БРУК
Я могла бы придушить свою лучшую подругу за то, что она не сообщила мне, что Корбин будет здесь. Единственная причина, по которой она все еще дышала, заключалась в том, что это означало бы, что мне пришлось бы объяснять ей, почему это меня так сильно беспокоит. Если бы только она знала, что то, что могло бы сокрушить ее, также оказалось тем, что спасло ей жизнь сегодня вечером.
С тех пор как мы поужинали с Нелли почти неделю назад, я решила держаться от Корбина на расстоянии. Сначала я не думала, что это будет слишком сложно, тем более что мы не были так уж близки. Конечно, мы несколько раз тусовались, вместе выпивали, и я ходила к нему домой смотреть фильм — то, о чем Нелли никогда не должна была знать — но все это произошло в течение каких-то трех недель.
Мы не были друзьями. Близкие знакомые, в лучшем случае.
О, сколько лжи я говорю себе.
Но мы были ни там, ни здесь. Это не меняло того факта, что он был полностью под запретом. Я всегда знала о чувствах Нелли по отношению к ее подругам и брату; это было постоянной жалобой, когда мы были младше, а также в колледже, когда ее соседка по комнате пригласила его на свидание. Честно говоря, я должна была знать лучше; мне не нужно было выслушивать ее возражения на прошлой неделе, чтобы понять, что мы с ним размыли грань, которую она провела, когда мы были детьми.
К сожалению, Корбин усложнил задачу больше, чем это должно было быть. Я знала, что в конце концов нам придется это обсудить — я имею в виду, что я перешла от регулярных разговоров с ним к полному его игнорированию — но мне нужно было время, чтобы придумать лучший способ объяснить, не показывая, что он мне нравится.
Единственная проблема заключалась в том, что он отказывался ждать. Я весь вечер ловила его на том, что он украдкой поглядывает в мою сторону, и если он будет продолжать в том же духе, пройдет совсем немного времени, прежде, чем Нелли заметит, а я сомневалась, что он хотел бы, чтобы это произошло.
Если так, то он мог бы придумать, как ей это объяснить.
— О боже мой, Брук… — Мэди пробиралась сквозь подвыпившую толпу, запыхавшись, словно либо пробежала марафон, либо только что увидела привидение. — Мне показалось, я только что видела Чейза и его похотливую подружку.
Я вскочила с шезлонга, на котором просидела всю ночь, и немедленно оглядела толпу вокруг нас, что было нелегко, учитывая, что по меньшей мере полгорода выбрало это же место для сбора. Это было первоклассное место, если это говорит о чем-то. Мы не только находились недалеко от начала линии прецессии — что давало нам прекрасный обзор проезжающих мимо платформ, при условии, что никто не стоял у нас на пути — но и были на расстоянии плевка от пивной палатки.
— Но не волнуйся. — Она похлопала меня по руке и села на складной стул рядом с Нелли. — Это был не он.
Нелли смотрела на нее, нахмурив брови и пристально вглядываясь.
— Тогда какой был смысл говорить нам, что тебе показалось, что ты видели его, если уже знаешь, что это был не Чейз?
— О, чтобы объяснить Джули, почему у меня нет для нее выпивки. — Мэди поднесла к губам пластиковый стаканчик с зеленым вином — они придавали цвет почти всем мыслимым напиткам, а поскольку мы предпочитали вино пиву, это было несложно.
Все взгляды устремились на Джули, которая сидела по другую сторону от Мэди, завершая небольшую дугу нашего полукруга на обочине дороги. Она моргнула, глядя на нашу взбалмошную подругу, и сказала:
— Ты пошла принести нам обеим выпить. Как мысль о том, что ты видела Чейза, приравнивается к тому, что ты вернулась только с одним стаканом? В этом нет никакого смысла, Мэди.
— Конечно, есть. Мне показалось, что я увидела его, и я решила защитить Брук, поэтому выплеснула напиток ему в лицо. — Так или иначе, Мэди была единственной, кто не видел в этом ничего плохого. Пока мы все хихикали и ухмылялись, она продолжала потягивать свое вино, совершенно не смущенная своим признанием.
Джулия подалась вперед и сцепила руки, упершись локтями в голые колени.
— Позволь мне внести ясность. Ты пошла за выпивкой для нас обеих, а на обратном пути тебе показалось, что ты увидела бывшего Брук с его новой девушкой, и ты швырнула в него моим напитком?
— Ага, именно это я и сказала.
— Ребята? — Умоляющие глаза Джули оглядели нашу маленькую группу, отчаянно нуждаясь в помощи.
Нелли, будучи самозваным лидером нашего племени, вмешалась.
— В какой момент ты поняла, что это был не Чейз? Я думаю, что это самый насущный вопрос на данный момент.
— О, когда он спросил меня, в чем моя проблема.
— И что ты сделала потом?
Мэди, прищурившись, посмотрела на Нелли, как будто ответ должен был быть очевиден.
— Ну, очевидно, я была подавлена, поэтому сказала ему, что мне показалось, что он схватил меня за задницу. Потом я ушла.
Это, должно быть, шутка. Мэди не была известна тем, что большую часть времени делала или говорила правильные вещи, но даже она должна была понимать, насколько это нелепо.
— И он просто позволил тебе уйти?
Она отмахнулась от меня и небрежно закатила глаза.
— Он был пьян в стельку, не волнуйся. Я сомневаюсь, что он вообще вспомнит об этом. Я бы не удивилась, если бы он стоял вон там и недоумевал, почему у него мокрая рубашка. Не говоря уже о том, как его девушка — или кем бы она ни была — стояла, уставившись на него, я думаю, можно с уверенностью сказать, что нечто подобное могло происходить с ним и раньше.
Что ж, если ей это сошло с рук, то не было смысла настаивать на этом вопросе.
За исключением того, что оставалась еще одна проблема, с которой Джули пока не была готова покончить.
— Ладно, как скажешь, но вернемся к ситуации с выпивкой. Если это было твое решение облить его вином, то почему напиток должен был быть моим?
— О, я даже не подумала об этом. Хочешь, я принесу тебе еще один?
В этот момент стало ясно, что Джули сдалась. Она ссутулилась в своем кресле и сидела, скрестив руки на груди, глядя на проплывающие мимо платформы, вероятно, стараясь не рассмеяться над нашим другом. Мэди совершала много глупостей, но было трудно продолжать злиться на нее.
— Кстати, о Чейзе… — Нелли повернулась в мою сторону, хотя ее глаза смотрели мимо меня на парня слева от меня. — Прошли недели, Корбин. Когда ты действительно собираешься что-то предпринять в связи с нашим маленьким планом? Довольно сложно отомстить, когда наш сообщник не отрывает свою задницу от земли и не делает то, что должен.
Несмотря на то, что я могла видеть его только боковым зрением — потому что я отказывалась смотреть на него, зная, что он делает все сложнее — я увидела, как его руки поднялись, защищаясь. Потом он сказал:
— Эй, не психуй на меня. Я выполняю свою часть работы.
— Тогда почему мы не получали новостей?
— Я пытался рассказать Брук об этом на прошлой неделе, но она, должно быть, была занята.
Мгновенно я почувствовал на себе взгляды обоих пар глаз. Нет ничего хуже, чем оказаться в эпицентре ссоры между братьями и сестрами, особенно когда ни один из них не был твоим родным братом или сестрой. Это был один из немногих случаев, когда я была благодарна судьбе за то, что была единственным ребенком в семье.
К счастью, Нелли не заставила меня заговорить.
— Не взваливай это на нее. Ты мог бы с таким же успехом позвонить и сказать мне. У Брук была тяжелая неделя, что делает еще более важным знать о твоих успехах с Хизер.
Это было похоже на ужасную железнодорожную катастрофу. Я знала, что это произойдет, но не могла этого остановить.
— Чейз написал ей, что скучал по ней. — Как только эти слова слетели с губ Нелли, глаза Корбина прожгли дыру у меня в голове. — Но когда она ему ответила, он сказал, что не это имел в виду, что сказал это только потому, что был пьян. Этот ублюдок должен заплатить, и прямо сейчас — ты единственный, кто может это сделать.
— Не волнуйся, Нелл, — тихо пробормотал он, и в его хриплом тоне слышались сильные эмоции. — Я разберусь с этим. Но все это требует времени, тем более, что она все еще его ассистентка, а это значит, что есть не так уж много возможностей поговорить с ней вдали от Чейза. Ее стол находится буквально прямо напротив его кабинета. Это как бы устраняет элемент неожиданности, если он узнает, что я делаю, тебе не кажется?
— Как скажешь, Корбин. Так расскажи нам… какие последние новости?
Он на мгновение замолчал, затем прочистил горло.
— Я как-то упомянул о том, чтобы выпить, и она сказала, что это звучит забавно.
— И это все? — Нелли практически кричала.
— Как я уже говорил раньше, Нелл, я не могу просто наброситься на нее в полную силу. Это процесс. Я должен был вложить эту идею в ее голову, и теперь, когда она есть, и теперь, когда я знаю, о ее отношении к этому, я могу двигаться вперед. Я планирую встретиться с ней в конце дня, где-нибудь на следующей неделе и пожаловаться на то, как я напряжен, а затем посмотреть, захочет ли она принять мое предложение.
— Отлично. Рада это слышать.
Было очевидно, что у Нелли не нашлось для него ответа. Он эффективно заставил ее замолчать, что было хорошо, так как я устала обсуждать Чейза. Я оценила последние новости; хотя, должна признаться, меня немного беспокоило, что я проигнорировала его сообщение несколько дней назад, когда он связался со мной, чтобы рассказать об этом. Но, по правде говоря, я не была уверена, что я чувствую по этому поводу.
Это было то, что я должна тщательно обдумать, когда у меня будет свободная минутка.
К счастью, Джули положила конец нашему разговору, попросив Нелли пойти с ней еще за выпивкой. Сначала я была благодарна за то, что меня прервали, зная, что это означает, что тема, по крайней мере, была отложена на потом. Но как только Нелли ушла, оставив меня наедине с Корбином, я сразу же пожалела об отсрочке.
Конечно, я была с ним не одна, учитывая, что поблизости все еще было несколько членов нашей группы, а также сотни случайных людей, которые слонялись вокруг. Но без Нелли, которая была няней, мне, черт возьми, казалось, что мы были только вдвоем.
— Почему ты не хочешь говорить со мной, Бридж? — Его умоляющий тон приблизил меня на шаг к тому, чтобы сломаться.
И я не могла воспользоваться этим шансом.
— Как я объясняла последние сто раз, когда ты спрашивал сегодня вечером, мы поговорим, но сейчас не время.
С момента приезда, он бесчисленное количество раз пытался загнать меня в угол, используя любую доступную возможность, чтобы остаться со мной наедине, чтобы выяснить, почему я перестала отвечать на его сообщения. Как бы сильно я ни хотела дать ему эти ответы, зная, что он заслужил это ради собственного душевного спокойствия, Нелли ни за что не оставила бы нас наедине достаточно надолго, чтобы провести этот разговор от начала до конца. И я не хотела обсуждать это по частям.
Положив руку мне на щеку, он повернул мою голову к себе лицом.
— Я говорил тебе миллиард раз, чтобы ты не преувеличивала. — Улыбка на его губах разожгла огонь в моей душе и задернула занавес вокруг нас, отделив нас от остального мира.
Так было до тех пор, пока он снова не заговорил.
— Тогда, может, ты хотя бы скажешь мне, почему игнорировала меня всю неделю?
Я обхватила пальцами его запястье и опустила его руку, убирая его теплое прикосновение со своего лица. Произошло мгновенное чувство потери, но я списала это на холод в воздухе.
— Послушай, Корбин, мы обсудим все это, когда будет время.
— Что ты подразумеваешь под всем этим?
Казалось, я только усугубляю ситуацию.
— Это ерунда.
— Очевидно, что нет. Я что-то сделал в прошлое воскресенье? Я что-то сказал?
Я подняла руку перед его лицом.
— Нет. Это не то, что ты сделал.
— Тогда в чем дело, Бруклин? — Мольба в его голосе соответствовала отчаянию в его глазах, когда он выдержал мой взгляд, и это напомнило мне об отчаянии, которое я испытывала, пытаясь понять причины расставания с Чейзом.
Мои губы приоткрылись, и легкие наполнились воздухом, в то время как слова начали складываться в моей голове воедино. Но прежде чем они добрались до моего языка, чтобы я могла успокоить его, громкое оханье Мэди привлекло наше внимание.
— Что случилось? — спросила я, обеспокоенная видом широко раскрытых глаз и разинутого рта моей подруги. Моей первоначальной мыслью было, что Нелли вернулась и застала момент между мной и ее братом, но, лихорадочно оглядевшись по сторонам, я быстро поняла, что это было не так. Потом я подумала, не подслушала ли она наш разговор, заставив меня затаить дыхание, пока она не избавит меня от страданий.
— Джули забирает Нелли домой.
Я ждала продолжения, но Мэди больше ничего не сказала, оставив меня в еще большем замешательстве, чем раньше.
— Почему? Все в порядке?
Должно быть, ей позвонил кто-то из них, потому что ее телефон все еще был у нее в руке, экран загорелся и разблокировался.
— Я думаю, ее рубашка зацепилась за забор и широко распахнулась. Теперь все могут видеть ее сиськи. — Она перевела взгляд на Корбина и добавила: — Извини, что заговорила о сиськах твоей сестры.
— Но Корбин привез ее сюда, так почему Джули отвозит ее домой?
Мэди пожала плечами, засовывая сотовый в задний карман.
— Я предполагаю, потому что она не хочет, чтобы ее брат видел ее передние бампера. — Она снова взглянула на Корбина и сказала: — Извини, что назвала сиськи твоей сестры передними бамперами.
Не обращая внимания на хриплый стон слева от меня, я быстро попыталась разобраться, что это значит.
— Хорошо, я понимаю. Но разве Джули не пила? — В конце концов, именно она пригласила Нелли пойти с ней выпить еще чашечку зеленого вина.
— О, Джули не поведет.
Стон перешел в хриплый смешок, но я проигнорировала и это тоже.
— Тогда как же она отвезет Нелли домой?
— Джек и Диана отвезли нас, так что они возвращаются с ними. — Это были не Джек и Диана; их звали Джейк и Дана, но Мэди ужасно разбиралась в именах. Они были соседями Джулии. Отличная пара и действительно приятные люди — любой, кого не беспокоило, что его постоянно называли именами одной из самых известных песенок, автоматически становился хорошим человеком в моей книге.(прим. говориться о песне Джона Кугара «Джек & Диана»)
Если они пригнали их сюда, то…
— Ты тоже идешь с ними?
— В том-то и дело… — После того, как Мэди произносила эти слова, ничего хорошего никогда не происходило. — Нелли сказала, что подвезет меня домой.
— Только что? — спросила я в то же время, когда Корбин сказал:
— Конечно, она так и сделала.
— Мы вместе готовились у нее дома, но моя машина стоит у меня дома. Я позвонила Нелли сегодня пораньше, чтобы узнать, не сможет ли она подвезти меня домой, и она сказала, что все в порядке. В противном случае, мне пришлось бы взять свою машину, а затем вернуться к Джули, прежде, чем собираться.
Корбин не дал мне сказать больше ничего, прежде чем спросить:
— Если Нелли должна была отвезти тебя домой, как она собирается это сделать, если уезжает с другой твоей подругой? Не говоря уже о том — он поднял палец — зачем ей предлагать это, если она даже не была той, кто приехал сюда?
— О, да… Теперь я понимаю, в чем проблема.
Да благословит Господь ее душу.
— Прекрасно. — Корбин фыркнул. — Я тебя подброшу. Где ты живешь?
Зная, что Мэди, скорее всего, назовет свой адрес, а не сообщит ему общие сведения об этом районе, я вмешалась, чтобы уберечь его от дальнейшего разочарования.
— Вообще-то, она живет недалеко от тебя. А потом меня охватило облегчение. Я вздохнула, прежде чем добавить: — Ты мог бы сначала отвезти меня домой.
Вместо того чтобы что-то сказать, он начал складывать стулья, которые, как мы обнаружили, нам пришлось взять с собой, так как они принадлежали Джули, а ее здесь не было. Я должна была признать, что была благодарен судьбе за то, что все сложилось именно так. Я не только уклонилась от разговора с Корбином, но и то, что мне пришлось тащить полдюжины шезлонгов обратно к его машине, только разозлило его, что удержало его от попыток завязать светскую беседу по пути.
К сожалению, это облегчение длилось не слишком долго.
Мне следовало бы знать, что отсутствие реакции на мое предложение сначала отвезти меня домой привело бы к тому, что он вернулся бы, чтобы укусить меня за задницу. В то время я была благодарна ему за то, что он не спорил со мной по этому поводу. Я предположила, что это означало, что он согласен с идеей; либо так, либо он был слишком раздражен, чтобы возражать против нее. Однако оказалось, что он просто проигнорировал меня и все равно решил сделать то, что хотел, а именно сначала подвезти Мэди.
— Хорошо, теперь мы можем поговорить. У тебя больше нет оправданий, — проворчал он, когда мы отъехали от жилого комплекса Мэди.
Он и не подозревал, что мне не нужен был предлог, чтобы не разговаривать с ним. Я доказала это, прислонившись к двери со скрещенными на груди руками и не произнеся ни единого слова.
— В самом деле? Вот как ты хочешь в это сыграть?
— Я ни во что не играю, Корбин. Мне не нравится, когда меня загоняют в угол и принуждают к разговору, к которому я не готова.
Остановившись на красный свет, он повернулся ко мне лицом, хотя я отказывалась смотреть на него.
— Тогда когда ты будешь готова? Я здесь в неведении, и все, что я хочу знать — это что произошло. Мне просто нужно знать, почему ты вдруг перестала со мной разговаривать. Единственное, о чем я могу думать, это о том, что я сделал что-то ужасное, что расстроило тебя, но ты говоришь мне, что я этого не делал. Я буквально заблудился во всем этом, Бридж.
Было ясно, что я не смогу выпутаться из этого без реального разговора, и он ни за что не позволил бы мне продолжать откладывать его. Не говоря уже о том, что чем больше я его злила, тем меньше шансов, что все закончится хорошо в долгосрочной перспективе. Итак, я смирилась с этим и дала ему то, чего он хотел.
— Нелли испытывает действительно сильное волнение по поводу того, что ты связываешься с кем-либо из ее подруг, но особенно сее близкими. Что включает в себя и меня. Я отказываюсь рисковать потерять свою дружбу, даже разговаривая с тобой.
Светофор загорелся зеленым, что заставило его отвести от меня взгляд.
Слава Богу.
— Она буквально сказала, что не хочет, чтобы ты разговаривала со мной? Вообще?
— Ну, не совсем те слова. — И именно поэтому я не хотела обсуждать это с ним, пока не буду готова. В голове у меня все перемешалось, так как у меня не было возможности по-настоящему разобраться во всем этом.
— Тогда почему ты игнорировала меня?
— Корбин, можем мы, пожалуйста, сделать это в другой раз? — Я прислонилась затылком к окну, мои эмоции были слишком сильны, чтобы скрыть их, если бы я попыталась продолжить этот разговор. — Я немного выпила сегодня вечером и боюсь, что не смогу объяснить все это должным образом.
Он фыркнул, но как раз в тот момент, когда я подумала, что он, возможно, уступил, он сказал:
— Ты можешь хотя бы попытаться? Пожалуйста? Я не понимаю.
— Спроси свою сестру.
— Я не хочу ее спрашивать. Я спрашиваю тебя. — Он был зол, и если его тон не выдавал этого, то резкое торможение и быстрый поворот руля выдали. — Если ты больше не хочешь быть рядом со мной, это прекрасно. Просто окажи мне любезность и скажи почему.
Это чуть не разбило мне сердце.
— Нет, Корбин. Дело совсем не в этом.
— Тогда в чем дело?
У меня не слишком хорошо получалось справляться, когда мужчины повышали голос. Не то чтобы это меня пугало, но поскольку я выросла без мужской фигуры в своей жизни, это казалось чужим. Всякий раз, когда это случалось, я отключалась. И это именно то, что я сделала с Корбином. Он был зол, и хотя я понимала почему, я не смогла бы дать ему ответы, пока он не успокоится.
Когда он замолчал, перестал давить на меня, требуя ответов, я начала немного расслабляться, и ледяной панцирь, который держал меня в замороженном состоянии последние несколько минут, начал таять. Пока он не заехал в гараж своей квартиры.
— Почему мы здесь? Я думала, ты отвезешь меня домой.
Он припарковал машину и распахнул дверцу, не сказав ни слова.
— Корбин? — спросила я, выбираясь с пассажирского сиденья. Как бы сильно мне ни хотелось остаться там, где я была, и отказаться следовать за ним наверх, было что-то невообразимо жуткое в общественном гараже ночью, каким бы приятным ни был район.
Но он все равно ничего не сказал. Вместо этого он протопал к лифту, не оставив мне другого выбора, кроме как последовать за ним. Что я и сделала, скрепя сердце. И всю дорогу до своего этажа, по коридору и к своему месту он оставался молчаливым с каменным лицом.
Я никогда не видела его таким, и должна была признать, это было немного пугающе.
Он оставил меня возле входной двери и направился на кухню. Когда он вернулся, то протянул мне стакан воды.
— Выпей, а потом поговорим, — сказал он, направляясь к дивану.
Казалось, я не выберусь из этого, пока он не получит то, чего добивался. И хотя я не хотела отдавать это ему, я поняла, что либо так, либо полностью разрушу все между нами. Из всего этого я хотела последнего варианта меньше всего. Итак, я села рядом с ним на диван и размеренно пила воду, пока стакан не опустел.
Мое сердце бешено колотилось, а руки стали липкими, но я знала, что чем дольше я буду тянуть с этим, тем хуже будет. Мне просто нужно было смириться и покончить с этим. Поерзав на подушке, пока мне не стало немного удобнее, я прочистила горло и приготовилась предложить ему ответы, которые он искал.
— Я не думаю, что у Нелли есть проблемы с тем, чтобы мы разговаривали, просто до тех пор, пока это происходит скорее от случая к случаю. И из всего, что я поняла из того, в чем она призналась на прошлой неделе, я думаю, она имела в виду больше переписку, чем реальный разговор. Ей просто не по себе от того, насколько мы сблизились.
Корбин откинулся назад и глубоко вздохнул. Когда он повернулся ко мне лицом, было ясно, что он значительно успокоился.
— Я все это знаю. Мне кажется, что у нее был с тобой тот же разговор, что и со мной ранее в тот день. Но чего я не понимаю… если у нее нет проблем с нашими переписками, тогда почему ты игнорировала меня всю неделю?
— Потому что я не доверяю себе рядом с тобой. — Вот, я сказала это, и теперь не было возможности взять свои слова обратно. Поэтому вместо того, чтобы зацикливаться на том, что это значило для него, я решила продолжать, пока не выскажу все до конца. — Если я не засовываю руку тебе в штаны, значит, я мечтаю об этом.
Черт. Я не собираласьтак многовыпаливать.
— И мы оба знаем, что это только вопрос времени, когда это взорвется у нас перед носом, — продолжила я, надеясь, что, если я продолжу говорить, он забудет о моем признании. — Нелли не только моя лучшая подруга, она мне как сестра. И я не думаю, что смогла бы вынести, если бы потеряла ее.
— Ты не должна терять ее, Бридж.
— Если мы перейдем эту черту, то да, так и будет.
Он придвинулся ближе, и хотя я знала, что должна была отступить, я не могла. Он придвинулся так близко ко мне, что я чувствовала тепло, исходящее от его тела. Время остановилось, и я закрыла глаза, чтобы запечатлеть в памяти его тепло. То, которое я могла бы извлекать из памяти в ближайшие недели.
— Это произойдет только в том случае, если она узнает, что мы перешли черту. Ей не обязательно знать, что происходит между нами.
— Я просто не хочу рисковать.
— Но что, если мы оба хотим исследовать то, что происходит между нами? Должны ли мы рисковать упустить что-то замечательное только потому, что она думает, что ей это не нравится? — Его глаза не отрывались от моих, и я обнаружила, что не в силах отвести взгляд.
— А что, если мы все-таки исследуем это, поймем, что там ничего нет, и тогда я все равно потеряю ее?
— Ты не знаешь, что произойдет. — Его теплая ладонь переместилась с подушки между нами на мое колено, откуда тепло распространилось вверх по ноге и поселилось в нуждающемся пространстве между бедрами. — И если мы поймем, что на самом деле между нами ничего нет, ей не обязательно знать, что мы что-то сделали.
Внезапно его слова ударили меня по лицу. Как будто до сих пор они были просто буквами, смешанными вместе для создания звуков. Но теперь они были словами. Со смыслом. Собранные вместе, чтобы создать нечто такое, о чем я и не помышляла.
— Ты хочешь сказать… — Я покачала головой и попробовала еще раз. — Ты хочешь сказать, что я тебе интересна?
Он опустил голову и хрипло рассмеялся.
— И ты только сейчас это поняла?
— Ну, а откуда мне было знать, если ты никогда ничего не говорил?
— А как насчет этого… — Он придвинулся еще ближе, его слова стали менее звучными, а дыхание — более глубоким на моих губах. — Это дает тебе понять, чего я хочу? — Он подкрепил свой вопрос поцелуем, затем провел языком по моей нижней губе, пока я не открылась для него.
Не успела я опомниться, как оказалась на спине, его тело прижалось ко мне, мои пальцы вцепились в его рубашку.
Определенно, я не так представляла себе этот разговор.