Хлоя
Если этот автобус не приедет в течение пятнадцати минут, я зажарюсь на костре собственных мыслей. Они нещадно крутят меня на вертеле, напоминая о том, как лучшая подруга много лет мне не доверяла и врала… И бонусом — я предстала умалишенной идиоткой перед актером из моих грез.
Практически утро мечты…
Из подросткового сериальчика попала сразу в драму. Если сейчас ко всему прочему меня для своих опытов решат похитить инопланетяне, можно еще сделать приписку жанра «хоррор».
И зачем я убежала?
Кто убегает, когда с тобой в одном доме Райан Лив…
Кто?
Никто!
Нет!
Все верно!
Моя подруга меня обманула!
Обманула.
А дружба намного важнее какого-то актера, чей образ в кино может диаметрально отличаться от того, какой он в жизни.
Но он не просто актер, он брат Лизи.
Вспоминаю, как Райан сжал мою руку и тепло улыбнулся. Oh my gosh¹, какой же он красивый. Эти беспорядочные светлые волосы, синева глаз и ямочка на щеке. Погодите-ка…
В голове зажигается лампочка. Какая ты, Хлоя, дура, они же похожи! Моя Лизи и Райан очень похожи. И как я могла за столько лет этого не заметить?
Разве смогу я вернуться в дом Стилов после того, как вчера, приняв его за побочный эффект майдола, говорила насколько сильно он мне нравится. Позорище позорное! Не то что вернуться, мне даже взглянуть на него будет стыдно. Все мечты о том, как он идет за мной, лучше бы так и оставались мечтами, чем осознавать, что теперь все, на что я могу рассчитывать, это снисходительный взгляд.
У меня в двадцать один год совсем нет мозгов.
Но ведь он так искренне сказал, что рад знакомству.
А что еще он должен был сказать? «Вот и ты, влюбленная в меня фанатка? Приветики!»
И как на зло поблизости ни одного такси.
Случится одно из двух: меня одолеют либо мысли, либо солнце. Опускаю голову и закрываюсь руками. Надо как-то утихомирить хаотичный поток сознания в голове.
Через некоторое время слышу звук останавливающихся невдалеке колес. Но это точно не автобус. Поднимаю глаза и чувствую, как каменею.
Volvo орехового цвета, опущенное переднее стекло, за рулем сам Райан Лив.
Ущипните меня кто-нибудь. Кажется, тахикардия сегодня настигает меня несколько раз за день. Затуманенное солнцем состояние немедленно улетучивается.
— Давай я тебя подброшу? — улыбка на его лице стол притягательная и манящая, что сложно сразу оторвать взгляд.
— Не надо, спасибо. — через силу кое-как глухо отвечаю я.
Это наверняка Лизи попросила его приехать. Из жалости.
Да где носит этот автобус?
Он отстегивает ремень, выходит из машины и, обойдя ее, открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь. На нем черные солнцезащитные очки, и, к моему сожалению, я не могу видеть его глаза.
— Лизи хотела приехать сама. Мне стоило больших трудов уговорить ее разрешить сделать это мне, — он поворачивает голову вправо и, следуя за его взглядом, вижу появившийся вдали автобус.
— Мне правда не хочется тебя тревожить. — говорю я, а сама думаю, как он сейчас уедет, и как я буду жалеть об этом всю свою оставшуюся никчемную жизнь.
Так и вижу картину в голове: Парк. Немного утреннего тумана. Ворох сухих разлетающихся осенних листьев. Я — старушку на скамейке и мой вздох сожаления.
— Тогда запрыгивай. — его голова вновь поворачивается на меня.
Сердце пропускает удар.
Если останусь сидеть на скамейке, то автобус подъедет и начнет сигналить. Это будет ужасно — убеждаю себя. Поэтому встаю и иду к машине. Сажусь на кожаное сидение, а за мной галантно закрывают дверь.
Когда машина отъезжает от остановки, Райан просит меня пристегнуться. И именно сейчас я настолько напряжена, что элементарно не могу вытянуть ремень безопасности. Так происходит каждый раз, если я спешу, волнуюсь или и то и другое вместе. Дергаю снова, но попытка тщетна. Чувствую себя полной идиоткой. Остановившись на светофоре, актер моих грез придвигается плотнее ко мне. Оказывается настолько близко, что я ощущаю аромат его парфюма вместе с чем-то терпким и в то же время сладким. Запах его кожи? Сильная мужская рука уверенно и плавно вытягивает ремень и четко фиксирует его скобу в скважине замка. А мое тело отчего-то вздрагивает и покрывается взволнованными мурашками.
— Извини. — тихо говорит он, отодвигаясь.
— Что? — непонимающе спрашиваю я, обескураженная и несколько потерянная от его секундной близости.
— Сегодня утром мне не стоило шутить. Это было не вежливо.
— Все нормально, — стараясь не выдать волнение, быстро лепечу в ответ.
— Не уверен. Ведь ты даже не позавтракала. Не против, если мы заедем куда-нибудь и поедим?
В моих фантазиях он часто звал меня на завтраки, ужины и всяческие романтические прогулки. И, конечно же, я бойко ему отвечала. Игриво улыбалась и делала великое одолжение. В жизни же проваливаю все свои годовые сценарные наработки, обретая паралич речи и пунцовость щек. Мои попытки вытащить из себя звуки с грохотом разбиваются о реальность.
Но ему, как оказывается, и не нужен мой ответ. Он проезжает несколько известных мест с довольно неплохими завтраками, но так и не останавливается возле них. Временами хмурит лоб, однако мне неведомы его мысли, поэтому все, чем я занята — это дыханием. С его помощью я стараюсь успокоить себя и свой грохочущий пульс.
Насчет пять — вдох, на три — задержка, на восемь — выдох.
Но даже больше волшебного дыхания мне помогает сам Райан. Он полностью расслаблен. Улыбаясь, актер рассказывает о Саннивейле времен его учебы в школе. В нем нет позерства или самолюбия. Уверенность — да, она сшибает с ног. Но при этом с ним чувствуешь себя комфортно и просто.
Мужчина много шутит и несколько раз я не могу сдержать смеха. Наконец, он выбирает кафешку и останавливает автомобиль на парковке. Натягивает кепку, надевает очки. Здесь немноголюдно и, кажется только теперь я понимаю, почему он выбрал именно это место.
Мысль о возможном неуместном внимании к его персоне не сразу возникла в моей голове. Тем более, вряд ли ему нужна лишняя головная боль и фотография в прессе с такой, как я. Совершенно обычной студенткой.
— Расскажи, как вы начали дружить с Элизабет? — интересуется Райан, когда официантка ставит перед нами наш заказ.
Он взял эспрессо, а к моему капучино велел принести стандартный завтрак. Поэтому передо мной большая тарелка, на которой красуется аппетитная яичница с жаренным беконом и парочкой тостов.
— Она подсела однажды ко мне во время ланча и стала болтать так, будто мы сто лет знакомы. — отвечаю я, стараясь контролировать свое слюноотделение, но голод дает о себе знать.
— Уверен, именно так и было. — усмехается он. — А теперь начинай, пожалуйста, есть или мне придется кормить тебя с ложечки.
От этих слов мои щеки вспыхивают. Фантазия оказывается испорченной и неконтролируемой. Я хватаю вилку с ножом и, отрезая кусок бекона, отправляю его себе в рот.
— Вкусно?
— Очень. — стараюсь не смотреть на него, а сконцентрироваться на еде, иначе начну трястись и не смогу отправить в рот ни один кусочек.
Но он ведет себя так, будто мы завтракали вдвоем уже не раз. Совсем как Лизи в тот день, подсевшая ко мне в школьной столовой. Шутит и рассказывает о каких-то забавных ситуациях, помогая расслабиться и обрести, если не уверенность, то хотя бы немного спокойствия. И уже через некоторое время, оставляя на тарелке недоеденный тост, я поднимаю на него глаза без страха и дрожи.
— Наелась? — спрашивает Райан, и я спешно киваю. — Тогда у меня будет к тебе просьба. Я понимаю, ты хочешь вернуться домой. И мы обязательно заедем к тебе, но, прошу тебя потом поехать со мной в дом Стилов.
Дом Стилов — именно так он называет дом своего отца. И это видится мне странным. Ведь это и его дом тоже.
— Я не могу.
— Это из-за меня? Если так, то я сегодня же уеду, и вы с Элизабет…
— Нет! — кажется, вскрикиваю слишком громко, потому что официантка, разливающая кофе по чашкам за соседним столом, изумленно оборачивается в нашу сторону, — Это не из-за тебя.
— Вам следует поговорить С Элизабет. Уверен, у нее есть веская причина, которая все расставит по местам. Просто дай ей шанс, Хлоя.
— Я не могу вернуться, извини.
— Хорошо. — мне мерещится, будто его настроение немного портится. — Тогда я тоже не смогу остаться в этом доме и уеду сегодня вечером.
— Но Лизи расстроится. — шепчу, пытаясь его переубедить.
На подругу я очень зла, но прекрасно помню насколько она была счастлива, летая к своему так называемому «дяде». И, если он первый раз приехал за столько лет, то мне не хочется быть причиной его отъезда…
— Будет ей уроком. — с улыбкой отвечает Райан и делает официантке знак рукой, давая понять, что готов расплатиться.
В машине он лишает меня возможности самой взяться за ремень. Вновь наклоняется ко мне. Замираю. Боюсь шелохнуться. Его лицо и губы так близко, что волнующий огонь проносится по всему телу.
— Спасибо, — лепечу я несмело.
*
При виде Райана ба ведет себя на удивление сдержанно, за исключением кокетства, которое неожиданно вспыхивает в ней невиданными для меня ранее красками. Когда наш гость отлучается в уборную, она за пару секунд вытягивает из меня всю случившуюся историю.
— У тебя есть выбор. — быстро произносит ба, доставая из шкафа варенье. — Остаться дома, проявить гордость и потом всю жизнь жалеть. Или поехать и провести незабываемое лето. Сможешь влюбиться и… Главное, предохраняйся.
— Бабушка! — шиплю я.
— И, скорее всего, тебе разобьют сердце, моя дорогая. У него таких, как ты, море. Но, раз он сам помчался за тобой, значит, в этот промежуток времени ты смогла его заинтересовать. А он из тех, кто получает свое… — она задумчиво улыбается, опуская банку варенья на стол около моей руки. — Когда все закончится, ты будешь плакать и страдать. Но, если будешь готова к этому, тебе будет намного легче.
— И после этого предлагаешь мне поехать? — обескураженно округляю глаза.
— Конечно! Это будут незабываемые мгновения твоей жизни. А жизнь — это именно мгновения, которые так дороги в старости.