Шарлотта
Где-то в воскресенье я получаю сообщение от Эмерсона.
Завтра в 8:00 утра я встречаюсь кое с кем в клубе. Заходи в дом, а я вернусь около 10:00.
Я набираю и удаляю, набираю и удаляю свой ответ примерно десять раз, прежде чем, наконец, нажимаю Отправить.
Да, сэр.
Он не отвечает. А Эмерсону всегда нужно, чтобы последнее слово оставалось за ним, а это значит, что я лишила его дара речи. Что также означает, что я получаю то, что хочу.
В понедельник я прихожу пораньше, использую код, который он мне дал, чтобы отпереть входную дверь, и сразу приступаю к работе. Я выбрала ту же юбку-карандаш и прозрачную блузку, что была на мне в первый день. Я едва могу сосредоточиться на своих утренних делах, пока жду его, и когда наступает 10:15, я слышу, как открывается дверь гаража. Я быстро убираю со своего стола и спешу в центр комнаты.
Я могу это сделать. Я могу это сделать. Я могу это сделать.
Внутренняя ободряющая речь — единственное, что удерживает меня от отступления, потому что чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что это безумие. И я понятия не имею, как он отреагирует. Если он разозлится, я буду унижена. Если он удивится, я буду довольна. И если ему это понравится… Боже, я не знаю, что я буду чувствовать.
Я слышу, как закрывается дверь гаража, и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем я бросаю подушку на пол спасибо за подсказку, Интернет и падаю на колени. Повернувшись лицом к двери, в которую он собирается войти, я склоняю голову и деликатно кладу руки на колени.
Пока я жду его, нервная дрожь пробирает меня до самых костей. Его ботинки стучат по мраморному полу, когда он проходит через кухню — все ближе и ближе, — и мне хочется отступить.
Это глупо. Он точно уволит меня.
Но уже слишком поздно. Его шаги доносятся до двери кабинета и останавливаются. Тишина становится тяжелой, пока он стоит там и смотрит на меня, а я не смею пошевелиться. Не отрывая глаз от своих коленей, я жду.
— Что… ты делаешь? — Спрашивает он.
Я ожидала этого вопроса, так что я готова.
— Быть хорошей девочкой, — отвечаю я, — сэр.
Я слышу, как он тяжело вздыхает. Он собирается сказать что-нибудь резкое, или велеть мне встать, или остановиться. По крайней мере, я пыталась.
Вместо этого он делает пять оглушительных шагов ко мне.
Когда он оказывается достаточно близко, чтобы прикоснуться ко мне, я чувствую, как его пальцы берут меня за подбородок и наклоняют мою голову вверх. В его глазах светится нежность, когда он смотрит на меня сверху вниз, тепло разливается по мне. То, что этот взгляд заставляет меня чувствовать себя подобно золоту.
Если бы я могла разлить это по бутылкам и продать, я была бы богата.
— Ты такая хорошая девочка, — говорит он, и я чуть не растекаюсь по полу.
— Ты хочешь научиться быть хорошей сабай?
— Да, сэр, — отвечаю я.
Его челюсти напрягаются, пока он обдумывает свой ответ.
— Отлично. Но не каждый день, понятно?
Я пытаюсь сдержать улыбку, но она все равно проскальзывает.
— Да, сэр.
— Я хочу, чтобы были дни, когда ты будешь просто Шарлоттой, хорошо?
Мои плечи расслабляются, когда я позволяю его словам осмыслиться. Затем я киваю.
— И если тебе это не нравится, ты не обязана этого делать. Нам еще многое нужно обсудить, ограничения, безопасность и тому подобное, хорошо?
Я снова киваю, зная из своего исследования в эти выходные, что он сказал бы что-то подобное.
Я узнала, что общение — это самое важное и что границы должны быть установлены, потому что есть много вещей, которые могут пойти не так.
Вот почему я пришла подготовленная.
— Я записала свои ограничения, — отвечаю я, пристально глядя на него.
Он выглядит на мгновение удивленным, поглаживая мой подбородок.
— Ты это сделала? Могу я их увидеть?
Я киваю, собираясь встать, но он мягко надавливает на мое плечо, чтобы удержать меня на месте.
— Ползи туда ради меня.
Мои губы приоткрываются, и мое тело заливает жар.
— Да, сэр, — отвечаю я.
Он отодвигается в сторону, чтобы я могла доползти до своего стола, где рядом с моим ноутбуком лежит распечатанная бумага. Схватив его со стола, я на мгновение колеблюсь, не уверенная, как ползти и нести его одновременно.
— В зубы, — отвечает он, заметив мою неуверенность.
И я делаю, как он говорит, кусаю бумагу и снова встаю на четвереньки, поднося ее к нему. Теперь он облокачивается на свой стол, скрестив руки на груди, и наблюдает за мной. Как только я подхожу к нему, я сажусь обратно на колени.
Он нежно гладит меня по голове и вынимает бумагу у меня из зубов. Затем я жду, пока он просматривает то, что я написала.
Это самая нервирующая часть, потому что в этом списке было много вещей, которые заставляли меня немного нервничать.
— Где ты это взяла? — Спрашивает он.
— Это был список для печати, которое я нашла в Интернете. Все в порядке?
Он ждет мгновение, прежде чем ответить.
— Это превосходно, Шарлотта. Я горжусь тобой.
Я улыбаюсь про себя. В списке более двухсот пунктов, и мне пришлось ранжировать каждый из них от нуля, что является абсолютно жестким ограничением, до пяти, поскольку я очень заинтересована. Большая часть списка оказалась на третьем месте, что означает любопытно. Естественно.
Я знаю, что мне полагается не высовываться, но я не могу устоять перед желанием посмотреть на его лицо, когда он читает список.
Честно говоря, большинство пунктов было трудно ранжировать, потому что они касались секса, а у нас с Эмерсоном пока нет таких отношений. Все, что я знаю, это то, что чем больше я с ним и чем больше он выводит меня за пределы моих возможностей, тем больше я хочу.
Просматривая, он не произносит ни слова, и его бесстрастное лицо мало что выдает. Все, что я знаю, это то, что он читает такие вещи, как…
Гребля, три.
Удар палкой… два.
Порция — пять.
Бондаж… три.
Лизание ног — ноль.
Секс. Нет ответа.
На самом деле, все в категории секс пусто, от дрочки до фистинга — ноль в последней категории, если бы мне пришлось ее ранжировать.
Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он читает список, и меня тошнит от предвкушения. Я все жду, что меня отругают, как ребенка. И я сожалею, что не поставила хотя бы тройку или четверку под категориями секса, но как я могла?
Если я чему-то и научилась за последние полтора месяца, так это тому, что я должна просить о том, чего я хочу, и что секс не обязательно должен быть таким серьезным. Это должно быть весело и доставлять приятные ощущения, и это то, что я хочу… так почему я не попросила об этом?
Он мой босс.
Отец Бо.
Боже, о чем я только думаю?
— Интересно, — говорит он, не глядя на меня. Затем он просто кладет список на стол и переводит взгляд на меня.
— Меня не интересуют физические наказания, так что тебе не нужно беспокоиться о побоях палками. Но ты оставила несколько из них незаполненными, Шарлотта.
Я прочищаю горло.
— Я не знаю…
— Секс не обязателен, ты же понимаешь это, верно?
— Да.
— На самом деле, — добавляет он. — Я готов научить тебя тому, что тебе нужно знать, чтобы быть настоящей сабай, но мы должны поддерживать соответствующие отношения. Ты все еще моя секретарша и… друг Бо.
Разочарование захлестывает меня.
— Ладно.
— А сейчас я хочу, чтобы ты вернулась к своему столу и выполнила свои задания на день. Ты будешь молчать и обращаться ко мне сэр только в том случае, если у тебя возникнут вопросы. В противном случае ты останешься за своим столом, и когда ты мне понадобишься, я позову тебя, и ты сделаешь то, что я скажу. Это ясно?
На меня накатывает очередная волна разочарования.
Просто молчать за столом? И это все?
— Да, сэр, — послушно отвечаю я.
— Хорошая девочка. Тогда поднимайся на ноги.
Он протягивает руку вниз, и я вкладываю свои пальцы в его, когда он поднимает меня в вертикальное положение. Как только я выпрямляюсь, его взгляд скользит вниз от моего лица к блузке, снова замечая мой черный лифчик, как и первый день.
— Тогда продолжай. Принимайся за работу, — говорит он, и его голос звучит немного напряженно, как будто это не совсем то, что он хотел сказать.
Как будто он что-то сдерживает.
Я беспокойно ерзаю на своем стуле, пока работаю в течение следующего часа. Он просит меня приготовить ему кофе и оформить заказ на доставку обеда, но по большей части это обычный рабочий день. Но, в отличие от любого другого рабочего дня, я молчалива и скучаю по разговорам с ним.
После обеда у него запланирована видеоконференция с Гарретом, Хантером и Мэгги. Очевидно, им нужно что-то обсудить со своим адвокатом, и я немного нервничаю из-за того, чего он ожидает от меня, пока он на связи.
— Шарлотта, иди сюда.
Встав из-за стола, я подхожу к нему, и он жестом приглашает меня подойти к нему. Как только я оказываюсь рядом, он берет меня за руку.
— Я хочу, чтобы ты встала на колени рядом со мной, пока я разговариваю по телефону, хорошо? Никто тебя не увидит.
— Ладно, — бормочу я, и он бросает на меня любопытный взгляд.
— Я имею в виду, да… сэр.
— Очень хорошо. Иди принеси свою подушку.
Вернувшись с подушкой для колен, я падаю на пол. Я отдыхаю в пространстве рядом с его креслом, но спрятана за его столом… и я ненавижу это.
Пока я жду, он немного поработал на своем компьютере, и я, честно говоря, начинаю сомневаться во всем, что я решила делать до этого момента. Это совсем не то, чего я ожидала. Я ожидала, что он обратит на меня внимание. Я ожидала, что это будет сексуально, и в какой-то момент я ожидала, что что-то, что угодно, доставит мне удовольствие.
Где находится это любимое подпространство, о котором все бредят в Интернете?
Начинается его встреча, и он и его совладельцы начинают болтать, но я ничего не могу сделать. По крайней мере, раньше я делала заметки и была полезна. Это просто смешно. Я просто смотрю на его стол, спрятанный, как грязный секрет. Но я собираюсь довести это дело до конца. Позже я скажу ему, что мне просто не нравится, когда меня игнорируют. Он поймет.
Когда звонит адвокат, большую часть говорит Мэгги, и я замечаю, что Эмерсон начинает напрягаться. Он смотрит на меня сверху вниз, нахмурив брови, и я смотрю на него снизу вверх. Все в этом кажется неправильным. Разве я не должна что-то делать?
В этот момент он наклоняется и убирает волосы с моего лица. Не сводя с меня жадного взгляда, он снова и снова гладит меня по волосам.
Я хотела бы сопротивляться.
Я хотела бы выразить, насколько это унизительно и насколько глупо я себя чувствую, но есть кое-что, чего я не ожидала от каждой унции его внимания.
Между нами существует какая-то внутренняя связь, и она сильнее, чем любая, которую я чувствовала раньше с другими парнями. Он прикасается ко мне с обожанием, и я вижу, как при этом расслабляются его плечи, напряжение исчезает с его лица.
На заднем плане Мэгги и адвокат просто продолжают разговаривать, но Эмерсон не слушает их, и я тоже.
Прямо сейчас мы существуем в нашем собственном отдельном мире.
Он мягко отодвигает свой стул и поворачивается ко мне, подставляя свою ногу, и я инстинктивно прижимаюсь щекой к его бедру.
— Идеальна, — почти беззвучно шепчет он. И я купаюсь в его похвале.
Он не берет ничего из того, что я не даю добровольно. Эти отношения являются симбиотическими и абсолютно мощными. Почти опьяняющий.
Его большая рука проводит по моим волосам, и я закрываю глаза, пытаясь впитать то, как его уверенность и спокойствие омывают меня. Интересно, чувствует ли он тоже самое; у меня такое чувство, что он чувствует, и я почти уверена, что эта связь взаимна.
— Эмерсон, — зовет Мэгги с компьютера, и он замирает, глядя на нее снизу вверх. Это нарушает тишину, и я почти ненавижу ее за это.
— Не мог бы ты передать Шарлотте эти файлы после нашей встречи? Я собираюсь просмотреть их сегодня вечером.
— Да, могу, — отвечает он, и я поднимаю на него взгляд.
Они не могут видеть меня, и, в отличие от пятнадцати минут назад, мне вдруг нравится чувствовать себя его маленьким грязным секретом. Потому что теперь это кажется преднамеренным. Его внимание намеренно. И это то, чего я действительно хочу, больше, чем мне хочется признавать.
Это заставляет меня задуматься, подозревают ли остальные, что я здесь, внизу, делаю это для него каждый день. Они знают, что нравится Эмерсону. Они знают, что он нанимает для этого девушек, и хотя он сказал им, что я всего лишь его секретарша, они могут заподозрить, что я тоже этим занимаюсь.
По какой-то причине я действительно хочу, чтобы они знали. Внезапно мне захотелось, чтобы узнали все.
У меня никогда раньше не было желания быть востребованной, но внезапно мне как будто нужно, чтобы весь мир знал, что я принадлежу Эмерсону Гранту. Что просто смешно.
——
Встреча подходит к концу, и наш рабочий день возобновляется так же как и начался. Впервые за долгое время я испытываю облегчение, когда пробивает пять часов. Не потому, что мне не понравились определенные моменты этого очень странного дня, а потому, что я готова снова стать Шарлоттой для Эмерсонона.
Только его.
Поднимая взгляд от своего стола в пять, я понимаю, что не совсем понимаю, что делать в данный момент. Должна ли я назвать финальную сцену и попрощаться, как будто сегодня здесь не произошло ничего странного?
Словно прочитав мои мысли, он поднимает на меня взгляд.
— На сегодня достаточно, Шарлотта.
— Да, сэр, — отвечаю я по привычке.
Нерешительно встаю и начинаю собирать свои вещи. Я чувствую на себе его взгляд.
— Твое мнение? — Говорит он.
Я поворачиваюсь к нему с сумочкой на плече. Пожав плечами, я говорю:
— Это было по-другому. Но мне это понравилось.
— Какие роли тебе понравились? — Он откидывается на спинку своего большого кресла, устремив на меня свои волчьи зеленые глаза.
— Ммм… — Я немного затрудняюсь с ответом, потому что мне кажется, что он проверяет меня.
— Дело не в том, что мне нравится, не так ли? Как твоя подчиненная, моя работа — доставлять тебе удовольствие.
Он выглядит впечатленным, когда кривая, лукавая улыбка, которую я полюбила за последние шесть недель, расползается по его лицу.
— Ты провела свое исследование.
— Я ничего не делаю наполовину, Эмерсон. Ты уже должен был знать это обо мне.
Его ухмылка становится шире, достигая глаз и оставляя ямочки на щеках.
— Да, я знаю.
Затем он встает и идет ко мне. Держась на расстоянии пары футов между нами, он говорит:
— Но мне все равно искренне любопытно. Какие моменты сегодняшнего дня тебе понравились?
Я выдыхаю, стараясь оставаться непринужденной, как будто мы говорим об обеде, а не о БДСМ.
— Мне понравилось быть полезной, успокаивать твои нервы во время встречи. Мне нравится что-то делать для тебя.
— Мне тоже нравится, что ты что-то делаешь для меня.
Это липкое, теплое чувство возвращается, когда я смотрю на него снизу вверх.
— Как я справилась? — Спрашиваю я, задыхаясь.
Я жду комплиментов, и это очевидно для нас обоих, но он любит их раздавать, так что я собираюсь их принять.
Протянув руку, он касается моего подбородка.
— Ты так хорошо справилась, — отвечает он хрипловатым тоном, который я чувствую от макушки до кончиков пальцев ног.
— Тебе нравится, что я тебе это говорю, не так ли?
— Мм-хм.
Его большой палец нежно поглаживает мой подбородок.
— Именно так я и думал.
Когда его пальцы покидают мое лицо, я позволяю знакомому разочарованию захлестнуть меня, как это происходит каждый день. Каждый раз, когда мне приходится отворачиваться от Эмерсона, не прикасаясь к нему больше, я чувствую это. Легче от этого не становится, но на самом деле ничего не поделаешь.
Покидая его дом, я говорю себе то же самое, что говорю каждый день: У меня никогда не будет Эмерсона таким, каким я его хочу, так что мне лучше привыкнуть к этому.