Шарли
— Вставай, — говорит Софи, захлопывая за собой дверь, когда входит в комнату.
Прошло восемь дней, четыре часа и тридцать две минуты с тех пор, как я в последний раз видела Эмерсона Гранта. И я не сделала нечего, кроме как сделала глубокую вмятину на своей кровати с размером Шарли, проглотила целый криминальный сериал Netflix и наелась рыбы по-шведски.
И плакала. Много.
Когда я оглядываюсь назад, на последние два месяца, я чувствую укол горя и стыда. Я не могу не скучать по тому, как все было, и по тому, что я чувствовала, когда была с ним, но все это было иллюзией. Я буквально сыграла свою роль, и сыграла ее хорошо. То, что я делала для него только для того, чтобы привлечь его внимание, — это унизительно.
Но потом я вспоминаю ощущение его рук, обнимающих меня, когда я просыпаюсь, и выражение его глаз, когда он смотрел на меня сверху вниз. Та потрясающая ночь в субботу, когда он признался, как сильно обо мне заботится…
Трудно не чувствовать, что я выбрасываю эту любовь на ветер. Но он любил Шарлотту, а не Шарли.
— Сегодня вторник с Тако. Давай наедимся чипсов и сальсы и будем есть до тех пор, пока едва сможем ходить.
Я ворчу в подушку.
— Ты платишь? У меня нет работы, помнишь?
— Если ты украдкой принесешь мне глоток маргариты, я это сделаю.
Я выдавливаю из себя смешок. Как бы сильно мне ни хотелось перевернуться на другой бок и проигнорировать ее приглашение, я не могу так поступить с Софи. Это не ее вина, что я неудачница, которая влюбляется не в тех парней.
— Хорошо… Позволь мне принять душ.
Мой голос звучит как гравий, а в голове стучит от бутылки белого вина, которую я уничтожила прошлой ночью. Может быть, маргарита поможет мне почувствовать себя лучше.
Час спустя мы с Софи поглощаем Карне Асада из говядины. Я имею в виду, что это точно не решит всех моих проблем в личной жизни, но это определенно помогает. Вы не можете быть несчастливы в мексиканском ресторане.
Примерно в середине ужина я замечаю кабинку напротив нас. Это семья с двумя мальчиками-подростками, и я сразу замечаю, как они пялятся на Софи. Когда я слышу, как они перешептываются друг с другом, сопровождаемые смехом, я так сильно сжимаю свой бокал с маргаритой, что боюсь, он разобьется.
Софи, должно быть, замечает, потому что она смотрит на меня поверх своей газировки и шепчет:
— Просто не обращай на них внимания.
Глядя на нее снизу вверх, я понимаю… разве не я должна говорить ей это? Я имею в виду, мы уже привыкли к этому, и мы все научились игнорировать невежественных придурков этого мира, но почему моя младшая сестра каким-то образом храбрее и увереннее в себе, чем я?
— Хотела бы я, чтобы у меня была хоть капля твоей уверенности, Софи.
Я допиваю остатки своего напитка и переключаюсь на воду.
Софи замирает и смотрит на меня, нахмурив брови.
— О чем ты говоришь? Как ты думаешь, где я научилась насрать на то, что думают люди?
— Язык, — шучу я. — И что ты имеешь в виду под мне насрать, что думают люди? Я всегда беспокоюсь о том, что подумают люди.
— Ну, ты этого не показываешь. Когда я пришла к тебе, ты помнишь, что ты мне сказала?
Я смотрю в свой стакан и пытаюсь вспомнить. Я чувствую, что сказала ей миллион вещей в тот год, сказала все, что могла, чтобы помочь ей пережить это.
— Напомни мне.
— Ты сказала, что, то что люди думают в своих головах, — это их проблема. Не делай это своей.
— Черт. Я это сказала?
— Ага. Я думала, ты самый уверенный в себе человек в мире.
— Ха!
— Потом ты начала встречаться с Бо…
Ее голос затихает, и я наблюдаю, как она с беспокойством кривит губы.
Какое-то время мы сидим молча в шумной болтовне ресторана, пока я жду, когда она закончит это предложение.
— И что?
— И ты просто не выглядела такой счастливой. Это было похоже на то, что ты потеряла всю свою уверенность. Особенно после того, как папа ушел.
Я испускаю тяжелый вздох.
— Я просто продолжаю связываться не с теми парнями, не так ли?
— Ты знаешь…Я знаю, что Эмерсон, его отец, верно?
Я чуть не задыхаюсь, выпуская глоток воды не в ту трубу.
— Ты это знаешь?
— Ну, давай посмотрим… — Говорит она саркастическим тоном.
— Я была с тобой в тот день, когда Бо дал тебе адрес своего отца. Два дня спустя у тебя появилась новая работа. А месяц спустя ты приводишь этого таинственного пожилого мужчину на мой день рождения. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять это, Шарли.
Я опускаю голову, потирая лоб.
— А мама знает?
— Я полагаю, что да.
— Почему вы, ребята, ничего не сказали?
— Ты была счастлива! — огрызается она. — Такой счастливой я тебя не видела с тех пор, как была до Бо
— Разве ты не знаешь, как это было неправильно? Встречаться с отцом моего бывшего?
Она наклоняет свою синеволосую голову и добавляет:
— Ты имеешь в виду, подумают ли люди, что это неправильно? Это похожи на их проблемы.
Я не могу удержаться от смешка.
— Туше, Смурфик. Но Бо узнал, и это стало нашей проблемой.
— Вы, ребята… расстались? — Спрашивает она.
Я торжественно киваю.
— Но дело было не только в Бо. Это… сложно.
— Стреляй. Я могу с этим справиться.
Я снова смеюсь.
— Хорошо… вот версия PG-13.
Софи морщит нос, изображая отвращение.
— Да, пожалуйста.
Натянуто улыбаясь, я рассказываю ей все. Как Эмерсон всегда был главным. Как мне пришлось полностью изменить свою личность, чтобы быть с ним. Как я бы сделала все, чтобы доставить ему удовольствие. И каким ядовитым он стал.
И вместо того, чтобы согласиться со мной или посочувствовать мне, она смотрит на меня так, как будто ей есть что сказать.
— Что означает этот взгляд?
— Ничего, — говорит она, пожимая плечами.
— Дело просто в том, что… Я не думаю, что ты сменила свою личность. С моей точки зрения, это было похоже на то, что к тебе вернулась вся эта уверенность. Он действительно заставил тебя измениться или позволил тебе быть самой собой?
В моей голове полный бардак. Я знаю, что на каком-то уровне она права, но что-то мешает мне смотреть на это таким образом. Это напоминает мне о том первом дне, когда я начала работать секретаршей Эмерсона, и о том, как он сказал:
— Иногда я хочу, чтобы ты была просто Шарлоттой.
Что он имел в виду под этим? Достаточно ли ему понравилась я, как обычно, или он просто не хотел иметь дело с хлопотами по обучению меня в нерабочие дни?
Он позволил мне быть самой собой? Это была моя идея взять на себя роль заместителя секретаря. Я была единственной, кто бродил по темным коридорам клуба. Я была единственной, кому не терпелось узнать все это.
И я единственная, кто действительно хочет вернуться в этот клуб.
— Папа ушел, потому что не смог принять меня такой, какая я есть. Он предпочел бы видеть меня несчастной, чем принять перемены, в которых, как я знала, я нуждалась. Но ты нашла мужчину, который хочет тебя такой, какая ты есть.
— Я бы хотела, чтобы он хотел меня, Софи. Но он должен ставить своего сына на первое место… и это не оставляет места для меня.
Она закатывает глаза.
— Скажи Бо, чтобы он смирился с этим.
Смех снова вырывается из моей груди.
— Поверь мне, я бы сделала это, если бы могла.
——
Той ночью я лежу в постели и смотрю на восемь сообщений от Эмерсона, которые я оставила без ответа.
Мы можем поговорить?
Я просто хочу извиниться.
Я совершил ошибку.
Я скучаю по тебе.
Я понимаю, тебе нужно время. Я могу подождать. Моя входная дверь всегда открыта.
Теперь Бо знает все. Он зол, но мы можем с этим разобраться.
Я не выбираю его вместо тебя. Мне жаль, что я когда-либо намекал на это.
Пожалуйста, Шарли.
Слезы подступают к моим глазам, когда я перечитываю каждое из них. Также есть шесть пропущенных звонков и несколько голосовых сообщений, которые мне не хочется слушать.
Он прав, мне действительно нужно время. Мне нужно спуститься из школы Эмерсона Гранта, чтобы я могла ясно мыслить. Может быть, немного свободного времени поможет мне понять, чего я действительно хочу.
От Бо ни одного сообщения, что удивительно. Никакого язвительного осуждения. Никаких назойливых расспросов. Он просто исчез из моей жизни. Наверное, так будет лучше. Я даже не знаю, что бы я ему сказала.
Как раз в этот момент появляется новое сообщение, и я мгновение смотрю на него, прежде чем понимаю, кто это.
Эй, малышка. Надеюсь, у тебя все хорошо.
На премьере у нас был фотограф. Эти фотографии не будут опубликованы в Интернет, но я подумал, что тебе, возможно, захочется взглянуть на эту.
Гаррет.
Я могу сказать это только по тону и тому, как он назвал меня малышкой. Не то чтобы он называл меня так раньше. Но он просто такой игривый.
Под его первым текстом фотография. Снимок сделан в тусклом клубе. Люди вокруг нас размыты, но мы с Эмерсоном находимся посередине. Мое золотисто-голубое платье плотно прилегает к его сапфировому костюму.
Мы на танцполе, и пока я смотрю куда-то в сторону, глаза Эмерсона сосредоточены на моем лице. В его чертах теплое, обожающее выражение. Намек на улыбку, который появляется в его зеленых глазах.
На это трудно смотреть. Ни для кого не секрет, что Эмерсон считает меня красивой, но в отношениях должно быть нечто большее. И определенно больше, чем когда меня называют хорошей девочкой, потому что я хорошо подчиняюсь или становлюсь на колени рядом с ним, как и положено его сабе. Видит ли Эмерсон во мне нечто большее?
Бросив свой телефон, я издаю крик разочарования. Хотела бы я доверять своему собственному суждению. Если бы я хоть что-нибудь знала о любви и отношениях, я действительно могла бы найти подходящего парня, но я этого не делаю. Я просто наивная, отчаявшаяся девушка, которая жаждет смехотворного количества похвалы и внимания и достаточно глупа, чтобы ради этого пойти на все.
Но это не вина Эмерсона. Она моя.