Лучше иметь сотни врагов за стенами своего дома, чем одного-единственного внутри него.
Народная мудрость
Меня сажают в совершенно другой автомобиль за заднее сиденье. Евгения нигде нет. За рулем Холодильник. Он спокоен и сосредоточен, ведет автомобиль медленно и как-то задумчиво, время от времени поглядывая на меня в зеркало заднего вида.
Я нервничаю, но почему-то не боюсь. Видимо, полугодовое противостояние, в котором сегодня ночью Холодильник решил поставить точку, не только закалило меня, но и постепенно привело к пониманию того, что он меня не тронет, пока я сама этого не позволю.
В многоэтажном доме в центре города квартира Холодильника занимает целый этаж. Она огромная и очень мужская. И еще очень… одинокая. Особый мужской колорит: минимализм, сдержанность, спокойствие. Все элементы интерьера так и кричат о силе, уверенности хозяина. Сочетание дерева, кожи, металла, камня — все работает прежде всего на функциональность, а уже потом на уют. Дизайн квартиры не лишен оригинальности и удивительных акцентов. Мне кажется, что если бы мне предложили на выбор несколько вариантов интерьера, я бы безошибочно угадала стиль Холодильника.
В гостиной, куда я прохожу, ведомая за локоть, просторно и светло, благодаря холодному оттенку стен, мебель шоколадная и синяя. Ковер цвета мокрого песка даже со стороны кажется таким мягким, что я испытываю непреодолимое желание разуться и ступить на него босыми ногами.
— Я разуюсь? — спрашиваю я Холодильника, поздно осознав, как двусмысленно могут звучать мои слова. Глаза мужчины вспыхивают каким-то затаенным чувством, но быстро гаснут.
— Вы можете даже раздеться, — грубо шутит он, но тут же вежливо добавляет. — Если хотите, конечно.
Снимаю туфли, держу их в руках и не знаю, куда деть. Холодильник подходит ко мне вплотную, кладет руки на мои и аккуратно забирает туфли. Отворачиваюсь и наступаю на ковер босой ногой, ощущая, как по телу побежали мурашки блаженства. Да на таком ковре спать надо, а не ногами по нему ходить! Мурашки вызывают настоящую дрожь во всем теле, и я обхватываю себя руками.
— А я говорил вам, что голые плечи до добра не доведут! — мягко упрекает меня Холодильник, положив горячие руки на мои плечи, мгновенно согревая и останавливая дрожь. — Но вы чрезвычайно упрямы, хотя иногда мне это нравится. Отступаю на шаг, избавляясь от близости, и дерзко отвечаю, теперь дрожит и мой голос:
— А мне не нравится все, что связано с вами!
— Вы красивая, чувственная лгунья! — хрипло говорит Холодильник, но больше ко мне не прикасается. — Вам нравятся и мои слова, и мои действия. И вы давно бы ответили мне взаимностью, если бы не преследовали какие-то свои цели.
И тут я решаюсь сказать то, что пришло мне в голову сегодня:
— Лгун вы! — обвиняю уже я. — Говорите, что хотите, но теперь вы прекрасно знаете, что эти странички якобы дневника писала не я. Да. В первые минуты вы поверили, что это я. Сутки спустя — уже нет. Но вам зачем-то нужно, чтобы я была уверена в обратном. Так что это вы преследуете какие-то свои цели!
Холодильник молчит и смотрит на меня взглядом барракуды. По крайней мере, именно так смотрела на меня одна из них в большом аквариуме в Геленджике. Спокойно, но безжалостно, демонстрируя, что я раздражаю ее самим фактом моего существования и стояния по ту сторону толстого аквариумного стекла.
— Хотите кофе? Или, может быть, шампанское? Виски? — неожиданно спрашивает Холодильник, отступая от меня на шаг назад.
— А какой у вас кофе? — миролюбиво задаю я вопрос, раздумывая, почему он не ответил на прямой выпад. Я права?
Готова всю ночь пить с ним кофе, вместо того, чтобы… Не знаю, как облечь в слова свои тревоги.
— Не знаю… — растерянно отвечает мне Холодильник. — Давайте посмотрим.
И он, взяв меня за руку, как маленькую девочку, ведет на кухню. И это не кухня, а мечта технократа. Вот где и внутренняя сила, и независимость. Четкая геометрия, натуральные материалы и невероятное количество бытовой техники. В этом помещении нет ничего лишнего, ни одной детали. Глубокие темные оттенки серого, кофейного. Ни одного яркого акцента.
Холодильник левой рукой открывает шкаф над кофемашиной и достает пакет с кофейными зернами, из правой руки он не выпускает мою руку.
— Такой подойдет? — насмешливо спрашивает он.
Делаю вид, что с пристрастием рассматриваю пакет.
— Molinari Qualita Rosso, — читаю я и глубокомысленно соглашаюсь. — Подойдет. Холодильник усмехается:
— Алкоголь?
— Нет. Благодарю, — скромно опускаю глаза. — Я не пью на ночь алкоголь. Голова кружится.
— А что делать тем, у кого голова кружится и без алкоголя? — вдруг говорит мне Холодильник, подавляя мою волю своей невероятной мальчишеской улыбкой. Вот как у него так получается? Пытаюсь тихонько вытащить свою руку из его руки, но она слегка сжимается и не отпускается. Вот так, одной рукой, Холодильник засыпает в кофе-машину зерна, ставит две чашки и нажимает на кнопку. Бытовой прибор светится веселыми огоньками, красными и синими, словно подмигивает мне с насмешкой.
— Хотите, я покажу вам мою квартиру? — снова "вдруг" спрашивает меня Хозяин, делая и говоря не то, что я от него ожидаю.
— Зачем? — пищу я. — Мы же собрались пить кофе.
— Но он же еще не готов! — отвечает Холодильник и тянет меня за руку из кухни, начиная экскурсию, которую ему никто не заказывал. — В большой гостиной вы уже были. Вот малая гостиная… Это мой кабинет… Это две гостевые комнаты… Это моя спальня…
Холодильник останавливается перед черной дверью и одним толчком распахивает ее. Огромная мужская спальня восхищает размерами и совершенно подавляет величием. Загадочные антрацитовые оттенки, белые и хромированные вставки, окна в пол, впрочем, как и во всей квартире.
Резко торможу, хватаясь рукой за дверь. Холодильник замирает, но не делает попытки затащить меня в спальню.
— Мы хотели пить кофе! — криком напоминаю я.
— Хотели — будем! — мягко соглашается Холодильник и за руку ведет меня на кухню.
— Мы так и будем ходить парой? — пищу я.
— Вас что-то не устраивает? — усмехается Холодильник, отпуская мою руку, но только для того, чтобы сложить другую, левую, в кулак и снова взять в свою, тоже левую, большую и горячую. — Ваша ладошка в два раза меньше моей. Как у воробушка.
— У воробья нет ладошек, — напоминаю я, чувствуя, как моя пульсирует в его, словно Холодильник держит не мою руку, а мое сердце.
И мы пьем кофе, сидя рядом, соединенные левыми руками.
— Хотите что-нибудь к кофе? — предлагает вежливый хозяин. — Сыр? Сладкое?
— Сыр, пожалуйста, — прошу я хриплым голосом, мечтая только о том, чтобы он отпустил мою руку.
Холодильник отпускает меня, встает и идет к холодильнику. Осознав это, я непроизвольно смеюсь. Он оборачивается ко мне, нахмурив брови, потом снова улыбается:
— Вы дали мне прозвище Холодильник?
— Так получилось… — неловко улыбаюсь я в ответ, понимая, как это некрасиво давать клички людям.
Холодильник достает тарелку с сырной нарезкой и ставит передо мной, за руку больше не берет. Мне становится спокойнее. Где-то в сумочке в большой гостиной звонит мой телефон.
— Я могу взять трубку? — осторожно спрашиваю я.
— Вы не пленница, вы гостья, — отвечает мне Хозяин.
Бегу в гостиную. Ленка.
— Нинка! Ты почему до сих пор не дома? Где ты? Все нормально?
— Я? — оборачиваюсь на стоящего в дверном проеме Холодильника. — Я в ресторане с Александром Юрьевичем. Мы ужинаем.
— Он рядом? — догадывается Ленка. — Слышит тебя? Точно все нормально?
— Да, конечно! — успокаиваю я подругу. — Я позвоню тебе, как только доберусь до дома.
Бровь Холодильника слегка приподнимается в удивлении от моей наглости.
И я решаюсь сказать:
— Вы сами отвезете меня домой или мне надо вызвать такси?
— Вы дома, — лениво отвечает мне мужчина, но лихорадочный блеск карих глаз никак не сочетается с этой ленностью.
— Я у вас дома, — испуганно напоминаю я. — Вы сами назвали меня гостьей.
— Я врал, — просто и серьезно говорит Холодильник. — Вы же сами обвинили меня в этом.
— Это вы меня дважды называли лгуньей! — забывая об осторожности, нападаю я. — Признайтесь, вы же уже знаете, что дневник писала не я. При вашей склонности к обвинениям в мой адрес вы не вытерпели бы и дня в неизвестности!
Холодильник в два шага оказывается возле меня, но не прикасается.
— Да! Я знаю, что все это писали не вы! Но вы сами признались мне в том, что все факты — правда.
— И что с фактами?! — выхожу я из себя. — Да, играли в карты. Да, я выиграла. Да, вы привезли меня в свой загородный дом не в карты играть. Наложницей султана я себя не представляла. Такое сравнение мне в голову не приходило. Не знаю, чье оно, но оно довольно точное.
— Вы намекаете на мой гарем?! — Холодильник постепенно заводится. — Я не был ни с одной женщиной с тех пор…
Хозяин замолкает, тяжело дыша и сжимая кулаки.
Я пораженно открываю рот. Он сказал, что не имел отношения с женщинами с того времени, как… познакомился с мной? Полгода?
— Меня совершенно не касается ваша бурная интимная жизнь! — одновременно возмущаюсь и смущаюсь я. — Я просто объясняю вам факты, упомянутые в фальшивом дневнике!
— Кому вы говорили про мой ограничитель? — меняет тему Холодильник, больше не желая говорить о своем вынужденном воздержании.
— Я? — тут же теряюсь и краснею. — Ленке и мальчикам.
— Мальчикам?! — рычит Холодильник.
— Костику и Димке. Они мои друзья, — защищаюсь я. — Я советовалась с ними, как…
— Как от меня избавиться? — горько спрашивает Холодильник, и мне снова неловко.
— Как справиться с вашей настойчивостью, — находчиво подбираю я слово и продолжаю излагать факты. — В мюзик-холле меня реально убивала взглядом Марго. Ни за что!
— Она защищала свою территорию, — мрачно констатирует Холодильник. — Вы опасны для нее. Вы претендуете на ее мужчину.
— Послушать вас, так я бросаюсь на каждого встречного! — обиженно кричу я. — Мне не интересен ваш тесть!
— Он мне не тесть! — отрезает Холодильник. — А вы поощряете его интерес к вам!
— Ну, будущий тесть, какая разница! — раздражаюсь я. — И чем это я интересно его поощряю? Тем, что здороваюсь?
— Вы с ним обедали! — обвиняет Холодильник так эмоционально, словно говорит о том, что застал меня с этим мужчиной в постели.
— Я выясняла информацию о маме Маши! — оправдываюсь я. Оправдываюсь? Ужас какой! Дожила!
— А в туалете вы какую информацию выясняли? — насмехается надо мной Холодильник.
— В туалете я пряталась от вас! — возмущаюсь я. — И вы это прекрасно знаете! Вы сами загнали меня туда!
— Вы явились голой в мюзик-холл и в ресторан! — карие глаза Хозяина темнеют до угольных. — Матвей хватал вас за…
— Матвей танцевал со мной, положив руки на мою талию и спину! — кручу пальцем у виска. — Так танцуют медленные танцы. Вы со своей святой Светланой танцуете так же. Или нет?
— Если это ревность, то я счастлив, но если это вызов, то вспомните, как скромно одевается Светлана, — парирует Александр Юрьевич. — Особенно по сравнению с вами.
— А не надо нас сравнивать! — психую я. — Следите за внешним видом своей невесты! Мой вас не касается!
За пару секунд оказываюсь в крепких объятиях, больно прижатой к каменной груди.
— Мы очень давно выяснили, что меня не волнуют ее наряды, — шепчет Холодильник.
— А мои наряды волнуют?! — нервничаю я, высвобождаясь из объятий, подтягивая край платья на оголенное плечо.
— Бесят! — коротко отвечает Холодильник, зафиксировав взгляд на моем плече, которое, конечно, не закрылось платьем, фасон не позволил. — И вы это прекрасно знаете, но продолжаете делать неверный выбор.
— Вы не имеете права диктовать мне, в чем мне быть! — еще раз требую я.
— Оказалось, что я не в состоянии вынести взгляды других мужчин на ваших оголенных прелестях! — сообщает мне Холодильник. — To ноги, то спина, то плечо…
— Это ваша проблема! — огрызаюсь я и совершаю роковую ошибку.
Холодильник снова хватает меня, одной рукой беря за талию, другую положив на мою шею.
— Нет… — Холодильник опять переходит на шепот. — Это наша общая проблема. Вы нуждаетесь в хорошем стилисте.
— У меня есть личный стилист, — дрожу я, нагреваемая горячим Холодильником.
— Не смешите меня! — отвечает мне мужчина. — Она дизайнер нижнего белья!
— Вы говорите так, словно она пария! — возмущаюсь я и обижаюсь за подругу.
— Я в который раз настойчиво рекомендую вам тщательнее выбирать наряды! — одна рука Холодильника поднимается по спине, другая опускается с горла на грудь. Я вздрагиваю и с усилием отталкиваю мужчину.
— Я вызываю такси! — угрожающе предупреждаю я.
— Вы останетесь здесь! — не менее угрожающе отвечает на мою угрозу Холодильник.
— Вы понимаете, что вы делаете?! — не верю я в реальность происходящего. — Я свободная женщина. Я не останусь с вами, и не надо меня запугивать!
— Просто любопытно, как вы сможете уйти, — Холодильник садится на диван и вытягивает ноги. — Двери закрыты. Окна тоже. Этаж пятнадцатый.
To, что этаж пятнадцатый, напоминать не надо. Еле пережила подъем в лифте.
— Не удерживайте меня, пожалуйста, — стараюсь говорить спокойно и не перейти на привычный крик. — Мне надо домой.
— Я уже ответил вам. Вы дома, — Холодильник жестом приглашает меня сесть. Отрицательно мотаю головой и возражаю:
— Это ваш дом. Не мой.
— Ваш дом там, где я, — неожиданно хрипло говорит Александр Юрьевич и резко встает. — Не бойтесь меня и не сопротивляйтесь. Этой ночью вы не выйдете из моей квартиры.
От ужаса я каменею и холодею. С сожалением глядя на мои увеличившиеся от страха глаза, он добавляет:
— Сейчас вы пойдете в любую гостевую спальню. Закроетесь в ней и ляжете спать. Там есть все необходимое. Отдельный душ и туалет. Я обещаю, что не зайду к вам ни под каким предлогом.
— Обещаете? — горько усмехаюсь я, икнув.
— Да. При одном условии, вернее, при двух, — мягко и вкрадчиво отвечает Холодильник.
— Условия? — кажется, у меня дергается правый глаз. — Два условия?
— Вы прямо сейчас закажете свой завтрак, чтобы я успел сделать вам приятное, и пообещаете мне, что за нашим совместным завтраком будете называть меня Сашей.