— Не буду я ни с кем мириться! Что вы ко мне пристали! — сказала Аня.
Но девочки, обступившие Аню, не сдавались. Они оттеснили ее в угол класса и льстивыми голосами шептали ей уговорные слова, которые произносят в таких случаях.
— Да брось ты…
— Подумаешь — чего особенного…
— Да что ты, Анька, правда, как маленькая…
В другом кругу обрабатывали Володю ребята.
— А я ни с кем не ссорился, — сказал Володя.
— Как это ты не ссорился! — изумился Олег. — Что же вы тогда на разных партах сидите?
Володя пожал плечами. Он и сам не понимал, как это вышло. Сначала Аня от него чуть отодвинулась, потом — он от нее. Двигались, двигались и оказались на разных партах. А теперь даже разговаривать перестали.
— Ты, Вовик, просто эгоист, — сказал Олег. — Ты только о себе думаешь. Неужели нам из-за тебя все лето в городе сидеть? Эх, ты… Мы бы в лесу, знаешь, как жили? Там полная свобода. Даже можно не умываться…
— Выходит — я виноват? — спросил Володя.
— Не совсем ты… Но, вообще… — туманно сказал Олег и стрельнул глазами в женский угол: как там?
Там главной уговорщицей была Вика.
— Ты на нас внимания не обращай, — сказала Вика. — Особенно — на мальчишек. Мальчишки, они все ненормальные. Если сами что-нибудь натворят, так им ничего… А если девочки что-нибудь сделают, так сразу начинают дразнить. Подумаешь — письмо написала! Ну и что такого? Ничего особенного.
— Никакого письма я не писала!
— Аня, я — про письмо в газету, — пояснила Вика, думая, что ее не понимают.
— Ни в какую газету я не писала.
— Тогда что же ты раньше не сказала? — изумилась Вика.
— А меня никто не спрашивал. Я слышала, как вы про какое-то письмо шептались. Только я думала, что это опять шутки, — подбородок Ани дрогнул, а глаза наполнились слезами.
Девочки снова горячо зашептали:
— Да брось ты…
— Подумаешь — что особенного…
— Что ты, Аня, как маленькая…
Вика сорвалась с места и бросилась в мужской угол.
— Никаких писем она не писала! Ясно?
— Ясно? — подхватил Олег, обращаясь к Володе.
— Иди ты к черту! — сказал Володя. — Что ты везде свой дурацкий нос суешь?
Слова эти и то, как они были сказаны, все было настолько не похоже на безропотного Климова, что Олег даже отступил на шаг. Он открыл было рот, чтобы сообщить Климову, что он, Олег, думает о его, Климове, носе. Но слова эти так и не были сказаны. Страшным, неимоверным, сверхгигантским усилием воли Олег заставил себя сдержаться. Возможно, в эту минуту родился новый Олег — Олег какой-нибудь сто двадцатый, человек далекого будущего.
— Интересно, — громко сказал Олег, обращая свои слова в женский угол. — Один не писал, другой не читал. Наверное, никакого письма вообще не было. Может, это просто кто-нибудь пошутил? Мне один раз в лагере горячую картофелину за шиворот опустили и раздавили. Вот это больно было!..
— А про какое тогда письмо мне Игорь говорил? — отозвалась из женского угла Лиля.
— Ну и что? А мне Кукин сказал. Верно, Кукин? — сказал Игорь.
— А что Кукин? А мне он сказал, — Саня мотнул головой в сторону Олега.
— А мне Вика сказала.
— А мне — Лиля.
Минуты три, переговариваясь из своих углов, ребята выясняли, кто сказал про письмо первым. Но выяснить этого не удалось. Пройдя по кругу, следствие вернулось к Олегу, что очень ему не понравилось.
— Да ну вас… — сказал Олег. — Так это никогда не кончится. Просто про письмо кто-то выдумал. Никакого письма не было — неужели не понятно? А раз ничего не было — значит, и ссориться не из-за чего. Пускай помирятся — и кончим это дело.
— Пускай сначала Климов скажет, за что он Аню ударил, — донеслось из женского угла. — Пускай он при всех прошения попросит.
— Это неправда! — звонко сказала Аня. — Ничего он меня не ударил!
Олег наморщил лоб, подумал.
— За что ты ее не ударил? — спросил он Володю, но тут же спохватился. — Тьфу! Совсем я с вами запутался. Никто ничего не писал, никто никого не ударял, а я должен разбираться. Может, это она тебя ударила?
— Не болтай глупостей, — сказал Володя.
— Интересно! — возмутился Олег. — Все согласны дружить, один вы только против. Будете вы мириться или нет?
— Нет, — сказала Аня.
Володя ничего не сказал.
Тогда Олег и остальные ребята стали подталкивать Володю к середине класса. Девочки быстро сообразили, что к чему, взялись за Аню, которая неизвестно почему не сопротивлялась.
Володя изо всех сил старался вырваться. Он делал это молча и яростно, словно боялся за свою жизнь. Шесть человек с трудом удерживали его. Никто раньше и не догадывался, что у смирного Климова столько силы. Он расшвырял шестерых, отскочил в сторону и встал сжав кулаки.
— Пусть только кто-нибудь подойдет!
Но подойти никто не решался.
И тут неожиданно для всех заговорила Аня.