Я вообще здесь никого не знаю. Ни Шепа, ни Стивена, ни Джейд, ни Люси, ни Гейба. Келли — единственный близкий мне человек, и сегодня её здесь нет. Она пошла на встречу с остальными девушками. Они пригласили и меня, но я уже согласилась на свидание со Стивеном, так что пришлось отказаться.
Облом, конечно, но я не могла пойти. А было бы здорово познакомиться с ними поближе.
Решив, что мне нужно в туалет, прежде чем открою пиво, я иду по тёмному коридору и замечаю полоску света, сияющую из-под закрытой двери. Только собираюсь постучать, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь внутри, как чувствую, что моё плечо сжимает большая тёплая рука. У меня вырывается крик, я оборачиваюсь и вижу прямо перед собой не кого иного, как Тристана, мрачно глядящего и стоящего так близко ко мне, что слышно его дыхание.
— Александрия, — с подчёркнутой медлительностью произносит он, словно высокомерный ублюдок, которым и является. — Что ты здесь делаешь?
Моё сердце бьётся так сильно, что, клянусь, он, наверное, видит, как оно колотится под моим свитером.
— То же самое можно спросить и у тебя, — у меня перехватило дыхание, и, Боже, я ненавижу это. Он не заставит меня задыхаться.
Так почему же я так рада его видеть? Потому что так оно и есть, но я ни за что не признаюсь ему в этом, потому что он станет ещё более высокомерным, до невозможности.
Ладно. Он и так невыносим. Я просто хотела быть милой.
Он ухмыляется и придвигается ближе, не оставляя мне другого выбора, кроме как отступить, пока моя попа не упирается в стену.
— Это место принадлежит мне, — он замолкает, наклоняя ко мне голову. — И не пытайся сказать мне, что ты этого не знала.
— Я этого не знала, — немедленно отвечаю я. Неудивительно, что Шеп не хотел говорить, кто его партнеры.
— Этот дом принадлежит Гейбу. Мы трое — партнёры, — он упирается рукой в стену рядом с моей головой, придвигаясь ещё ближе. — Что ты здесь делаешь, Александрия?
Морщусь.
— Только моя бабушка называет меня Александрией, — это правда. Она умерла десять лет назад, но это правда. Никто не называет меня полным именем, если только я не на приёме или это не первый день занятий.
— Я отказываюсь называть тебя Алекс, — он приподнимает пальцем мой подбородок, заставляя меня поднять глаза и встретиться с ним взглядом. — Как насчёт Али?
Мою кожу покалывает там, где он прикасается ко мне. Милое сокращение. Гораздо женственнее. Но я отказываюсь позволять ему называть меня хоть как-то интимно и мило. Я пытаюсь найти в этом больше смысла, чем есть на самом деле, а кому это нужно?
— Мне нужно вернуться к своему парню, — выдыхаю я.
С понимающей улыбкой он наклоняется ещё ближе, его губы прямо у моего уха.
— Гарантирую, он даже не догадывается, что ты ушла. Этот мудак не ценит тебя, и ты это знаешь.
— А ты прям ценишь? — растопырив пальцы, поднимаю руку и прижимаю ладонь к его груди, чтобы остановить его. Его сердце бешено колотится, я чувствую, как оно бьётся — бум, бум, бум — о мою руку, и, словно мои пальцы живут своей жизнью, я вцепляюсь ими в ткань его рубашки. Притягивая его ближе…
— Ты же знаешь, что мечтаешь о большом «Ч», — шепчет он, наклоняя голову, его губы чуть выше моих. — Просто поддайся своим желаниям, детка. Я буду тем, кто тебе нужен.
Его слова, подобно ведру ледяной воды, вылитому на голову, вырывают меня из вызванного Тристаном тумана, в который я проваливалась. Отпускаю его рубашку и отталкиваю его, затем ныряю под его руку, чтобы уйти от него как можно быстрее.
— Держись от меня подальше, — требую я, собираясь уходить.
Тристан хватает меня за руку, разворачивая так, чтобы я снова оказалась лицом к нему.
— Куда, чёрт возьми, ты идёшь?
Я вырываюсь из его хватки, потирая руку в том месте, где он коснулся меня. Как будто его пальцы отпечатались на моей коже.
— Ты действительно думаешь, что сможешь завоевать меня, заявив, что я мечтаю о большом «Ч»? — кричу я, но мне всё равно. Пусть все слышат. Это он та задница, кто сказал это, а не я. — Несмотря на то, что тебе говорят все остальные девушки, меня не интересует твой член, Тристан.
Он моргает, выглядя шокированным.
— Я не имел в виду…
— Заткнись, именно это ты и имел в виду, — подбегаю к нему и бью прямо по лицу. Кто-нибудь когда-нибудь давал пощёчину этому парню раньше? Сомневаюсь. Он самоуверенный засранец, которому слишком долго сходило с рук всё, что он хотел. Ну, больше нет. Со мной этот номер не пройдёт. Я больше никогда не подпущу его к себе. К чёрту меня-так-тянет-к-нему-и-я-не-знаю-почему.
Определённо, я была в бреду.
— Серьёзно, Ал…
— Просто. Заткнись. Тристан, — я прижимаю пальцы к его рту, заставляя замолчать. Его губы мягкие и тёплые, и, чёрт возьми, я должна сопротивляться желанию очертить их, узнать их форму. Он полный придурок. Сексуальный придурок, но это сути не меняет.
И не имеет значения.
— Не говори больше ни слова, — произношу тихо, почти шёпотом. — Ты будешь стоять молча и слушать? — когда он кивает, убираю руку от его рта и делаю глубокий вдох. — Девушки не хотят, чтобы парень подходил к ним, как будто он самый большой слизняк в мире. Если ты действительно хочешь завоевать её, не говори, что знаешь, что она хочет большой «Ч». Это просто отвратительно.
Он молчит, его тёмно-синие глаза смотрят на меня так, словно он не может поверить в то, что я говорю. Хорошо. Ему нужно переварить информацию. Уверена, это крайне необходимый совет.
С какими бы девушками он ни общался, если всё, о чём они любят говорить, это его так называемый гигантский член, тогда им нужно найти хобби, и быстро.
— И не называй девушку, которую едва знаешь, деткой. Это заставляет её думать, что ты не можешь вспомнить имя, а это очень оскорбительно.
Тристан по-прежнему молчит, поэтому я продолжаю.
— Караулить в коридоре рядом с ванной тоже не лучшая идея для разговора с девушкой. Без понятия нравлюсь я тебе или нет. Но то, что ты готов перепихнуться, это очевидно. Но знаешь, что? Я абсолютно уверена, что ты готов трахнуть любую, кто войдёт в это место с приличным лицом и вагиной. Не так ли? — когда он молчит, я продолжаю. — Если тебе нравится пустой трах с безымянными, безликими девушками, продолжай в том же духе. Уверена, ты отлично проведёшь время, трахаясь со всем кампусом, если ты ещё этого не сделал.
Скорее всего, так оно и есть. Он выпускник, как Шеп и Гейб. Они в этом кампусе уже три года, а то и четыре. Это чересчур большое количество девушек для него, чтобы со всеми переспать.
Очень много.
Он засовывает руки в передние карманы джинсов, туго натягивая их на бёдрах. Не могу не обратить внимание, потому что, чёрт бы всё побрал, этот парень прекрасен. Большое мускулистое тело с сексуальными руками и этим лицом, этими красивыми всезнающими голубыми глазами и красивым ртом. Но стоит ему открыть этот красивый, сексуальный рот и выдать все эти вкрадчивые слова, как это всё перечёркивает.
— Просто знай это, — Шепчу ему на ухо, положив руки ему на плечи и приподнявшись на цыпочки, нарушая его личное пространство. — Между нами могло бы быть что-то удивительное, Тристан. Но ты всё испортил ещё до того, как у нас появился шанс.
Тристан
Александрия отпускает мои плечи и, не отрывая от меня взгляда, отступает. На мгновение замечаю всю накопившуюся страсть, которую она испытывает ко мне, и это точно соответствует тому, что я чувствую, но потом она исчезает. Как будто её никогда и не существовало.
Потухла, как спичка. В одно мгновение огонь, в следующее…
Ничего.
— Пока, Тристан, — шепчет она, прежде чем повернуться и уйти, оставив меня одного в коридоре, как какого-то неудачника.