45529.fb2
Обессиленные и расстроенные, гарантийные молча попадали на пол и мгновенно заснули.
Никогда они не попадали в такое трудное положение. И главное, никакого выхода даже близко не было видно.
Они тяжело спали, но даже во сне каждый обдумывал положение, в которое попал, и каждый даже во сне искал выход.
Спокойно спал один лишь мастер Телефункен. Его история была чрезвычайно проста. Он был гарантийным мастером немецкой фирмы с таким же, как у него, именем. И спокойно работал себе в радиоприёмнике.
Но началась война, и власти страны запретили всем слушать радиопередачи иностранных держав. Более того, они конфисковали все радиоприёмники и свезли их на склады. Так что всю войну Телефункен просидел в приёмнике, ничего не зная о том, что происходит снаружи.
– Господи, где сейчас я? Кому сейчас нужно моё мастерство? – часто спрашивал он Бога и был, наверное, самым несчастным радиомастером в мире.
Когда война окончилась, один советский солдат взял приёмник со склада и привёз домой в качестве трофея.
Но и здесь Телефункену не повезло – напряжение питания в России и в Германии было разное. Так что приёмник даже не удалось включить. Он много лет простоял на чердаке на даче.
Здесь Телефункена нашли мышиные генералы и притащили в подвал как квалифицированного мастера. Именно после этого им и пришла идея захватить много гарантийных мастеров.
Как только чуть-чуть засветились щели в полу, гарантийные проснулись, и начался серьёзный разговор.
– Скажите, мастер, почему вы стали прислуживать этим неприятным грызунам?
– Они мне ничего плохого не сделали, – ответил Телефункен.
– Но они вечные враги людей. И мы должны с ними тоже воевать, – нажимал Холодилин.
– Не знаю, – пожал плечами Телефункен, – не уверен.
– И я не уверен, – сказал Говорит Москва. – Все эти войны плохо кончаются.
– Да вы изменники! – вдруг сердито закричала Шпулька. – Ведь они из вас хотят рабов сделать!
– И уже сделали, – мрачно произнёс Буре.
– Мне уже много лет, – сказал Телефункен, – и мне не хочется спорить.
– Мне тоже уже много лет, – возразил Буре. – Пожалуй, побольше, чем вам. Но мне хочется спорить.