лицезрением парня, сильно на него похожего.
Тристан прислал сообщение с адресом, и я внесла его в ежедневник, пока не забыла. Клуб «Душа». Еще один клуб в Даунтауне. Еще одно место, о посещении которого я никому не скажу. По крайней мере, Братья власти не подумают искать меня там.
Я направилась в кровать, сумев пережить еще один день без кокаина, заглушающего мою самоненависть. Скальпель звал меня, потребности в освобождении при порезе кожи было труднее противостоять, чем зову наркотиков в венах. Я смогла побороть оба эти желания. Черт знает как, но я смогла бороться с обоими желаниями.
Какой же позор, но я не смогла бы противостоять Люциану Морелли, если бы он вновь пришёл за мной.
Я стала ненавидеть себя сильнее, осознав, что надеюсь на то, чтобы он вновь пришел за мной.