ОУЭН
Как только мы позавтракали, Алфи притащил одну из своих игрушек— мышь на веревочке, прикрепленную к палке.
— Он часто это делает? — Спрашивает Мэгги с выражением досады на лице.
— Да. — Я улыбаюсь, когда она берет игрушку и ведет его с ней в гостиную.
— Лови! — Она машет игрушкой, и Алфи паркурит несколько раз, прежде чем броситься к пищащей мышке. Быстрым движением запястья она спасает мышь от его когтей, но его это не останавливает. Он продолжает попытки, иногда даже виляя задницей, когда выстраивается в очередь, чтобы достать игрушку.
— Тебе придется стараться больше, — насмехается она над ним, ее улыбка согревает меня, пока они с Алфи продолжают играть.
Когда он, наконец, ловит ее, он сильно кусает и уходит, волоча за собой палку, он уносит свою игрушку куда-нибудь подальше, чтобы позлорадствовать над своей добычей.
Я обнимаю Мэгги за талию и притягиваю ее к себе на диван.
— Итак, чем ты хочешь заняться сегодня?
Она поворачивается ко мне, в ее глазах появляется озорство.
— О, я не знаю. Чем ты обычно занимаешься днем?
Мне придется дать ей ответ, и на цыпочках обойти некоторые из чуть более незаконных аспектов моего бизнеса.
— Хм, хороший вопрос. Я всегда начинаю со своих утренних дел по дому. Ухаживаю за лошадьми и кормлю цыплят. Затем я проверяю свой сад, убеждаюсь, что буравчики не портят мои помидоры, проверяю, нет ли грибка, вырываю сорняки и тому подобное. — Я делаю паузу.
— И? — Спрашивает она.
— Этого недостаточно?
Она осматривает дом, ее взгляд останавливается на высококачественной отделке.
— Я не думаю, что ты получил все это, возясь с фруктами и овощами.
— Нет. В этом ты права. У меня есть работа, как и у всех остальных.
Ее брови приподнимаются всего на волосок.
— Да? Что за работа?
Я крепче прижимаю ее к себе.
— Это допрос?
Она ухмыляется.
— Я даже не начинала.
Я смеюсь. Боже, она… это слишком. Я хочу всего этого.
— А как насчет тебя? Ты мало что мне сказала, кроме своего имени.
— Может быть, я предпочитаю быть загадочной, — беззаботно говорит она.
— Тогда давай начнем с малого. Где ты выросла?
— Думаю, эта информация не слишком много расскажет. Я выросла в городе со своим отцом. Ты?
— Мои родители много путешествовали. Моя мать работала в ФБР, мой отец служил на флоте. Я провел время в Германии, Дубае, Индонезии и во множестве мест службы по всей территории США.
Она моргает.
— Во всех этих местах есть женщины.
Я стараюсь не улыбаться.
— Вообще говоря, да. Но не волнуйся, я не был таким уж притягательным для цыпочек во время моей фазы брекетов и прыщей.
Ее глаза сужаются.
— Так что случилось, когда ты вырос? Ты больше не живешь со своими родителями.
— Нет, они разведены и живут за границей. Я бросил среднюю школу и занялся технологиями.
— Что за технологии?
Я склоняю голову набок.
— А как насчет тебя? Ты училась в колледже?
Она фыркает.
— Нет. Стандарты в MIT уже не те, что раньше, поэтому я даже не потрудилась подать заявку. Чему бы я там научилась? Базовое кодирование, которому может следовать любой идиот? Нет, спасибо.
— Я так понимаю, ты тоже работаешь в сфере технологий?
Она поджимает губы.
— Балуюсь.
— А твои родители?
— Я все еще живу со своим отцом. Мы приличные соседи по дому.
— Алфи тоже довольно хороший сосед по дому. Пока около 3 часов ночи у него не встает дыбом шерсть, он пытается укусить меня за пальцы ног через одеяло, а затем мяукает, пока я не даю ему лакомства.
— Хм, мой папа ничего из этого не делает.
Я смеюсь.
— Ты хоть представляешь, какая ты милая?
— Ты думаешь, я милая? — Спрашивает она. — Не… — Она переплетает пальцы на коленях. — Не сексуальная?
Боже, то, как ранимо она спрашивает об этом, заставляет мое сердце таять. Но тот факт, что мы говорим о том, насколько она сексуальна, определенно возбуждает другие части меня. Потянув, я сажаю ее к себе на колени, разводя ее ноги в стороны.
— Я думаю, ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Сексуальность даже близко не подходит к описанию тебя, Мэгги.
Ее щеки приобретают очаровательный розовый оттенок, и она смотрит прямо мне в глаза.
— Это… это приятно знать.
Она прячется, оберегая свои чувства. Я понимаю. Все это так ново, но связь между нами, это не то, что подлежит обсуждению. Это также не то, что может подождать. Я хочу показать ей, какой особенной я ее считаю, и более того, я хочу, чтобы она знала, что я имею в виду каждое слово. Она замечательная, и мне так чертовски повезло, что я нашел ее тогда, когда нашел.
Я провожу рукой по ее затылку и притягиваю ее к себе. Сначала я целую ее нежно, мой рот ищет разрешения, когда мой язык скользит по ее губам. Она наклоняется ко мне, наш поцелуй усиливается, когда она обнимает меня за шею. Я погружаю свой язык в ее рот, пробуя ее на вкус. Это только разжигает мою потребность. Она похожа на гребаную секс-бомбу. Скромная прическа, очки, мешковатая одежда — она лисица, прячущаяся у всех на виду. Я только рад, что никто не разглядел ее маскировку. Только я. Так и должно было быть.
Поднимая ее, я поворачиваю ее так, чтобы она оседлала меня. Она устраивается у меня на коленях, ее ноги раздвинуты, и жар между ее бедер прижимается к моему члену через нашу одежду. Когда ее язык переплетается с моим, мой член упирается в застежку-молнию, требуя большего от ее тепла.
Я запускаю руку ей под рубашку и обхватываю ее грудь. Она стонет, ее бедра начинают двигаться напротив меня. Когда я сжимаю ее набухший сосок, она вздрагивает. Однако я не отпускаю ее рот. Я преследую ее, продолжая наш поцелуй, а другой рукой сжимаю ее задницу. Она продолжает двигаться на мне, преследуя трение между нами, пока я борюсь с желанием повалить ее на диван и отдать ей каждый дюйм себя.
Она такая чертовски неотразимая.
— Бери то, что тебе нужно, — стону я ей в рот, затем целую ее в горло, посасывая ее нежную кожу между зубами.
Она оседлала меня, больше не скромничая, больше ничего, кроме того, что она есть… богиня. Каждое ее прикосновение к моему члену посылает мурашки удовольствия по моему позвоночнику, и я клянусь, если она продолжит в том же духе, я могу кончить в джинсы. Ее движения становятся более беспорядочными, и я сжимаю обе ее груди, затем покручиваю соски. Это приводит ее в восторг. Она стонет, ее ногти впиваются в мои плечи, пока она раскачивается на моих бедрах, ее тело вздрагивает и расслабляется, когда я наблюдаю за ней. Ее бедра все еще двигаются напротив меня, и она задыхается, а ее оргазм наконец утихает.
Я снова притягиваю ее к своему рту, нуждаясь в ней так сильно, что, кажется, могу развалиться на части. Я одержим, не могу перестать целовать ее. То, что я чувствую к ней, черт возьми, я начинаю понимать, что одержимость, недостаточно сильное слово.