Триумф поражения - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3

Глава 3. Дресс-код

Всегда соблюдать дисциплину,

выполнять то, что неприятно,

но нужно делать, — это и есть высокая дисциплинированность.

Антон Макаренко

— Нет? У нас нет дресс-кода? — уточняю я у собравшей нас в холле Павлы Борисовны.

— Нет. И никогда не было, — спокойно подтверждает она, смахнув невидимую пылинку с рукава блузки, ярко-зеленой в белую полоску.

— А теперь будет? — недоверчиво спрашивает Димка, растерянно посмотрев на свою клетчатую сине-желтую рубашку, принтированную светлую футболку и серые джинсы.

— Дресс-код? Да ладно! — ухмыляется наш программист Костик, закатывая рукава коричневого котонового бомбера. — У меня нет смокинга, и я не собираюсь его покупать.

— Вряд ли речь идет о смокинге, — сомневается Римма Викторовна, рассматривая себя в огромном зеркале холла, нервно поправляя васильковый жакет и ниточку жемчуга на шее.

— Друзья, давайте просто выслушаем Павлу Борисовну! Может быть, все не так страшно, как кажется? — тихий голос Дарьи Владиленовны, сидящей в своем царственном кресле заставляет всех нас обернуться на нее. Строгая сухонькая старушка в длинной черной юбке и кремовой блузке с высоким воротником, делающим ее похожей на царственную особу, изящно расправив плечи и, как всегда, прямо держа спину, доброжелательно смотрит на нас своими милыми голубыми глазами.

— Да, мама, вы правы, — вздыхает Павла Борисовна. — Юристы Александра Юрьевича передали мне текст документа.

— На обсуждение? — с надеждой спрашивает Костик.

— Для ознакомления и выполнения, — не радует нас Павла Борисовна. — Но все в пределах вполне приемлемых правил. Во-первых, чистая, опрятная одежда, не откровенная.

— Не откровенная? — просит уточнить начальник рекламного отдела Марина.

— Насколько?

— Декольте, живот, плечи, спина — все закрыто. Длина платьев и юбок до колен и ниже, — откровенно усмехаясь и глядя на Маринину кожаную мини- юбку на молнии, уточняет Павла Борисовна.

— Жесть! — не верит Марина, поправив бретельку топика. — А украшения?

— Про них есть отдельный пункт! — Павла Борисовна берет в руки листы бумаги и зачитывает:

— Из бижутерии и драгоценностей допускаются небольшие серьги, по одной в ухо, фирменные наручные часы, по одному кольцу на каждую руку, в том числе обручальное, одно ожерелье или тонкая цепочка.

— Да ладно! — Костик теребит серьгу в левом ухе. — Это геноцид!

— Геноцид — это нечто другое. Это форма коллективного насилия, совершаемого с намерением уничтожить национальную, этническую, расовую, религиозную группу, — поучает мой помощник Димка, чей диплом бакалавра истории мы обмывали год назад.

— Почему же нечто другое? — вмешиваюсь я в общий разговор после нескольких минут бессильного молчания. — Как раз три первых слова и подходят: форма коллективного насилия.

— У меня вообще ничего длиннее нет, — хлопает накладными ресницами Марина.

— Кстати, — добавляет масла в огонь Павла Борисовна, — макияж должен быть неярким, а парфюм со слабо ощутимым запахом!

— Он нас нюхать будет? — веселюсь я, тут же решив не подчиняться никакому дресс-коду.

— За нарушение — штраф, — серьезно сообщает Павла Борисовна.

В холле наступает мертвая тишина.

— Интересно! — даже присвистывает Димка.

— А что можно? — не понимая, что происходит, чуть не плача спрашивает Марина.

— Рекомендуются классические костюмы с брюками и юбками. Юбка-карандаш, юбка-колокол, юбка-полусолнце. Платье футляр, платье- трапеция, платье прямое. Длина — миди. Если платье-рубашка, то обязательно с поясом, — продолжает читать Павла Борисовна.

— А цвета какие? — уныло вздыхает Римма Викторовна.

— Базовые, — успокаивающе отвечает Павла Борисовна. — Черный, коричневый, серый. Да, можно неяркую полоску: стальную. серую.

— Прекрасно! — грустно шутит Димка. — Серый костюм в серую полоску — тренд сезона.

— Он вообще нормальный? — я вскакиваю с дивана и начинаю ходить по ковровой дорожке холла туда-сюда. — У нас агентство праздников! Праздников! А не ритуальных услуг!

— Вот! — Павла Борисовна находит нужный абзац. — Блузки могут быть не только белые.

— Господи! Благодетель! — натурально скриплю я зубами. — Еще черные?!

— Однотонные, спокойные. Нельзя пестрые и кислотные. — продолжает добивать нас Павла Борисовна.

— Там и про обувь есть? — интересуется Марина, совершенно потеряв ориентацию во времени и пространстве и тупо глядя на свои фантастически высокие шпильки.

— Боюсь вас огорчить еще больше, — Павла Борисовна устало садится на подлокотник маминого кресла. — Можно туфли-лодочки, туфли-лоферы и туфли-оксворды. Каблук не более пяти сантиметров. Вполне можно подобрать. Главное, чтобы не было открытых пяток и носков.

— Кроссовки? — с одновременными надеждой и безнадежностью в голосе спрашивает Костик.

— Категорически нет! — закругляется Павла Борисовна.

— Это вообще законно? — удивляюсь я.

— Вполне. Мы частное предприятие. Внутренний дресс-код — законное требование владельца, — лишает нас надежды юрист Павла Борисовна. — Александр Юрьевич на словах добавил…

— Что он разрешает цветное белье? — злобно радуюсь я. — Или он и его будет проверять?

Павла Борисовна огорченно смотрит на меня:

— Нет. Он имел в виду, что готов при необходимости сшить всем корпоративную форму.

— Ага! — соглашаюсь я. — И себе с генеральскими погонами.

— Ниночка, деточка! — зовет меня Дарья Владиленовна. — Вы будете чудесно смотреться в платье-футляре. У вас великолепная фигура. А вы скрываете ее под этим… этой футболочкой.

Моя фиолетовая футболка оверсайз и темно-синие джинсы скинни меня вполне устраивают.

— Засада! — Димка сосредоточенно думает, что из его гардероба подойдет лучше всего. — А штрафы большие?

— Пятьсот рублей. Это в первый раз. И так до двух тысяч. Потом сразу пять тысяч и десять, — вычитывает Дарья Владиленовна. надев свои изящные очки в золотой оправе.

— Прошу вас распечатать свои экземпляры документа. Он у всех на электронной почте, — распускает наше собрание Павла Борисовна и добавляет. — Друзья! На самом деле вариантов для создания комплектов множество. Прочтите внимательно. Обязательно что-нибудь придумаете. Вы ведь не хотите шить форму?

— Нет! — стройный многоголосый ответ эхом разносится по холлу.

— Дай Ленке знать — и она тебе гардеробчик на каждый день соберет! — утешает меня Димка.

— Дело не в дресс-коде, а в принципе! — возмущаюсь я, когда мы с ним сидим в кафе-баре и запиваем шок сладким какао. — Это бред! Мы агентство праздников! Мы люди нестандартные. Зачем загонять нас в рамки? Как это поможет делу? Распугает клиентов?

— Вы действительно думаете, госпожа Симонова-Райская, что уместно и со вкусом одетая женщина вызывает меньше доверия у клиентов, чем пацанка в драных джинсах? — имитируя голос Хозяина, спрашивает меня Димка, и мы смеемся, больше от безысходности, чем от искренней радости.

— Зубы обломаете об эту пацанку, господин Климов-младший! — чокаюсь я чашкой какао с другом и помощником.

— Вы уверены, что я хочу вас погрызть? — раздается вопрос. Из подсобки выходит… Холодильник и направляется к нам.

Мы с Димкой одновременно вскакиваем. Мой помощник даже роняет барный стул от неожиданности.

Александр Юрьевич в сером костюме, белоснежной рубашке и черном галстуке. Программа — глубокая заморозка.

— Пока вы готовите заговор и противоречите здравому смыслу и корпоративной этике, работа стоит на месте, — констатирует Хозяин. — И мнение моего отца о вашей работоспособности явно преувеличено.

— Нин, я к себе! — быстро говорит Димка, ставит стул на ножки и растворяется.

— И вы, Нин, — передразнивает моего помощника Холодильник, — пройдите на свое рабочее место. И там (он брезгливо осматривает меня с ног до головы) обдумайте свой завтрашний офисный вид. Или такие, как вы, говорят "прикид"? Хотя нет! Не завтрашний. Сегодняшний. Вечерний. Заключать договор с клиентами будем у меня в кабинете, естественно, в моем присутствии. Вы же не забыли об особом контроле?

— А! Двухкамерный истукан! — стенаю я, вызвав Ленку по скайпу.

— Дурочка! — учит меня подруга. — Используй свои преимущества на полную катушку!

— Какие преимущества?! — удивляюсь я, без сил плюхаясь на стул.

— Красота, молодость, отпадная фигура, ум — начинает перечислять Ленка. — Да в строгом стиле знаешь сколько секса спрятано?! Белую блузочку нечаянно легонечко расстегнула — а там…

— А там — твое белье? — легко догадываюсь я, грустно смеясь. — Кто о чем, а вшивый…

— А там — красное белье! — не унимается Ленка, даже не обидевшись. — Или прозрачное!

— Угомонись! — уже весело смеюсь я. — Он за такие шалости вызовет полицию нравов.

— У нас нет полиции нравов! — смеется и Ленка. — Но интерес вызвать можно!

— Зачем? — искренне пугаюсь я. — Зачем мне его интерес? Мне нужны свобода и мой проект! А его неумные попытки переодеть всех нас — способ создать видимость деятельности. Он не знает, как руководить нашим агентством и придумывает способы его закрыть. Прекрасно понимает, что мы не рядовой офис программистов, не банк, не юридический отдел. Да здесь дресс-код требовать — вообще ничего в деловой психологии не понимать!

— Не думаю, — продолжает сражаться Ленка. — У него два высших образования. Стажировка в Лондоне. Три языка. У тебя только два, между прочим…

— Количество образований не определяет количество ума! — отрезаю я. — Если он всерьез считает, что рваные джинсы мешают добросовестно работать…

— Я тебя не понимаю, Нинка, — сокрушается Ленка. — Цепляешься к мелочам.

— Да из этих эксклюзивных камерных мелочей и состоит наше агентство! — снова завожусь я. — Понимаешь, человек должен иметь право самовыражаться в одежде, макияже, украшениях, парфюме. Столько лет никаких проблем не было! Он специально, понимаешь?!

— Так не дай ему вас закрыть! — почти кричит Ленка. — Выполни его требования — он отстанет и свалит!

— Не думаю, — сомневаюсь я. — Еще что-нибудь придумает. Он уже на наше привидение покушается.

— Да ну?! — Ленка даже присвистывает. — Зачем ему это? Я про него все, что могла, в инете перечитала. У него недвижимости, предприятий и контор разных — море разливанное! Действительно, чего это он к агентству привязался? Мог бы на такие пустяки внимания не обращать.

— Вот! — поддакиваю я. — А я что говорю?!

Вчера ночью

— Вы не боитесь привидений? — с совершенно серьезным видом спрашивает Холодильник, поднимаясь по лестнице на второй этаж и оглядываясь на меня, идущую следом. — Может, вы поторопитесь?

— Нога побаливает, — морщусь я, потерев правую коленку.

— Это, видимо, результат травмы, полученной вами недавно? — остановившись на пару ступенек выше меня, вежливо спрашивает Хозяин.

— Травмы? — растерянно переспрашиваю я, не понимая, о чем он говорит.

— Неловкое падение? Растяжение? — участливо интересуется Александр Юрьевич и плотоядно улыбается.

— С чего вы взяли? — никак не могу понять сути разговора.

— Сделал логичный вывод, глядя на ваши порванные джинсы, — искренне издевается надо мной Хозяин. — Или это результат многочисленных стирок?

— Вы прекрасно знаете, что это модная тенденция! — сквозь зубы зубоскалю я. Вот и каламбур собственного сочинения!

— Те женщины, с которыми я имею привычку общаться, — перестраивается на менторский тон Александр Юрьевич, — не позволяют себе ходить в подобной одежде. Вот и я подумал…

— Что надо мной можно поиздеваться? — невежливо, зато с удовольствием перебиваю его я.

— Я подумал, — жестко повторяет Холодильник, — что дырки на ваших джинсах не результат полета дизайнерской мысли, а следствие несчастного случая.

— Ага! А я такая непроходимая дура, что хожу целый день по агентству в испорченной одежде? — раздражаюсь я, позволив поймать себя на крючок сарказма.

— У вас очень странное агентство, — пожимает плечами Холодильник, продолжая путь наверх.

— У нас… вас прекрасное агентство! — горячусь я. — В нем работают преданные своему делу люди. Заинтересованные, творческие, порядочные…

— Допускаю, — соглашается со мной Хозяин, поднявшийся на второй этаж и прислушивающийся к стоящей там тишине. — Ваше привидение живет не на втором этаже?

— Наше привидение живет, где хочет, — доверительно сообщаю я. — To в холл спустится, то в двери наших с Карповыми квартир скребется…

— А! Да! — вдруг вспоминает Александр Юрьевич. — Ваши квартиры! Удивлен, что вам их оставили.

— Не мне, — честно сообщаю я. — Сначала моей мифической бабушке, а уже потом мне.

— Мифическая бабушка? — неожиданно смеется Холодильник. — Она тоже привидение?

— Она — миф! — делюсь я своей нестрашной тайной. — Я ее никогда не видела. Карповы ее плохо помнят, что странно. Но из-за нее я Симонова-Райская, хотя пару месяцев после рождения была просто Симонова.

— Занимательно, — медленно идя по коридору второго этажа, говорит Хозяин. — Старый дом со старыми тайнами и старыми привидениями.

— Кстати, да! — подтверждаю я. — Этот дом с историей. Такому по статусу положено иметь привидение.

— Поскольку романтик из меня как из вороны истребитель, — хищно улыбается Холодильник, — а в доме из посторонних только я и мой охранник, роль привидения должны выполнять либо вы, либо Карповы.

— Логично, — соглашаюсь я, так как несколько лет назад пришла к точно такому же выводу, когда впервые услышала эти странные звуки.

— Но вы были внизу, рядом со мной, — продолжает рассуждать довольный собой Александр Юрьевич, — значит, это Карповы. Кто-то из них, может, все по очереди. Их, я правильно понимаю, четверо.

— Правильно, четверо, — откровенно улыбаясь, отвечаю я. — Карповых четверо, привидение пятое.

— Только поздний час и хорошее воспитание не позволяют мне идти в гости к Карповым, — вдруг сурово говорит Холодильник. — И еще логика. Виноват может быть только один, не стоит пугать остальных.

— Вообще-то я раньше так же думала, — снисходительно говорю я. — Потом не нашла мотива и передумала.

— Думаю, мотив сформулировать нетрудно. Поручаю вам… договориться с вашим привидением о необходимости законсервироваться, взять отпуск, лучше пенсию. На меня такие глупые шутки не действуют. Вас проводить до квартиры? — Хозяин делает шаг мне навстречу.

— Не стоит беспокоиться, — фыркаю я и гордо удаляюсь, настолько гордо, насколько позволяют это сделать постоянно слетающие с ног тапки в виде мопсиков.

— Когда дресс-код введет природа — не станет шляп и бигудей! Да и вообще существ, одетых в людей! — скандирует Димка, которого я нахожу в рекламном отделе.

— Ты сам придумал? — восхищается Марина.

— Увы! Не способен к стихосложению! — сокрушается Димка. — Вырыл из недр интернета! Тем более, я, к сожалению, в курсе, что слово бигуди несклоняемое.

— Пошли готовиться к вечерней встрече. — забираю я Димку с собой.

— Девочки! — Марина зовет сотрудниц отдела к своему компьютеру. — Я себе такой костюмчик присмотрела!

Через четыре часа кропотливой работы я готова к встрече с Холодильником и нашим заказчиком.

— Еле-еле достала! — помогает мне быстро переодеваться примчавшаяся в агентство Ленка. — К твоему большому росту такой маленький размер только у бальников. Супер! Зря ты от красного белья отказалась! С волосами что делаем?

— Култышка и литр лака! — командую я. — Обойдусь без красного белья. У меня другое секретное оружие!

Мужской смокинг. Белая рубашка с воротником под бабочку. Сама черная бабочка. Серебряные запонками. Гладко убранные волосы. Строгая култышка. Черные туфли-лоферы. Темно-красные губы без блеска. Холодильник отключился от сети и завис. Через пару минут пришел в себя, прокашлялся и сказал:

— Добрый вечер, госпожа Симонова-Райская!

— Ниночка! — пораженно восклицает наша клиентка Тарасова Галина Ивановна. — Вас и не узнать! Какая роскошь! Боже, как вам идет! Вы затейница! Вы в этом стиле придумали наш вечер? Прекрасно!

Одурев от такого неожиданного восторга, я некоторое время молча смотрю на Галину Ивановну, потом отмираю, рисую широкую улыбку и говорю:

— Вот подумала, если вам понравится, то сделаем так!

— Так! Да! Именно так! Чудесно! — хлопает в ладоши бывшая балерина. — Если все пройдет, как вы и говорили, в стиле камерного театра, то мы со Степой, Степаном Ильичем, будем просто счастливы. Все-таки двадцать один год театру отдали!

— Я рад, что мы вам так угодили, Галина Ивановна. — вмешивается в разговор начавший морозить Холодильник. — Вы не передумали заключать договор на это…

Хочет сказать, сомнительное предприятие? Меня буквально драконит от желания доказать Хозяину свою правоту и креативность моей идеи.

В течение часа я представляю сценарий вечера, и мы обсуждаем с дотошной заказчицей даже мелкие детали. В течение нашего с ней диалога лицо Холодильника остается неизменно вежливым и безразличным. До сих пор не может поверить, что подобная услуга востребована.

Мертвый взгляд оживляется только тогда, когда останавливается на мне. Вот он (взгляд!) пополз с моего лба на нос, губы, шею. На шее зашевелились короткие волоски, хотя и были добросовестно приклеены лаком. Плечи, руки, грудь. На секунду жалею, что не согласилась на красное белье. Он бы его, конечно, не увидел, но я бы ощущала прилив сил от осознания своей наглости. Ничего! Есть у меня, чем его удивить! Довольная Римма Викторовна уже дважды поила нас чаем с малиновыми кексами Павла Денисовича. Мы с Галиной Ивановной съели по два. Холодильник не притронулся ни к чаю, ни к десерту. Только ошарашенно посмотрел на мои губы, когда я слизывала с них крошки.

Довольную клиентку пошла провожать Римма Викторовна.

— Рад, что мы с вами нашли общий язык! — насмешливо говорит Александр Юрьевич.

— И я рада, что вы не были так строги и разрешили нам самовыражаться в дресс-коде! — льщу я начальнику противным голосом.

— Прекрасная идея — самовыразиться в смокинге! — снисходительно хвалит Холодильник, показывая, что разговор закончен, снова указав на дверь.

Да что ж такое-то! Почему он все время ориентирует меня на единственную дверь в своем кабинете. Думает, что я ее не найду или так хамит? Демонстративно кладу ногу на ногу и говорю:

— Искренне благодарю вас за возможность чувствовать себя личностью, а не прислугой.

Его ошарашенный взгляд опускается с моего лица на мои ноги. Вернее, открывшиеся под брюками носки. Один из них красный с желтыми смайликами. Второй зеленый с белыми мухами.

— Я внимательно прочла утвержденный вами документ! Наслаждалась абзацем о женских колготках. Но вы ничего не написали о носках, — сокрушаюсь я. — Пришлось додумывать самой.

— Неправда! — хриплым голосом возражает Александр Юрьевич. To ли голос потерял от восторга. то ли заорать хочет, но сдерживается. — Там есть пункт про носки.

— Есть, — соглашаюсь я послушно. — Есть пункт про носки для мужчин. А я, вот незадача — женщина. Белье смотреть будете?

— Белье? — хрипит Холодильник. — Какое белье? Ваше?

— Про белье тоже ничего не было написано. Какое упущение! Так смотрим?

— доверительно спрашиваю я, потянувшись к галстуку-бабочке.

— Извольте выйти вон! — рычит Холодильник и резко встает.

— Хорошо-хорошо! — пою я и вылетаю из кабинета.

Разувшись и размахивая туфлями, я бегу по коридору в свой кабинет, испытывая возбуждение от того, что вывела его из себя. У меня целая ночь впереди, чтобы придумать свой стиль на завтра. Никогда я еще с таким нетерпением не ждала следующего рабочего дня.