Бог пообещал мужчине, что много
хороших и послушных женщин
можно будет найти в любом уголке Земли.
А потом сделал Землю круглой…
И смеялся, смеялся, смеялся…
Современный анекдот
Мой телефон разрывается от звонков, но ответить я не могу. Телефон лежит в сейфе Холодильника. Почти девять, а мы работаем.
Холодильник, сердитый и мрачный, сидит в своем кресле, а я, злая и гордая, на противоположном конце стола. Мы составляем план-график реализации моих проектов на март. Не торопясь, дотошно Холодильник знакомится с описанием каждого проекта, задает десятки вопросов. Как только начинает казаться, что очередной отчет подошел к концу, Холодильник тут же вызывает Римму Викторовну и просит принести все документы по проекту, включая уже подписанные договоры, и начинает их тщательно изучать. У него снова появляются вопросы, для ответов на которые вызывается то кто-нибудь из бухгалтерии, то из рекламного отдела.
Жесткое насильственное умывание, мокрая одежда и неожиданные поцелуи Холодильника совершенно лишают меня возможности рассуждать здраво и принять разумное решение. Настойчивые, какие-то сумасшедшие поцелуи приятно раздражают натертую кожу лица и ощущаются остро и даже как-то трогательно. Уверена, если посмотреть на нас со стороны, покажется, что после долгой разлуки встретились влюбленные и не могут насытиться друг другом.
Меня чрезвычайно огорчает одна мысль: когда меня целовал Гена, я тратила драгоценные секунды на то, чтобы придумать, как его остановить и куда врезать побольнее, теперь, когда меня целует Холодильник, я снова трачу время на фантазии о том, как мы выглядим со стороны.
Холодильник останавливается сам, тяжело дышит и иронично спрашивает:
— Что с вами? Я успел заметить, что мужские поцелуи вас парализуют…
Эта спасительная для меня ирония напоминает мне суть нашего противостояния. Освободившись из его рук, кидаюсь к маленькому шкафчику возле раковины и достаю из него флакончик с душистым жидким мылом.
— Вы спрашивали, есть ли у меня мыло? — радостно вопрошаю я. — Есть. Земляничное!
Выдавив на ладонь щедрую порцию розовой жидкости, я с остервенением начинаю тереть губы, щеки, подбородок, артистично демонстрируя, как я стираю с лица его поцелуи.
— Переоденьтесь и спускайтесь в мой кабинет! — бросает мне, выходя, почти дымящийся Холодильник. — У вас полчаса!
Нарочно прихожу через сорок минут. Александр Юрьевич оглашает список "срочных" дел на сегодня. Осознав объем того, что он собирается сделать и видя на часах пять часов пятнадцать минут, ехидно выражаю сомнение в том, что это вообще возможно.
— Я не зверь. Будем работать с перерывами на отдых, — отвечает Холодильник.
— Это напоминает мне старый анекдот, — устало смеюсь я. — Судья обращается к подсудимому: "По совокупности вы получаете срок триста шестьдесят пять лет. Но вы не волнуйтесь, мы не звери, отсидите, сколько сможете".
Холодильник слегка кривится, видимо, это и есть улыбка.
— Мой рабочий день заканчивается через час и сорок пять минут, — улыбаюсь уже я, искренне и нахально.
— Ваш рабочий день нормируется мной, — возвращает мне улыбку Хозяин, такую же искреннюю и такую же нахальную.
— Мой рабочий день нормируется в соответствии с трудовым законодательством, — остроумно парирую я. — Прочесть пару статей трудового кодекса?
— Сделайте одолжение! — почти нежно отвечает чем-то очень довольный Холодильник. — Тогда у нас сегодня на работу уйдет еще больше времени. Решать вам.
— У меня свидание, — угрожающе напоминаю я. — Гена будет ждать меня в "Уховертке". В семь часов.
— Работайте бодрее и продуктивнее. Уложитесь к семи — пойдете в свою "Уховертку", — миролюбиво разрешает Холодильник.
Естественно. к семи часам мы не успеваем сделать и половины из намеченного Хозяином. Ровно в семь звонит Гена.
— Я уже в баре, Ниночка! — кричит он, пытаясь перекричать громкую музыку. — Ты скоро?!
— Гена! Я немного задерживаюсь. прости! — тоже кричу я.
— Госпожа Симонова-Райская! У вас нет элементарных представлений о деловом этикете и субординации! — рычит Холодильник. — Во-первых. вы должны были извиниться. во-вторых. попросить у меня разрешения ответить на звонок…
— Мой рабочий день закончился, — вежливо отвечаю я. стараясь не разозлиться. — Или мы все-таки читаем трудовой кодекс?
Я демонстративно отвечаю и на второй звонок, и на третий. Полвосьмого я обещаю прийти через полчаса. Полдевятого — минут через сорок. Четвертый звонок уже от глубоко и надежно пьяного Гены выводит Холодильник из себя. Он хватает мой телефон и кладет его в сейф, закрыв на кодовый замок.
— Потрясающе! — мои глаза. наверное, уже украшают мой лоб. — Я буду с вами судиться!
— Не хватает развлечений? — усмехается Холодильник. — С удовольствием! Когда в девять часов Александр Юрьевич очередной раз вызывает к себе Римму Викторовну. я. воспользовавшись ее присутствием. выскальзываю за ней в приемную.
— Римма Викторовна! Он и вас держит на работе, и Марину! — шепотом кричу я и хватаю ее за руку. — Давайте на него пожалуемся. хотя бы Юрию Александровичу?
— Что ты, Нина! — пугается Римма Викторовна. — Я сама согласилась за такую премию! И Марина всем довольна.
— Премию?! — удивляюсь я. — Он обещал премию?
— Уже выплатил. Три часа назад бухгалтерия начислила и перевела на наши карты. А тебе разве нет? — испуганно спрашивает секретарь Холодильника.
— Не знаю. Может… У меня телефона нет, чтобы посмотреть, — растерянно отвечаю я ей и возвращаюсь в кабинет.
— Верните мой телефон! — требую я смело. — Десятый час. Это переходит всяческие границы!
Холодильник открывает сейф и возвращает мне телефон. Десять пропущенных от Гены и три с незнакомого номера. Перезваниваю специально, чтобы позлить Хозяина.
— Нина! — громкая музыка бара "Уховертка" снова врывается в мое ухо. — Это Женя. бармен. Помнишь меня?
Женька был Ленкиным хорошим приятелем. Мы любили ходить в бар в его смену.
— Да, Женечка! — радостно кричу я. перехватив злой взгляд-выстрел Холодильника. — Что ты хотел?
— Я бы хотел, чтобы ты забрала Генку! — просит меня Женька. — А то хозяин сейчас полицию вызовет. — Он напился и пристает к клиентам со стихами и рекламой твоих достоинств.
— Моих достоинств? — не понимаю я.
— Забери его! — не слышит меня Женька. — Только побыстрее.
Наш разговор-крик прекрасно слышит Холодильник, и, когда я, ничего ему не сказав, бегу к двери, он резко говорит:
— Я пойду с вами! И без возражений!
Бар "Уховертка" находится на противоположной стороне улицы. Пересекая проезжую часть в сопровождении Холодильника и Николая, я чувствую себя героиней фильма-боевика или триллера. В баре многолюдно, шумно и весело. Грустный, уставший и совершенно пьяный Генка сидит на барном стуле и рассказывает Женьке обо мне:
— Мы полюбили друг друга еще в детстве. Мама считает нас идеальной парой. Но я и сам так думаю. Я готов жениться хоть сегодня, но Нина предлагает мне сначала пожить вместе, присмотреться друг к другу…
От такого наглого вранья я совершенно теряюсь, что мне не свойственно. Пока я хватаю ртом воздух, чтобы заорать на Генку, Холодильник молча кивает Николаю, тот подходит к Генке, аккуратно снимает того со стула и, обняв за талию и положив Генкину руку себе на плечо, медленно начинает выводить плохо соображающего и мутно видящего горе-писателя на улицу. Со стороны они похожи на двух фронтовых товарищей: здоровый помогает раненому.
Пытаюсь идти за ними, но дорогу мне перегораживает Холодильник.
— Вы устали сегодня. Давайте я вас угощу чем-нибудь, — миролюбиво говорит Александр Юрьевич.
— Я… Мне нужно помочь Гене, — снова теряюсь я.
— Николай поможет ему лучше вас. Вы сейчас Гену даже не удержите, — мягко уговаривает меня Холодильник.
Женька, верно считав, что перед ним не простой смертный, тут же приглашает нас за вип-столик. Иду за Женькой и мучительно соображаю, как выбираться из этой трясины.
— Будете ужинать по-настоящему или заказать вам молока? — усмехается Холодильник, когда мы садимся за маленький столик на двоих.
— Я хочу суп, — неожиданно даже для самой себя говорю я. Весь день мечтала о тарелке горячего супа.
Холодильник смотрит на меня с удивлением и какой-то… нежностью.
— Только его здесь, наверное, не готовят, — сомневаюсь я.
— Приготовят! — твердо говорит Александр Юрьевич и оборачивается к Женьке.
Чашка горячего сырного супа с сухариками кажется мне божественным подарком. Холодильник заказывает мне чай, себе кофе.
— Вы пьете кофе на ночь? — спрашиваю я, хрустя сухариками. — Не вредно?
— Бодрит! — отвечает Холодильник, последние несколько минут не сводящий с меня странного взгляда.
— Скоро ли свадьба? — нагло интересуюсь я, насытившись и чувствуя силы для продолжения борьбы. — А где заказала платье Светлана Кирилловна? А правда, что третий день свадьбы вы будете делать в нашем агентстве? У меня есть парочка идей. Поделиться?
Каждый следующий вопрос меняет цвет лица Холодильника на тон темнее. Последний вопрос вызывает скрежет зубов.
— Вы слишком любопытны, Нина… Сергеевна! — медленно отвечает Александр Юрьевич.
— Почему же? — дурачусь я. — Мы с вами практически не расстаемся. Целуемся как близкие люди. Вы спасаете моего близкого друга…
— Насколько близкого? — резко наклоняется ко мне Холодильник. — Что между вами?
— Между нами ничего! — честно говорю я. — И вас это не касается! Неожиданно открытое мое колено под плиссированной юбкой накрывает горячая ладонь.
— Мне в последнее время кажется, что все, что касается вас, касается и меня, — шепотом говорит Холодильник. Громкая музыка не позволяет слышать слова, тем более произнесенные шепотом, но я их слышу, вернее, догадываюсь по губам, на которые смотрю, как завороженная.
— Вернемся к Светлане Кирилловне, — предлагаю я, стряхнув наваждение. — А свадебное путешествие у вас куда запланировано? В Париж? Или ближе к экватору?
— А что выбрали бы вы? — вдруг серьезно спрашивает Холодильник.
— Я? — мечтательно закатываю глаза. — Я давно коплю на путешествие. Я бы выбрала Париж. Я была в Италии, в Испании, в Германии. Но давно, еще школьницей. Мне моя прабабушка дарила путевки. А во Франции я не была. Мне кажется, что именно Париж — город влюбленных.
Вторая горячая ладонь накрывает второе мое колено.
— Полетели! — читаю я по губам.
— Куда полетели? — читает он по моим губам.
— В Париж.
— Когда?
— Если хочешь, то прямо сейчас. Сегодня.
Открываю рот и не могу его закрыть. Потом начинаю чувствовать, как раздражение, гнев, злость порциями поступают в мой организм.
— Александр Юрьевич! — кричу я. — Я не буду вашей любовницей. Ни в Москве, ни в Париже, ни в раю!
Пытаюсь встать, но ладони, лежащие на моих коленях, не дают мне этого сделать.
— Пустите меня! — вырываюсь я и резко встаю. — Вы прелюбодей! Холодильник смеется и откидывается на спинку стула.
— Откуда вы берете эти устаревшие слова?
— Ничего не устаревшие! — возмущаюсь я. — Прелюбодей — тот, кто совершает грех прелюбодеяния.
— Это ж когда я его совершил? — продолжает смеяться Холодильник, покоряя меня своей мальчишеской улыбкой снова и снова.
— Вы планируете! — обвиняю я. — Это тоже грех! Кроме того, кто его знает, скольким вы его предлагаете, может, только я и отказываюсь. а другие…
Не успеваю увидеть, как Холодильник оказывается со мной рядом и, жестко обняв за талию, прижимает меня к себе:
— Только прелюбодей? Никаких уточнений не будет?
— Беспутник. сладострастник, греховодник, — говорить приходится в самые губы Холодильника, поскольку он меня к себе не просто прижимает, а наклонился близко-близко, так близко, что наше рваное дыхание смешивается.
— Я так понимаю, это все звания для сексуально активного мужчины? — легкое прикосновение к моих губам.
— Мы в публичном месте, — мстительно говорю я. — Не боитесь, что нас увидят? Сфотографируют? Снимут видео?
— Не боюсь, — его губы снова касаются моих. — Три человека отвечают за то, чтобы этого не случилось.
Верчу головой по сторонам. Точно. Вернувшийся Николай. И еще два охранника из нашего агентства.
— Предусмотрительно, — ворчу я, пытаясь вырваться из рук Хозяина. — Я, видимо, права. Вас заводит мой отказ. Вам никто и никогда не отказывал? Я имею в виду женщин?
Холодильник искренне пытается вспомнить:
— Никто и никогда. Но…
— Что но? Это вас подначивает? Я права? — вырываюсь сильнее.
— Но я никому и не предлагал, — просто отвечает мне Холодильник, переложив сильную руку на мою шею.
— Будете сворачивать? — спрашиваю я, поняв, что дергаться бесполезно.
— Странные у вас представления о прелюбодеях, — ухмыляется Хозяин. — Так мы летим?
— У меня просрочен загранпаспорт, — говорю я.
— Дайте мне сутки. Нет. Десять часов, — отвечает Холодильник, захватывая мою нижнюю губу.
Господи! Да он просто одержим!
Наступаю каблуком на носок мужского туфля. Холодильник морщится и выпускает меня из рук.
— Вы. Мне. Не интересны. Как мужчина! — рычу уже я. — Мне нравится другой типаж!
Холодильник открывает рот, чтобы то ли спросить, какой же типаж мне нравится, то ли для того, чтобы сказать мне гадость.
В это время в кафе входит… Светлана Кирилловна в сопровождении интересного возрастного мужчины.
— Вот и спутница в Париж! — радуюсь я и сама окликаю девушку. — Светлана Кирилловна!
Светлана видит нас и широко улыбается. Хочу двинуться ей навстречу, но Холодильник удерживает меня сзади на пояс юбки.
Светлана и мужчина подходят к нам сами.
— Добрый вечер, Нина Сергеевна! — тепло говорит девушка. — Римма Викторовна подсказала, что вы здесь.
Вот молодец, агент Римма Викторовна! Завтра поблагодарю за службу.
— Говорит, работали несколько часов без перерыва и пошли перекусить, — объясняет свое появление в баре невеста Холодильника. — Ой! Я опять… Нина Сергеевна, позвольте представить вам моего папу. Кирилл Иванович. Высокий мужчина в сером костюме и сером пальто внимательно смотрит на меня, и во взгляде его появляется заметный интерес.
— Это и есть тот замечательный арт-директор, о котором ты прожужжала мне все уши?
— Это мой арт-директор Симонова-Райская, — вежливо, но сухо говорит Холодильник.
— Присядем? — спрашивает всех Кирилл Иванович.
— Спасибо! Я тороплюсь и побегу! — бодро сообщаю я всем.
Холодильник делает еле заметный кивок в сторону Николая. Тот кивает в ответ. Понятно. Нашел мне провожатого.
— Что вы! Ни в коем случае! — неожиданно придерживает меня за локоть Кирилл Иванович. — Молодые пошепчутся, соскучились, наверное. А вас я оставляю себе, прекрасная Нина!
Только хочу вежливо отказаться, как вижу молнию бешенства в карих глазах Холодильника.
— Как скажете! — покорно отвечаю я Кириллу Ивановичу, испытывая восторг от возможности позлить Холодильник.