— Так я жениться и собрался! Чтоб ее…
— Заткнись, уебыш! Я хоть и в больничке, но найду тебя!
— Да сам к тебе еду! Обсудим все.
— Значит, филатовскую дочурку защищаешь?!
— Она невеста Андрея. И да, свою семью я могу защитить!
Дима грохнул со всей возможной силы врезал кулаком по капоту тойоты.
Набрал номер Саульской.
— Брата отпустили?
— Отпускают.
— Его и Элину отправляю из города. И ты помоги, чтоб все гладко.
— Узнал что-то?
— Тобольский за Элиной охоту устроил. Она ему нужна?
— Это еще зачем? Она же ребенок совсем! Твою ж мать! — выругалась Саульская, будто что-то вспомнила. И материлась еще какое-то мгновение.
— Выебу его шпалой в жопу, если хоть на шаг приблизится к ней! Марин, если с Элиной хоть что-то случиться, я весь этот город взорву! Я убью Тобольского. Сам. Лично.
— Да присмотрим за твоей девицей. Уж этому козлу старому девочку точно не отдадим! Но вот теперь кое-что понятнее стало.
— Что?
— Тобольский же все делает чужими руками. В городе практически постоянно его нет. Все по заграницам катается. Дим. Нашли тут в квартире Элины камеры. Прослушку.
— Ты серьезно? В новой квартире?
— Здание принадлежит Тобольскому. И да, он плотно следил за девочкой. И камеры не только в коридоре или комнате. Ванная. Туалет. Даже в шкафу.
Дима зарычал и заорал так, что рядом загудел автомобиль! Водитель испугался, что мужчина в слепой ярости прыгнет на дорогу! Дима горел! В адском пламени! И такое с ним еще не происходило никогда! Он готов убивать!
— Соболев! Еб. й в рот! Соболев! Очнись! Ты его не достанешь бешенством! Там в больничке, где он зависает, как в кремле, мышь не пролезет!
— Взорвать на хуй все!
— Не ори! Все уже схвачено! Сам же знаешь! Скоро передача документов! И он у нас в руках! Твоя задача лишь в том, чтобы задержать его в городе.
— Задержу! Только Элину, как зеницу ока! Поняла?! Всех своих парней вызови! Марин! Я убью гада. Убью!
— Ты и так уже считай под следствием. Будешь вот так беситься, закрою раньше! Понял?!
Дима отключил связь и стеклом смартфона начал долбить по капоту!
— БЛЯТЬ! БЛЯТЬ!!!! — боль. Адская. Нестерпимая прошибала напрочь! Чуть поодаль салон связи.
Купил новый телефон. Переставил симку. Набрал Элину. Он сидел в своем автомобиле. И ждал ее ответ.
Она молчала в трубку. И он молчал. Все же спросил.
— Ты у родителей?
— А ты еще в городе?
— Блять, Элли! Просто ответь!
— У родителей. Ты уезжаешь?
— Я прощаюсь. С тобой.
— Понятно. — он слышал даже звук капающих слез. Но она не ныла, не всхлипывала. Горечь стояла и в его горле. Такая отвратная и жестокая горечь. Она, как яд змеи пробиралась по внутренностям. Разъедала. Казалось он видит, как этот яд сжигает его кровь, кости и кожу. Лучше сдохнуть. Как собака. Чем слышать ее прерывистое дыхание. Отдавать ее другому. Отрицать то, что их связывает. Но по другому сейчас нельзя.
Он хотел отключится. Но Элли остановила. — Дима. Я все же хочу сказать. Немного не просто такое признавать. Но знаешь, я не просто наивная дура. Я еще хуже. Твоя любимая фраза. Все равно тебе верю. Вот такая я ужасная. — и отключилась. Он набрал снова. Но, как и ожидал, вне зоны! Она воткнула нож в его сердце. Она размыла свою душу в кровь. А как ему то дальше с этим жить. Она ему верит? Зачем?! Лучше бы ненавидела. Лучше бы забыла.
Внезапно всплыло то, ее первое признание. Когда он нес ее на себе. Пьяненкую. «Ты хоть понимаешь, что я влюбилась». И он не раз потакал ее сладким капризам привлечь его внимание. Думал, поиграет, и как все забудет. Она забыла свое же собственное признание. Но каждый раз доказывала, что это не похоть, а именно любовь. Она смешила его. Она жалела его. Она умела быть ласковой. Нежной. Быть разной. Ради него. Для него. Но только он не считал себя достойным такой девушки, как Элины. Не важно, почему она не стала выстраивать отношения с Андреем. Не важно, что вообще она хочет в будущем. Он ничего ей не сможет дать. Его участь это такие падшие, озабоченные и ненастоящие, как Алина Тобольская.
Сколько лет он винил себя в смерти матери. Считал, что он и только он подвел единственную дорогую и любимую женщину к гибели. Жил, боясь приблизиться к людям. Жил так, чтобы никто и никогда не коснулся его сердца. В итоге решил, что сердца у него и нет. Потому что не боялся ничего. Ненавидел. Дрался. Искал затмевающий все боли. И только эта сука любовь сделала его настоящим инвалидом. Вот теперь он точно окончательно остался один.
32
Элина вошла в просторный офис. Суета. Звуки принтера, клавиш. Стук каблуков. Хлопанье двери. Элина просто шла между столов. По коридору. За прозрачными стенами везде и всюду, работали люди. Девушка даже улыбнулась. Она любила вот такую суету, когда ездила с отцом в ресторан, в пекарню.
Элина прихрамывала. Вывих ступни еще давал о себе знать. Но строгий надзор мамы и сестры уже достал. И она сбежала. Андрей сказал, что сейчас в офисе фирмы. Здесь же, в этом офисном здании и фирма Димы находится. Элина вышла как раз на том самом этаже. Захотелось его увидеть. Пусть у них не было определённых отношений. Но прощаться по телефону тоже не правильно.
Она остановилась у столика секретаря. Выставила локти на высокий ресепшн.
— Привет. — Элина нерешительно улыбнулась очень миловидной девушке. Для секретарши она казалась совсем юной. Но элегантное платье, высокая прическа придавали ей чуть больше возраста. Незнакомка так же улыбнулась. Вполне спокойно и даже искренне.
— Мне нужен Дима. Дмитрий Алексеевич Соболев.
— Я Анита. Помощник и секретарь Дмитрия Алексеевича. Но его нет. И он не появится сегодня в офисе. У вас назначена встреча?
— Нет. Скорее расставание. Ладно. Ну и пофиг.
Элина сделала шаг назад. И чуть не упала. Слишком больно наступать. Зря она сбежала совсем одна. Только плакать она больше не станет. Анита сразу же подошла ближе и взяла гостью под руку.
— Элина Аркадьевна, может позвонить кому?
— Вы меня знаете?