КОРБИН
Прошло меньше тридцати шести часов с тех пор, как я в последний раз видел Бридж.
И я не мог дождаться, когда увижу ее снова.
Этим утром она вернулась на работу после того, как взял последние два выходных. Я подумал, что глупо возвращаться на работу в пятницу вместо того, чтобы просто взять отгул до конца недели, но она заявила, что ей нужно быть там, так как школа закрыта всю следующую неделю на весенние каникулы. Я отчасти понимал это, но ее возвращение на работу означало, что она должна была вернуться и в свой дом. Что означало, что наши ночевки подошли к концу.
В конечном счете, именно в этом и заключалась моя проблема — моя кровать казалась пустой без нее.
Но, по крайней мере, была пятница, и у нее всю следующую неделю были выходные, так что я твердо намеревался максимально использовать время, которое мне было предоставлено с ней. Теперь, когда я точно знал, что она не вернулась к Чейзу, я поставил перед собой задачу не только выяснить, действительно ли у нас было что-то замечательное, но и заставить ее осознать то же самое. Я отказался тянуть с этим время.
Чем ближе я подъезжал к ее дому, тем нетерпеливее становился, что было нелепо, поскольку мы «встречались» меньше недели. Но, наверное, я привык к тому, что она рядом, поэтому, когда ее не было, мои дни казались длиннее, а ночи — более одинокими.
Когда я высадил ее вчера утром, прежде чем отправиться в офис, она предложила воспользоваться Убером, но я отказался отпускать ее домой одну. Было достаточно плохо, что у нее не было собственного транспорта из-за того, что ее машина все еще не работала. Мне была ненавистна мысль о том, что она не могла выйти из дома, чтобы выполнить простое поручение, особенно учитывая, что она должна была помогать Филлис, подвозя ее. Итак, как только я вчера приехал в офис, я сделал несколько звонков, и еще до полудня я попросил своего приятеля отбуксировать ее машину в его мастерскую и починить ее. Я не знаю, почему я не подумал об этом раньше.
Может быть, потому, что она занимала меня пару дней.
Сегодня вечером я ушел с работы немного пораньше, чтобы забрать ее машину. Меня заверили, что она находится в надлежащем рабочем состоянии, и это заставило меня почувствовать себя немного лучше. Если бы ее не было со мной дома, где, как я знал, она была в безопасности, мне, по крайней мере, не пришлось бы беспокоиться о том, что она застрянет где-нибудь на обочине дороги. Тем не менее, я бы предпочел, чтобы она осталась со мной, но это было то, с обсуждением чего нам пришлось бы повременить — пока мы оба не будем уверены, что наша связь выходит за рамки стадии медового месяца.
Каждый раз, когда я подъезжал к обочине перед домом, в котором остановилась Брук, мое сердце разбивалось еще сильнее. Было грустно, что ей приходилось жить в таком захудалом месте, но еще печальнее было то, что там были такие люди, как Филлис, у которых не было другого выбора. С тех пор, как я отвез Брук вчера утром, и до сегодняшнего дня, снаружи, казалось, все развалилось еще больше. Помимо разросшихся сорняков, усеявших лужайку перед домом, и ветхих ставен на окнах, которые были в таком состоянии с момента моего первого визита, софит начал осыпаться, свисая с карнизов вдоль фасада дома.
Я мог только догадываться, в каком состоянии был задний двор.
Прежде чем я успел заметить какие-либо другие повреждения, Брук выбежала на подъездную дорожку, практически вприпрыжку направляясь ко мне. Ее волнение при виде меня мгновенно вызвало улыбку на моем лице. Или, может быть, она уже была там. Может быть, я носил ее с тех пор, как вышел из офиса, зная, что направляюсь к ней.
— Неужели нет никого, кто мог бы сделать за нее какие-нибудь ремонтные работы по дому? — спросил я, быстро поцеловав ее, когда она села в машину. — Она не может позволить этому и дальше разваливаться, иначе тут все будет разрушено.
Брук выглянула из окна на дом.
— Нет, к сожалению, нет. У нее есть родственники, но они не местные. Они приезжают каждый год или около того и поддерживают внутреннюю обстановку в рабочем состоянии, но на решение внешних проблем никогда не остается времени.
— Ты полностью отремонтировала свою школу, и ты говоришь мне, что нет никакой возможности помочь этой женщине с ее домом? — Я указал мимо нее на дом, низко висящее солнце только подчеркивало облупившуюся краску, демонстрируя, насколько он был обветшалым. — Несколько гвоздей, пара шурупов, газонокосилка и немного краски — вот и все, что для этого понадобится.
Это была абсолютная ложь.
Для этого требовалось гораздо больше. Но я подумал, что если я подойду к этому так, будто это не имеет большого значения, то, возможно, она не будет бороться со мной так сильно, как в ситуации с машиной. С другой стороны, ее главная проблема заключалась в том, что я заплатил кому-то за ремонт ее машины. Я сомневался, что она будет возражать против того, чтобы позволить мне помогать с работой. Я видел безумный объем работы, затраченный на благоустройство школы, а затем стал свидетелем удивительного преображения. Я не понимал, почему то же самое не могло произойти и здесь.
«Я что, серьезно только что вызвался добровольцем в очередной проект с физическим трудом?»
Вот, что я делал, чтобы найти предлог быть рядом с ней.
— Это очень мило, Корбин, но поверь мне, здесь больше, чем работа для двоих. К тому же, я понятия не имею, как все это починить. — Она указала большим пальцем через плечо в сторону дома, не сводя с меня своих фисташкового цвета глаз. — Моя типичная удача, я бы начала переставлять ставни, и обвалилась бы крыша.
Я не мог удержаться от смеха. Это была женщина, которая относилась к миру так, словно не было ничего, с чем она не могла бы справиться, и все же она была здесь, напуганная незначительным косметическим ремонтом.
— Бридж, тебя вырастила мать-одиночка. Я готов поспорить, что ей пришлось раз или два залезть на крышу, чтобы прочистить водосточные трубы, проползти под раковиной, чтобы устранить течь, и научиться латать гипсокартон в доме. И ей приходилось делать все это без помощи видеороликов на YouTube.
— И что ты хочешь этим сказать…? — Она прищурилась, глядя на меня. — Не похоже, что я могу позвонить ей и спросить, как все это сделать. Она не может мне помочь. Она мертва.
Я ненавидел смотреть на блеск слез в ее глазах. Несмотря на то, что прошли годы с тех пор, как умерла ее мама, бывали моменты, когда Брук реагировала так, словно это произошло вчера. Я не мог винить ее за это. Я думаю, что потеря родителя — это не то, с чем можно смириться. Когда-либо. Я только хотел, чтобы ей стало лучше или, по крайней мере, было не так больно. Все, что угодно, лишь бы остановить боль, которая, казалось, задушила ее в мгновение ока.
Взяв ее за руку, я подождал, прежде чем заговорить, пока не завладею ее вниманием. Как только ее глаза встретились с моими, я тихо сказал:
— Все, что я пытался сказать, это то… что тебя вырастила одна из самых сильных женщин, которые когда-либо жили. Нет ничего, чего бы ты не смогла сделать, потому что не было ничего, чего бы она не могла сделать. У тебя был лучший образец для подражания, о котором можно было только мечтать, так что если кто-то и способен привести это место в порядок, так это ты.
Она моргнула, и одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
Подняв наши соединенные руки, я провел костяшками пальцев по нежной коже на ее щеке.
— К счастью для тебя, я не предлагаю тебе делать это в одиночку. Не то чтобы ты не смогла, но, по крайней мере, ты не обязана этого делать. Я возьму материалы и, возможно, несколько дополнительных рабочих рук, и мы займемся этим вместе в следующие выходные. Как звучит?
Брук шмыгнула носом, а затем провела пальцем под глазами, чтобы убедиться, что больше нет никаких признаков ее боли.
— Ты действительно это сделаешь?
— Для тебя? Конечно, так и сделаю.
— Но ты ненавидишь физический труд. И это даже не для меня, это дом Филлис.
Я поудобнее устроился на сиденье и включил передачу, чтобы отъехать от бордюра.
— За исключением того, что ты там живешь, так что на самом деле это для тебя. Это место разваливается на части, и я бы чувствовал себя намного спокойнее, если бы знал, что когда ты остаешься там, оно не рухнет на тебя, пока ты спишь.
Лающий смех вырвался на свободу и наполнил машину ее заразительным весельем.
— Видишь? Я знала, что это не для меня. Ты делаешь это для себя, чтобы чувствовать себя лучше насчёт места, где я живу, и лучше спать по ночам.
— Бридж, я сплю намного лучше, когда ты рядом со мной. Так что, если бы мои мотивы действительно были такими эгоистичными, я бы позволил ее дому продолжать разваливаться, просто чтобы у меня был повод держать тебя в своей постели каждую ночь. На самом деле, я бы, вероятно, нашел способы ускорить процесс ухудшения его состояния.
Она на мгновение замолчала, и когда я случайно бросил взгляд направо от себя, то увидел, что она смотрит на свои руки, лежащие на коленях, а ее губы скривились в сторону. В течение последних нескольких недель всякий раз, когда я заставал ее за этим занятием, она погружалась в глубокие размышления, обычно о чем-то серьезном. Я попытался прокрутить свои слова в голове, но, хоть убей, я не мог понять, что такого я сказал, что заставило ее отступить за свои стены.
— Бридж? Все в порядке?
Было похоже на то, как если бы я щелкнул пальцами, выводя ее из транса, в котором она находилась. Ее плечи расправились, она убрала руки с колен, и ее широко раскрытые удивленные глаза остановились на мне.
— Хм? Да, я в порядке.
Даже если бы это была наша первая встреча, я бы смог сказать, что она лжет. Самым большим тревожным сигналом было то, что она не задавалась вопросом, почему я спросил, все ли с ней в порядке. Если бы действительно не было ничего плохого, мое беспокойство должно было бы сбить ее с толку, заставив задуматься, что заставило меня спросить об этом в первую очередь. Но она так и не сделала этого.
Если я и выучил какой-то урок из ее молчания на прошлой неделе, так это то, что давление ни к чему меня не приведет. Похищение помогло бы, но я решил, что лучше приберечь эту тактику для чрезвычайных ситуаций. Пока что это не выглядело чрезвычайной ситуацией. Итак, я отпустил это и понадеялся, что если ее действительно что-то беспокоит, она расскажет об этом, когда будет готова.
Тем временем я изо всех сил молился, чтобы это не было чем-то серьезным.
***
Сегодня утром, когда я шел на работу, на моем лице была расплывшаяся улыбка.
Обычно я проводил время в пути, просматривая свое расписание и бизнес планы, которые я изучал для встреч нашей команды. Но на этот раз я отбросил все это и думал только о Бридж. О том, как я заснул с ней в своих объятиях прошлой ночью и проснулся рядом с ней этим утром — она в моей футболке лежала поперек моей кровати, одна нога выглядывала из-под одеяла.
Блять!
Это чуть не прикончило меня. Если бы я уже не опоздывал, я бы точно сорвал с нее эту рубашку и овладел ею еще раз. Технически, я пришел точно вовремя, но, учитывая, что я провел всю свою карьеру в «РеКорп», приходя на час раньше всех остальных, это было равносильно опозданию. И хуже всего было то, что это был второй раз за неделю.
Было бы не так уж плохо, если бы сегодня не был вторник.
Но до тех пор, пока мой день начинался с Бруклин в моей постели, я не появлялся в офисе раньше восьми. То же самое касалось и вечеров — если у меня были планы увидеться с ней, я уходил не позже пяти.
Впервые в моей жизни работа не была для меня на первом месте.
— Доброе утро, Эм! — Я поздоровался со своей ассистенткой, обходя ее стол.
— Доброе утро. — В ее тоне слышался скептицизм.
Игнорируя изучающий взгляд Эмили, я прошел мимо нее и направился в свой кабинет. Я положил свой портфель на стол и приступил к выполнению своих утренних обязанностей. Это было то, через что я проходил каждый день, каждое утро, в обязательном порядке. И это было чертовски скучно.
Я усмехнулся про себя, подумав о том, как Бридж, казалось, меняла меня.
И все же у меня не было ни одной жалобы, потому что впервые в своей жизни я почувствовал, что делаю нечто большее, чем просто существую. Я чувствовал, что живу. Самой страшной частью всего этого была мысль о том, что у нас ничего не получится. Не то чтобы я не думал, что так будет, но не похоже, чтобы мы обсуждали наши чувства с той ночи парада, когда решили посмотреть, есть ли у нас что-то общее.
— Вы странно выглядите.
Я посмотрел на себя, а затем снова на Эмили, которая стояла в дверях, прижав блокнот к груди и заткнув карандаш за ухо.
— Неужели? И как же?
— Вы выглядите счастливым. Я имею в виду, что вам это идет… просто странно.
Игнорируя улыбку, которая оставалась на моем лице, я закатил глаза и проигнорировал ее.
— Как бы то ни было, команда уже находится в конференц-зале. Хотите, я скажу им, что вы уже в пути? — Теперь блокнот, прижатый к ее груди, и карандаш за ухом приобрели больше смысла.
Дерьмо. Хотя я был морально готов к этой встрече, у меня не было подготовленной презентации. К счастью, я был лидером команды, так что мне не нужно было беспокоиться о том, что меня вызовут на ковер за мою неорганизованность. К сожалению, то, что я пришел на встречу неподготовленным, не слишком помогло убедить остальную команду доверять мне.
Ну что ж. По крайней мере, я знал, что хотел сказать. Так бы и было, если бы они не проецировали мои заметки на стену. Может быть, на этот раз им действительно придется выслушать то, что я скажу, а не полагаться на презентацию PowerPoint, чтобы спасти свои задницы.
— Не нужно, я пройду за вами. — Я схватил свой портфель со стола, даже не открывая его с тех пор, как поставил на стол, и пошел с Эмили по коридору в большой конференц-зал. Она присутствовала на каждом собрании команды и делала заметки в дальнем конце комнаты.
— Всем доброе утро, — поприветствовал я зал, направляясь во главу стола. — Сегодня утром я буду краток и любезен; у всех нас много дел до конца квартала. — Я поставил свой портфель на стол и открыл его, затем сразу же закрыл, оглядывая комнату, чтобы посмотреть, видел ли кто-нибудь, что внутри. Когда я убедился, что никто не видел, я прочистил горло и сделал шаг к двери.
— Я, э-э… вообще-то, я оставил подробный отчет у себя в кабинете. Я сейчас вернусь.
Эмили встала и помахала мне рукой.
— Я принесу его для вас.
— Как бы я ни ценил это, будет намного быстрее, если я принесу его сам. Я точно знаю, где это находится.
Правда заключалась в том, что я не забыл отчет. Он был прямо в моем портфеле, вместе с кратким отчетом и журналами контрактов для всей команды. Но бумаги — это еще не все, что у меня там было. Оказалось, Бридж приготовила мне сюрприз, о котором я пожалел, что не знал до того, как открыл свой портфель на собрании.
Вернувшись к своему столу, я быстро вытащил пару трусиков, которые были на ней прошлой ночью, скомкал их в кулаке, улыбнулся воспоминанию о том, как снимал их зубами, а затем засунул в верхний ящик стола.
Я был обречен.
Все, что она делала, опьяняло меня и заставляло желать большего. Одна только мысль о ней заставляла меня возбуждаться. За последние пару дней я поймал себя на том, что большую часть времени хожу с эрекцией. Это было похоже на то, как если бы я стал заново рожденным подростком. У меня всегда было здоровое сексуальное влечение, но на прошлой неделе я никак не могла насытиться. С ней.
И, казалось, она тоже не могла насытиться мной.
Я выхватил из кармана свой сотовый и быстро набрал сообщение.
Я: «Ты плохая девочка, Бридж».
Ее ответ пришел как раз перед тем, как я вернулся в конференц-зал.
Бридж: «Кто? Я? Я понятия не имею, о чем ты говоришь».
Смайлик «Фиолетовый дьявол», который она добавила в конце, умолял о другом.