Эмерсон
Почему она так на меня смотрит?
Двойник Бетти Пейдж с прямой черной челкой и довольно красивыми изгибами стоит на коленях на полу рядом с моим столом, и она… дуется.
Ее рубиново-красные губы поджаты, и она просто пристально смотрит на меня, пока я пью свой кофе. Все, чего ей не следовало делать.
Это призыв к вниманию, что имеет смысл, учитывая, что именно мое внимание привело ее сюда в первую очередь. Я буквально плачу ей за то, чтобы она заслужила легкое похлопывание по голове или небольшое одобрение, заслужить, ключевое слово. До сих пор эта девушка не делала ничего, кроме покровительственного отношения ко мне со всей этой чертовой театральностью, и я в двух секундах от того, чтобы вышвырнуть ее за дверь.
Буквально.
— Если ты хочешь моего внимания, ты должна сначала заслужить его. Вести себя. Делать, как я говорю. В противном случае молчи.
Дело не в том, что я придурок, это буквально сцена, которую мы разыгрываем, но эта девушка играет не по правилам. Она точно знала, на что подписывалась, когда бралась за эту работу.
— Смотри в пол, — приказываю я, не глядя на нее.
С ее губ срывается недовольный возглас, прежде чем она опускает взгляд в пол. Я очень надеюсь, что она не заинтересована в том, чтобы быть слабой, потому что это определенно не в моем стиле, и об этом совершенно ясно было сказано в заявлении.
Следующие три часа ее смены практически невыносимы, но я джентльмен, поэтому позволил ей остаться.
Она приносит мне обед, кладет свои роскошные сиськи мне на бедра, когда я задираю ноги во время скучной телефонной конференции, и даже получает хороший удар по щеке, когда ей удается сохранять полное молчание, пока я пишу электронное письмо.
Но она становится беспокойной, и я это вижу. Краем глаза я замечаю, что она снова надувает губы, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть, как она закатывает глаза.
Это оно.
Наклонившись, я беру ее за подбородок и поворачиваю лицом к себе. Ее глаза расширяются, она нервничает.
— Ты что, только что закатила на меня глаза? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
— Нет, сэр, — бормочет она, и я улавливаю нотку волнения, скрытую за легкой дрожью в ее голосе.
Да, она определенно нервничает.
Если бы наказание было моим коньком, она бы уже заслужила его к этому моменту, но даже я знаю, что наказание — это именно то, чего она хочет.
Поэтому вместо того, чтобы посадить ее к себе на колени или заставить отсосать мой член за ее вопиющее неуважение, я говорю:
— Встань. Собери свои вещи. Хорошего дня.
— Но…
— До свидания, Рита.
Отворачиваясь от нее, я сосредотачиваюсь на своем компьютере, полностью игнорируя ее.
Усмехнувшись, она уходит, надевает туфли, хватает пальто и, уходя, хлопает дверью.
Как только она уходит, я набираю номер Гаррета.
— Дай-ка угадаю. Она тебе не понравилась, — говорит он вместо приветствия.
— Она просто продолжала дуться. Неужели мужчинам действительно нравятся девушки, которые так сильно надувают губы?
Гарретт смеется на другом конце провода.
— Нам не нравится то, что нравится большинству мужчин, помнишь? Конечно, это усложняет мою работу, но я просто пытаюсь найти тебе подходящую девушку, Эмерсон.
— Извинись за меня перед Ритой и никогда не отсылай ее обратно в мой дом.
— Я понял это.
На линии на мгновение воцаряется тишина, пока я просматриваю электронные письма от Мэгги о новом обновлении приложения от разработчиков.
— Знаешь, это неправда, — бормочу я, просматривая ее сообщения.
Я слышу белый шум на заднем плане, а это значит, что Гаррет в машине.
— Что неправда? — Отвечает он через мгновение.
— Когда ты сказал, что нам не нравится то, что нравится большинству мужчин. Я думаю, что наши вкусы во многом совпадают с вкусами большинства. Мы просто уникальны в том, что не боимся преследовать их.
— Мы не боимся преследовать их здоровым образом.
— Вот именно.
— Завтра я пришлю за тобой новую девушку, — говорит он через мгновение.
— Не беспокойся.
Он раздраженно вздыхает.
— Ты уверен? Ты выглядишь напряженным. На следующей неделе у нас открытие клуба, нужно порадовать инвесторов, а государство дышит нам в затылок.
Это правда — я в стрессе. Вдобавок ко всему, о чем только что упомянул Гаррет, мой сын не отвечал на мои телефонные звонки уже четыре месяца. Но мысль о встрече с новой надутой сабай только сильнее напрягает меня.
— Я не думаю, что ты даже знаешь, чего хочешь, — рассеянно говорит он, и я бросаю взгляд на свой телефон, включенный на громкую связь.
— Я думал, что знаю. Эти девушки хотят похвалы, но они не хотят ее заслужить.
— Негативное внимание — это все равно внимание, — отвечает он.
— И ты знаешь, что я не люблю сопляков.
— Я знаю, Эмерсон. Но тебе придется дать кому-то шанс произвести на тебя впечатление, прежде чем ты ее вышвырнешь. Позволь мне прислать тебе еще одно письмо завтра. Есть много девушек, готовых сделать все, что ты захочешь.
— Может быть, на следующей неделе. Оставь приложение открытым.
Повесив трубку после разговора с Гарретом, я просматриваю стопку писем на своем столе. В основном это хлам, но мое внимание привлекает рукописный конверт.
Вскрыв его, я нахожу чек. Это за две тысячи долларов от незнакомого мне человека. В сопроводительной части чека указано: Страховой залог за квартиру 623.
Мне требуется минута, чтобы понять, что это адрес Бо. Или, по крайней мере, так оно и было. Я понятия не имел, что он вообще переехал, не говоря уже о том, что мне вернули залог. Разве он не переехал к своей подружке?
Той, с кем он даже не позволил мне встретиться, потому что слишком стыдился меня — мрачно думаю я.
Это могло бы быть хорошо. Если ему понадобятся деньги обратно, ему придется прийти за ними ко мне. Взяв свой телефон, я набираю быстрое сообщение, стараясь, чтобы это не звучало так отчаянно, как я себя чувствую.
Твой домовладелец прислал мне твой страховой залог. Я сохраню это для тебя. Приходи, когда тебе это понадобится.
Естественно, ответа нет. Весь экран с текстовыми сообщениями является исходящим без ответов. У меня есть подтверждение от его матери, что он, по крайней мере, жив и у него все хорошо, так что я могу спать по ночам.
Я просто хочу, чтобы он снова заговорил со мной. Жаль, что разочарование, похоже, стало темой моей недели.