Эпилог Гаррет
Есть три вещи, к которым я отношусь серьезно: бег, хороший костюм и сногсшибательная блондинка, собирающая толпу в четвертой комнате. Это дерьмо никогда не надоедает. Сегодня вечером она в короткой юбке школьницы, ее сиськи выглядывают спереди из расстегнутой блузки и красиво подпрыгивают, когда она трется о подушку, как чертов бык на родео. Черт возьми, она хороша в этом.
Каждую ночь она снимает комнату, и я клянусь, люди приходят в клуб только ради этого. И хотя это желание пещерного человека пойти туда и забрать ее себе все еще присутствует, чувство гордости, которое я испытываю, наблюдая за ней, не имеет себе равных. Когда я позже отвезу ее домой, я все равно выброшу все это из головы.
Когда ее выступление подходит к концу, она стоит с раскрасневшимися щеками и растрепанными волосами, и ее взгляд находит меня через окно, она одаривает меня коварной улыбкой, прежде чем задернуть занавеску.
Зал рассчитан на максимальную вместимость, как и наше VIP-членство. Оказывается, в Брайар-Пойнте много богатых людей, которым нравится смотреть, как трахаются другие люди. И это меня шокировало.
Беспокоит ли меня то, что большинство из этих людей видели меня голым и трахающимся как животное на сцене? Нет. Больше нет. За три месяца, прошедших с той ночи в клубе, меня даже пару раз затаскивали в комнаты для вуайеристов.
Я имею в виду, не поймите меня неправильно, мне все еще нравится смотреть. Я все еще вуайерист, и это никогда не изменится. Мой психотерапевт любит употреблять громкие слова вроде саморазобщения, но мы оба согласны с тем, что нет ни черта плохого в том, чтобы любить смотреть, как люди трахаются — по обоюдному согласию, конечно.
Это действительно самое интересное, что могут сделать два человека… или больше, чем два человека, о чем мне напоминает энергичный секс втроем, происходящий в комнате рядом с Мией. Когда я замечаю высокую фигуру Дрейка и его светлые волосы, я немедленно отвожу взгляд и продолжаю идти по коридору к выходу, откуда выйдет Мия после того, как переоденется.
Еще рано, намного раньше, чем мы обычно покидаем клуб, но у нас есть планы, и мы не можем опаздывать. Хотя, если честно, я бы хотел полностью пропустить все это. Но я не гребаный трус, и я сказал, что мы собираемся это сделать. Итак, мы начинаем.
— Готов? — Спрашивает она, беря меня под руку.
Наклонившись, я целую ее в лоб. — Ни капельки.
Она смеется. — Ты большой ребенок. Ну же. Это будет весело.
— У нас с тобой очень разные представления о веселье.
По дороге мы слушаем музыку, и она подпевает, пока я держу ее левую руку в своей, большим пальцем перекатывая золотое кольцо взад-вперед, пытаясь успокоить нервы.
Не слишком ли мы торопимся? Я так не думаю. Я знаю Мию с тех пор, как мне исполнился двадцать один год, и, учитывая, что с тех пор я практически превратился в нового человека, мне кажется, что я знал ее всю свою жизнь. На этой планете нет человека, более подходящего для меня или для нее, чем мы друг другу.
Не то чтобы они не знали, что мы вместе. Это делало семейные ужины лишь слегка неловкими. Одно дело было сказать им, что мы пара, но совершенно другое — проявлять привязанность в их присутствии. В первый раз, когда Мия взяла меня за руку перед своим отцом, мне захотелось выпрыгнуть из окна, чтобы спастись от его разъяренного взгляда.
Но это большая новость.
Ничто в моей жизни никогда не казалось мне таким серьезным, но в тот день, когда я понял, что хочу жениться на Мии, я не колебался. На прошлой неделе мы проснулись, и когда она вылезла из постели, чтобы открыть окно и впустить солнце, я понял, что хочу, чтобы это продолжалось вечно. Десять лет назад я и представить себе не мог, что буду хотеть чего-то вечно. Так вот, в тот самый момент я хотел, чтобы все хорошее в моей жизни продолжалось вечно. Постепенно, в течение последнего десятилетия, с тех пор как мы основали клуб, моя жизнь начала обретать некоторое постоянство. Моим друзьям кажется, что прошла вечность. Кажется, что эта компания существует вечно. И для парня, который никогда не видел в своих картах вечную жизнь, в тот самый момент, когда я понял, что хочу Мию навсегда, я позволил словам сорваться с языка.
Я не стоял на коленях. У меня не было кольца. И это не было какой-то изощренной демонстрацией приверженности.
Я просто посмотрел на нее со своей подушки и сказал: — Выходи за меня замуж.
То, как она ахнула, нежное выражение ее лица и дрожание губ — это образы, которые останутся в моей памяти до того дня, когда я умру. Честно говоря, меня даже не очень волнует свадьба, потому что это не может сравниться с тем, как она посмотрела на меня в тот момент, прежде чем со слезами на глазах кивнуть и прошептать: — Да.
Когда мы подъезжаем к бару в центре города, где мы встречаемся с ними, чтобы выпить, я сжимаю руль и несколько минут отдышиваюсь, прежде чем выйти из машины.
— Когда будешь готов, — терпеливо говорит она с пассажирского сиденья.
Притягивая ее лицо к своему, я страстно целую ее.
Затем, глубоко вздохнув, я смотрю на нее.
— Я готов.
Моя мама и Пол уже заняли столик в глубине зала. Они машут нам с широкими улыбками, и я с облегчением вижу, насколько лучше выглядит ее отец после операции. Он совсем немного прибавил в весе, что после прошедшего года хорошо.
Пока Мия приветствует их, я держу ее руку в своей, отчего объятия получаются немного неловкими, но мне не нужен этот золотой обруч на ее руке, чтобы сообщить новость раньше, чем мы будем готовы. Усаживаясь, мы заказываем напитки, и хотя за последние несколько месяцев я значительно сократил потребление алкоголя, я не собираюсь отказываться от Джека с колой, чтобы успокоить свои нервы сегодня вечером.
Когда Мия заказывает себе газировку с шипучкой, моя мама реагирует громким — О, черт возьми!
Мы смотрим на нее, нахмурив брови, и она быстро отвечает: — Я надеялась, что ты собиралась сказать нам, что беременна.
— Мама! — Кричу я, от шока у меня отвисает челюсть.
Мия разражается смехом, от ее яркой улыбки ямочки на щеках становятся еще глубже, а ее круглые щечки выглядят такими чертовски привлекательными для поцелуев.
— Пока нет! — Визжит она.
И я сжимаю ее пальцы под столом. Пока нет.
Не никогда… просто пока нет.
Мое сердце бьется немного быстрее, когда я смотрю на нее, безумное видение, которое было у меня несколько месяцев назад, кажется реальностью, почти в пределах моей досягаемости. Почему тогда это казалось таким невозможным, но теперь…
Не в силах сдержать волнение, Мия вырывает свою руку из моей хватки и показывает кольцо с бриллиантами на своем пальце.
— Мы помолвлены!
Крик, который вырывается изо рта моей матери, почти заглушает весь бар. Пол улыбается рядом с ней, так что это хороший знак. Я ловлю себя на том, что ищу в его реакции какие-либо признаки того, что он разочарован, что я недостаточно хорош для его единственной дочери, что она могла бы найти кого-то получше, но этого нет. Вместо этого он встает и берет меня за руку, заключая в почти жестокие медвежьи объятия.
— Я горжусь тобой, — бормочет он, и это заглушает назойливые мысли.
Происходит неприятный обмен объятиями, вопросами и демонстрация кольца еще сотню раз, и я даже не допиваю свой напиток к тому времени, как волнение утихает. Мы начинаем говорить о датах и местах проведения, и девушки приходят в восторг от идеи провести это в доме у озера, и я слушаю этот разговор, просто купаясь в ее радости.
Это почти умиротворяет и расслабляет, и я думаю, что все может быть в порядке. Так продолжается до тех пор, пока на наш стол не кладут меню караоке, и моя невеста не смотрит на него с озорным восторгом. И мне приходится сдерживать смех, потому что я точно знаю, о чем она думает.
Притягивая ее ближе, я тихо бормочу ей на ухо: — Даже не думай об этом, Котенок.
Но она упрямая девчонка, и ее ничем не остановишь.
Хватая карандаш из стаканчика, она смеется.
— Да ладно тебе, Гаррет. Ты вытворял на сцене и более безумные вещи.