«Так вот откуда масляные пятна в тетрадях», — подумала Анна Ивановна.
Некоторое время Анна Ивановна шла молча. Саня тоже разговора не заводил. Он понимал, конечно, что сегодня кое-чем сумел удивить Анну Ивановну. Но понимал он также я то, что в его положении лучше помалкивать и не лезть к учителям со своими разговорами. Мало ли еще как все это обернется.
— Слушай. Саша, — задумчиво сказала Анна Ивановна, — у вас дома говорят когда-нибудь о будущей твоей профессии?
— Говорят, — с неохотой отозвался Саня. — Только и делают что говорят.
— Куда же тебя хотят направить?
— В институт, — презрительно сказал Саня.
— В какой институт?
— Я не знаю. В какой-нибудь.
Снова Анна Ивановна помолчала. Спрашивать Кукина о машинке ей почему-то расхотелось. Было в этом что-то непорядочное после такого откровенного разговора.
— Ну ладно, — сказала Анна Ивановна, — Я сегодня к вам зайду.
Теперь уже Кукин чуть было не подпрыгнул на месте. Так шло все хорошо и вдруг — зайду.
Анна Ивановна улыбнулась.
— Не пугайся, не жаловаться. Просто поговорить. Я ведь не к вам одним хожу, а ко всем. До свидания.
«Уж лучше бы не ходила», — подумал Кукин. Вслух он сказал:
— До свидания.
Анна Ивановна свернула к булочной. Теперь она была совершенно уверена, что Кукин о письме ничего не знает.
Саня пошел домой, недоумевая, к чему, собственно, весь этот разговор.
Между тем Анна Ивановна ошиблась. Саня Кукин о письме кое-что знал, как, впрочем, и все остальные в классе.
Дверь Анне Ивановне открыл Саня.
— Отец с матерью дома?
Саня вздрогнул и вытянулся, закрывая проход своим телом.
— Они… — сказал Саня, широко открывая глаза, — они… А что?
Анна Ивановна улыбнулась.
— Может быть, ты меня все-таки впустишь?
— А я чего… — отступая, сказал Саня. — Я ничего…
Анна Ивановна прошла в переднюю.
— Позови маму.
Саня сунул голову в ближайшую дверь.
— Мам… — сказал Саня. — Тут вот…
Когда из комнаты вышла мать. Саня уже скрылся в конце длинного коридора коммунальной квартиры.
— Анна Ивановна! — воскликнула мать Сани. — Здрассте! А мы только про вас говорили с мужем. Буквально только сейчас. — Тут мать Сани понизила голос и, поглядывая на соседнюю дверь, вздохнула. — Собиралась я к вам зайти, посоветоваться насчет своего оболтуса. Да вы раздевайтесь, пожалуйста.
— Ну уж, так уж и оболтус, — усмехнулась Анна Ивановна, снимая пальто, которое тут же было с почтением принято на руки Маргаритой Николаевной Кукиной.
— А кто же еще? — грустно сказала Санина мать. — Вы это, Анна Ивановна, не хуже меня знаете. Проходите, пожалуйста.
В комнате, на столе стояла машинка. Это было первое, что бросилось в глаза Анне Ивановне. В этом не было ничего удивительного, так как Маргарита Николаевна работала машинисткой и брала работу на дом. Но все же на машинке Анна Ивановна невольно задержала взгляд дольше, чем нужно.
— Сеня, к нам пришли! — крикнула Маргарита Николаевна.
«Сеня и Саня», — невольно подумала Анна Ивановна, и в ту же секунду из смежной комнаты высунулся Сеня. Увидев Анну Ивановну, он испуганно округлил глаза и стал удивительно похож на своего сына. Этому сходству не могла помешать даже лысина. Чтобы не улыбнуться, Анна Ивановна отвернулась, ибо Сеня был в подтяжках и очень смутился.
— Это наша классная руководительница, Анна Ивановна, — сурово сказала Маргарита Николаевна. — А это мой муж…
Слова «мой муж» прозвучали примерно как «мой оболтус».
Сеня молча скрылся за дверью.
Через две минуты он вышел в пиджаке и при галстуке.
— Здрассте. Очень приятно, — сказал Сеня, протягивая руку и скашивая глаза на Маргариту Николаевну, словно проверяя, правильно ли он поступает.
— Присаживайтесь, Анна Ивановна, — пригласила Маргарита Николаевна. — Где вам будет удобнее… Сеня, стул!
Сеня подал Анне Ивановне стул, подождал, пока усядутся женщины, и, тяжко вздохнув, тоже присел.
— Анна Ивановна, — сурово сказала Маргарита Николаевна, — я относительно своего сына иллюзий никаких не питаю. Ведь зря вы не придете… Опять он что-нибудь выкинул?
— Да нет, — сказала Анна Ивановна, — он ничего не выкинул. Саша мальчик послушный и даже по-своему добрый…
— Вот, вот, и я всегда… — оживившись, начал было Сеня, но был тут же остановлен супругой.
— Сеня, может быть, ты разрешишь сначала высказаться Анне Ивановне?
Сеня покраснел и умолк.
— Я не могу говорить о каких-то проступках Саши, — продолжала Анна Ивановна. — Их попросту нет. Я пришла по другому поводу. Меня все больше волнует его незаинтересованность в учебе. Причем, я не могу сказать, что он совсем не хочет учиться. Он иногда даже старается. Но делает это так, будто старается ради безнадежного дела. Вы понимаете меня?