Триумф поражения - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4

Глава 4. Светлана

Мужчина с утонченным вкусом ищет девушку 92,34 х 61,71 х 93,45.

Не зануда. Современный анекдот

— Кто-нибудь видел Димку? — в третий раз задав один и тот же вопрос, я зашла теперь в рекламный отдел. — Трубку, поганец, не берет!

Три блондинки: руководитель отдела Марина и две ее помощницы — одновременно обернулись на мой голос.

— Он в баре. — приветливо улыбнулась мне Марина и на мгновение пораженно застыла. — Ох, Нина, какая ты…

— Строгая? — испытывая удовольствие от того, что удивила и ее, спросила я ухоженную блондинку в приталенном сером жакете. черной юбке-годе и нежно-голубой блузке.

— Я бы сказала… неожиданно услужливая. — Марина продемонстрировала серьезный уровень речевого развития. по расхожему мнению, не свойственный обладательницам ее цвета волос.

Но я давно убедилась в том, что за гламурно-няшной внешностью Марины скрывается если не глубокий аналитический ум, то удивительная смекалка. Будучи матерью-одиночкой двух очаровательных девочек-близняшек семи лет, она умудрялась получать деньги на их содержание с трех мужчин и никогда ни в чем себе не отказывала, если речь шла об уходе за собой. Более того, ее нынешний официальный кавалер тоже был готов содержать "трех прелестниц" за свой счет.

Я еле-еле дожила до утра. Успех смокинга и очаровательных носков привел к перевозбуждению и бессоннице. Несмотря на щедрое разведение "ужина балерины" рюмкой коньяка, сон не шел. А вот Дарья Владиленовна всегда утверждала, что при сложностях со сном спасается рюмочкой коньяка. Может, у нее коньяк лучше?

Наряд на сегодня я придумала вчера, когда прилетела в свою квартиру, где меня преданно ждали Димка и Ленка. Мой помощник, который не видел меня "в образе", поскольку был услан с поручением в театр, где раньше служили Тарасовы, буквально потерял способность управлять нижней челюстью.

— Нинок! Это… Это… — Димка никак не мог подобрать нужного слова.

— Сексуально! — подсказала смеющаяся и очень довольная Ленка.

— Это да… — согласился обалдевший Димка. — Но я хотел сказать — мощно, убийственно. Я даже не думал, что ты такой можешь быть!

— Какой? — деланно кокетничаю я, аккуратно садясь на кончик стула.

— Манящей, таинственной, — Димка, наконец, возвращает себе свой немаленький словарный запас и достает из него целую россыпь эпитетов, — привлекательной, влекущей, соблазняющей…

— Правда? — с сомнением переспрашиваю я его. — Соблазняющей?

— Конечно, — Димка подпрыгивает со стула. — Это давно известная теория.

— Теория? — интересуется Ленка, с усмешкой наблюдая за оживлением Димки.

— Теория о сексуальности женщин в мужской одежде! — вещает Димка, бегая по моей кухне. — Это вам, женщинам, почему-то кажется, что сексапильно вы выглядите в чем-то коротком, обтягивающем, оголяющем. А на самом деле…

— На самом деле, действительно, потрясно! — перебивает Димку Ленка. — Если всю неделю так ходить будешь, я и за старого Дениса Владиленовича беспокоиться начну.

— Никаких повторов! — я категорична. — Каждый день что-то новое, обязательно с раздражающим секретом. В этом дресс-коде столько дырок!

— А если он у вас на месяц задержится? — сомневается Ленка. — У меня столько нарядов не найдется.

— Справимся мы с ним за неделю! — храбрюсь я, окрыленная успехом и неадекватной реакцией Холодильника. Невеста-то невестой! А глаза приклеил к мои "женским местам" под мужским костюмом. — Завтра хочу попробовать нечто посильнее.

Когда я делюсь своими мыслями с друзьями. Ленка недоверчиво спрашивает:

— Можно уточнить генеральную цель твоих эскапад? Ты его соблазнить собралась?

— Или женить на себе? — подключается Димка.

— Вовсе уж! — возмущаюсь я и кручу пальцем у виска. — Во-первых, быть женой Холодильника может только какая-нибудь там… Кофеварка или лучше Вафельница. Не мой типаж. А во-вторых. у него невеста есть. Забыли?

— Ну, невеста не жена, — тянет довольный моим эмоциональным ответом хитрый Димка. — Поменять не сложно! Было бы желание!

— Да он замороженный. Работает от сети и то с перебоями. To зависнет. то загудит! — издеваюсь я над Хозяином. — Нам его из агентства убрать надо. Просто из этого дома. И старого хозяина дождаться!

— Как скажешь, подруга, — смиряется с моим видением ситуации Ленка. — To, что ты на завтра придумала. обеспечить проще простого. Утром привезу. Смотри, не промахнись! Поймет намек неправильно — и все!

— Что все? — не понимаю я ее. — Уволит?

— Решит, что ты к нему пристаешь. А современные мужики страсть, как этого боятся. Тем более такие состоятельные и состоявшиеся!

Сейчас, поправляя свой накрахмаленный белоснежный фартук, сшитый из тончайшего гипюра и надетый поверх строгого темно-серого платья из тонкой австралийской шерсти, под взглядами трех блондинок, я вспоминаю вчерашний разговор с друзьями и не могу дождаться. когда смогу использовать секретное оружие этого скромного на вид наряда. А что? Совершенно закрытое платье с длинными рукавами и глухим воротником, белый фартук и нежный кусочек пенного кружева. прикрепленный к моей "бабетте".

— Неожиданно услужливая? — мягко улыбаюсь я девушкам. поправляя камею. приколотую под белым воротничком. Это совершенно чудесное украшение. доставшееся мне вместе с массой подобных мелочей в квартире мифической бабушки. Серебряная брошь, профиль прелестной девушки на серо-голубом фоне.

— Как-то очень услужливо, — растерянно говорит Марина. одергивая свой строгий жакет. — Ты похожа…

— Это просто утренний вариант. — быстро перебиваю я. — Вечером я просто сниму фартук и накладку на волосы.

Но когда я иду на выход, слышу удивленный вздох всего рекламного отдела. Увидели мое "секретное оружие".

Димку в нашем кафе-баре я не нахожу. Павел Денисович, что-то увлеченно размешивающий в медной кастрюле, стоящей на огне, смотрит на меня и хохочет:

— Вас разжаловали, Нина? Так быстро?

— Нет! Это мой собственный выбор на сегодня, — тоже смеюсь я. — Димку моего не видели?

— Только что тут был. Клиентке какой-то наше агентство показывал. Молодая, хорошенькая, нежненькая. Как вот это пирожное! — Павел Денисович достает из холодильника тарелку с милейшими корзиночками, увенчанными розовым кремом и ягодами голубики. — Будете пробовать? Чайку?

— Нет. Спасибо! — искренне благодарю я. — Я попозже. Боюсь испачкаться. Холо… Хозяин будет недоволен!

Мне сегодня архи важно остаться целомудренно белоснежной, чтобы сыграть второе явление первого действия нашей постановки.

— Хозяин? — рассеянно переспрашивает довольный внешним видом пирожных Павел Денисович. — Он же уехал? Разве нет?

— Как уехал? — я не верю своим ушам. — Куда?

— Павла утром сказала, что Александр Юрьевич уехал куда-то по делам. На несколько дней. Ей вообще показалось, что он уже потерял интерес к нашему дому, — терпеливо отвечает Павел Денисович.

Вместо радости победы чувствую злость и досаду. Как потерял интерес? Так быстро? Чего тогда так кипятился? Дресс-кодами разбрасывался? Или решил все-таки оставить нас в покое по-настоящему? Не связываться с чокнутым арт-директором, которому позволил продолжать свой проект? Но видеть этого не хочет? А что тогда говорил о каком-то там личном строгом контроле?

Разочарованная новостью, иду в свой кабинет. Возле него, в маленькой соседней комнатушке, являющейся кабинетом моего личного помощника, нахожу его и молодую симпатичную девушку.

Прав Павел Денисович. Молоденькая, хорошенькая, нежненькая. Невысокая стройная девушка в широких коричневых брюках и желтом джемпере, делающем ее похожей на мимимишного цыпленка. Блондинка с каре и удлиненными передними прядями. Что-то в ней смутно знакомое есть… Нет. Не могу вспомнить. Она сидит на стуле возле Димкиного стола и заразительно смеется над какой-то его шуткой, отхлебывая чай из его ужасной черной кружки в виде человеческого черепа.

— О, Нина! Нина Сергеевна, доброе утро! — вскакивает со своего места Димка, счастливый и возбужденный. — Вот, возможно, наша будущая клиентка. Показывал агентство. Теперь разговариваем. Ей все наши проекты нравятся.

— Да! Здравствуйте! — улыбается мне девушка, поднимая на меня пронзительно голубые глаза и отставляя чашку с чаем. — Мне все очень нравится.

Девушка смотрит на мое платье с некоторой опаской, видимо, мучительно гадает, кем я здесь работаю.

— Что вас интересует конкретнее? Я арт-директор, — моя улыбка не менее искренняя. Девушка мне сразу понравилась. — Надеюсь, не мой проект "Расстанемся красиво"?

— Нет! — девушка снова заразительно смеется. — Мы еще не поженились. Я подумываю о третьем дне свадьбы у вас. Я посмотрела на вашем сайте…

— Свадьбы? — Димка мрачнеет и без сил садится на свое место. — Но вы же говорили, что хотите детский праздник для племянницы…

— Да, конечно! — девушка поворачивается к расстроенному Димке. — Началось все с этой идеи. Но я приехала, посмотрела на ваше агентство. Альбомы посмотрела… Все ясно. Мой влюбчивый помощник не испытывал состояние влюбленности последние три-четыре недели, после того, как расстался с очередной девушкой. Опять влюбился! Этот вирус поражает Димку один раз в месяц с поразительной точностью. Может, ему прививку какую?

— Простите… — вежливо начинаю я, ласково подмигнув Димке. — Вы…

— Светлана. Светлана Кирилловна, — представляется спохватившаяся девушка, мило покраснев. — Я все время забываю о вежливости. Это я от избытка эмоций. Мне все здесь нравится.

— Все в порядке, Светлана Кирилловна, — я жестами показываю Димке, чтобы он собрался и занялся клиенткой. — И детский праздник, и третий день свадьбы, все, что хотите. Дмитрий Георгиевич к вашим услугам.

Я бегу за информацией к Павле Борисовне.

— Да, Ниночка! Сегодня ровно в девять утра меня вызвал. А приехал, говорят, вообще в восемь! Сказал, что срочно вынужден уехать. Может, и не вернется в наше агентство. Сказал, что позвонит.

Досада царапает сознание острыми коготками. Эх, столько трудов насмарку! Чтобы не разъесть себе сознание кислотой разочарования, погружаюсь в сценарий праздника для Тарасовых, не поднимаясь из-за компьютера часа три.

— Ты где? — звоню Димке. — Пришел в себя?

— Нина Сергеевна! Я пригласил Светлану Кирилловну на ланч. Мы напротив, в "Уховертке". У нас уже вырисовывается сюжет детского праздника, — медово-довольный голос помощника явно показывает, что Димка пока под впечатлением от встречи со Светланой и снова окунулся в иллюзию взаимной влюбленности.

— Хорошо! — сдаюсь я. — Только без категорической договоренности не возвращайся! Нечего рабочее время попусту тратить!

— Яволь, мой фюрер! — радостно кричит в трубку Димка.

Только из вредности и из опасения, что все подумают, что мой внешний вид значит для меня больше, чем просто акция протеста против методов управления персоналом Нового Хозяина, хожу в "костюме служанки" весь день. Ну, не то, чтобы хожу… Трусливо сижу у себя в кабинете.

Когда мои мысли о бесславно сдавшемся Холодильнике начинают ожесточенно драться со здравым смыслом и чувством собственного достоинства, я выхожу из своего кабинета. И это уже вечер.

Сотрудники стягиваются в наше кафе на традиционное вечернее чаепитие. Костик, удивительно милый в белом поло, синих брюках и мокасинах, уже наигрывает на старинном рояле фирмы "Бехшейн", купленном в далекие девяностые Климовым-старшим у Ольги Райской, что-то из легкой классики. Удивительный парнишка, наш программист Костик. Единственный сын в семье двух известных музыкантов, пианистки и виолончелиста, который не оправдал возложенных на него надежд и увлекался чем угодно, но только не классической музыкой. Альпинист, рок-музыкант, поклонник авиаспорта и шоссейных гонок.

Наше кафе оборудовано на первом этаже на месте бывшего актового зала. Рояль стоит на сцене. Здесь проходит часть предлагаемых нашим агентством праздников. Один раз в неделю, по пятницам, Павел Денисович устраивает для нас чаепитие со своими экспериментальными пирожными. Сегодня это фисташковые эклеры с миндалем.

Мы пьем чай. Разглядываем друг друга и делаем комплименты.

— Ниночка! Ваш неожиданный… выбор меня несколько удивляет! — глядя на меня добрыми и умными глазами, ласково говорит Павла Борисовна. — Мне кажется, это слишком… явный протест против дресс-кода. Посмотрите, какие все красивые, деловые, серьезные. В этом что-то есть…

— Я согласна с Павлой, — смеется Дарья Владиленовна, кофейной ложечкой осторожно пробуя фисташковый крем. — Только посмотрите, с каким вкусом все сейчас одеты.

Я встаю, чтобы налить чай в ее благородно белую чашку, сначала изящно изгибаюсь над столиком, а потом делаю книксен.

— Наконец-то вы нашли занятие, достойное ваших талантов, госпожа Симонова-Райская, — мягкий баритон усиленно прячет насмешку.

Мы все, как солдаты в строю, поворачиваем головы в сторону дверей. В дверном проеме Холодильник. По-прежнему высокий, широкоплечий, в белой рубашке и сером костюме.

Радость и испуг в равной мере охватывают меня, и я, сдержав порыв съязвить, застываю на месте.

— Ну, что же вы? — усмехается Александр Юрьевич. — Мне тоже можно поклониться. Тем более вы выбрали такое прочтение нашего дресс-кода.

— В вашем дресс-коде, — выделяя голосом "вашем", отвечаю я на вызов, — много белых пятен.

— Закрасим, — небрежно говорит Холодильник. — Сценарий вечера для Тарасовых готов?

— Сценарий? — недоумеваю я. — Какой сценарий?

— Вчера вы заверили клиентку и меня, что сегодня приступаете к написанию сценария. Так вы приступили? — отвечает вопросом на вопрос Хозяин.

— Да. Черновой сценарий готов, — растерянно отвечаю я, не понимая, что сейчас происходит.

— Рад, — равнодушно говорит Холодильник, никак эмоционально не подтверждая своей радости и даже интонационно отрицая ее. — Несите, будем читать.

— Что читать? — тупею я от нелепости происходящего. — Сценарий? Зачем?

— Вы забыли о контроле? — откровенно насмехается Александр Юрьевич. — Так быстро? За один день?

— Я прекрасно помню о вашем строгом контроле над моим проектом, — сквозь зубы говорю я. — Просто… мне и в голову не приходило, что вы будете лично читать сценарий.

— Я могу лично не читать, — разворачиваясь и уходя к лифту, бросает Холодильник. — Можете мне пересказать. Своими словами.

— Написан он тоже моими словами! — оставляю последнее слово за собой.

— Мне кажется или вы чем-то довольны, Ниночка? — спрашивает меня Денис Владиленович.

— Почти. Сейчас попробую стать вполне, — поспешно отвечаю я и бегу к лестнице.

— Прошу, — показывая мне на место за столом, говорит Холодильник. — А где же ваш фартук и эта…

— Эта? — делаю вид, что не понимаю.

— Тряпочка на голове, — снова демонстрируя чудеса терпеливости, отвечает Александр Юрьевич.

— Это был дневной дресс-код, — поясняю я. — Теперь время вечернего.

— Мне понравился ваш выбор. Я думаю, вы нашли свой стиль, — констатирует Холодильник. — У вас явные проблемы с соблюдением субординации. Это была бы неплохая ролевая игра.

— Ролевая игра? — я не могу быстро подобрать достойный ответ, чего со мной не бывает никогда.

— Прошу, — повторяет жест Холодильник, — начнем.

— Что начнем? — хрипло спрашиваю я.

— Читать. А вы что подумали? — вежливо задает вопрос Александр Юрьевич.

— У вас филологическое образование? — ехидно интересуюсь я.

— Нет. Экономическое и юридическое, — спокойно отвечает Хозяин, уставившись на мою камею.

— Тогда, может быть, театральный кружок или студенческий театр? — снисходительно спрашиваю я, успокоившись и наслаждаясь диалогом.

— Насколько я помню, нет, — слегка приподняв бровь, говорит Холодильник.

— Тогда зачем вам читать сценарий? Это не ваш… функционал, — огрызаюсь я ласково.

— Мой функционал определяется мною же, — усмехаясь уже и глазами, парирует Холодильник. — Читайте.

— С выражением? — не могу не добавить сарказма в голос.

— Обязательно, — кивает Александр Юрьевич. — Буду признателен.

Я в течение получаса читаю черновик сценария, на ходу делая карандашные поправки. Хозяин внимательно слушает, с легким удивлением глядя на меня. Несколько раз он пытается что-то сказать, но я ему не даю, продолжая декламировать поэтические куски и даже размахиваю руками. Под столом осторожно расстегиваю булавки на правом и левом боку. Приближаясь к концовке, я вскакиваю с места и начинаю ходить вдоль стола, делая широкие шаги. Расстегнутые булавки отваливаются, и незакрепленные полы платья распахиваются перед изумленным взором Хозяина, открывая мои ноги в бежевых чулках с голубыми подвязками.

— Что это? — хрипло спрашивает Холодильник. — Вы сумасшедшая?

— Это мои ноги, — объясняю я. — К состоянию моего разума они имеют весьма опосредованное отношение.

— Вы вообще не понимаете, что такое деловой стиль? — Хозяин откидывается на спинку своего кресла. — Хотя о чем я? Конечно, понимаете. Придуриваетесь. Пытаетесь вывести меня из себя? Догадываюсь, что и о чулках в моем дресс-коде, как и о носках для женщин, ничего нет?

— Есть, — честно успокаиваю его я. — Есть про цвет колготок и чулок. Нет ничего про разрезы на юбках и платьях. Такое упущение! Мне кажется, ваш дресс-код писал дизайнер тюремной робы, причем мужчина.

Нечитаемый взгляд Холодильника смещается на голубую подвязку, и мужчина сглатывает.

— Ваши попытки соблазнить меня смешны и нелепы, — вдруг холодно говорит Александр Юрьевич. — Смешны по-детски и нелепы по сути.

— Нелепы по сути ваши правила! — бешусь я. — Я только показываю вам, насколько нелепы. Вы загружаете коллектив лишними проблемами и тормозите работу агентства специально, чтобы его закрыть! Это неуважение к людям и собственному отцу!

— Неуважение?! — резко встает со своего кресла Холодильник. — Кто говорит о неуважении?!

— Саша! — в кабинет, в котором в звенящей тишине мы с Холодильником сверлим друг друга ненавидящими взглядами, внезапным желтым вихрем влетает… Светлана Кирилловна. — Саша, наконец-то!

— Света? — удивленный Холодильник сначала смотрит на меня строгим взглядом, словно это я устроила их встречу, специально его не предупредив, потом переводит взгляд на висящую у него на шее девушку. — Ты здесь откуда?

— Папа сказал, что ты почему-то пропал в каком-то старом офисе, и я отправилась тебя искать, — Светлана отпускает шею Холодильника и хватает его за руки. — Здесь так интересно!

— Не то слово, — говорит Хозяин, прижимая голову Светланы к своей груди и переводя свой снова не читаемый взгляд с моего лица на мои ноги. — Так интересно мне давно не было.

— Нина Сергеевна! — вырвавшись из объятий жениха, говорит Светлана и оборачивается ко мне. — Мы с Димой столько придумали!

— С Димой? — переспрашивает меня, а не ее Холодильник.

— Дмитрий Георгиевич Добролюбов — мой помощник, — нехотя объясняю я, вцепившись руками за края разрезов.

— Странно, что не Чернышевский, — усмехается Холодильник, теперь глядя на мои побелевшие от усилий костяшки. — Добролюбов, помощник Симоновой-Райской. Театр, а не офис.

— Агентство, а не офис, — поправляю я его, спиной пятясь к открытой двери. Точно, я же ее на сотнях фотографий видела. Только сегодня она уж очень просто одета и без макияжа.

— Я вас еще не отпускал, Симонова-Райская, — Холодильник пытается сделать шаг в мою сторону.

— Прошу прощения, — почти кланяюсь я и, выйдя за порог, говорю. — Мне еще на завтра сутану гладить.