Шарли
Оказывается, вести группу восьмилетних детей на роликовых коньках в перетасовке купидонов недостаточно, чтобы поднять мне настроение. Я могу изобразить улыбку и выглядеть соответственно, но внутри я просто хочу пойти домой и забраться в свою постель.
После окончания песни я возвращаюсь на коньках к стойке регистрации, где раздаю коньки и продаю светящиеся палочки.
Когда становится тихо, я вспоминаю, как Эмерсон два раза приходил на каток — в первый раз, чтобы шокировать меня до чертиков, а во второй раз, чтобы шокировать еще больше. Я все еще вижу, как он стоит здесь, разговаривая с Софи и моей мамой, и это только заставляет меня скучать по нему еще больше.
Когда открывается входная дверь, я мельком вижу входящего мужчину, силуэт которого вырисовывается на фоне солнца у него за спиной, поэтому я не могу разобрать, кто это. Его тело и походка настолько знакомы, что мое сердце чуть не замирает в груди.
Он бы не пришел сюда, не так ли?
Но затем мужчина проходит немного дальше, и я разглядываю эти песочно-каштановые кудри и немного худощавую фигуру. Какого черта Бо здесь делает?
Он замечает меня за прилавком и неловко машет мне рукой.
О Боже… это будет ужасно. Я почти не встречалась лицом к лицу со своим бывшим парнем с тех пор, как он узнал, что я сплю с его отцом.
Когда он подходит к стойке, я вроде как ожидаю, что он разозлится и начнет разглагольствовать на меня и обзывать, но он этого не делает.
— Привет, — говорит он.
— Привет.
— Извини, что беспокою тебя на работе. У тебя есть время на перерыв?
— Эм… — Заикаюсь я.
Когда на меня кричит мой бывший, это не совсем то, как я хотела бы провести свой отпуск.
— Я не злюсь, — говорит он, очевидно, читая мои мысли. — Я просто чувствую, что нам следует поговорить.
— Э-э-э… конечно.
Отвернувшись от него, я возвращаюсь в офис, где работает Шелли, и прошу ее подменить меня, пока у меня перерыв, что она и делает.
Я снимаю коньки и надеваю шлепанцы. Затем я иду с Бо на парковку. Сейчас начало мая, а это значит, что тепло, немного ветрено и не видно ни облачка.
Если бы была какая-нибудь погода, подходящая для этого разговора… Пожалуй, это она.
Когда мы добираемся до его грузовика, он открывает заднюю дверь, и я забираюсь внутрь. Раньше мы часто занимались этим в перерывах между сменами на работе или на обед. Это заставляет меня чувствовать себя прежней собой, а не Шарлоттой, девушкой, которая носила туфли на шпильках и играла сексуальную секретаршу своего босса.
Несколько минут мы с Бо сидим в тишине.
Наконец, он смотрит в мою сторону и говорит с гримасой:
— Мой папа, Шарли?
К черту это. Я спрыгиваю с заднего сидения и начинаю свой марш обратно к входной двери. Он зовет меня вслед, прежде чем я успеваю до него дотянуться.
— Прости, просто вернись.
— Я не собираюсь тратить свой перерыв на то, чтобы ты мучил меня чувством вины.
— Я не пытаюсь вызвать у тебя чувство вины! — возражает он. — Я просто хочу услышать твою версию этой истории.
— Мою версию? — Спрашиваю я, оборачиваясь. — Ты уже говорил с ним?
— Да. Я только что оттуда.
Я застываю на месте, спрашивая себя, хочу ли я услышать то, что сказал Эмерсон.
— Нет, я не хочу с этим разбираться.
— Шарли, вернись. Я серьезно. Я буду добр.
Прежде чем хорошенько обдумать это, я разворачиваюсь и медленно иду обратно к Бо.
— Итак, если ты уже поговорил с ним, что ты хочешь услышать от меня?
— Я просто хочу убедиться, что он не…
Я наблюдаю, как он запинается, подбирая слова.
— Что не так?
— Ты знаешь… принуждал тебя к чему либо.
Мои брови сводятся вместе, когда я в шоке смотрю на него. Он сейчас это серьезно?
— Принуждал меня?
— Да… он твой босс, Шарли. Не говоря уже о моем отце.
— Фу! — Стону я, вскидывая руки вверх.
— Нет, Бо. Он не принуждал меня и не манипулировал мной. Я ценю твою заботу, но твой отец на самом деле был добр ко мне. Наверное, самый хороший мужчина, который у меня когда-либо был, если честно. Если уж на то пошло, именно он отталкивал меня в течение нескольких недель.
— И ты ходишь в этот… клуб?
— Не прикидывайся таким святошей, Бо. Я действительно была счастлива с ним там.
— Это просто на тебя не похоже, — добавляет он, вздернув подбородок и расправив плечи, язык тела, который я привыкла видеть на нем, означает, что он думает, что знает лучше меня.
Моя кровь начинает закипать, и мне требуется все мое мужество, чтобы просто не уйти и не проигнорировать его, прежде чем я сделаю что-нибудь действительно глупое.
— Бо… Откуда тебе знать, какая я?
— Мы встречались полтора года, Шарли. Я знаю тебя.
Я качаю головой, уставившись в землю. Я не хочу продолжать с ним спорить. Я думала, мы с этим покончили.
— Ты действительно была с ним счастлива? — Спрашивает он.
— Да, но он никогда не собирался связывать себя обязательствами со мной. Нет, если он когда-нибудь захочет меня вернуть.
— Вы, ребята, действительно думали, что я просто смирюсь с этим? — В его голосе слышится ужас, и желание убежать снова становится яростным.
— Да, Бо. К тебе это не имеет никакого отношения. В кои-то веки я решила, что ты сможешь смириться с тем, что не все зависит от тебя! — Огрызаюсь я.
— Он мой отец, Шарли! Не говоря уже о том, что он владелец этого… клуба. Взгляни на это с моей точки зрения. Ты ведешь себя так, будто с ним ты намного счастливее, чем была со мной.
Моя челюсть чуть не ударяется об пол.
С меня хватит. Хватит щадить его чувства. Надоело мириться с его газовым освещением, обвинениями и покровительственными манерами.
— Может быть, потому, что я была такой! Даже когда он обращался со мной как с собственностью, я чувствовала себя более ценной, более… любимой, когда была с ним, — кричу я.
— Ты намекаешь, что я не обращался с тобой так, как будто ты мне нравилась?
Он спрыгивает с заднего сиденья и встает со мной лицом к лицу.
— Да, Бо. Это именно то, на что я намекаю. Эмерсон ни разу не заставил меня почувствовать себя глупой и не вел себя так, будто я все порчу. Он никогда мне не изменял.
— Опять это? — Он вскидывает руки вверх.
— Забудь об этом. В чем смысл? — Спрашиваю я, разворачиваясь, чтобы оставить его на парковке.
— Он сказал мне, что любит тебя. Ты знала об этом?
Его слова останавливают меня на полпути.
Моя спина выпрямляется, когда я перевариваю эту новость. Знала ли я, что Эмерсон любил меня? Может быть, где-то в глубине души я так и думала. Я определенно знаю, что люблю его. Эта новость должна взволновать меня. Это должно быть лучшее, что я когда-либо слышала, но мне от этого только больнее.
— Как я уже сказала… это больше не имеет значения.
С этими словами я оставляю Бо на парковке, оставляя прошлое позади, где ему и место, так что я больше не вижу того, что могло бы быть.
——
Когда около семи на катке все стихает, Шелли отпускает меня. Но, кажется, каждый раз, когда я еду домой, у меня в костях возникает беспокойное жужжание. Я чувствую, что вылезаю из собственной кожи. Стены домика у бассейна начинают смыкаться вокруг меня в считанные минуты. Я никогда так сильно не ненавидела находиться дома, как сейчас.
Но мне в буквальном смысле больше некуда идти. Софи на вечеринке с ночевкой. Мама работает по ночам, и я совсем одна. Это жалко.
Захватив с кухни бутылку вина, я устраиваюсь на диване в гостиной и включаю телевизор на самое дрянное шоу, какое только смогла найти. Затем я выпиваю половину бутылки и листаю свой телефон, не обращая внимания на идущее шоу.
Через некоторое время прокрутка становится скучной, но, по крайней мере, вино избавляет от беспокойства. Я бездумно листаю инстаграмные истории, замечая, что все, кого я знаю, похоже, сегодня проводят время гораздо лучше, чем я.
Затем я нажимаю на историю, которая заставляет меня сделать паузу. Это Иден, делающая селфи в тускло освещенной комнате, ярко-розовый свет каскадом падает на черную кирпичную стену позади нее. Я бы узнала эту стену где угодно. Она не указывает свое местоположение в истории…Я имею в виду, это был бы не такой уж эксклюзивный клуб, если бы все знали, где он находится, но она раскрывает достаточно информации о своем местоположении, как будто пытается похвастаться перед небольшой группой людей. Такие люди, как я, которые знают толк в непристойностях.
Члены непристойного…как я.
Да, очень жаль, но я ни за что не пойду туда сегодня вечером.
Нет. Это безумие. Мне там даже не место. Я пошла только потому, что была с Эмерсоном. Что бы я вообще делала, если бы пошла одна? Люди будут заняты тем, что трахают друг друга, и я не смогла бы…
Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, я оказываюсь в элегантном черном платье с глубоким вырезом и подолом выше колен. На моем телефоне запущено приложение Uber, и я жду снаружи, дрожа в своих туфлях на шпильках, потому что винный кайф проходит, и теперь я понимаю, насколько это безумно.
Прежняя Шарли никогда бы этого не сделала. Я не уверена, что нынешняя Шарли тоже поступила бы так. Но Шарлотта — она определенно сделала бы это. Поэтому, когда машина приближается с конца улицы, я напоминаю себе, что на сегодня я Шарлотта. Ничего не должно случиться. Я просто собираюсь потусоваться, может быть, снова немного понаблюдаю в коридоре.
Может быть, столкнусь с ним… нет.
Его там даже не будет. Он не любит ходить в клуб ночью, если только там не происходит какое-нибудь мероприятие. Так что, если он там, то, возможно, он там для того, чтобы найти кого-то или убить немного времени. Эта навязчивая мысль неприятно оседает у меня в голове, но я пытаюсь отмахнуться от нее, садясь в машину.
Когда водитель подъезжает ко входу в клуб, я машу ему на прощание и провожу свою нервную задницу до двери. Удивительно, но я чувствую себя немного спокойнее, когда вхожу через парадную дверь в маленький темный вестибюль.
Молодая блондинка за прилавком бросает на меня один взгляд и улыбается. Жаль, что я не могу вспомнить ее имя, поскольку она, очевидно, помнит меня.
— Добрый вечер, мисс Андервуд, — говорит она с лучезарной белозубой улыбкой.
— Добрый вечер, — вежливо отвечаю я.
Странно возвращаться. Я разрываюсь между чувством комфорта, как будто я все еще работаю здесь, и ощущением себя самозванкой.
Будь Шарлоттой. Я напоминаю себе об этом.
Девушка машет мне, и я улыбаюсь вышибалу, который открывает передо мной темную занавеску и тяжелую звуконепроницаемую дверь.
— Развлекайтесь, — Тихо бормочет он.
Прежде чем войти в главную комнату, я расправляю плечи, насколько могу, и поднимаю подбородок. Это похоже на притворную уверенность, но, честно говоря… в чем разница между настоящей уверенностью и фальшивой? Скорее ничем.
Итак, зажав клатч подмышкой, я с важным видом вхожу в комнату и замечаю, что здесь гораздо оживленнее, чем я когда-либо видела. Даже в ночь открытия и аукциона здесь было не так много людей.
Быстро осмотрев зал и заметив лишь несколько смутно знакомых лиц, я направляюсь к бару. Барменом сегодня будет Гео, самый милый парень, которую я когда-либо встречала, он слишком мил, чтобы быть барменом.
Его глаза загораются, когда он замечает меня, и я улыбаюсь в ответ, внезапно чувствуя себя немного комфортнее. Люди узнают меня. Мое место здесь.
— Жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата, — говорит Гео вместо приветствия. — Я бы записал, как ты только что вошла в эту комнату. Как будто это гребаное место принадлежит тебе.
Я смеюсь, пытаясь скрыть свой румянец.
— Я этого не делала.
— Да, ты это сделала, — знакомый, теплый голос присоединяется к мягкой руке, обвивающей мою.
Поворачивая голову, на меня накатывает волна облегчения, когда я узнаю Иден, прижавшуюся к моему боку.
— Я так рада, что ты здесь, — тихо шепчет она мне на ухо.
— Мне нужно выпить, — отвечаю я, потому что это единственное, что сейчас имеет для меня хоть какой-то смысл.
— Принеси этой женщине выпить, — говорит Иден Гео, который с улыбкой качает головой.
— Чего бы ты хотела, моя королева?
Он покровительствует мне, но удивительно, как быстро я чувствую себя здесь комфортно. Когда Иден держится за мою руку, а милый бармен вроде как флиртует со мной, хотя я знаю, что мы с ним не играем в одной команде, вся моя нервная дрожь проходит.
О, и этот огромный белокурый строитель, которому иногда нравится превращать мою жизнь в ад, ухмыляется мне с другого конца бара. Когда он подмигивает мне, я качаю головой в его сторону.
Хорошо, что существует ограничение на выпивку в два раза, потому что я бы не доверяла себе рядом с ним, если бы была хоть немного навеселе.
— Мне, пожалуйста, сельтерскую водку с лаймом, — говорю я Гео, и он быстро отворачивается, принимаясь за приготовление моего напитка.
Мы с Иден ведем светскую беседу. Кажется, она потягивает клюквенный сок без алкоголя, в то время как я незаметно осматриваю комнату. Я хочу знать, здесь ли Эмерсон, но я также не хочу этого знать, потому что, если он здесь и находится в одной из этих комнат, меня стошнит.
Я узнаю того же знакомого мужчину с вечера открытия клуба, который пристально смотрел на меня, и сегодня вечером у него суровый, скептический взгляд. У меня мурашки бегут по коже, особенно потому, что я примерно на девяносто процентов уверена, что это не тот, с кем я познакомилась через Эмерсона или клуб.
Ну что ж, у меня есть полное право быть здесь, и он не собирается заставлять меня чувствовать себя неловко. Отворачиваясь от него, я смотрю на Иден.
— Могу я кое-что сказать? — Спрашиваю я, допив половину своего первого бокала.
— Конечно, — отвечает Иден с коварной ухмылкой.
— Я узнала тебя по твоему блогу.
Ее глаза расширяются в ответ, и на лице расплывается яркая улыбка.
— Я не знала, что кто-то действительно читает эту вещь. Но мне все равно нравится это писать.
— Ты что, шутишь? Я была одержима. После того, как я узнала об этом месте и впервые встретила Эмерсона, именно твой блог заставил меня почувствовать…Я не знаю… Не знаю… как будто я не была такой странной.
— Хорошо, — объявляет она, кладя руку мне на ногу.
— Таково было намерение. Как ты думаешь, мужчины когда-нибудь расстраиваются из-за того, что им нравится? Их называют шлюхами, развратными или противными? Нет. Я думаю, мы все устали от того, что нас стыдят и запихивают в эти тихие, идеальные, маленькие невинные версии самих себя, в то время как мужчины могут быть настолько девиантными, насколько захотят.
Я не могу сдержать ухмылку, которая появляется на моем лице.
— Я думаю, что люблю тебя, — отвечаю я.
Она быстро поднимает мой бокал, прежде чем объявить:
— Хорошо. Нам всем не помешало бы больше любви, верно?
— Верно, — отвечаю я, допивая то, что осталось в моем стакане.
— Гео, кое-кому нужно еще, — объявляет Иден, когда замечает, что выражение моего лица становится мрачнее.
После того, как Гео ставит мой бокал, я тяжело вздыхаю. Иден, должно быть, читает мои мысли, потому что она наклоняется ко мне и говорит:
— Он здесь, но я ни с кем его не видела. Он, наверное, в офисе.
Или в одной из комнат с кем-то еще.
— Я не знаю, зачем я пришла, — тихо бормочу я себе под нос.
— Да, — немедленно отвечает она. — Чтобы показать ему, чего ему не хватает.
— Сидя здесь в одиночестве в баре? — Смеюсь я.
Иден смотрит на меня с расчетливым выражением на лице.
— Скажи мне, Шарлотта. Ты когда-нибудь раньше была с женщиной?
Мои глаза расширяются, когда я давлюсь своим напитком. Она отвечает легким смешком.
— Именно так я и думала. Если я пообещаю не торопиться, не хочешь ли ты свести своего мужчину с ума от ревности? Я не думаю, что это займет много времени.
Может быть, дело в двух напитках, которые я уже выпила, или в предвкушении неизвестности, но я не могу придумать ни одной причины, по которой я отказалась бы от этого предложения.
Иден потрясающе красива, и в ней определенно есть что-то привлекательное. Мы не говорим о полноценном сексе, но от идеи привлечь внимание Эмерсона я не могу отказаться.
— Определенно.
— Пойдем. — Она хватает меня за руку и тянет прочь от бара.
— Пойдем немного повеселимся.