— Ты не в моём вкусе, — резко заявляет она.
Ауч!
— Конфетка, ты тоже не в моём вкусе, но из правил всегда есть исключения, — затем, чтобы добить, обнимаю её за талию. Стоит мне только положить руку на её бедро, как она вздрагивает. И сквозь тонкую ткань костюма чувствую тепло её кожи, тонкую нитку, которая, должно быть, резинка её трусиков.
И вот мой член оживает.
— Что ты себе позволяешь? — она вырывается из моих объятий.
— А что, по-твоему, я делаю? — снова пытаюсь обнять её, но она отмахивается свободной рукой. — Какого чёрта?
— Ты действительно думаешь, что можешь вот так запросто подкатить к какой-нибудь случайной девушке и облапать её?
Неужели она никогда раньше не была на вечеринке в университете?
— Ты не случайная. Мы уже познакомились.
Она смеётся.
— Я очень случайная. Как и ты. Мы не подходим друг другу.
— А разве нужно подходить друг другу, чтобы трахнуться? — спрашиваю скептически.
Шокированный, полный отвращения взгляд на её лице выглядит почти комично.
Почти.
— Ты полный придурок, — заявляет она, прежде чем поднять свой стаканчик с пивом и… вылить его весь мне на голову.
ГЛАВА 2
Тристан
— … определённо, не самый приятный твой момент, приятель, — заканчивает Шеп, и они с Гейбом тут же закатываются от смеха.
Ублюдки.
Я свирепо смотрю на них. Мы в нашем логове для завтрака. Утро понедельника, ни свет, ни заря, место заполнено такими же студентами колледжа, как и мы. Мы сидим в кабинке у дальней стены, у нас у всех троих занятия начинаются в девять, так что, как правило, мы встречаемся еженедельно.
Мне повезло: они стебутся над моей задницей из-за того, что случилось на вечеринке в честь Хэллоуина.
— Всё-таки, что ты ей сказал? — интересуется Гейб, как только успокаивается. Шеп всё ещё хихикает, и, прежде чем ответить, бросаю на него злобный взгляд.
— Я сказал ей, что для того, чтобы трахнуться, нам необязательно подходить друг другу, — невозмутимо признаюсь, отчего они снова ржут. — Слушайте, вы, придурки, это не так уж и смешно.
— Зато выражение твоего лица и то, как ты злишься, чертовски забавны, — заявляет Гейб, качая головой. — С чего ты вообще заявил это такой горячей девушке, как Алекс?
— Лучше бы Люси этого не слышала, — предупреждает Шеп, толкая Гейба локтем под рёбра. Тот пожимает плечами.
— У нас с Люси прочные отношения. Именно она в моей постели каждую ночь. Ей не о чем беспокоиться.
Сдерживаюсь, чтобы не скривиться или не сказать что-нибудь грубое. Он настолько запал на Люси, что за этим почти больно наблюдать. Стоит только упомянуть её имя, как в его глазах появляется мечтательное выражение.
Он жалок.
— Я бы не назвал Александрию горячей, — бурчу я, заставляя их обоих замолчать. Они смотрят на меня так, словно я сошёл с ума. — Она… красивая.
Улыбка, медленно расплывающаяся на губах Шепа, вызывает у меня желание стереть её.
— Ой-ой. У тебя что-то с подругой Келли?
— Разве ты не целовался с Келли? — спрашивает Гейб.
Я чуть ли не рычу от разочарования.
— Один раз. Единственная моя ошибка. Это длилось всего пять минут, а потом мы очень быстро поняли, что это не ведёт ни к чему, кроме сожаления.
— И ты думаешь, что мы драматизируем, — Шеп закатывает глаза. — Это ты целуешься с лучшей подругой Джейд, а её новая подруга выливает тебе на голову пиво.
— Мы с Келли целовались несколько месяцев назад, — подчёркиваю я. — Я едва это помню. Это ничего не значило.
Действительно, так оно и было. В этом плане я не заинтересован в Келли. Чёрт, какое-то время она засматривалась на Гейба. Девушка практически крутилась вокруг него, после того как её бросил бывший парень-неудачник.
Прекрасный пример того, почему отношения — отстой. Они никогда не заканчиваются хорошо, а когда заканчиваются? Кто-то — или оба — в конечном счёте становятся неуправляемыми.
— Ты пытался подцепить Алекс? — спрашивает Гейб.
— Алекс или Александрию? — не знаю, нравится ли мне думать о ней как об Алекс. Это какое-то мужское имя. А она совсем не напоминает парня.
Гейб пожимает плечами, в то время как Шеп объясняет:
— Обычно она откликается на Алекс. Так мне сказала Джейд.
— Ты её знаешь? — смотрю на Гейба.
— Перебросился парой слов с ней вчера вечером, — он ухмыляется. — После инцидента с пивным душем.
Предатель. Хочется спросить, говорила ли она что-нибудь обо мне, но я держу рот на замке.
— Она спросила, в чём твоя проблема, — добавляет Гейб.
Значит, она говорила обо мне. Ничего не могу поделать, я в восторге. Больше он ничего не говорит, и я тоже. Мы все трое набиваем рты едой, а потом пьём кофе маленькими глотками. Шеп выпивает стакан ледяной воды, и мы по-прежнему молчим.
Наконец, я больше не могу этого выносить.
— Что ты ей наплёл?