А я смотрю на него. Такой красивый, такой молодой. Давид глубоко дышит, на груди натягивается ткань с каждым резким вдохом. Волосы в беспорядке и мне уколом в сердце мысль, что другими женскими руками взлохмачены были.
— Опять этот боров. Тебе что меня было мало? С жирным трахаться собралась?
— Ты что несёшь такое?!
Недоуменно таращусь на него.
Стоим в несколько шагов друг от друга, парень злой и я начинаю закипать, особенно когда опускаю взгляд на его пах, вспоминая как другая трогала Давида. Нам двоим здесь так тесно, под ногами ведра, швабры, химией пахнет, только не той, что полы моют, а нашей общей.
И мне больно, мне странно. Хочется сказать что-то обидное, сделать нечто неожиданно грубое, а просто уколоть его словами
— Смотрю ты времени зря не терял. Зачем за мной побежал, там девочку оставил без внимания. Как она наглаживала. Нет, я ничего не имею ввиду. Мне вообще безразлично с кем ты спишь, как и тебя не должна волновать моя личная жизнь.
Высказала это и умолкла. Со своими претензиями ступаю на эту территорию не с равным соперником.
Я даже боли не почувствовала, когда Давид мгновенно вдавил в стену своим телом и я ударилась головой, яростно вцепился мне в волосы и удерживая лицо в нескольких сантиметров от себя.
— Ни хрееена. Моя ты. Мне похер на других и на мнение окружения, за которое ты так переживаешь. Я и правда минуты отсчитывал, давал тебе возможность решиться пойти за мной хоть один раз! О чём ты вообще думаешь? Что в твоей голове, а? Я ему на пальцах объясню, свинья видимо словами не понимает.
Посмотрел вниз, повернулся на свет и чуть отодвинулся. Зло прошипел:
— Это для него так оделась?!
Коснулся резко бедра, дергая ткань в сторону и оголяя кожу. — Что за х*йня на тебе!
Только сейчас замечаю, что от Давида пахнет алкоголем, он пил и лицо выражает сумасшествие еще сильнее обычного.
Но ощущаю как дрожит мое тело от абсолютного счастья быть в его руках, восторгом наполняются легкие, вдыхая неповторимый запах.
И злюсь от беспомощности, которую чувствую рядом с ним.
Его другая девушка трогала! Давид позволял и ему это нравилось.
— Ты говоришь, что я должна делать как мой бывший муж. А ты мне никто.
— Я теперь ВСЁ для тебя. И друг, подруга, любовник, да кто угодно. Ясно?
Вот наглость так заявлять. Самоуверенный пацан.
— А тебе значит можно с другими зажиматься!?
— Не нужен мне никто, кроме тебя.
Давид качнулся бедрами ко мне, вдавливая в стену и резко запустил руку между моих ног, и я навстречу потерлась сильнее, до жалобного стона.
Надо трезветь. Но я все сильное пьянела от парня, становилась совсем неадекватной.
Давид развернул меня и почти впечатал в стену грудью, вытянул ладони вперед и без сопротивления уложил по разным сторонам от моего лица.
— Руки не убирай.
— Не убираю..
Едва тихо в ответ.
Прислонилась щекой к холодной поверхности и шумно выдохнула. Оказывается даже дыхание затаила от этого предвкушения. Прижимается сзади к моей спине, волосы трогает невесомо одними губами и отодвигает в сторону, оголяю плечо. Я только сильнее дрожать начинаю.
— Почему так?! Злишь и бесишь, ты из меня психопата делаешь. Я в секунды то целовать, то кричать на тебя готов.
Взаимно.
— Целуй меня, как тогда целуй..
Все так быстро меняется, эта нервная атмосфера и хаотичные движения парня по телу, тяжесть в моем животе от возбуждения.
И горячий рот, который ведёт дорожку одними губами от моего плеча к спине. Незаметно растегнул молнию на платье и я сжимаюсь от ощущения особенного удовольствия, когда сползает ткань с плеч, обходит ключицы и вниз по груди скользит.
Дернул резко руками, обнимая меня и в тоже время под чашечку лифчика пальцем нежно нырнул.
— Держать себя в руках не могу рядом с тобой. Красивая. шикарная.
Шепчет в ухо рядом и не пойму о чём, но пусть говорит, главное не молчит, хочу что угодно этим сексуальным голосом слушать.
Я рот открываю, а даже стонать не могу, пересохло и язык словно распух, говорить сил не было, могла только мычать и покрываться потом.
Я заерзала сжимая бедра, хотелось почувствовать его пальцы ниже. Немного отлепилась от стены и прижалась корпусом к его паху. Еще немного и сердце не выдержит возбуждения.
— Ты хочешь, чтоб трахнул сейчас? Прям здесь?! В этой вонючей конуре.
Чем больше он говорил пошлости тем сильнее сжимала ноги, покачиваясь на нетвердых ногах, ловя искры накатывающего удовольствия.
И неожиданно испытала резкий скачок и затряслась в тусклом, совсем сухом оргазме без удовольствия. Будто организм перепугался от большого количества эмоций и таким образом снизил нагрузку.
— Да ты кончила! Охренеть, я тебя даже не тронул там.
В его голосе столько неподдельного изумления.
А мне дурно и жутко от этого.
— Отойди.
— Ну ты чего Даш, сама испугалась? Забей. Хочу тебя.
И я перестала вырываться, слыша эту неприкрытую мольбу в голосе, у меня в животе бабочки запорхали к нему навстречу, и сама собрала платье на пояснице, выпятилась к нему попой и стянула трусики вниз.
Но Давид медлил, и я повернулась лицом к нему, чтобы в следующей мгновение застонать от ощущения его пальцев во мне.
Без нежности вставил и быстро развел в стороны пальцы, протолкнул несколько раз неприятно, но я понимала, это Давид на волне оставшегося трепета ко мне пытается как может подготовить к себе. И все равно всхлипываю от нетерпения, когда ощущаю горячую головку и трусь ягодицами. Зачем мучает себя. Я вся его! Не важно место, важен лишь он один.
Толчок быстрый и неожиданно глубокий, меня швыряет по инерции в стену и я отпускаю платье, чтоб не счесать лицо в кровь, руки перед собой на стене упираю. Сумасшедший. Он так громко стонет а я только теку сильнее. Да сильно растягивает, да больно в такой позе, но это не передаваемые ощущения и так должно быть, когда только этого ждешь. Боли, живых эмоций.
Бросает подол платья в бок и ногой расталкивает мои ноги шире, но трусы на коленях мешают и он резко рвёт, немного остро проехавшись тканью по коже. Саднит и внутри ускоряется пульс в такт его сердцу, которое я ощущаю всем телом, настолько он близко сжимает собой. Поднимает мою ногу и я в какой-то неудобной позе почти не чувствую опоры, но задыхаюсь, когда глубже его толчок и спираль крутит. Он входит в меня быстрее, активно ударяется о ягодицы, а я на последних силах руками держусь, ощущая приближающийся дикий восторг.