Я сложила письмо и наброски в ранец, вышла на остановку и подумала, что удача на моей стороне — к «Областной» подкатывал сорок четвёртый автобус. Видать, судьба мне таки попытаться немножко стать прогрессором[33]. На три копейки, где-то так. Это если мне с порога пинка под зад не дадут.
В три часа я стояла напротив высокого серого здания с табличкой «Издательство „Восточно-Сибирская правда“». На входе меня остановила вахтёрша:
— Ты к кому, девочка?
— Секундочку! — я водрузила на её стол свой ранец и вынула из него газету со статьёй (той ещё, недельной давности). — Хочу лично поблагодарить за публикации о нашей семье. Вот…
Тётенька сличила фотографию со мной.
— Ага… К Наталье Петровне! На третий этаж, вторая дверь направо. Там спросишь.
— Спасибо.
В указанной комнате стояло штук шесть столов, и три из них были заняты дамами весьма озабоченного вида. Кто печатал, кто бумажки перебирал, кто сосредоточенно звонил по телефону. «Нашу» журналистку я сразу узнала.
— Наталья Петровна! Здравствуйте!
— О, Оля, здравствуйте! Проходите! Что случилось? Берите стул.
Я села.
— Во-первых, спасибо вам большое за статью, за бабушку в особенности. И за бережное отношение к слову.
— Я же обещала!
— Вот, за это и спасибо. И ещё. Вы не подскажете, к кому мне с этим обратиться?
Я протянула ей через стол листки с рисунками. Она взяла и перебрала, не вполне понимая…
— А что это?
— Сегодня был материал по обувной фабрике. С призывом откликнуться. Я откликнулась. Это мои пожелания. Есть ещё письменный отзыв. С критикой и конструктивными предложениями, — через стол отправился текст.
Наталья Петровна читала, и брови её ползли вверх:
— Катя, глянь-ка, — позвала она через пару минут. — Тут подарочек тебе.
Девушка из дальнего угла подошла и взяла у Натальи мои бумажки. Лицо у неё через некоторое время тоже слегка вытянулось.
— Едко…
— Если вам не подходит, я могу в «Правду» послать, — скромно напомнила о себе я.
Они переглянулись:
— Нет, оставляйте! — решительно сказала Катя. — Надо их встряхнуть маленько. И, потом, это действительно созвучно распоряжению ЦК.
Я вышла на остановку и увидела подъезжающий троллейбус номер два. Редкость-то какая! Но до «Мухиной» идёт. В книжный зайти, что ли? С некоторых пор, как начали шерстить «подприлавочников», на витрины строго выкладывалось всё, что поступало. Некоторым преимуществом обладали те, кто знал, когда это всё поступало. И, тем не менее, иногда стало возможно набрести на что-нибудь интересное. Я периодически захаживала в книжный, и почти никогда не уходила без покупки. Да, эксклюзив бывал редко. Но мне ведь нравится не только избранное.
Вот, например, увидела как-то книжку Чаплиной, про зоопарк. Очень интересные рассказы, было у мена раньше издание, аж шестьдесят какого-то года — с таким удовольствием с дочкой читали.
«Наши птицы» понравились иллюстрациями. И вообще, из всех современных «природников» Бианки мне больше всего заходит, детям он нравится.
Из-за иллюстраций взяла и «Тимура» с его командой, хотя сама книжка у меня уже имелась.
«Кандаурских мальчишек» в прошлом месяце купила спокойно, народ не знал автора, что ли? Повесть-то хорошая. А вот за «Мюнхаузеном» пришлось в очереди постоять, опять же издание хорошее, почти подарочное.
Периодически попадалась классика, вроде Гоголевского «Ревизора». Помню, в школе книга мне показалась зубодробительно нудной, а потом (к какой-то годовщине, что ли?) показали сразу две или три экранизации подряд. Я посмотрела все. И все они были сняты настолько классно! Столько было смешного и искромётного, что я впервые осознала: литературу нам преподают плохо, отбивая всякое желание читать.
Больше стало книг о войне — видимо, к приближению сорокалетия Победы. Выпускалось много неплохих тонких детских книжек — тоже покупала, не буду сейчас много рассказывать. Из капитальных изданий купила «Горячий снег» Бондарева и «Судьбу человека» Шолохова. Эту вообще давно хотела.
Сегодня я сперва подумала, что зашла в книжный зря. Ничего такого, чего бы мне откровенно хотелось, на широких прилавках не было. Да и народу что-то многовато толклось.
Я протиснулась в отдел документалистики — да, и такие книги я тоже покупала, особенно обо всяких путешествиях, странах и географических открытиях — иначе как, по-вашему, я должна была объяснять весь массив знаний о мире, который хранится у меня в голове? Просмотром «Клуба кинопутешественников»?
И вот, вижу я, что зашла-таки не зря. Книга, правда, называлась «Мир Книги джунглей». Какой-то Я. Линдблад. Я подумала, что наши переводчики тут немножко лоханулись. Надо было перевести параллельно первоисточнику, а у нас «Книгу джунглей» все знают как «Маугли». Но внутри оказались неплохие занятные статьи, и книжку я взяла — всё-таки не зря зашла!
Я пристроилась в кассу, очередь тянулась мимо детского прилавка, и я рассеянно поглядывала — а вдруг пропустила что-то интересное? Взгляд зацепился за картинку. Мальчик на лошади и собака. Люблю лошадей, и собак люблю тоже. Тона́, правда, драматические какие-то. Да и автор совершенно мне неизвестный, то ли немец, то ли прибалт: Яан Раннап. «Альфа + Ромео». Хм. Я открыла книжку, перелистнула пару страниц и начала тихо ржать. Не знаю, будет ли по ходу книги драма, но в начале шли рассказы о школьниках. Боже мой, как он прошёл мимо меня? Почему он вообще был малоизвестен в СССР? Это же талантище! Задорнов для детей…
— Девочка ты в кассу подходишь? — спросили сзади.
— Да-да! Извините…
Короче, вышла я из магазина совершенно счастливая, с двумя новыми книжками. И весь вечер посвятила упоительному чтению.
9 мая.
Сразу после парада и шествия ветеранов, военных частей, клубов ДОСААФ и прочих присоединившихся, что уже напоминало демонстрацию, мы отправились на участок. А там уже Анатолий вовсю пашет! Подтянувшиеся наши родственники тоже попросили им перепахать — всем в разных пропорциях, но все, кто хотел, сегодня были прям осчастливлены.
Бабушка присматривала за колясками, тётя Нина руководила общим столом. Да, появился стол, хотя пока приходилось вокруг стоять, по-шведски. А как без стола? Праздник, всё-таки, пусть и стоя, одна бабушка как королева, с табуреткой.
Потом я сидела на нашем участке и следила за костром, время от времени подкидывая в него мелкие корни или призывая кого-нибудь на помощь для заброса больших. Жгли все, не только мы. Кроме пяти наших над «Ньютоном» поднималось множество дымов, а если сильно напрячься, то можно было разглядеть дымку, повисшую над лесом справа и слева от нашего товарищества. Люди активно чистили свои наделы.
Но самым главным событием дня, пожалуй стало появление туалета. Наконец-то! А то ведь запарились все в ближайший лесок бегать. Полсотни метров — не такое уж большое расстояние, но всё равно некомфортно постоянно-то. А тут — цивилизация! Дядя Рашид вывез со старой дачи будку. Старый пол с дыркой на старом месте бросил, и мужики (если вам интересно, конечно) решили будку модернизировать. Как заходишь — пол, а потом высокая лавка с дыркой. А на дырку — колечко от унитаза, чтобы, значит, сидеть культурно. Не хухры́ вам мухры́!
Неподалёку от будки вкопали столб и прибили к нему умывальник. Ну ваще красота!
Классно, конечно, но я задумалась о том, что надо бы выяснить на счёт организации септика, пока заборов нет. Я бы хотела нормальный, рассчитанный на капитальный дом, с двумя камерами и системой перелива. Нужны бетонные кольца метра по два. Здоровые такие, и несколько штук, чтоб заглубиться как следует. Где у нас такие кольца можно купить?
Или… Или не торопиться? Пойти путём викингов, которые прежде жилого дома строили корабельный сарай?
Женская часть моего сознания хотела вить гнездо. А рациональная — прежде всего, вложиться в средства производства. Потому что дом нам что принесёт? Ничего, кроме комфорта и чувства глубокого удовлетворения от содеянного. А нам нужно пятьсот рублей в год кровь из носу отбивать. Понятно, что первый год всегда убыточный, но второй-то? На второй год бизнес должен хотя бы сам себя потихоньку начать кормить. Пусть не в плюс, но чтоб минус не был таким… зияющим.
К тому же, мама с Женей уже напланировали, какой они шикарный дом построят, так что без крыши над головой не останемся.
Значит, бросим все силы на скотство согласно купленным билетам. Тьфу! Согласно обнародованным нормативам размещения хозяйственных объектов. И в первую очередь нам нужен фундамент. Несколько фундаментов. И ограду, чтоб никто не шарился. Я дошла до Жени и попросила его переговорить с трактористом на предмет: нет ли у него желающих знакомых немного подработать на постройке? Для начала — на постройке забора. А если нормально попрёт — то и серьёзно пошабашить. В городе сейчас сплошной дачный бум и ажиотаж, дохлый номер бригаду искать. Моих напрягать — тоже не по-честному, у них и так забот вон выше крыши.
Женя сходил и договорился, что если кто найдётся — в воскресенье здесь. Мы будем.
Мужики закончили с возведением сантехнических сооружений и переключились на забор. Дядя Саша привёз со старой дачи запасы кое-каких стройматериалов. Не знаю уж, что они хотели из этих досок городить, но решили лучше сюда использовать. Хватило прилично, на половину длинной стены.
Домой мы поехали пораньше, Жене в ночную на работу надо было. И тут опять новость — в почтовом ящике обнаружилось письмо от деда Али. Бабушка зачитала мне кусок, в котором он меня хвалил, говорил, что книга (это которая про моих бывших свёкра и свекровь) получилась жизненная, правдивая и учит правильным вещам — поэтому я молодец. Уже это само по себе было приятно — писатели народ такой, к одобрению очень чувствительный.
Дальше я успела расстроиться, потому как в «Юность» заходов они (с друзьями, видимо) не имели. Но! Товарищи военные пенсионеры договорились с другим, очень хорошим журналом под названием «Роман-газета». Не на печать, нет. Пока — чтобы рукопись взяли посмотреть.
Я не знала, радоваться мне или огорчаться. С журналом под названием «газета» я в жизни ни разу дела не имела — ну, серьёзно!
— Баб, а это хороший журнал?
— Конечно! — убеждённо ответила она. — Клара выписывает, читает.
Ну, раз Клара… И всё-таки мне хотелось убедиться своими глазами, так что завтра же (как раз у меня был запланирован очередной заход в библиотеку) я спросила Анну Дмитриевну: а не выписывает ли школа такой журнал?
Анна Дмитриевна пожевала губами и строго ответила:
— Чтение только здесь, без выноса.
Ага.
— А посмотреть-то на него хоть можно? Без выноса?
Библиотекарша скрылась в недрах своего хранилища и выплыла с журналом обычного, крупного (не как «Юный натуралист», скажем) формата. На корочке в зелёных разводах посреди красовалось чёрно-белое фото размером примерно десять на пятнадцать. Немолодой дядька.
Мне не очень понравилось, что страницы журнала были сероватые, да и корка такая… Не глянцевая, вот! На альбомную бумагу похожа, как будто. Зато тираж! Два мильёна экземпляров, нехило! Раз печатают — значит, их читают, правильно?
Я полистала журнал и задала тупой, наверное, с точки зрения Анны Дмитриевны, вопрос:
— А так всегда бывает: весь журнал — одна книжка?
Во всяком случае, смотрела она на меня как на тупую. Но снизошла:
— Всегда. Иногда, если книга очень большая, её разбивают на два или даже на три номера.
Ах, вот оно что!
Я поменяла свои книги, откланялась и ушла. Нет, если «Роман-газета» примет к публикации мою книгу — это будет круто! Столько народу подписано — это сразу имя на слуху окажется. А ещё мне понравилось, что книга шла большим блоком, не отдельными главками, пусть даже и на серой бумаге.
Взяли бы только…
Я поработала в пионерском закутке до двух и направилась домой — Женя как раз должен был выспаться с ночи, и мы запланировали поехать на новый рынок стройматериалов (Боже, я надеюсь, что он открылся). И мама поехала с нами. У Наиля всё равно рабочий день был, и бабушка с Дашей взяли Федьку на себя. Даша ведь тоже кормящая ещё, до осени не планирует пацанов отлучать, так что никаких проблем с младенческим питанием возникнуть было не должно.
Строительный рынок меня лично не сильно впечатлил. Как говорится, видали мы лилипутов и покрупнее[34].
И, не смотря на то, что ценники на доску и прочие бруски начинались от тридцати рублей за куб, а брус доходил до семидесяти, торговля шла бойко. Правду, видать, говорили про многие тыщщи на книжках.
Нас брус пока интересовал постольку поскольку. А вот заборная доска… Мы быстренько встали в очередь. Да уж, если в будний день столько народу, представляю, сколько набежит в субботу!
Доставочных машин было четыре, и одна из них только что отошла, а вторая загружалась. Причём, если оставалось место, грузили сразу и два заказа, и три — сколько допускала грузоподъёмность, я так понимаю. Как они там разбирались в разграничении стройматериалов, я вникать не стала (да и кто бы мне дал). Мама с Женей тихонько обсуждали, сколько досок они смогут «освоить» за раз. Опасались оставлять, правда. Граждане — они разные бывают, кое-кто не прочь прихватить плохо лежащее. Решили взять пока полкуба досок, да столбиков заборных, да брусков, чтоб доски, собственно говоря, крепить, да гвоздей…
Внезапно оказалось, что за гвоздями нужно в другую очередь, где скобяные изделия — и я побежала занимать туда.
Гвоздей они набрали тоже от души. Часть столбиков упаковали в багажник на крышу, чтоб просто так не сидеть, пока машину ждём. По дороге из оживлённой маминой болтовни я поняла, что сегодня они заказали машину ещё и на завтра. Доставка с девяти ноль-ноль, первым делом развозят заказы, оформленные заранее. Нормально! Не знаю, будет ли это и потом работать, а то есть у меня опасения, что очереди при таком ажиотаже вытянутся до горизонта… Посмотрим.
Дальше — рутинное. Я палила костёр и попутно делала записи в черновике. Совмещала, тысызыть, приятное с полезным. Матушка с Женей метались со столбами, лопатами и рулеткой — отмеряли, вкапывали. Вот, к вопросу об инструментах. И ямобуров бытовых тоже нет. Всё руками, лопаткой…
Два часа они утыкивали дальнюю границу столбиками, потом пришла машина, выгрузила полкуба досок, мама принялась их размечать, а Женя — пилить. Ножовкой, естественно. Дальше активно застучал молоток, и к дядь Рашидовому серенькому забору начал прирастать свеженький жёлтенький хвост.
А знаете, сколько это — полкуба досок? При условии, что взяли они двадцатку (то есть, двухсантиметровой толщины), а ширина у досок была пятнадцатисантиметровая, получилось двадцать восемь шестиметровых досок. Каждую следовало распилить. Поразмыслив, пилили на четыре части. Во-первых, это было экономнее — просто так, из ничего, из текущего объёма материалов вырастало четыре с лишним дополнительных метра забора. А во-вторых, забор у дяди Рашида уже был полутораметровым. Кому надо — всё равно и залезет, и заглянет. Так что смысл платить больше?
Доколачивали этот кусок снова в сумерках. Я наблюдала за угасающими углями, переливающимися багровым, и думала, что завтра я сожгу нахер все эти берёзовые корни. Достали они меня. Пусть будет пионерский костёр — кого это волнует? Лучше сейчас, когда строений вокруг нет вообще, а до ближайшего дерева полсотни метров. За день должно ведь прогореть, правильно? Какой бы там костёр ни был…
Вот вроде бы ничего не делала, а устала — ни рук ни ног… Пока мама скорее кормила Федьку, я поужинала, а потом прилегла к нему, на ту же кровать. С кухни доносились голоса, сливающиеся в монотонный гул. Я вдыхала молочный Федькин запах и целовала крошечные кулачки. Какой же он маленький и вкусненький. Он смотрел на меня восторженными глазами, как это умеют только младенцы, и гулил. Как уснула, и как меня перекладывали в постель — не помню…
Если вдруг кто не в курсе, «прогрессор» — это термин, придуманный братьями Стругацкими для специально обученных людей из как будто бы высокоразвитых цивилизаций, которые живут в среде отсталых человеческих общностей (как правило, всё это на каких-нибудь других планетах, которым не повезло быть такими прошаренными как мир прогрессоров) и потихоньку внедряют в общество продвинутые идеи. Первоначально термин «прогрессорство» использовался только для мира Полудня Стругацких, а потом ка-а-ак понабежала фантастическая братия, как порастащила идею в свои произведения — ну и пошло-поехало…
Это (я, кажется, уже упоминала) ирландская поговорка.