"Эх, не успел убежать", - подумал Леша.
Застегивая на ходу рубашку и затягивая ремешок на животе, он вышел на кухню.
У печки стоял высокий красноармеец в полушубке и в кожаном шоферском шлеме. Он сушил перед печкой свои меховые рукавицы. От них шел пар.
Увидев Лешу, красноармеец как будто слегка удивился. Наверно, он думал, что Леша немного постарше.
- Михайлов Алексей - это вы будете? - сказал он.
- Я, - сказал Леша.
- Одевайтесь. Я за вами. Вот у меня повестка на вас.
- Ой, батюшки-светы, куда это вы его? - испугалась Лешина мать.
- А это, мамаша, военная тайна, - усмехнулся красноармеец. - Если вызывают, значит, заслужил.
У Леши не попадали в рукава руки, когда он натягивал свое пальтишко. Мать хотела ему помочь. Он отстранил ее.
- Ладно, мама. Оставь. Я сам, - сказал он и почувствовал, что зубы у него все-таки слегка стучат и голос дрожит.
- Взять с собой что-нибудь можно? Или не надо? - спросил он, посмотрев на красноармейца.
Тот опять усмехнулся и ничего не сказал, а только покачал головой.
- Поехали, - сказал он, надевая свои меховые рукавицы.
Леша попрощался с матерью и пошел к выходу.
На улице у ворот стоял ярко-красный трофейный мотоцикл с приставной коляской-лодочкой.
Еще вчера утром с каким удовольствием, с каким фасоном прокатился бы Леша Михайлов на виду у всей деревни в этой шикарной трехколесной машине! А сейчас он с трудом, еле волоча ноги забрался в коляску и сразу же поднял воротник и спрятал лицо: еще, не дай бог, увидит кто-нибудь из соседей...
Красноармеец сел рядом в седло и одним ударом ноги завел мотор. Мотоцикл задрожал, зафукал, застучал и, сорвавшись с места, помчался, взметая снежные хлопья и подпрыгивая на ухабах, по знакомой деревенской улице.
* * *
Ехали они очень недолго. Леша и оглянуться не успел, как машина застопорила и остановилась у ворот двухэтажного каменного дома. У ворот стоял часовой.
Леша огляделся и узнал этот дом. Когда-то здесь был детский сад.
"Это на Островах, - сообразил он. - Вот он, оказывается, где трибунал-то помещается..."
- Вылезай, Алексей Михайлов. Пошли, - сказал ему красноармеец.
"Ох, только бы не заплакать", - подумал Леша, вылезая из кабинки и направляясь к воротам.
Часовой попросил у них пропуск.
- К полковнику Шмелеву, - сказал Лешин сопровождающий и показал повестку. Часовой открыл калитку и пропустил их.
В большой накуренной комнате, где когда-то помещалась, наверное, столовая детского сада, было сейчас очень много военных. Были тут и летчики, и зенитчики, и моряки с береговой обороны. Были и красноармейцы, и офицеры. Кто сидел, кто стоял, прислонившись к стене, кто расхаживал по комнате.
- Погоди минутку, я сейчас, - сказал Леше его спутник и скрылся за большой белой дверью. Через минуту он вернулся.
- Посиди, отдохни, тебя вызовут, - сказал он и ушел.
Леша присел на краешке скамейки и стал ждать.
Вдруг белая дверь открылась и из нее вышел Лешин знакомый - тот самый старший лейтенант, командир новодеревенской батареи. Он увидел Лешу, узнал его, но ничего не сказал, нахмурился и пошел к выходу.
А Леша даже привстал от волнения. Он даже не сразу расслышал, что его зовут.
- Михайлов! Михайлов! Кто Михайлов? - говорили вокруг.
- Я Михайлов! - закричал Леша.
- Что же ты не откликаешься? - сердито сказал ему молоденький лейтенант в блестящих, как зеркало, сапогах. Он стоял в дверях с какими-то папками и списками и уже целую минуту выкликал Лешину фамилию.
- Пройдите к полковнику, - сказал он, открывая белую дверь.
"Только бы не заплакать", - еще раз подумал Леша и, стараясь держаться прямо, по-военному, шагнул через порог.
* * *
Пожилой, стриженный ежиком полковник сидел за большим столом и перелистывал какие-то бумаги.
- Михайлов? - спросил он, не глядя на Лешу.
- Да, - ответил Леша.
Полковник поднял глаза и тоже как будто удивился, что Леша такой маленький и тщедушный.
- Н-да, - сказал он, разглядывая его из-под густых и мохнатых, как у медведя, бровей. - Вот ты какой, оказывается. А ну-ка подойди ближе.
Леша подошел к столу. Полковник смотрел на него строго, и седые медвежьи брови его все ближе и ближе сдвигались к переносице.
- Так, значит, это ты построил снежную крепость, или блиндаж, или что там... которую давеча разбомбили "мессеры"?
- Да... я, - прохрипел Леша и почувствовал, что еще минута - и слезы помешают ему говорить. - Только ведь мы не нарочно, товарищ полковник, прибавил он, стараясь глядеть полковнику прямо в глаза. - Мы ведь играли...
- Ах, вот как? Играли?
- Ага, - прошептал Леша.
- Кто это "мы"?