Яркий свет не даёт разделить глаза. Не сразу понимаю, что передо мной чертова лампа. Значит, я всё ещё в больнице? Слава Богу.
— Проснулась? — этот голос пугает до глубины души.
Боковым зрением, вижу едва видный силуэт.
Шубин!
— Где я? — пытаюсь встать, но кожаные ремни больно жмут кожу.
Скотина!
— Ну как же? Неужели не узнаёшь? — улыбается, подходя ближе.
Оглядываю помещение.
Больше похоже на старый гараж. Обшарпанные стены, покрытые ржавчиной. Протёртый старый диван. Кресло и маленький телевизор. Ничего не обычного, кроме… Рисунок!
— Наше укромное место.
— А я думал ты забыла. Мы сюда бегали ещё детьми. Играли. Прятались от учителей. Тут я хотел признаться тебе в любви, но так и не смог. Смелости не хватило. Дурак!
— Зачем ты это делаешь? — тяжело вздохнув, спрашиваю я. — Ты ведь понимаешь, что я никогда не буду с тобой. Никогда.
Он ударяет мне по щеке. Так сильно, что кожа начинает сразу гореть. На глазах выступили слёзы, но мне сразу захотелось их вытереть. Не хочу, чтобы он видел мою слабую сторону. Нельзя сдаваться!
— Я хотел, чтобы ты меня заметила. Понимаешь? Хотел, чтобы ты наконец за всё это время обратила на меня внимание, не как на друга, который будет всё для тебя делать, а как на мужчину. На того, с кем бы ты могла быть счастлива. Кому бы ты родила прекрасного сына и жила бы счастлива. — его голос дрожал, словно он плакал, но в тоже время безумно злился, но потом он вдруг начал кричать. — Но, ты родила сына другому! Вышла за него замуж, родила сына, развелась. А могла бы быть просто счастливой, не переживая всё эти тяжёлые моменты.
— Но, мы все — люди. И очень важно делать ошибки. Ведь, только на ошибках человек учится.
— А ты ошибалась?
— А кто из нас не ошибался? Все мы хоть раз в жизни, но ошибались, понимаешь? Но, такова жизнь. Ты не сможешь заставить меня любить себя. Не сможешь. Потому, что во мне нет того чувства, которое ты ищешь.
Пытаюсь говорить, как можно спокойнее, чтобы не нервировать его лишний раз.
— Тоесть, встреча со мной была ошибкой?
Смотрю на него и боюсь ответить. Его взгляд полон ненависти и боли. Боли, которую я ему причинила. Жуткой, жгучей, породившей сильную обиду.
— Я не хотела причинять тебе боль. Ты не понимал, что может быть и так, что тебя такого красавчика в ответ не полюбят. Знаю, ты привык, что тебе всё достаётся легко, но я не вещь и не могла ответить тебе взаимностью только по твоему желанию. Спасибо конечно, что поддерживал меня всё это время, но больше не нужно появляться в моей жизни.
— Я никогда не уйду из твоей жизни. Никогда! — взяв меня за плечи Олег начал меня трясти.
Он просто сходит с ума. Ненормальный.
— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. У тебя же есть Катя, зачем ходишь за мной? Не люблю я тебя!
Никогда не думала. что вновь скажу это ему. Но, я не могу иначе, ведь действительно так чувствую.
Шубин привык к тому, что все бегали за ним. Восхищались. Боготворили. а потом, он встретил меня. Девушку, которая не обращала на него никакого внимания. Добивался, но знал, что у меня ничего по отношению к нему нет.
Зачем было тратить своё время на человека, который к тебе ничего не чувствует? Это как минимум очень бесчеловечно по отношению к себе самому. Мучиться и мучить другого из-за своих чувств очень эгоистично. Но, понимал ли он это тогда? Сомневаюсь.
Наверное, Шубин не способен понять и принять тот факт, что я никогда не любила его и не смогу полюбить. Несмотря на его старания мы не сможем стать ближе. Но, можно же было хотя бы попытаться подружиться, а не творить всякую дичь, чтобы выплеснуть свои негативные эмоции.
— За что ты меня так ненавидишь?
— Ненавижу тебя? Нет. Я люблю тебя до безумия.
— Любишь? — истерично усмехаюсь я. — Значит, избил ты меня тоже от любви, да?
Олег выпрямился.
Замолчал.
Возможно, где-то глубоко внутри, он понимал, что поступает неправильно. Но, эмоции в совокупе с дурным характером, делают своё дело. Темболее, Шубин всегда принимает всё близко к сердцу, даже не замечая, что делает себе только хуже. Даже сейчас — он сделал хуже самому себе.
Шубин напрягся.
Ему явно не нравилось вспоминать об этом. Но, я очень хорошо умею вскрывать старые раны, заставляя их кровоточить.
— Я сорвался.
— Но, ты же говорил, что любишь меня. А с теми, кого любят, такого не делают.
— Я не позволю тебе быть с ним! Ты — моя женщина! — Ну вот, снова та же песня. — Ты можешь считать меня психом, но я не могу позволить кому-то забрать тебя у меня.
Как эгоистично!
Но, я не винила его. У человека просто поехала крыша. Я к этому руку не прикладывала, но почему-то получила больше всех остальных. За какие такие грешки?
Переубеждать Олега было бесполезно.
Он как заезженная пластинка, постоянно на своей волне, которую не перебить.
— Олег, я не вещь, а живой человек. Ты не можешь распоряжаться моей жизнью. Пойми уже наконец, что все твои попытки остановить меня потерпят неудачу.
— Да неужели? — усмехнулся он, потом сунул руку в карман, достав пистолет.
— Я надеюсь он не заряжен?
Шубин усмехнулся и выстрелил в стену.
— А теперь, скажи мне: ты останешься со мной или нет?