Гаррет
— Ты выглядишь отдохнувшим, — объявляет Эмерсон, когда я вальсирую в зал заседаний в свой первый день возвращения после пяти дней на озере.
Он встает со своего стула и приветствует меня наполовину объятием, наполовину похлопыванием по спине.
— Спасибо. Я чувствую себя отдохнувшим, — отвечаю я.
— Хорошо. Тебе идет загар. — Его глаза на мгновение задерживаются на моем лице, и на его чертах появляется озорное выражение.
Я скашиваю на него глаза. — Что это за выражение?
Когда мы занимаем свои места за столом, он с улыбкой отвечает: — Ты знаешь.
Ах, Мия. Конечно. Почему я должен был ему все рассказать? Я ненавижу то, как он смотрит на меня прямо сейчас. Как будто я в одной секунде от того, чтобы быть блаженно привязанным, как он.
Плохая новость — это не так.
— Для протокола, я не трахал свою сестру, — говорю я.
В этот самый момент входит Хантер, мое внимание привлекают его темные вьющиеся волосы и ярко-синий костюм, который он всегда носит.
Как только он слышит мое заявление о том, что я трахал свою сестру, он смеется.
— Что ж, приятно это слышать.
— Он имеет в виду свою сводную сестру, — добавляет Эмерсон.
— О, тогда это всего лишь немного жутковато.
Эмерсон оглядывается на меня.
— Что случилось? Почему ты этого не сделал?
Неужели он пропустил ту часть, где говорилось, что она моя сводная сестра? Как насчет того, что она на тринадцать лет моложе меня и с кого-то, кого я знаю дольше, чем это социально приемлемо?
— Что ж, давай посмотрим, — говорю я. — В основном потому, что она девственница.
Брови Эмерсона в замешательстве сводятся к переносице.
— Мия?
Именно такого ответа я и ожидал. Никто бы, взглянув на мою великолепную сводную сестру, ни на секунду не подумал, что эта девушка создана для безбрачия. Она предприимчива, красива и внешне сексуальна в том смысле, которого я не замечал до этой недели.
— Да.
— Разве ей не… двадцать три? — Спрашивает Эмерсон.
— И потрясающе красива, — добавляет Хантер.
— Да, и еще раз да.
Эмерсон все еще погружен в раздумья, подперев подбородок рукой, и пристально смотря на меня.
— Но подожди… какое это имеет отношение к чему-либо?
— Мне тридцать шесть, — говорю я с изрядной долей шока в голосе. Как он вообще может спрашивать об этом? — В моем возрасте я не имею права срывать чью-либо вишенку.
Хантер присоединяется к разговору, садясь напротив меня за стол с Эмерсоном во главе. — Я в замешательстве. Между тобой и Мией что-то происходит? Когда это случилось?
Я внутренне стону. Мне действительно не нужно, чтобы в это вмешивалась вся компания. Вчера я ушел с озера, и мы с Мией повеселились, но между нами все кончено. Мы провели неделю, занимаясь именно тем, о чем я говорил, — играя. Никакого секса. Немного развеселились. И никаких сожалений. Это был первый раз, когда женщина прикоснулась к моему члену за чертовски долгое время. Никаких обязательств, никаких жалоб. И теперь мы оба можем вернуться к нашей жизни, как будто ничего не случилось.
За исключением того, что мы по-прежнему разговариваем почти ежечасно как Дрейк и Мия — вместо Гаррета и Мия — и она продолжает намекать на нашу личную встречу. Это яма, которую я вырыл для себя, и с которой я не хочу сталкиваться прямо сейчас. Потому что я все еще не могу полностью забыть вкус ее губ у себя во рту, и когда она узнает, что я Дрейк, и что я лгал ей все это время, я потеряю ее дважды.
— Это сложно, — ворчу я, потирая лоб пальцами. — Она снимается в эротических видео, и я случайно наткнулся на нее, возможно, зарегистрировался под вымышленным именем и наблюдал за ней. Следующее, что я помню, мы делаем все, что угодно, только не трахаемся.
— И ты признался об фальшивом профиле? — Спрашивает Эмерсон с выражением надежды на лице.
Я отвечаю ему одним словом. — Нет.
Он разочарованно вздыхает, и это убивает меня. Эмерсон Грант — последний человек, которого вы хотели бы разочаровать.
— Гаррет, — отвечает он, и мое имя звучит как наказание.
— Вот почему у меня не было секса. Мне больше не нужно чувствовать себя куском дерьма из-за того, что я уже сделал. Лишение ее девственности было бы глазурью на торте.
Эмерсон бросает на меня суровый взгляд.
— Мне не нравится, когда ты это делаешь, — бормочет он.
— Делаешь что?
— Называешь себя куском дерьма, когда ты явно им не являешься.
Что ж, это было… неожиданно. Я должен извиниться за это? Как будто Эмерсон Грант когда-либо знал, каково это — чувствовать себя куском дерьма. Даже когда он трахался с бывшей своего сына, он, вероятно, не корил себя, чувствуя себя худшим отцом в мире.
Ладно, он вроде как так и делал, но это был единичный инцидент. Я сильно сомневаюсь, что мой идеальный лучший друг вообще знает, что такое низкая самооценка.
Нам нужно сменить тему.
— Как дела в клубе? — Спрашиваю я.
От того, как на его лице появляется страдальческое выражение, у меня замирает сердце.
— Что ж, цифры стабильны. Но в последнее время зал стал немного тусклым.
Блять.
— Что? Почему?
— На прошлой неделе у нас было заполнено сразу три зала, а в зале было всего четыре зрителя.
Черт, черт. Снова застонав, я закрываю лицо руками. Мне следовало бы догадаться, что я вернусь к горе работы. Мне не следовало уезжать.
— Я думаю, нам нужно начать проверять, кому мы разрешаем снимать комнаты, — добавляет Эмерсон.
Мой мозг немедленно переключается в режим работы с идеями. Мы можем это исправить. Это не безнадежное дело.
— Я верну кое-кого из своих постоянных клиентов. Мы можем собрать там группу. Им это нравится.
Мой взгляд скользит по Хантеру, который выглядит лично оскорбленным, как будто я специально прошу его принять участие в групповухе.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Поговори с Дрейком, — говорю я. — Он сделает это. Плата за номер, разумеется, не взимается.
Говоря о самом гребаном дьяволе, Дрейк входит в комнату.
— Поговорить с Дрейком о чем? — Спрашивает он с лукавой улыбкой на своем красивом лице.
— Господи, — стонет Эмерсон.
Дрейк не является владельцем клуба, но он возглавляет строительную бригаду, ответственную за его строительство, а это значит, что у него есть бесплатное пожизненное членство, которое он использует в полной мере. И он, как правило, чаще всего присутствует на наших встречах, что не особенно нравится Эмерсону. Он не испытывает к Дрейку особой неприязни, но ясно, что легкомыслие и беспечность Дрейка, когда дело касается клуба и жизни в целом, всегда раздражали Эмерсона. Не говоря уже о том, что Дрейк не сдерживается в своем флирте, и если Эмерсон хотя бы заметит, что он бросает взгляд в сторону Шарлотты, он становится убийственным.
Шарлотта, подружка-секретарша Эмерсона, входит вместе с Мэгги. Они занимают последние два места за столом, в то время как Дрейк пристально смотрит на меня, ожидая услышать, зачем я упомянула его имя.
— Дрейк, если бы мы могли снять для тебя комнату в Ви-Холле, как ты думаешь, ты смог бы собрать небольшую группу, чтобы устроить шоу?
Теперь это привлекает всеобщее внимание. Болтовня внезапно обрывается, поскольку все наблюдают за ним, ожидая его ответа. Его глаза загораются возбуждением.
— Только девушки или и парни тоже?
Мои глаза становятся немного шире. Ну, это не то, что я знал о Дрейке, но, думаю, вы каждый день узнаете что-то новое о людях.
— Все, что ты захочешь, — отвечаю я.
— Круто. Я подавлен, — небрежно говорит он, как будто только что не принял приглашение публично трахнуть группу людей во время рабочей деловой встречи.
Когда я смотрю в сторону Хантера, я замечаю, что его челюсть сжимается, а ноздри раздуваются. Если бы я не знал его лучше, я бы сказал, что ему не очень нравится эта идея.
— Очень жаль его, потому что я в приподнятом настроении. Это будет здорово для зала вуайеристов.
— Видишь? — Торжествующе говорю я, глядя на босса в конце стола.
Он выглядит менее чем впечатленным.
— Нам нужно нечто большее, чем группы и постоянные клиенты. Нам нужны профессионалы.
Мой лоб хмурится. — Например, порнозвезды?
Это первый раз, когда он заговаривает о найме профессиональных исполнителей для клуба. Дело никогда не было в развлечениях. Это всегда было связано с людьми и их опытом.
— Да. Или… девушки с веб-камеры?
И от этого моя кровь стынет в жилах.
— Нет, — рявкаю я, указывая на него пальцем. — Я знаю, о чем ты думаешь, и я говорю абсолютно нет.
Однако Эмерсон чертовски неумолим.
— Мы действительно могли бы использовать ее точку зрения, Гаррет. Она могла бы помочь нам с залом.
Я делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
— Нет. Моя сводная сестра думает, что я управляю ночным клубом. Она ни ногой не ступит в непристойное место. Никогда.
Он выдыхает. — Хорошо, я понимаю. Но это еще не все.
О, здорово.
— Что? — Спрашиваю я.
— У VIP был отрицательный месяц приема, — говорит он, и мое сердце снова падает.
— Минус четырнадцать, плюс двенадцать, — добавляет Мэгги.
Я чувствую, что все взгляды в комнате устремлены на меня, пока я перевариваю эту информацию. Это моя территория. Делать людей счастливыми и заставлять их приходить — в прямом и переносном смысле. Но очевидно, что я терплю неудачу.
— Не паникуй, — отвечает Эмерсон, заметив мое мрачное настроение. — Нам просто нужны новые, заманчивые идеи, чтобы привлечь людей. Они могут заниматься сексом дома, но мы должны дать им повод сделать это здесь.
Хантер вставляет: — У меня запланированы демонстрации БДСМ на следующий неделе. Демонстрация и мастер-класс по ударной игре.
— Хорошо, — отвечает Эмерсон, кивая. — Люди хотят попробовать это. Они просто не знают, как это сделать. Что еще?
— Нам нужно мероприятие. Большое событие, — говорю я, зная, что это самый простой ответ. — Аукционы проходят успешно, но нам нужно что-то свежее. Что-то другое. Что-то настолько притягательное, сексуальное и заманчивое, что потенциальные участники не смогут отказать. Что-то, имеющее последователей или фанатскую базу, которую мы сможем использовать.
И я ненавижу то, что мой разум остановился на этой идее, потому что, технически, Эмерсон уже высказал ее. Но он прав. Если мы пригласим исполнителей, это может стать стимулом, в котором нуждается клуб. Мы подошли к трехмесячной отметке, и для новых клубов это период выбора. Мы можем либо заложить прочный фундамент, либо рухнуть под давлением.
— Что у тебя на уме? — Спрашивает Эмерсон, как будто видит, как у меня крутятся колеса.
— Ты прав, — бормочу я. — Если бы мы пригласили девушек с вебкамеры и порнозвезд, они могли бы дать рекламу своим поклонникам. Устроить живое шоу. Это собрало бы огромную толпу.
— Мне это нравится, — отвечает он.