— Сдашь?
— Какого хуя ты мне концерты устраиваешь! Конечно, сдам! И потребую полное возмещение. Еще моральное накручу по полной программе! Сестрица твоя не спасет.
— У меня папа богатый! — про себя засмеялась и все таки ляпнула: а сестрица в твои мачехи метит? — Дима глянул на нее. Он знал. Он все всегда знает. И снова ноль реакции на ее реплики.
— Отшлепать бы тебя хорошенько! Ты на время смотрела! Два часа, блять! Почему одна?! где пес твой верный! Где твоя стая прихвостней!
— Нет никого. Ты ревнуешь? Дим, а хочешь, я с тобой поделюсь? — слушает пьяный бред молча.
Он ухватил девушку за руку и побрел по улице. Она пыталась ногами упираться в асфальт. Спотыкалась. Дима подхватил ее на руки. Легко. Никогда никого на руках не носил. И по ночам никого из ночных клубов не выдергивал. Наоборот, сам вот так же пропадал. Девчонка пытается его сканировать. Его жизнь пробует на вкус. Только всей правды она не знает. Он умеет создавать вид своего беспечного загула. Но каждый, кто хоть какое-то отношение имеет к его жизни под колпаком. Ее сложно держать в рамках. Ее сложно удержать на расстоянии. Она лезет ему под кожу. Раздирает внутренности, вгрызается в каждую клеточку!
— Я поделюсь, Дима, своими близкими. И твое сердце оттает! Не молчи! Смотри, какая ночь! — ее слова, ее гибкое тело! Ее волосы, хоть и повисшие безжизненно, все равно прекрасные. Все в этой девочке прекрасно!
— Сукаа! — да его просто на части рвет! Ее понимание! Ее умение вот так пробирать до дрожи!
— Реально, чокнутая! Прицепилась же! Зараза! Рыжая бестия, ты что меня жалеешь? Я же железный дровосек! Или мы уже в другой сказке!
— Ввот еще. Просто я не жадная. И ты не дровосек. Сердце у тебя, как раз имеется! Потанцуем! — она подхватила его за руки и кружилась. Он смеялся. Поморщился. Бой был сложный. И даже в какой-то миг, Дима хотел сдаться. Потому что ее телефон не отвечал! Потому что все мысли она заняла! Одними своим пьяными репликами! Она еще толкнет его на край! Она еще вывернет его наизнанку! Никто не смог. Она сможет.
Элина пьяна. Подпрыгнула и обняла его. А ребра болят. Плевать. Боль от ее руки, как удовольствие! От нее разит алкоголем! Но даже так она вкусно пахнет. Подхватил ее за бедра и заставил ногами обвить его талию. Иногда припадал носом к ее волосам. Вдыхал. Запоминал. Крепче сжимал в своих руках. Упивался моментом! И она, так доверчива. Так слепо откровенная в своей наивности! Они идут по улице. Мимо проходит парочка и хихикает. Дима держит крепко свою ношу. Легкая, воздушная девочка. Бой не доставил ему удовольствия. Озабоченным маньяком стал из-за этой бестии! Его выгонят из клуба к хренам! Плевать.
— Ты не кошка, Элли, ты пес бродячий! — носом ткнулся в ее лицо. Элина вдруг поцеловала его в губы. сладкий привкус ее нежности с примесью фруктов и алкоголя. Выпить ее до дна! Он сильнее вцепился в ее рот. Пусть весь мир исчезнет! Податливая, пьяненькая малышка. Ах, как она его заводит! Как хочется припереть ее к стенке и сотворить все те ужасные вещи, что не покидают его голову!
Но Элина начала теребить уши. Зубами уцепилась в мочку уха. Ее дыхание. Она в его руках. Какое хрупкое у нее тело. Талия настолько тонкая, что можно ладонями обхватить. А попа атас! Он не смог удержаться. И горячая ладонь проникла под ткань платьица. Обхватила мягкую попку. Еле сдержал стон.
— Да пофиг, Дим! Уши твои нравятся. Форма такая, как у леприконов!
— А ты встречалась с леприконами?
— А ты не один из них?
— Нет. Я хуже. Я сейчас твою задница лапаю. Хочу тебя. Как же сильно хочу всю тебя! Так что, детка, я хуже любых монстров! На много. Элли. И поэтому не раз говорил, держись подальше! Тебя прогоняешь, а ты, как бумеранг назад возвращаешься!
— Смешно сама хотела бы подальше. От тебя. А ловлю себя на мысли, что наоборот. Ближе хочу. И знаешь, за машину сам плати! Ты меня разозлил! — она пошевелила бедрами. Ей нравились его ласки и грубые сжатия. Нравилось вот так быть с ним.
— Говорю же, говорю! Сказочная девочка Элли! Я в эпицентре торнадо крепко держусь. Закрою глаза и просто забуду все. Но нет, любопытство раздирает. Из-за тебя открываю глаза и лезу в самое пекло! Зачем разбила телефон? Ты вообще понимаешь, что одна в городе! Никто не знает, где ты!
— Разбила его. И сердце тоже. Ты хоть понимаешь, что я влюбилась. — она обняла его за шею, уткнулась в сгиб его шеи и уснула.
— Видимо я в прошлой жизни сильно тебе задолжала! Реально, я святой что ли!
Он принес ее в свою квартиру. Уложил в кровать. Она не шелохнулась.
Влюбилась.
А он? Что он? Все время, что с ней проводит, все больше приближается. Любовь не про него. Это другое измерение. Надо пойти хорошенько потрахаться и сбросить напряжение! Иначе, очень скоро он залезет в трусики этой девчонки! И слишком грубо объяснит ей, что это не любовь! А голая, неприкрытая похоть! И за машину с нее плату потребовать! Маленькая хулиганка!
21
Элина открывала глаза с трудом. Во рту пустыня сахара, или протухшее болото. В голове древний беспрерывный колокол. Застонала. От яркого солнышка в глазах искры сверкнули. Снова закрыла глаза и накрылась одеялом. Одеяло. Черное. У нее нет шелкового черного постельного белья. Ааах! Даже думать адски больно. Не черное заставило к горлу подкатить волну паники. Запах. Этот аромат, который слишком давит на остатки алкоголя в крови. Хотя, черт! Как она вчера пила, скорее в ее венах как раз алкоголь все еще и курсирует.
Приподнялась и все же открыла глаза. Держась за голову. Посмотрела вниз, приподняв одеяло. Она без одежды. И без белья. Комната не знакома. Все в темно синих тонах. С контрастно белыми вставками. Стильно. Ничего лишнего. Стены. Зеркала. Жалюзи. Кровать занимает больше половины комнаты.
— Ну и в каком аду я проснулась? — осмотрелась, как в замедленной съемке. Ни каких ее вещей.
— Сама карабкаешься в этот ад. — от звука этого голоса Элина взвизгнула. Прикрыла грудь и тут же застонала. Дима вошел в комнату. Встал коленом на кровать и протянул ей бокал с чем-то шипучим и жидким. Обнаженный до пояса. Домашние свободные штаны шнурком удерживаются на бедрах. Широкий размах плеч, по груди легкие волоски, уходящие дорожкой под пояс брюк. — Пей, будущая алкоголичка! А потом линяй, как обычно. Ну, или можешь хорошенько все рассмотреть.
Она молча выпила и откинулась на подушку.
— Ты?! — одно слово, как приговор. — Супер! — в комнате Андрея одно утро, в комнате Димы другое.
— Я. Сестрица твоя сейчас прискачет. Может, намылит мне шею. — он прыгнул рядом, на кровать и закинув руки за голову, прикрыл веки. Слишком он расслабленный и разговорчивый. Что-то неуловимо новое появилось в облике. Элина повернула голову, разглядывая так близко мужское тело. Да, она видела обнаженных парней. Сглотнула. Подсматривала. Они большой компанией отдыхали в сауне. И решили устроить настоящее шоу, пошутить друг над другом. В тот раз Элина безумно боялась открыть свой шрам, хоть и спрятанный под татуировкой. В тот раз ее не особо захватил сам процесс разглядывания. Любопытно, весело. Сейчас это другое. Горячо стало внутри. Что-то тяжелое словно увеличивалось и лишало возможности дышать. Внизу, там, между ног стало влажно. Мысли запутались. Его татуировка проходила по предплечью, до запястья, захватывала часть грудной клетки и шеи. Доспех. Да, рыцарский доспех, со множеством странных символов. Пальчики зачесались, как хотелось прикоснуться. Прижаться. Смуглая кожа манила. Он ее притягивает. Сильно. Словно он источник невидимых электрических волн, затягивающих в тугую воронку. Сейчас все еще под действие алкогольных паров ее вело нещадно. В груди в сердце словно кол вогнали. Оно работало надсадно и до черных пятен перед глазами, затягивая удары. Словно по венам теперь расплавленная лава тихо протекала. С Андреем никогда такого не было. А они много раз спали в объятиях друг другу. Сейчас хотелось упереться ногами, руками и скинуть этого самодовольного наглеца с кровати. Она не помнит вчерашний вечер. После того момента, как разбила свой телефон. Лишь обрывки непонятных фраз и действий. Никогда так не напивалась. Точно. Дима превращает ее в нечто совершенно новое и чужое.
— Почему она? — спросила девушка очень тихо. Прикрыла глаза, упиваясь пульсирующей болью в висках.
— А что братцу надо было позвонить? Тебе это нравится, да? — он перекатился на бок, так, что стал совсем близко к ней. Лишь одеяло и его домашние брюки разделяли их. Более того, он потерся о нее, запуская бешеную дрожь по телу.
— Что? Что мне нравится?!
— Между нами? Тройничок замутим? — протянул руку и большим пальцем, прошелся по губам девушки. — Представь, — его голос понизился до шёпота, глаза приобрели опасный блеск, — ты, я и твой дружок. — его палец проник в рот, и он резко приказал, — соси. — пошло, грязно и возбуждающе. Его близость, его взгляд. Его способность доминировать и принуждать.
У Элины вообще противоречие на счет приказов. Но сейчас, она как бесплотное существо под гипнозом. Облизала и пососала его палец. От него исходил аромат мужского геля для душа и лосьона. Волосы еще чуть влажные.
— Послушная девочка. Хочешь меня? — за плечи подтянул ее к себе. Одеяло сползло, открывая торчащие соски. Зарылся лицом в ее волосы. Ладонью накрыл полушарие и слегка сжал. Элина судорожно вздохнула. Воздух превратился в нечто не вдыхаемое и почти ощутимое. — сладенькая моя. — его рука медленно пробиралась к пупку, поглаживая и сжимая кожу. Голова склонилась ниже и его губы накрыли твердую горошину.
— О, Боже! — рука самопроизвольно вцепилась в темные волосы, сильнее прижимая. Дима зарычал. Ее запах сводил с ума. В штанах колом стоял член, изнывая от нетерпения, проникнуть во влажное лоно.
— Ты просто нечто, крошка! — Дима взял девушку за горло, — трахнуть тебя по-быстрому!
— Нет! — она испугалась. Его близости. Его голодного жгучего взгляда. Но самое ужасное было в ее готовности пойти на поводу этих дьявольски сильных желаний.
— Однажды, ты меня не остановишь. Хотя, и сейчас не остановила бы. — он хотел продолжить игру. Продолжить собственные мучения от желания проникнуть в нее.
— Твой брат остановит.
— Уверена? А ты когда-нибудь хотела его? Так же сильно? — он откинул одеяло. Его взгляд полностью затуманился. Словно, оба ошалели от его поступка. Элина, как завороженная смотрела на него. А Дима прошелся рукой и взглядом по стройному телу. Дима слегка засмеялся и встал. Как трудно было остановиться. Золотистая кожа, полушария грудей с розовыми сосками, тонкая талия и длинные ноги. Ладонь легла на рисунок татуировки. Кончиком пальца обвел контуры шрама. — Не нужно его прятать. На тебе все смотрится естественно и прекрасно, Элли. — медленная тягучая дрожь волнами пробегала по каждой клеточке ее тела.
— Я не буду с тобой спать. И бояться тебя тоже не стану! Хотел бы что-то сделать, сделал уже давно! — срывающийся неуверенный шепот. Элина все же откатилась в сторону и натянула на себя одеяло. И снова удивила его, — Останусь у тебя. Зря Софи позвонил. Отправь ее назад.
— Чего? Мне-то за что такая радость? Это ты желаешь стать педагогом. Я с детьми возиться не люблю. Так что собирайся и вали на хрен. — он собрал себя в кучу. Собрал всю возможную силу воли.
— Нет. София увидит меня, голенькую! И все.
— Замуж за меня хочешь? — Даже усмехнулся. Подошел снова. Поставил руки от нее по обе стороны и навис. Красивый зараза. Черные, как смоль волосы отросли длиннее, чем он носит обычно. Абсолютно гладкая кожа. Побрился. И запах. Кружит голову. Это просто похмелье! Да!
— Отодвинься! Меня еще подташнивает!