Мия
— И что бы именно ты сделал, если бы был сейчас здесь, со мной?
Седовласый мужчина на экране усмехается, глубоко и хрипло.
— О, дорогая, со мной тебе было бы так хорошо.
— О, да? — Спрашиваю я. — Как? Расскажи мне точно, как бы ты это сделал.
— И ты будешь трогать себя для меня, пока я это делаю? — Спрашивает он, и легкая дрожь в его голосе выдает его нервозность.
— Если ты этого хочешь, — отвечаю я.
Я лежу на синей бархатной кушетке, той, что подвале хижины моих родителей на озере. На самом деле это не совсем удобно, но отлично подходит для ракурса съемки, а цвет идеально контрастирует с моей светлой кожей. Мои длинные серебристо-светлые волосы рассыпаны вокруг меня веером, и на мне нет ничего, кроме черных кружевных трусиков, которые больше всего нравятся этой конкретному клиенту. Он предлагал купить мне целый шкаф, но я каждый раз отказывала ему. Мне не нравится принимать подарки от посетителей, потому что тогда кажется, что я должна им что-то взамен.
ChiefG1963, который сказал мне, что его настоящее имя Грегг, прочищает горло. Он нервничает. Он всегда робеет в этой части, но я знаю, что это то, что ему нравится. У него склонность к грязным разговорам, и он скорее выскажет мне все по буквам, чем заставит меня сказать ему, что мне нравится, потому что каждый раз, когда я пыталась в прошлом, он обрывал меня.
— Ну, я бы начал с того, что пососал твои идеальные розовые соски, малышка.
— Эти? — Спрашиваю я, опуская края лифчика, чтобы дать ему хороший обзор моей полной груди.
— О да, — рычит он. — Тогда я бы… — Раздается стук в дверь его кабинета, и я слышу мужской голос на заднем плане. Грегг поднимает глаза на того, кто это был. Я жду, натягивая лифчик обратно на грудь, чтобы тот, кто только что вошел в офис Грегга, не попал на шоу, за которое не заплатил.
Грегг поворачивается ко мне с извиняющимся выражением лица.
— Малышка, мы должны прервать это сегодня.
Я дуюсь на экран.
— Но мы как раз подходили к самой интересной части.
— Я знаю, но мне нужно позаботиться об инвесторах, а деньги не ждут, милая.
Стараясь выглядеть как можно более неохотной, я сажусь и смотрю в камеру своего ноутбука.
— Мы все еще в силе на завтра?
— Я бы не пропустил это, — отвечает он. — Эта прекрасная улыбка — самое яркое событие моего дня.
За этот комментарий я награждаю его яркой улыбкой, полными ямочками на щеках и прикусыванием губ, потому что, к сожалению, я знаю, что он честен. Грегг — один из моих постоянных клиентов, и, возможно, он загружен, но по тому, как он проводит большую часть нашего времени в этих чатах, рассказывая мне о своем дне и своей работе, я могу сказать, что я, вероятно, единственный человек в его жизни, который действительно слушает.
Мы всегда проводим первые полчаса в чате, и он рассказывает мне обо всех местах, куда он хотел бы сводить меня, или обо всех вещах, которые он хотел бы со мной сделать. И я уделяю ему все свое внимание. Затем мы обычно переходим к сексуальным вещам, если работа не мешает.
И именно такими являются большинство моих клиентов — в равной степени искренняя беседа и эротическое развлечение. В основном все они жаждут внимания, отчаянно нуждаются в общении и чего-то немного непристойного.
Я оттачивала свои настоящие навыки от того, чтобы быть провокационной на экране, до того, чтобы просто говорить так, будто мне не все равно.
Ладно, это прозвучало бессердечно. Мне действительно не все равно. Вернее, мне платят за заботу.
После того, как я вешаю трубку с Греггом, я подумываю снова включить камеру, чтобы попытаться найти другой VIP-запрос в чатах прямой трансляции, но я каким-то образом провожу следующий час, просматривая Tumblr на своем телефоне.
Мои папа и мачеха в настоящее время катаются на лодке со своими друзьями, так что я остаюсь дома одна, что облегчает мне работу.
Мы приезжаем на озеро каждое лето, и хотя мне двадцать три, достаточно много, чтобы обзавестись собственным жильем, мне нравится приезжать сюда каждый год. Я понимаю, что, вероятно, должна тусить в Канкуне или Вегасе с другими двадцатилетними парнями, но это действительно не в моем стиле. На самом деле я больше из тех девушек, которым комфортно там, где я есть.
Мои родители живут так, как будто у них уже пустое гнездо, несмотря на тот факт, что я еще не совсем покинула гнездо. Это просто означает, что они часто уезжают, не беспокойтесь обо мне и предоставляют мне всю необходимую конфиденциальность и услуги Wi-Fi.
Эротический видеочат — довольно новое занятие. Я наткнулась на это прошлой осенью, когда моя подруга по школе косметологии, которую я недавно бросила, рассказала мне о деньгах, которые она зарабатывает, даже не выходя из дома. Я общительный человек, и поддразнивание всегда было моей сильной стороной, поэтому я решила, что это будет идеально для меня.
Поначалу было неловко флиртовать с незнакомыми мужчинами, особенно с учетом того, что раньше я так стеснялась своего тела. Я всегда думала, что такого рода вещи предназначены для супер-подтянутых девушек, у которых хватает уверенности расхаживать в бикини-стрингах. Но между этими ногами нет промежутка между бедрами, и мои сиськи, может быть, и полные, но моя задница такая же.
Потом я быстро поняла, что некоторым парням это нравится. Некоторым из них это действительно нравится.
Вскоре, раздеваясь для мужчин — делая что-то с собой для них, я стала немного увереннее в форме своего тела. Забавно вспоминать о моей первой сессии, когда я так нервничала, что едва могла показать киску, а теперь мне совершенно комфортно раздвигать ее перед камерой.
Конечно, таким образом я получаю большие чаевые. Но мне также чертовски нравится то, как это ощущается, хотя я и не могу объяснить почему.
Так вот, это моя работа. Я флиртую, устраиваю небольшой стриптиз, трогаю себя, и в хороший день я действительно могу получить от этого оргазм. Тогда мне заплатят. Я имею в виду… кто мог жаловаться?
Накинув на себя что-нибудь более приличное, чем черное белье, которое было на мне, я поднимаюсь наверх. Я уже наполовину сварила кофе со льдом на кухне, а моя пятилетняя черная кошка Бетти вьется вокруг моих ног, когда звонит мой телефон. Взглянув вниз, я вижу имя своего сводного брата во входящем видеозвонке и замираю.
Какого черта Гарретт пытается связаться со мной по видеосвязи?
Из чистого любопытства я отвечаю, прислоняя телефон к задней панели, чтобы он мог меня видеть, пока я продолжаю готовить карамельно-кофеиновую смесь.
— Не вешай трубку, — говорит он, как только соединяется.
— Хорошо…
Взглянув на телефон, я вижу, что он без рубашки и вспотел, его щеки красные, а волосы мокрые. На шее у него висит белое полотенце, но я заставляю себя отвести взгляд.
— Как дела? — Спрашиваю я, стараясь оставаться приветливой, хотя Гарретт буквально никогда не был добр ко мне за всю мою жизнь. Зачем ему это делать, если вместо этого он мог бы пытать меня?
Мой отец не смог бы жениться на ком-то, у кого был бы хороший сын. Желательно, чтобы он был еще и уродливый. Почему моя удача просто свела меня со сводным братом, который является полной противоположностью этим двум вещам?
— Как поживает твой папа?
Что ж, этот вопрос сбивает меня с толку. Он знает, что мой папа уже два года борется с раком, но это никогда не вдохновляло его протянуть руку помощи или даже приехать, так почему сейчас?
— Эмм… то же самое, я думаю.
— Что ты пьешь? — Спрашивает он, внезапно меняя тему.
— Кофе со льдом, — отвечаю я, обхватывая губами металлическую соломинку.
— Я не уверен, что тебе нужно больше энергии.
Ты позвонил мне только для того, чтобы оценить мой образ жизни? — Я огрызаюсь в ответ.
Я беру свой телефон и поднимаю его лицом к себе на балкон третьего этажа. Солнце вот-вот сядет, и отсюда захватывает дух. Что-то, что я отказываюсь пропускать каждый вечер. Иногда я даже привожу сюда свою камеру и позволяю своим зрителям наблюдать, как я задираю ноги на балкон и потягиваю кофе, пока солнце садится за озеро. Обычно это происходит, когда криперы заглядывают в мой почтовый ящик, чтобы сказать, что хотят шлепнуть меня по сиськам, или перегнуть через перила, или еще что-нибудь супер вульгарное, но я их игнорирую. Никто не испортит мне этот момент.
Прислонив свой телефон к вазону на столике во внутреннем дворике, я позволяю своему сводному брату вместо этого наблюдать за мной. Единственная разница здесь в том, что я могу видеть его, и когда я оглядываюсь, то замечаю, что он тоже держит свой телефон в руке и в данный момент потягивается, открывая мне во весь экран его длинные, стройные мышцы под идеальной загорелой кожей и дорожкой темных волос на теле спускающиеся вниз по его точеному прессу, исчезающим в шортах.
— Ты меня слушаешь?
— Да, — вру я.
— Тогда что я только что сказал?
— Что-то о… пробежке еще одиного марафона или что-то в этом роде?
Он усмехается и закатывает глаза.
— Я спросил, как проходит твое лето на озере с мамой и папой.
— Скучно, — отвечаю я.
— Разве ты не старовата, чтобы проводить лето с нашими родителями? — Спорит он небрежно.
— Не завидуй, потому что я работаю за своим компьютером и могу проводить здесь лето бесплатно. Кроме того, их все равно никогда нет рядом. Они либо в казино, либо на яхте со своими друзьями, либо занимаются бог знает чем еще.
— Все еще занимаешься вводом данных? — Спрашивает он дразнящим тоном.
— Ага, — Отвечаю я.
Очевидно, что я не афиширую тот факт, что зарабатываю деньги, демонстрируя свое тело мужчинам в Интернете. С этим связано очень много позора.
Не говоря уже о том, что Гаррет дал бы мне за это бесконечное дерьмо. Если бы он узнал, то использовал бы это как предлог, чтобы принизить меня. Достаточно тяжело быть секс-работником и без того, чтобы мой придурок сводный брат заставлял меня чувствовать себя дерьмово из-за этого.
Но мне действительно интересно, как бы он отреагировал. Во всяком случае, Гаррет — единственный человек, которому я хотела бы рассказать о своей работе. Потому что, если бы я это сделала, он действительно мог бы начать смотреть на меня как на женщину, а не как на капризную младшую сестру. Не то чтобы такой богатый, подтянутый и великолепный мужчина, как мой сводный брат, когда-нибудь запал бы на кого-то вроде меня, но я почти хочу, чтобы он увидел, что я делаю на камеру. Сама мысль о том, что Гаррет будет наблюдать, как я раздвигаю ноги перед экраном своего телефона, заставляет меня краснеть. Это наверняка изменило бы его восприятие меня.
Я только надеюсь, что он будет скорее возбужден, чем возмущен.
— Итак, ты придешь? — Небрежно спрашиваю я.
Не прозвучало ли это слишком требовательно? Я бросаю взгляд на экран, чтобы увидеть его реакцию, но он все еще потягивается.
— Мы открыли клуб всего три месяца назад. Я не могу взять недельный отпуск, чтобы съездить на озеро.
— Так приезжай на выходные. Это всего на пара часов.
— Почему ты так сильно хочешь, чтобы я приехал туда? Я думал, ты ненавидишь это, когда я бывал там. Разве тебе не нравится, что домик у озера в твоем распоряжении, пока их нет?
Мы с Гарретом никогда по-настоящему не ладили. Мы оба склонны к соперничеству, обладаем циничным чувством юмора и почти ничего не воспринимаем всерьез. Не помогает и то, что наши родители поженились, когда мне было восемь, а ему двадцать один, и единственное, что я могла сделать, чтобы привлечь его внимание, — это действовать ему на нервы.
Раньше он приезжал с нами на озеро каждое лето, но потом однажды летом, около десяти лет назад… он просто перестал. Я могу только предположить, что это было из-за меня.
— Неважно. Мне все равно, — огрызаюсь я с излишним нахальством.
— Черт. Что заползло тебе в задницу?
— Я просто спросила. Придешь или нет. Для меня это не имеет значения. Я просто подумала, что ты хотел бы увидеть папу, пока не стало хуже.
— О, правда? Это из-за папы? Потому что секунду назад это звучало так, будто ты просто хотел меня видеть.
— Нет, — упрямо отвечаю я.
— Ты уверена? Потому что приставать к своему сводному брату — это немного отчаянно. Неужели так трудно найти парней, которые будут встречаться с тобой?
На его лице игривая ухмылка, та самая, которую я ненавижу, потому что он использует ее, чтобы свести меня с ума.
— Я собираюсь повесить трубку. Почему ты такой придурок?
Он смеется.
— Мне нравится, как это тебя заводит. Это то, что делают старшие братья.
Скрывая, что эта фраза вызывает не столь глубоко запрятанные чувства, я быстро отвожу от него взгляд. Гарретт мне не старший брат. Он никогда не был моим старшим братом, но с тех пор, как наши родители поженились, он разыгрывает из себя брата, как будто напоминая себе и мне, что, кровные мы или нет, мы родственники.
Поэтому я прикусываю язык, потому что не могу сказать то, что на самом деле хочу. Я не могу сказать ему, что действительно хочу, чтобы он пришел сюда и провел со мной время. Я не могу сказать, что я на самом деле к нему чувствую, потому что для Гаррета все это — шутка. Я для него — посмешище. И если бы он когда-нибудь узнал, что я на самом деле чувствую, он никогда не позволил бы мне забыть тот день, когда я призналась, что до смешного влюблена в него.
Поэтому я прикрываю это сарказмом и поверхностной ненавистью.
— Пока, Гаррет, — бормочу я, прежде чем нажать “Отбой”.
Но я встаю не сразу. Даже после того, как солнце скрылось за деревьями, я сижу здесь и позволяю этому чувству одиночества поселиться в себе. На самом деле я ничем не лучше любого из моих клиентов.
Когда-нибудь я забуду о нем. Мне придется. Потому что, в конце концов, Гаррет видит во мне свою младшую сестру, в то время как я вижу в нем любовь всей своей жизни.