Автора второй записки угадать было нетрудно. Над ответом Саня продумал всю вторую половину урока — ему никак не удавалось сочетать энергичность русского языка с акварельной вежливостью японского. В результате Игорь получил такое послание: «Передать Ыгырю. Все равно получишь. С. К.».
Зачем понадобились буквы «ы» — об этом знал один Саня. Возможно, он полагал, что чем дальше от русского языка, тем ближе к японскому.
На пятой перемене класс стал поголовно вежливым. Ученики параллельных классов, встречаясь в коридоре с учениками шестого «в», не без удивления выслушивали такие речи:
— Уважаемый Боречка. Вам нужно вымыть ручки. У вас на пальчиках чернильное пятнышко.
— Ничего страшненького. Скоро звоночек на последний урочек. Зато у вас, Женечка, на щечке царапинка. Кто вас съездил по мордочке?
— Это кошечка, когда я вынимал ее из холодильничка.
Новая игра настолько всех увлекла, что на последнем уроке даже староста класса на вопрос учителя: «Кто сегодня отсутствует?» — ответил:
— Два человечка по неизвестной причиночке.
Но, не считая этого мелкого эпизодика, денек шестого «в» класса закончился чудненько.
— Анна Ивановна, мы очень просим не говорить ничего директору про поход.
Возле Анны Ивановны, переминаясь с ноги на ногу, стояли трое: Кузнецов, Кукин и Вика.
— Почему? — спросила Анна Ивановна. — Что же изменилось в вашем классе?
— Все изменилось, — сказал Олег.
— А все-таки?
— Мы стали очень дружные.
— Но вы же всегда и были такими, разве нет?
Олег мотнул головой. Это можно было понять как «да», но можно было понять и как «нет».
— Так что же?
— Не были.
— Как же так получилось, что вы сразу стали дружными?
— Просто мы поняли, что лучше дружить, чем ссориться.
— А еще вы поняли, что поход не трудно и отменить?
— Ага! — радостно сказал Саня и тут же получил незаметный пинок от своего лучшего друга.
— Вовсе не из-за этого, — заявил Олег.
— А если честно?
— Немножко из-за этого, Анна Ивановна, — вмешалась Вика.
— А если честно, — сказал Олег, — то, конечно, из-за этого. Но ведь это неважно, Анна Ивановна, из-за чего. Важно, что мы теперь дружные.
— Допустим даже, что так, — сказала Анна Ивановна. — В чем же проявляется ваша дружба?
— Мы теперь совсем не ссоримся между собой.
— Еще?
— Не грубим друг другу.
— Не смеемся над Мельниковой и Климовым.
— Еще?
Кузнецов пожал плечами: неужели мало? Что же еще надо?
— Не шумим на уроках.
— Еще? — неумолимо продолжала Анна Ивановна.
Как последнюю надежду Олег вытолкнул вперед Саню.
— Кукин у нас теперь не списывает.
— Это правда. Саша?
Кукин замялся. Он смущенно посмотрел на Олега и немедленно получил второй пинок, на этот раз замеченный Анной Ивановной.
— Ну ладно, — сказала Анна Ивановна, — пускай даже все так и есть. Но ведь вы перечислили пока только то, что вы не делаете. А какими делами подтверждается ваша дружба?
Ребята с недоумением переглянулись — какие еще дела?
— Непонятно? — спросила Анна Ивановна. — А мне так очень понятно. Давайте рассуждать так: человек за всю свою жизнь никого не убил, не ограбил, ничего не украл — вообще не сделал никому зла. Можно сказать, что он хороший человек?
— А разве плохой?
— Но при этом он никому не помог, ни с кем не поделился, никого ни разу не выручил — не сделал никакого добра.
— Таких не бывает, — возразил Олег, — что-нибудь он все равно сделал.
— Я с тобой согласна. И тогда его будут судить по тому, что он сделал. Так кто же окажется хорошим?
— Тот, кто не делал ничего плохого, а делал только хорошее.
— Таких тоже не бывает, — улыбнулась Анна Ивановна. — В каждом из нас есть и плохое и хорошее. Важно — что перетягивает. А насчет вашей дружбы — надо посмотреть, что дальше выйдет. Вы, кажется, уже целых два дня как стали такими дружными?