— Нет, — качает она головой и машет рукой в сторону кровати. — Соглашайся или уходи. Либо обнимашки и «Секс в большом городе», либо ты уходишь.
Скидываю туфли и засовываю их под ближайший стул, затем снимаю толстовку. Александрия стоит передо мной, словно застыв, её губы приоткрыты, глаза широко распахнуты.
— Что? — спрашиваю я, бросая толстовку на стул.
Она качает головой, закрывая рот.
— Ничего. Давай начнём, — она идёт к кровати, сбрасывает кучу подушек на пол и откидывает одеяло, приглашая меня в свою постель. Господи, у меня такое чувство, будто я только что выиграл самую крупную комбинацию, которую когда-либо разыгрывал.
И я собираюсь наслаждаться каждой грёбаной секундой.
Алекс
Нет ничего лучше, чем наблюдать, как Тристан раздевается и устраивается поудобнее в моей спальне. Серьёзно, стоило ему снять толстовку, его футболка задралась, и я мельком увидела его плоский живот. Определенно, это был момент Алекс-поклонницы, всё во мне ожило и находилось в состоянии повышенной готовности. И потом, когда он посмотрел на меня со смущением в глазах, а его волосы превратились в золотисто-каштановый бардак из-за того, что он стянул толстовку через голову?
Во мне что-то умерло. Возможно, я сохраняю хладнокровие и веду себя так, будто мне всё равно, что он здесь, но в глубине души мои девчачьи органы визжат от предвкушения.
Он забрался ко мне в постель, словно ему там самое место, и не оставил мне другого выбора, кроме как сделать то же самое. К тому времени, как я нервно поправила подушки и устроилась поудобнее, он уже держал мой ноутбук в руках и, положив его на колени, хмуро смотрел на экран.
— Ты действительно смотришь DVD? — он взирает на меня так, словно я сошла с ума.
Пожимаю плечами.
— Они принадлежали моей маме.
Тристан выгибает бровь.
— Принадлежали?
Здесь я ступаю на опасную почву. Совершенно не хочется говорить о моих родителях. И так достаточно неловко, что люди, с которыми я выросла, знают, что они сделали. Но ещё хуже, когда я вынуждена объяснять каждую мелочь грехопадения родителей новым людям в моей жизни.
Поэтому держу рот на замке.
— Ей больше не нужны были DVD, поэтому она отдала их мне. Я начала смотреть сериал и как-то незаметно подсела, — наклоняюсь и смотрю в меню, желая сменить тему. — Третий сезон сейчас — мой любимый.
— Что разные сезоны соперничают за то, чтобы быть твоими любимыми? — Тристан смотрит на меня, свет от моего ноутбука освещает его лицо, отчего он выглядит ещё более красивым. И совсем не страшно, что этот парень в моей постели.
В моей постели. С ума сойти.
— Всё зависит от моего настроения, но, серьёзно, этот сезон потрясающий. Я узнала кое-что новенькое, например, «о золотом дожде», — Тристан кривится, и я хихикаю. — Девочки отправляются в Лос-Анджелес, и там у них начинаются дикие приключения. Теперь я в курсе, что такое плохая карма и что как аукнется, так и откликнется. Но мои любимые эпизоды — это когда Кэрри встречается с Бигом, хотя он женат.
Тристан хмурится.
— Почему так?
— Её переживания так… реальны, — не знаю, как это описать, и чувствую себя немного глупо, защищая эпизоды, связанные с изменой. Но моё сердце болит за неё каждый раз, когда я смотрю их. И когда Шарлотта замечает их идущими вместе по улице, и очень злится из-за этого, а Кэрри чувствует себя такой виноватой…
В последнее время я чувствую себя так же. Барахтающейся. Виноватой. Раздираемой противоречиями. И большинство этих чувств связано с парнем, сидящим рядом со мной. В моей постели, позвольте напомнить.
— А ещё это сезон, который подарил нам «вонючую спаржу», — выпаливаю я.
Стоит только слететь этим словам, как Тристан поворачивает голову в мою сторону.
— Прости, что?
Мои щёки горят.
— Саманта делает минет какому-то парню…
— Это которая самая распутная, верно? — перебивает он.
Бросаю на него взгляд.
— Она более… предприимчивая, да, во всяком случае, он, э-э, кончает ей в рот, — да, описывать этот эпизод гораздо более неловко, чем я ожидала, особенно, учитывая, как пристально Тристан наблюдает за мной. — Это ужасно на вкус. И поэтому она говорит, что у него там вонючая спаржа.
— Я хочу посмотреть этот эпизод, — тут же реагирует Тристан.
— Давай я тебе просто перескажу его, — предлагаю я.
— Неа, — качает он головой. — Мне нужно это увидеть. Давай, загружай его.
И вот так мы заканчиваем тем, что вместе смотрим эпизод с «вонючей спаржей». Происходит много чего и другого. Шарлотта обручается, Кэрри узнаёт, что Биг разводится, а Миранда злится на Стива, но Тристан оживляется только тогда, когда на экране появляется Саманта.
Ну, конечно же. Всевозможные сцены минета и разговоры о спарже — всё очень неловко, но он смеётся во всех нужных местах, и я тоже. Я краснею, когда мы видим голую задницу актёра, и не могу не задаться вопросом, красивая ли у Тристана голая задница…
Уверена, да. Он достаточно хорошо одет. Я не могу представить, что увижу его голым.
— Мне неохотно такое говорить, — признаётся он, как только эпизод заканчивается, — но это было весело.
— Саманта забавная, — соглашаюсь я.
— Они все чудные, — он поворачивается и встречается со мной взглядом, на его лице лёгкая улыбка, а от его близости у меня перехватывает дыхание. — Давай посмотрим ещё один эпизод.
— Серьёзно?
— Да, — кивает он. — Думаю, я не против посмотреть ещё на Саманту.
Мы осиливаем ещё три выбранных мною эпизода, где демонстрируются сексуальные выходки Саманты. Эпизод с парнем, у которого огромный пенис, понравился Тристану больше всех.
Логично.
— Мне это знакомо, — сонно произносит он, как только эпизод заканчивается. Его голова утопает в груде подушек, на которых он лежит, глаза полуприкрыты. — Не то, чтобы ты никогда не знала, так как никогда не видела мой большой Ч.
— Ты это серьёзно? — я насмешливо смотрю на него, и он посмеивается.
— Я могу показать тебе прямо сейчас, если хочешь. Хотя, возможно, ты предпочтёшь заняться кое-какой интенсивной йогой и закурить косяк, чтобы сначала хорошенько расслабиться, — он поднимает брови. — Нужно подготовиться, чтобы ты смогла взять его глубоко.