Гаррет
Есть только три вещи, к которым я отношусь серьезно — бег, хорошо сшитый костюм и секс. Я должен серьезно отнестись к последнему; это моя работа. Конечно, не занимаясь сексом, но зная о нем все, чтобы обеспечить приятный и возбуждающий опыт как для тех, кто этим занимается, так и для тех, кто хочет наблюдать, как это делают другие. Я должен знать мельчайшие детали, которые заводят людей, заставляют их чувствовать себя в безопасности и заставляют возвращаться за новым. Тонкая грань между сексуальным и жутким. Организация встречи как для мужчин, так и для женщин. Быть экспертом во всех тонкостях, если хотите.
И прямо сейчас я смотрю на очаровательную маленькую парочку в седьмой комнате, которая все делает идеально. Женщина прикована наручниками к кровати, на ее золотистой коже отражается тусклый красный свет, в то время как мужчина позади нее толкается в идеальном ритме, чтобы свести ее с ума. Угол обзора великолепен, но я делаю мысленную пометку сдвинуть кровать вправо еще градусов на десять, чтобы зрители могли лучше видеть ее лицо. Хотите верьте, хотите нет, но это то, что люди действительно хотят видеть в любом случае… ее лицо. Выражение нужды и голода на ее слегка страдальческом и распутном лице. Я сделал правильный выбор, пригласив этих двоих вернуться. Я наблюдал за ними вместе несколько недель назад, и это была моя идея — побудить пары, которые привлекают толпу, снова арендовать комнаты для вуайеристов. Небольшая скидка на их членство, несколько дополнительных VIP-привилегий, а взамен я предлагаю им провести время вместе в комнате с красными фонарями, где в течение одного часа она может почувствовать себя первоклассной проституткой, продающей свое удовольствие, а он может предложить самую высокую цену. Они устроили жаркое шоу. Он неторопливо вошел в дорогом на вид костюме, одарил ее дьявольской улыбкой, в то время как она старалась казаться невозмутимой. Это было впечатляюще, и толпе это понравилось. Полностью.
Ну, толпа — это немного преувеличение. Это всего лишь горстка людей.
Вокруг зоны просмотра задернут занавес, создавая интимную обстановку среди собравшейся в данный момент небольшой группы. Мы точно не можем впустить толпу обратно в зал для вуайеристов; это как бы портит впечатление, если вы пытаетесь наблюдать что-то приватное в компании сотни других людей, которые тоже пытаются испытать что-то приватное. В конце концов, это классное место. Не могу допустить, чтобы орда похотливых мужиков гладила меня толпой, как будто это какое-то грязное закулисное пип-шоу в грязном порномагазине.
И вот тут-то я и вступаю в игру. Точно зная, что нужно регулировать и как позволить всему этому происходить, чтобы ничто не вышло из-под контроля. Это должно выглядеть естественно, даже несмотря на то, что я тайно контролирую все за кулисами. Пока что все проходит хорошо. Одна женщина в одиночестве наблюдает за происходящим у окна, прикусив губу, когда она снова становится свидетелем оргазма женщины на кровати. Там пара стоит так близко друг к другу, что я не могу сказать, ее рука у него в штанах, или его рука у нее под коротким платьем, или и то, и другое вместе. Что означает, что здесь достаточно темно; хотя, я мог бы попросить их немного приглушить красный свет… кажется, что весь металл в комнате отбрасывает блики, и это отвлекает.
В целом, энергетика в комнате на высоте.
Мой телефон жужжит у меня в кармане, но я не достаю его сразу; это против правил — иметь телефоны здесь или в каких-либо частных помещениях клуба, даже если я один из владельцев.
Пара на красных фонарях все равно заканчивает, поэтому я тихо выхожу из зала для вуайеристов через служебную дверь и направляюсь в офис. Оказавшись в безопасности в ярко освещенном коридоре для персонала, я достаю свой телефон.
Уведомление гласит: У вас новое сообщение от мамы.
О, как мило. Сообщение от моей матери после того, как я посмотрела, как люди трахаются, как язычники. Я готов поспорить на свое левое яичко, что это еще одно приглашение присоединиться к ней и моему отчиму в домике у озера на этой неделе.
Тебе следует приехать. На этой неделе прекрасная погода.
Ха. Я был прав.
Каждый год они с моим отчимом останавливаются в своем домике у озера, в трех часах езды отсюда, и каждый год они приглашают меня поехать с ними. Я был бы более склонен сказать "да", если бы его двадцатитрехлетняя дурочка тоже не собиралась туда ехать. Поэтому каждый год я разочаровываю свою маму словами благодарности, но не получаю никакого ответа, и этот год ничем не отличается.
Миа — проклятие моего существования. Зеница ока не только ее отца, но и моей матери тоже; последние пятнадцать лет она впитывала каждую каплю их внимания и была серьезной занозой в моей заднице, и хотя сейчас я слишком стар, чтобы жаловаться на соперничество между братьями и сестрами, меня вполне устраивает просто притворяться, что она не существует.
С кем ты разговариваешь? — Спрашивает Хантер через мое плечо, пока я стою у двери, уставившись на свой телефон.
— Моя мама.
Он морщится, проходя мимо.
— Отвратительно, чувак. Я все еще слышу, как люди трахаются за этой стеной.
— Что? Это странно? — Я отвечаю со смехом.
— Не для тебя. Передай ей от меня привет, — говорит он и исчезает в длинном коридоре, поворачивая к офису.
— Я не могу понять, ведешь ли ты себя хорошо или грязно, — кричу я, мой голос разносится по коридору, и вдалеке я слышу смех Хантера.
Подшучивание между мной и тремя людьми, с которыми я руковожу этой компанией, — половина причин, по которым я так чертовски люблю эту работу. Мы отлично ладим. Это всегда весело, иногда немного напряженно, но никогда не бывает слишком тяжело или слишком серьезно.
Именно так, как мне это нравится.
Я почти забываю, что нахожусь в середине текстового разговора с мамой, но жужжание телефона в моей руке напоминает мне об этом.
Ты уже много лет не был на озере.
На секунду меня действительно охватывает чувство вины, когда я думаю о том, чтобы еще раз разочаровать ее. Но я действительно занят работой, и мне не так-то просто покидать клуб на несколько дней. Я рискую потерять свой импульс, энергию, необходимую мне для того, чтобы все шло гладко. Свежие идеи, творческие проекты, новые мероприятия, новые клиенты и важнейшие VIP-поощрения. На моих плечах многое лежит, и я не могу рисковать, позволяя чему-то пропасть. Ни на секунду
Я подумаю об этом, — отвечаю я маме.
Ты должен прийти. Мии здесь скучно без тебя.
Глядя на свой телефон, я смеюсь. Меньше всего моей сводной сестре скучно без меня. Может быть, во сне. Определенно, они поглощали безраздельное внимание наших родителей, когда меня не было рядом. Но меньше всего ей сейчас скучно.
Заманчиво, — отвечаю я.
Но если бы я хотел, чтобы на меня нападали каждые десять секунд, я бы завел кошку.
Будь милым.
Ха. Милым? Мы с Мией не были добры друг к другу с того дня, как познакомились полтора десятилетия назад, когда ей было всего восемь. Мне было чуть за двадцать. У нас действительно не должно было быть проблем друг с другом, учитывая разницу в тринадцать лет, но по мере того, как Мия росла, она находила способы действовать мне на нервы до последнего. Она была никем иным, как титулованной соплячкой, которая не будет довольна, если ее присутствие не станет для меня постоянным источником пыток.
К счастью, я могу преподнести это так же, как и она. И ей уже не восемь лет.
Кроме того, я знаю, что Пол действительно хочет видеть тебя.
Черт возьми. Она собирается разыграть карту Пола. Последние пару лет мой отчим проходил курс лечения от рака мочевого пузыря. В одну минуту у него все отлично, а в следующую… она говорит что-то вроде этого. И это заставляет меня волноваться. Мне следовало бы почаще бывать там и быть в курсе событий, чтобы они знали, что мне не все равно, но жизнь просто мешает.
— Встретимся в баре? — Спрашивает Хантер, когда возвращается, отвлекая мое внимание от телефона. — На этой неделе очередь Мэгги присматривать за клубом.
— Ааааа… и снова быть единственным одиноким парнем в группе? Звучит забавно. Я полагаю, Дрейк привезет свою изюминку недели.
— Не уверен, что у него есть такая на этой неделе, — бросает Хантер в ответ. — Значит, он будет у тебя.
Я откидываю голову назад и приподнимаю брови, заставляя себя натянуто улыбнуться. Лучший друг Хантера и глава отдела строительства клуба Дрейк — известный дамский угодник и не пробудет за нашим столиком не более пяти минут, как объявит сезон охоты на одиноких девушек в баре открытым.
Выпивка по четвергам была для нас десятилетней традицией, но у меня действительно нет сил на еще один вечер для пар с командой. Мне очень не хочется снова их отменять. Просто… динамика так сильно изменилась. Когда Хантер и Изабель поженились, все было в порядке, потому что у меня все еще был Эмерсон. Но сейчас он блаженно связан со своей секретаршей Шарли, и это здорово.
Я рад за него.
—
Но когда я открываю дверь бара, который мы посещаем каждый четверг, и первое, что я вижу, — это мужчина, на которого я равнялся и которого боготворил почти десять лет, целующийся с двадцатиоднолетней девушкой, как будто они находятся в последнем ряду кинотеатра, горечь начинает подкрадываться.
— Этого достаточно. — Я со стоном подхожу к столику и обнаруживаю, что мой лучший друг и его новая, очень юная подружка поглощают друг друга больше, чем напитки, стоящие перед ними.
Шарлотта краснеет и отворачивается от Эмерсона.
— О, извини, — говорит он, беря свой напиток, — Я думал, тебе нравится смотреть.
Я закатываю глаза. — Мне нравится смотреть секс, — уточняю я. — Не то, чтобы это были романтические ласки.
Глаза Шарлотты расширяются, когда она наклоняется вперед. — Подожди, это твоя… фишка?
— Моя фишка? — Спрашиваю я.
— Да… твой излом.
Беззаботный смешок вырывается из моей груди. Немного упрощенно, если хотите знать мое мнение, но я подыграю ей.
— Думаю, можно сказать и так. Я вуайерист, но я думал, ты уже знаешь об этом.
Она пожимает плечами.
— Я просто хотела услышать это от тебя.
Она поднимает свой мутный напиток и делает глоток, а я секунду наблюдаю за ней.
Шарлотта — одна из тех девушек, которые не сдерживаются. Если у нее есть свой излом, я не уверен, что она знает, как им пользоваться, что, как я думал, не понравится моему лучшему другу, но в данный момент он смотрит на нее с самым влюбленным выражением, которое я когда-либо видел на его самодовольном лице.
Трудно воспринимать это дерьмо всерьез. На самом деле, я этого не делаю. Назовите меня циником, но влюбленность, должно быть, самая бредовая вещь, которую может совершить человек. Эмерсон выглядит счастливым, я отдаю ему должное, но, честно говоря, как долго, по его мнению, это продлится? Наслаждайся сексом и общением сейчас, друг, потому что через несколько лет она, вероятно, возненавидит его за то, как он жует, и он пожалеет, что все еще не может бродить со мной по клубу.
Я просто не верю, что как только ты видишь более глубокую, темную сторону человека, ты все еще можешь нести эту романтическую чушь. Люди чертовски ущербны, и отношения лучше поддерживать короткими — или, в моем случае, не поддерживать вообще.
И нет, между прочим, я не ревную. Я прекрасно держу голову прямо, без необходимости отказываться от всего этого ради какой-то молоденькой пары сисек и яркой улыбки. Просто потому, что моего лучшего друга одурачили, это не значит, что меня когда-нибудь одурачат.
Когда Шарлотта ставит свой бокал на стол, она прищуривает на меня глаза.
— Так значит ли это, что ты хочешь понаблюдать за нами?
Эмерсон смеется, но я изо всех сил стараюсь не реагировать.
— Ты первая из девушек моих друзей, которая спрашивает меня об этом. Я все еще жду, когда Изабель и Хантер сделают предложение, — шучу я.
— Ответь на мой вопрос. — Ее руки покоятся на столе, придавая мне вызывающее выражение.
Я на мгновение задумываюсь над этим. Дело не в том, чтобы увидеть моего друга голым или трахнуть его девушку. Я делаю это ради взаимодействия. Наблюдая за тем, как люди выражают себя во время секса, как они двигаются, как они звучат, как они кончают. Секс никогда не бывает прежним, независимо от того, кто им занимается. И порно не в счет. Все слишком расписано по сценарию и контролируется. Так что, да, мне нравится смотреть, потому что это, пожалуй, самое интересное, что можно наблюдать за действиями двух (или более) людей.
— Я бы не отказался от приглашения. Это приглашение?
— Нет, — вставляет Эмерсон, и я смеюсь.
— Все в порядке. Мне нужно только застать тебя в нужный вечер в клубе, — отвечаю я, и он, кажется, не может скрыть намека на улыбку, которая появляется на его лице.
— Верно, — отвечает Шарлотта.
Как обычно, опаздывая, Хантер, Дрейк и Изабель входят в бар. Когда они впятером приветствуют друг друга и вступают в устойчивый ритм беседы, я чувствую, что отстраняюсь. Снова.
В последнее время я часто этим занимаюсь, и я уверен, что они заметили.
По правде говоря, я бы предпочел быть дома, где я мог бы наслаждаться своим одиночеством, а не в переполненном баре под пристальными взглядами моих самых близких друзей. Я ловлю себя на том, что достаю свой телефон, ищу электронные письма и текстовые сообщения, которых нет. Почти мечтая, чтобы в клубе что-нибудь произошло, чтобы мне было на чем сосредоточиться.
Я хороший спортсмен, я остаюсь еще на один раунд и изо всех сил стараюсь смеяться над всеми шутками, даже рассказываю некоторые сам. Но к одиннадцати я уже дома, меняю свой костюм от Tom Ford на дешевую фланелевую пижаму и лежу в постели, где на самом деле подумываю о подписке на один из этих онлайн-чатов с горячими молодыми девушками. Я имею в виду… Я не выше этого. Я делал это раньше… для исследования, конечно.
Но это ненастоящее. Ничто больше не кажется реальным.