Илэйн
Когда такси заехало на стоянку, мой многоэтажный дом показался мне спасительным маяком.
Я до сих по не до конца обсохла после душа, от Люциана. Пробегая мимо консьержа, мне до сих пор было больно от его вероломного проникновения.
Мне понравилось.
Будь проклято мое сердце, но мне понравилось.
И мне нравился он.
Он спас мою душу, я восхищалась этим мужчиной.
Монстром.
Люциан Морелли спас меня от моих собственных решений в моем собственном глупом мирке. Он спас меня от дикого зверя, который поставил свое сексуальное удовольствие выше моей душевной боли.
Девочка внутри меня рыдала. Если бы только Люциан был рядом, чтобы спасти меня от всех остальных злобных уродов, которые повстречались мне на пути… может, тогда я не стала бы испуганной сучкой-наркоманкой, одолеваемой демонами.
Но, конечно, нет… конечно, он никогда бы не спас меня… конечно, он никогда бы не захотел…
Никогда бы не поверила, что один из представителей семьи Морелли когда-нибудь, хоть когда-нибудь захотел бы спасти меня от моей же собственной лживой семейки. Ни за что, ни за миллион лет. Но вот она я, размышляющая об этом, пока сердце дико стучало в груди.
Морелли представлялись адскими демонами, своими лапами, посягающими на врата нашего рая, семьи Константин, и я никогда не подвергала это утверждение сомнениям. Этот урок я усвоила еще тогда, как стала понимать человеческую речь. Морелли демоны, Морелли злые, Морелли не заслуживают ничего, кроме ненависти и презрения. Я никогда не задумывалась об их окровавленных душах и не сравнивала их с нашими.
Зазвонил мой телефон, и я буквально подпрыгнула на месте.
Тристан.
Спасибо, господи, это всего лишь Тристан.
Мои пальцы еще никогда так не дрожали, как когда я отвечала ему, и мой голос был им под стать.
— Алло? Тристан? Алло?
Его голос оказался таким же прерывистым, как и мой, парень тяжело дышал, пытаясь подобрать слова.
— Он там? Люциан? Он там? Он отправился за тобой, Лэйни! Он придет! Он запугал меня, Лэйни. Я только отошел от шока. И только сейчас смог добраться до телефона!
Звонок Тристана слишком опоздал, чтобы предупредить меня о появлении монстра, но я не могла ему этого рассказать.
— Люциана здесь нет. Я, эм-м… Я дома…
— Что? Ты дома? В центре? Стефан рядом? Ты со Стефаном?
Больше всего на свете мне хотелось рассказать Тристану правду: что Стефан оказался монстром и пытался изнасиловать меня; что Люциан спас меня из его лап. Но я не могла. Не могла рассказать ему, что Стефан мертв, а меня поимели в задницу в луже его крови, и мне понравилось каждое мгновение, как какой-то маленькой шлюшке.
— Стефана тут нет, — ответила я. — Он не пошел со мной.
— Боже мой, Лэйни. Морелли чуть всех нас не грохнул, а потом отправился за тобой. — Парень сделал паузу. — За тобой и Стефаном… так, где же Стефан? Где Стефан, Лэйни? Он не мог отпустить тебя так легко.
— Я не знаю… — произнесла я, и мой голос выдал меня. Тристан все понял. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы распознать тон моего голоса, прочитать между строк.
Было слышно, как его дыхание стало жестче, несмотря на его дезориентацию.
— Так где, блядь, Стефан, Лэйни?
Я услышала собственный всхлип и прокляла себя за это. Прокляла за то, что дала волю чувствам, как и всегда, даже перед лучшим другом.
— Я не могу тебе сказать… Я не знаю…
— Хрень! — выпалил он. — Это все полная хрень. Морелли бы добрался до тебя, и я это знаю. Я позвонил, как только смог, но знаю, о чем говорю. У него было время. Поэтому либо тебя не было рядом с… либо ты была там, и он пришел… либо там был Стефан, и ты ушла от него… — Он сделал паузу, и я закрыла глаза, молясь, чтобы все творившееся оказалось всего лишь ночным кошмаром. — Что случилось, Лэйни? Просто расскажи мне, что случилось, черт возьми.
Я не ответила. Не могла совладать с голосом.
— Тебе лучше начать говорить, — произнес он. — Я еду к тебе. Еду к тебе прямо сейчас. Так что помоги мне господь, но мне плевать, рядом ли сейчас с тобой Люциан Морелли или нет, я еду к тебе.
— Пожалуйста… нет! — закричала я, но в ответ уже послышались гудки.
Я пыталась перезвонить, но он не отвечал мне. Ругаясь, бродила по квартире, избавляясь от окровавленной одежды и оттираясь мочалкой в ванной. Потом выбросила клатч в мусорную корзину и натянула пижаму, в отражении зеркала на меня смотрел призрак. Я ходила по квартире в ожидании и надеже. Ходила по квартире, молясь. Ходила, умоляя собственное сердце избавиться от чувств к демону и вернуть себе здравый рассудок.
Тристан приехал ко мне один, без Ястреба. Его лицо было опухшим, под одним глазом наливался синяк, в походке угадывалась боль, когда он прошел мимо меня, высоко подняв телефон.
— Я звоню охране! — прокричал он в пустую квартиру. — Клянусь, черт возьми! Я позвоню охране и буду ждать! Они придут за тобой!
— Его здесь нет, — настаивала я, и наконец после последнего прохода Тристан поверил мне.
Он швырнул меня на диван, жестко. Я вскрикнула, приземлившись, и задрожала.
— Поговори со мной, — произнес парень, его глаза казались дикими. — Единственный раз в жизни, Илэйн, поговори со мной.
Я спрятала лицо в ладонях.
— Я не могу. Поверь мне, Тристан, ты не хочешь этого знать.
— Серьезно? — Тристан присел передо мной на корточки. — Думаю, скажу тебе обратное. Думаю, тебе нужно понять, что я хочу знать: что этот чертов сукин сын сделал с тобой и Стефаном. Он его убил, да? Морелли убил Стефана Кэннона?
Я не стала качать головой, но и не ответила.
— Блядь, — произнес он, поднимаясь на ноги и пиная диван. — Вот блядь, просто блядь.
— Не надо в это лезть, — произнесла я, мой голос был похож на голос маленькой грустной девочки. — Серьезно, Тристан, не лезь в это. Не надо.
— Я не могу, — выпалил он. — Даже если бы хотел, не могу! Ястреб прямо сейчас пытается найти Стефана, и он видел, что Морелли сделал с нами, и знает куда тот направился. Вся гребаная вечеринка в курсе, что Морелли сделал с нами и куда направился, даже если они пока не знают, кто он такой. Они узнают, Илэйн! Вся твоя семья скоро обо всем узнает! Ты не сможешь скрыть все это дерьмо от них!
Звук моего сердцебиения отдавался в ушах, в животе крутило, пиво, крепкий алкоголь и шампанское уже не имели значения. Моя голова была как никогда ясна, трезва, и меня накрывали волны отчаяния. Он был прав. Конечно, прав. Моя семья скоро все узнает. Они должны были узнать.
Как и его. Как и семья Люциана Морелли.
Мы оба были прокляты и не заслуживали прощения в мире грешников.
— Я найду способ все исправить. — Я больше пыталась убедить себя, чем Тристана. — Все скрою, расскажу что-нибудь иное, я найду способ.
Он качал головой, пока я говорила.
— Способ скрыть от них, что ты была на какой-то вечеринке с Люцианом Морелли, который вырубал людей направо и налево? Ну, удачи тебе.
— Я найду способ, — настаивала я, но уже чувствовала, как в груди начинало печь от накатывающих рыданий. — Он найдет способ.
Глаза Тристана напоминали лед, когда его взгляд встретился с моим.
— Его отец убьет его, Лэйни. Как только он узнает, что его сын преследует тебя, он разорвет того на кусочки.
Я еще раз всхлипнула, но он не останавливался. Он, мать его, все никак не мог остановиться.
— Почему ты плачешь, Лэйни? Последние часы жизни Люциана Морелли должны вызывать у тебя улыбку, а не слезы.
Я вытерла глаза, и в моем взгляде он смог все прочитать.
— Матерь божья, — прошипел он. — Это все-таки случилось, да? Ты влюбилась в этого монстра. Влюбилась в этого проклятого Морелли.
Я смогла ответить лишь всхлипом и еще раз вытерла слезу, потому что больше не могла лгать. Не могла отрицать, что влюбилась в Люциана Морелли. Уж точно не тому человеку, который знал меня лучше всех остальных.
Тристан продолжил расхаживать по гостиной, ероша свои волосы руками.
— Он убил Стефана Кэннона, да? Просто скажи мне!
И я сказала. Просто сказала. Просмотрела ему прямо в глаза, стиснула зубы и рассказала ему.
— Да, Тристан, он убил Стефана Кэннона. Он вонзил в него нож и смотрел, как тот истекает кровью на полу, и мне хотелось этого. Мне тоже этого хотелось.
Его челюсть отвисла, парень побледнел и отшатнулся от меня.
— Ты хотела, чтобы он сделал это? Почему, черт возьми, ты хотела этого?
Я выдавливала из себя слова.
— Он пытался изнасиловать меня. Этот урод Стефан Кэннон пытался изнасиловать меня. Он делал мне больно, и я молила его остановиться, но он не слушал, а Люциан спас меня. Люциан Морелли спас меня.
Тристан качал головой.
— Нет. Этого не может быть. Нет, Илэйн. Не смей мне врать.
Я не отводила от него взгляда.
— Я не лгу. Стефан Кэннон пытался изнасиловать меня, и монстр спас меня от него. Меня спас так называемый монстр.
Мой лучший друг выругался и схватился руками за голову, а потом еще раз выругался, ругался снова и снова, потому что так же, как и я, все понимал. Вся ситуация представляла собой глубокую яму, из которой не было выхода.
— Моя семья не может узнать об этом, Тристан, — произнесла я. — Если есть хоть малейший шанс, что это возможно, они не должны ни о чем узнать. Ты должен мне помочь.
— Охренеть! — закричал он, но не отказался. Не мог отказаться.
— Пожалуйста! Пожалуйста, Тристан! Мне нужно найти выход из этой ситуации. Они не должны узнать, что Люциан Морелли спас меня от Стефана, зарезав его на моих глазах где-то в городских трущобах.
Я не посмела рассказать Тристану, что Люциан трахнул меня в задницу. Даже с ним я не могла поделиться такой подробностью.
— Люди узнают, Илэйн! Если только он не избавится от всех присутствовавших на вечеринке!
Он был прав, но я не могла сдаться, не попытавшись. В противном случае я уже подписала свой собственный смертный приговор.
Но не по этой причине мне хотелось так поступить. Не по этой причине я собиралась попробовать.
Я не пыталась отсрочить подписание собственного смертного приговора. Его уже давно подписали Братья власти. Время неизбежно утекало.
Я не хотела, чтобы и для Люциана Морелли был подписан смертный приговор.
Тристан обдумывал все, как и я; видела, как в его голове крутились шестеренки.
— Ястреб знает, — произнес он спустя несколько минут тишины. — Люциан Морелли вырубил его на вечеринке, а потом словно маньяк отправился на твои поиски.
— Значит, если мы заставим Ястреба замолчать… это поможет, правильно?
Тристан покачал головой, указывая на меня пальцем.
— Нет, Илэйн. Даже не смей. Только попробуй. Если что-то случится с Ястребом, клянусь богу, я сам все расскажу твоей семье.
Я выдавила улыбку: смех сквозь слезы.
— Кажется, ты неровно дышишь к нему. Кто бы мог подумать? Мы оба теряем голову из-за любимых в этом сумасшедшем мире. — Я даже смогла засмеяться. Только смех был пронизан горечью. — Я не думала о том, чтобы от него избавиться — можно просто попробовать поговорить с ним.
Он не выдавил улыбку в ответ и уж точно не стал смеяться.
— Мы живем не в одном и том же сумасшедшем мире, Лэйни, и чертов Люциан Морелли не твой возлюбленный. Он тот, кто хочет уничтожить тебя и весь твой род.
Я не стала спорить с ним: в чем смысл? Не было причин опровергать тот факт, что Морелли ненавидели семью Константин, и наше полное уничтожение многое для них значило.
Моя задница до сих пор болела, а сердце дико стучало, но я не могла поверить, что Люциан Морелли хотел лишь убить меня.
Хотя в это не могла поверить не моя голова… а мое сердце.
Именно мое сердце верило, что Люциан хотел нечто большего, чем просто уничтожить каждую клеточку моего тела и души.
Именно мое сердце верило, что Люциан спас меня не просто так… не чтобы забрать всю мою боль себе — он хотел всю мою боль только для себя — а что было в этом нечто большее.
Именно мое сердце верило, что может быть, всего лишь может быть, Люциан Морелли смог бы полюбить меня в ответ. Однажды, в абсолютно другом мире, в абсолютно другое время, может быть, всего лишь может быть, Люциан Морелли смог бы полюбить меня в ответ.