— Эм, у меня нет никаких планов. Скорее всего, просто останусь здесь.
— О, у тебя нет семьи поблизости? — Люси хмурится, на её лице написано беспокойство. Очевидно, ей не нравится мысль о том, что Александрия будет одна на выходных.
Как и мне.
Александрия качает головой, но ничего не говорит.
Странно. Она никогда не говорит о своей семье. Единственное краткое упоминание — это то, что её маме принадлежали DVD с сериалом «Секс в большом городе». Во всех других случаях — ничего. Довольно загадочно… и необычно. Девушки любят болтать без умолку обо всём и ни о чём. По крайней мере, девушки, с которыми я проводил минимум времени. Не то, чтобы у меня было желание поговорить.
Я тоже не так много рассказываю о своих родителях, в основном потому, что они мне не нравятся. Или, что ещё хуже, я боюсь, что вырасту таким же, как они. Может, она чувствует то же самое.
Так что, наверное, в конце концов, это не так уж и странно.
— Я бы пригласила тебя поехать с нами, но дом моей мамы совсем крошечный. Всего две спальни, и она заставляет Гейба спать на диване, — продолжает Люси с явным разочарованием в голосе. Затем она светлеет. — Тристан, ты должен пригласить её к своим родителям.
Паника сжимает моё сердце, сдавливает его мёртвой хваткой. Я не хочу, чтобы она была рядом с моими родителями. Если я привезу Александрию с собой, это будет заявление не только о том, что между нами все серьёзно, но чёрт. Мои родители отстой. Я не хочу, чтобы она встречалась с ними и думала: «Таким ли будет Тристан в дальнейшей жизни?».
Нужно сыграть на этом и побыстрее.
Я смеюсь, но в лучшем случае этот смех можно посчитать нерешительным.
— Что, и подвергнуть её пыткам? Я так не думаю, — бормочу я, качая головой.
Люси сверлит меня взглядом. Гейб посылает мне… «ты такой тупой» взгляд. Но, чёрт возьми, это правда. Ей лучше не посещать грёбаный праздничный ужин, для которого мама не будет готовить индейку, потому что она толстеет, а отец может вообще не появиться за столом, потому что он слишком занят работой. Я пытаюсь заманить эту девушку, а не оттолкнуть её.
— Всё в порядке, — успокаивает Александрия, робко улыбаясь. — Я, наверное, всё равно буду ужинать у Стивена.
— Погоди, что? — я поворачиваюсь посмотреть на неё, пытаясь подавить поднимающееся во мне раздражение, стоило мне услышать имя этого придурка. — Ты собираешься на ужин в честь Дня благодарения к Стивену?
Она пожимает плечами.
— Его родители живут не слишком далеко. Келли и я едем с ним. Он не хотел, чтобы мы оставались одни.
Как он узнал, что она собирается провести каникулы одна, когда я этого не знал? Как часто она общается с этим парнем? Видимо, он каждый день бывает у неё дома. У него есть идеальное оправдание, так как он дружит с её соседями, а теперь ещё якобы пытается сойтись с Келли. Но кто знает, правда ли это.
Мне не нравится, что он проводит так много времени с Александрией. Совсем не нравится. Но как можно протестовать, не выглядя ревнивым придурком? Никак. Так что я влип.
— Он просто был милым, — тихо добавляет Александрия, только чтобы я услышал. Её рука лежит на моём бедре. Она сжимает его, и обычно я был бы только за. Её рука на моём бедре, приятная и близкая к моему члену, почему бы мне это не понравилось? Но я раздражён.
Этот парень Стивен всегда просто милый. Они могли согласиться, что им лучше быть друзьями, но почему у меня такое отчётливое чувство, что он ждёт своего часа, готовый вонзить свои когти в Александрию, как только у него появится второй шанс? Что, если он думает, что она просто пытается выбросить меня из головы? Хороших девушек привлекают такие парни, как я. Я должен был бы быть слепым, чтобы не видеть этого.
А я, определенно, это вижу. И в прошлом всегда этим пользовался. Хорошие девочки хотят вырваться и быть плохими. Я всегда был добровольным партнёром. Является ли Александрия одной из таких? Я, вроде как, думаю, что да. Но нужно ли мне что-то обдумать, прежде чем она встретит хорошего парня, который предложит ей стабильность и уютные субботние вечера в объятиях друг друга? Как этот тупой осёл Стивен?
Мысль о том, что она будет с другим парнем — или, что ещё хуже, вернётся к Стивену, — разрывает меня изнутри. Что, чёрт возьми, это значит? Я почти слишком напуган, чтобы исследовать возможности.
ГЛАВА 18
Тристан
— Ты не… — сжимаю губы вместе, не отрывая взгляда от дороги передо мной. Мне так чертовски неудобно, что практически ёрзаю на сидении, но сдерживаюсь. Хуже того, я не знаю точно, что сказать, как подступиться к Александрии так, чтобы не выглядеть совершенной размазнёй.
Поэтому решаю вообще ничего не говорить.
— Я не что? — спрашивает она.
Проклятье. Кажется, она слышала.
Быстро смотрю в её сторону, не желая отвлекаться от дороги во время вождения. Погода снова дерьмовая — все эти разговоры о погоде, обусловленной явлением Эль-Ниньо10, проходящим через западное побережье в течение сезона, оказываются верными. Пока мы были в ресторане с Люси и Гейбом, разразился сильный ливень. Сейчас дождь идёт в медленном, устойчивом ритме, как раз достаточном, чтобы ухудшить видимость и сделать улицы скользкими и особенно опасными.
Александрия молчит с тех пор, как мы вышли из ресторана, и это заставляет меня тревожиться. О, она была мила с Гейбом и Люси, когда мы прощались, обняла их обоих и поблагодарила за приглашение на ужин. Хотя я был тем, кто пригласил её, но проехали, забудем. Она хотела быть вежливой. Пытаясь произвести хорошее впечатление на моих друзей. Надеясь, что задержится и увидит их снова — что и случится, учитывая, что она дружит с Келли и Джейд.
Такого рода вещи должны повергнуть меня в панику. Во-первых, я не хочу обманывать девушку и заставлять её думать, что у неё есть шанс. Ни у кого раньше не было со мной шанса.
Чёрт, я даже не уверен, есть ли у Александрии он. Я всё ещё нахожусь на стадии выяснения возможностей.
Во-вторых, тот факт, что я даю ей этот особый шанс, когда всё может не сложиться, и мне всё равно придётся сталкиваться с ней позже? Безумие. Опять же, не похоже на меня. Я держу девушек на расстоянии. Я могу трахаться сколько угодно, но стоит им только захотеть увидеть меня снова, позвонить или написать, потусоваться с друзьями или встретиться с ними в баре, собраться вместе на ужин — это большое жирное «нет».
Так почему же Александрия отличается от других? Что заставляет её выделяться среди остальных? И почему, чёрт возьми, я до сих пор не переспал с ней? Я не засовывал руку ей в трусики. Она не делала мне минета, не дрочила мне, ничего. Чёрт возьми, я едва поцеловал её. Чертовски неслыханно.
И ещё хуже, насколько я сейчас волнуюсь. Как только мы сели в мою машину, она притихла. Чувствую себя так, словно сделал что-то не так. Каким-то образом всё испортил. Девушки молчат, когда злятся, когда не добиваются своего, что бы это ни было. Кажется, я сделал что-то плохое, и не знаю, как это исправить.
Обычно мне всё равно настолько, что желания что-то исправлять совершенно не возникает. Вся эта ситуация чужда и неудобна, и мне это чертовски не нравится.
— Так ты действительно собираешься к Стивену на День благодарения? — решаюсь я.
Она даже не смотрит на меня, просто продолжает держать голову отвёрнутой от меня, пялясь в окно.
— Он пригласил меня. Других планов у меня не было. Поэтому да. Собираюсь.
Я умираю от желания точно знать, почему у неё нет больше никаких планов. Где её родители? Они живут далеко отсюда? Я даже не знаю, откуда она родом. До этого я никогда не задумывался спросить об этом, и я отношусь к Александрии так же, как к любой другой девушке, входящей в мою жизнь.
Что доказывает, какой я бессердечный засранец. И я ненавижу это. Раньше меня это никогда не беспокоило, но… чёрт.
— Он всё ещё тебе нравится? — говорю, как неуверенный в себе осёл.
Она бросает на меня уничтожающий взгляд.
— Только как друг.
— Уверена? — остановись, чувак. Остановись, от греха подальше.
— Я здесь с тобой, не так ли?
Мы оба замолкаем. Она продолжает смотреть в окно. Я продолжаю обдумывать каждое её короткое слово и жест. У неё вырывается лёгкий вздох, звук совершенно печальный, и всё. Я не могу этого вынести.
— Ты злишься на меня или что-то в этом роде? — выпаливаю я. Мои губы снова сжимаются, и я мысленно проклинаю то, как чертовски тупо это звучит. Я никогда не был из тех, кто спрашивает девушку, сердится ли она на меня. Мне было всё равно. Обычно я даже надеюсь, что они злятся на меня, потому что это означает, что больше не придётся иметь с ними дело.