БРУКЛИН
Этот вечер оказался намного приятнее, чем я изначально предполагала. Корбин почти всю ночь молчал, но я списала это на то, что он устал. Однако, чем дольше это происходило, тем более ошеломленным он выглядел.
— Корби, ты на крэке? — Нелли хихикнула, и я мягко присоединилась к ней.
Он слегка улыбнулся, и именно тогда я поняла, что с ним определенно что-то не так. В прошлом он всегда находил остроумный, хотя и глупый ответ на ехидные замечания Нелли, поэтому тот факт, что он только улыбался — если это вообще можно было так назвать — был невероятно тревожным.
— Я иду на кухню за еще одним ванильным мороженым. Вернусь через секунду! — Нелли выбежала из комнаты так, словно ее трусы были в огне. Ей действительно следовало бы перестать оставлять меня наедине со своим братом, если бы она только знала, что для нее лучше.
— Ты в порядке, Корбин? — беспокойство сквозило в моем голосе. Я не знала, почему это вдруг меня так взволновало, но было именно так. Хотя я проигнорировала непонятные эмоции, которые охватили меня, чтобы услышать, что он хотел сказать.
— Да. Все отлично. А ты?
— На самом деле я довольно хорошо провела время. — Я застенчиво улыбнулась и наклонила голову к столу, чтобы скрыть свои пылающие щеки. Черт, почему в этой комнате вдруг стало так жарко?
Корбин бросил салфетку на стол и резко встал.
— Прогуляешься со мной? — Он протянул мне руку, в то время как я сидела там, как шишка на бревне, не зная, что ответить.
Это была просто глупая прогулка, но красные флаги нагло размахивали у меня перед носом не из-за этого. Я знала, что Корбин никогда и ничему не позволит причинить мне боль, ни за что на свете. В нем этого не было. Он был слишком хорош. Но что-то промелькнуло в моем мозгу, заставив оставаться на месте.
— Поступай как знаешь. — Его рука обмякла, прежде чем он унылыми шагами направился к боковому выходу.
Я хорошо знала эту дверь, потому что в детстве мы всегда тайком входили и выходили через нее. Я не ожидала всех этих ностальгических воспоминаний сегодня вечером, но с тех пор, как я приехала, шлюзы открылись, и они хлынули прямо сюда. Вините в этом вино или смех, которым мы делились во время трапезы. Прежде чем я успела во второй и в третий раз обдумать свое решение, я вскочила и присоединилась к нему на крыльце снаружи.
— Сегодня прекрасная ночь, — прошептала я, присаживаясь рядом с ним на богато украшенную садовую скамейку. Я не была уверена, почему говорила так тихо, просто это казалось правильным. Вечерний воздух потемнел с наступлением ночи, и обычные птички начали свое певучее щебетание. — Когда я была младше, я никогда не переставала восхищаться красотой этого места. Конечно, раньше я думала, насколько тут великолепно, но это было связано с богатством и престижем этого места. Не той природой, которая так очевидна для меня сегодня вечером. — Умиротворение окутывало нас вместе со звездным пурпурным небом.
— Я здесь не вписываюсь, — тихо произнес Корбин, затем вздохнул.
Неуверенная, правильно ли я его расслышала, я взяла его за руку, и он позволил это.
— Что ты имеешь в виду?
— Вы, ребята, все так весело провели этот вечер, смеялись за столом. Я не чувствовал, что принадлежу к этому месту.
— Мне жаль, если ты почувствовала себя обделенным. — Я выдохнула. — Несколько наших друзей обвинили нас с Нелли в том, что мы живем в нашем собственном пузыре, независимо от того, кто еще находится рядом. Мы рассказываем шутки, понятные только нам, и забываем обо всех остальных. У нас просто есть такая связь, и иногда это заставляет других чувствовать себя некомфортно.
— Дело не в этом. — Он непреклонно покачал головой, встал и направился к озеру.
Я вскочила и бросилась вдогонку за ним, пытаясь угнаться за его темпом, что было почти невозможно. Он был на фут выше меня (прим. 30.5 см), и хотя я ни в коем случае не была коротышкой при своих пяти футах шести дюймах (прим. 168 см), его рост заставлял любого чувствовать себя крошечным. Но все в его семье были высокими — проклятие, на которое постоянно жаловалась Нелли. В свои пять футов девять дюймов (прим. 175 см), она могла бы стать моделью для подиума, особенно с такими длинными, стройными ногами и худощавой фигурой. Конечно, когда я носила каблуки, мы были одного роста, но там, где она была плоской, я была пышной, а там, где она была сексуальной, я была непривлекательной. Ладно… не непривлекательной, но определенно недостойной быть ангелом Виктория Сикретс.
— Ты пытаешься обогнать меня? Потому что, если ты будешь продолжать в том же духе, ты оставишь меня в пыли. — Я попыталась подколоть его чувством юмора, но заработала только ворчание, хотя он и притормозил немного.
Озеро было прекрасно ночью, все переливалось серебром над водой и таинственно темнело под поверхностью. Ночь всегда была моим любимым временем суток. Мне всегда казалось, что я могу убежать в темноту, и ничто не сможет причинить мне боль. Она также давала мне время подумать, позволяла побыть наедине со своими мыслями. Я написала несколько своих лучших работ для школы в полуночные часы, особенно когда мама болела. Это было нелегко. И неважно, сколько раз я говорила себе, что сейчас она в лучшем месте, если я позволю слишком многим мыслям закрасться в голову, я расплачусь.
Боже, я скучала по ней.
Должно быть, я слишком погрузилась в свои мысли, глядя на зеркальную поверхность озера, потому что ахнула, когда кто-то схватил меня сзади. Он без особых усилий прижал меня к стене из мускулов, где я уткнулась лицом ему в грудь и начала беспрерывно кашлять; был хороший шанс, что я проглотила муху, когда Корбин напугал меня.
— Черт, Бридж… ты в порядке? — спросил он, нежно похлопывая меня по спине, как делают, когда кто-то подавился едой.
Мой кашель немедленно перешел в хриплый смех, который прерывался икотой. Из-за вина и веселости ситуации я прижала руки к его твердой груди и откинула голову назад, мой приступ хихиканья и хриплых заминок вырвался в ночь.
— Предполагается, что страх избавляет от икоты, а не вызывает ее. — Юмор наполнил его хриплый голос, заставив меня сжать бедра вместе. Но ничто не подействовало на меня так сильно, как когда он взял мое лицо в ладони и глубоко вдохнул воздух в мой открытый рот.
— Для чего это было? — спросила я, откидывая голову назад и приближая свое лицо к его.
— Я просто подумал, что это может помочь избавиться от икоты.
Мои пальцы вцепились в пуговицы его рубашки, усиливая хватку, чтобы я могла притянуть его ближе. Я закрыла глаза при звуке его мягкого выдоха, за несколько секунд до того, как его податливые губы встретились с моими. Удивление сменилось весельем, которое затем быстро переросло в горячее желание от прикосновения его языка.
Мои руки легко обвились вокруг талии Корбина, и я прильнула к нему. Я сдерживала все сомнения и красные флажки. Я не хотела останавливаться, поэтому не собиралась слушать ничего, кроме чувственных пробуждений, которые проносились по моему телу. Его губы были мягкими, особенно для парня — мягче, чем все, что я когда-либо испытывала раньше — и не заняло много времени, пока поцелуй не стал более глубоким. Я даже не могла сказать, кто из нас перешел на следующий уровень. Черт, может быть, мы оба сделали это одновременно.
Его язык был теплым и гладким, когда он скользил им по моему. Я с готовностью откликнулась на его движения, а затем предложила свои собственные. То, как он подбадривал меня, свидетельствовало о его компетентности и вырвало несколько стонов из моей груди. Я была почти готова трахнуть его ногу, если он не сделает что-нибудь, чтобы облегчить боль, возникшую между моими бедрами. Я никогда не испытывала ничего такого, что произвело бы столько потрясений в моем организме.
Только в одном я была абсолютно уверена: я хотела большего и чувствовала, что сделаю все, чтобы получить это. Я быстро начала расстегивать его рубашку в отчаянной попытке снять ее, и чем ближе я подходила к последней пуговице, тем сильнее он сжимал мои бедра. Я не была уверена, то ли он так крепко держался за меня, чтобы сдержаться, то ли это был его способ подбодрить меня продолжать. В любом случае, пока он меня не отпускал, меня это устраивало.
Хотя, было бы лучше, если бы он использовал свою хватку, чтобы вдавить меня в себя.
Как только я расстегнула его рубашку, я скользнула ладонями вверх по его торсу поверх тонкой футболки, которую он носил под рубашкой, пока мои пальцы не сомкнулись на его шее сзади. Я использовала это как рычаг, чтобы притянуть его невероятно ближе, наконец прижавшись своим торсом к его.
Святое. Дерьмо.
Если я и думала, что его рот разжег во мне огонь, то ничто — и я имею в виду ничто— не могло сравниться с адом, вызванным его массивной эрекцией внизу моего живота. Если бы я могла сосредоточиться на чем-то другом, я бы услышала, как сама стону от сексуального голода.
Корбин Филдс погубил бы меня.
По крайней мере, я могла с уверенностью сказать, что меня способен завести кто-то другой, кроме Чейза. Что было одновременно и хорошей, и плохой новостью. Хорошая новость, потому что я убедила себя, что была бы одинокой старой кошатницей, если бы он никогда не передумал насчет нас, но плохая, потому что простая мысль о моем бывшем произвела такой же эффект, как если бы меня облили бочкой арктической воды.
Я тут же отвернула лицо, хотя у меня хватило ума не опустить руки и не сделать шаг назад. По крайней мере, у меня все еще оставалось немного здравого смысла — судя по тому, как я практически растерзала его, как собаку во время течки, я бы не осмелилась сказать, что у меня его было очень много.
— Мне так жаль, Корбин, — выдохнула я, отчаянно пытаясь прочесть выражение его лица в лунном свете. — Я понятия не имею, что на меня нашло.
Он сжал пальцы так, что они немного глубже впились в мясистые части моих бедер, его дыхание было хриплым и прерывистым.
— Возможно, это все вино, которое ты выпила за ужином. Но я не могу позволить тебе приписать себе всю заслугу в этом — в конце концов, я ничего не сделал, чтобы остановить все это.
С торопливым выдохом я прижалась лбом к его груди, мои руки все еще обнимали его за плечи, пальцы сомкнулись на его шее, и я закрыла глаза. Казалось, сегодня вечером я была полна неверных решений, потому что этот единственный шаг только углубил яму, которую я начала копать для себя. Выпустив весь воздух из своих легких, я теперь должна была наполнить их, и так как мое лицо было прижато к передней части его тела, мое обоняние было поглощено тем одеколоном, которым он пользовался.
Я никогда не помнила, чтобы от него так хорошо пахло. Я была помешана на одеколоне, а он пользовался таким, который делал ему полный комплимент. От этого мне захотелось еще глубже зарыться носом в его рубашку и вдохнуть его всего, что я и сделала. Либо сегодня вечером в вине было нечто большее, чем просто перебродивший виноград, либо Корбин Филдс каким-то образом ослабил мой самоконтроль. Основываясь на том факте, что я, казалось, не могла остановиться, независимо от того, насколько подавленной я знала буду, как только отойду, я предположила, что, возможно, было и то, и другое.
— Каким одеколоном ты пользуешься? — Я не была уверена, расслышал ли он мой вопрос за гедонистическими стонами, которые наполняли мой голос, но мне было все равно. Я не переставала его обнюхивать… Я имею в виду, я уже зашла так далеко, зачем останавливаться, верно?
Его смех сотрясал грудь и просачивался в слова, когда он отвечал.
— «Прохладная вода» для мужчин. Я так понимаю, тебе он не нравится?
— Не нравится? — Я откинула голову назад и уставилась на него в шоке, хотя это продолжалось недолго. Реальность обрушилась на меня волнами юмора, которые проскальзывали мимо его улыбающихся губ, принося с собой такой уровень смущения, который, как мне хотелось, утопил бы меня. — О, это был сарказм.
Черт, мне нужна была соломинка, чтобы я могла высосать половину воды из озера. Мне бы понадобилось столько, чтобы протрезветь. О, кого, черт возьми, я обманывала? Мне нужно было привязать к лодыжке шлакоблок и прыгнуть внутрь. Это не только нейтрализовало бы действие алкоголя, но и решило бы проблему моего унижения.
— Эй… — Он поднял одну руку, проводя пальцами по моему боку, по ребрам, в то время как другой прижимал меня к себе. — Что бы ни творилось в твоей хорошенькой головке, прекрати это. Я не издевался; мне твоя реакция показалась милой.
Милая. Именно это хочет услышать каждая девушка, после попытки кого-то соблазнить.
Но прежде чем я успела жалобно застонать, Корбин склонил голову набок, коснувшись моей щеки щетиной, покрывавшей его щеку. Я должна была признать, что это было немного неудобно из-за резкой разницы в росте, но все же недостаточно, чтобы нажать на тормоза. С другой стороны, не я была тем, кто вытягивал шею только для того, чтобы не разлучать наши тела. Я была просто тем, кто стоял там, пока Корбин зарывался лицом в мои волосы — вероятно, он пытался дотянуться до изгиба моей шеи, но, не отступая назад, чтобы наклониться, моя голова была настолько далеко, насколько он мог дотянуться.
Прижавшись губами к моему уху, он промурлыкал и спросил:
— Каким шампунем ты пользуешься?
То, что слетело с моих губ дальше, было, без сомнения, результатом его глубокого тембра, отдающегося эхом вокруг моей барабанной перепонки, который послал ударные волны прямо к низу моего живота и, в свою очередь, выпустил поток расплавленной лавы между моих ног — и прямо в мои трусики.
— Я не думаю, что ты чувствуешь запах моего шампуня, Корбин. У меня не было времени принять душ перед тем, как прийти сюда, поэтому я вытерла ценные вещи мочалкой и сбрызнула себя спреем для тела, включая волосы.
Убейте.
Меня.
Сейчас же.
Очевидно, небеса услышали мою просьбу, потому что долю секунды спустя губы Корбина снова оказались на моих, и я почувствовала себя так, словно выплыла из своего тела. Искры летели за моими закрытыми веками, когда я приближалась к жемчужным вратам. Но прежде чем Боженькараспахнул их передо мной, адский жар лизнул внутреннюю поверхность моих бедер и опалил мои вышеупомянутые «ценности», когда он обхватил мою грудь одной из своих впечатляюще больших ладоней.
Я пососала его язык и застонала от удовольствия, когда его большой палец нашел мой затвердевший сосок. И когда его осторожное прикосновение превратилось в неожиданно резкий щипок, я прижалась к нему бедрами, прижимаясь к твердой, как камень выпуклости в его штанах, отчаянно ища облегчения. Жаждущая большего. Я была одурманена его поцелуями, сходила с ума от желания. Мой мозг был лишен мыслей и рассудка, у меня была только одна цель — заставить его прикоснуться ко мне.
Я ослабила пряжку на его брюках ровно настолько, чтобы просунуть руку между поясом его брюк цвета хаки и теплой кожей на его животе. Он застонал мне в рот, когда я задела его твердый член костяшками пальцев. Его хватка на мне стала грубее, что я восприняла как зеленый свет для продолжения — не то чтобы я его ждала. Но в тот момент, когда я почувствовала его тепло на своей ладони, не совсем обхватив пальцами толстый ствол — но достаточно, чтобы убедиться, что у него действительно очень толстый ствол — невидимый дефибриллятор потряс мое сердце и вернул меня к жизни.
— Корбин! Брук! Где вы, ребята? — Визг Нелли разлучил нас быстрее, чем заражение герпесом в борделе. — Я нашла ванильное мороженое!
Как будто я была котом с канарейкой во рту, я убежала. Последнее, что мне было нужно — это чтобы меня застукали с моей рукой в штанах брата моей лучшей подруги… Говоря о лучшей подруге — Нелли могла бы простить многое, но я готова поспорить, что это выходило бы за рамки ее прощения.
— Бридж, подожди минутку. — Корбин попытался догнать меня, застегивая штаны, но я получил изрядную фору — благодаря тому, что мне не пришлось тратить время на переодевание.
Слава богу, я знала все кратчайшие пути и способы обойти это поместье. Я оставила свой телефон и сумочку в машине, поэтому помчалась за ними к воротам, которые шли по периметру фасада дома. Я решила, что просто скажу ей, что вышла на улицу, чтобы подождать ее. Это казалось вполне правдоподобным… и нисколько не вызывало сомнений.
Услышав шаги Корбина позади себя, я запрыгнула на пассажирское сиденье машины Нелли и захлопнула дверцу, запершись внутри. Только что погас верхний свет, погрузив салон в темноту, как на капот с грохотом обрушилось чье-то тело. Это напугало меня до смерти, и я закричала, прежде чем снова распахнуть дверь.
— Для чего, черт возьми, это было? — закричала я, затем огляделась, чтобы убедиться, что не привлекла внимания кого-нибудь, кого я не хотела бы видеть свидетелем этого унизительного момента. Я могла бы убедить Нелли, что пошла к машине подождать ее, но сомневалась, что смогу придумать убедительное оправдание тому, почему ее брат растянулся на капоте, запыхавшийся, в расстегнутой рубашке и наполовину расстегнутом ремне.
— Я пытался удержать тебя от ухода. — Его грудь вздымалась то ли от напряжения, вызванного бегом за мной, то ли от того, что у него перехватило дыхание.
Стоя одной ногой на подъездной дорожке, а другой все еще стоя на полу машины, я несколько раз перевела взгляд с пассажирского сиденья, с которого только что выпрыгнула, на Корбина. Тогда я невозмутимо заявила:
— Это не моя машина. Я даже не сидела за рулем. И двигатель не включен — не говоря уже о том, что у меня нет ключей. А что, по-твоему, я собиралась сделать?..А, Фред Флинстоун? (прим. персонаж Американского мультфильма «Флинстоуны», рассказывающий о семье в каменном веке)
Он шагнул в сторону, отодвигаясь от передней части машины, но не подходя ко мне, и несколько раз моргнул, уставившись на открытую дверь, казалось бы, ошеломленный отсутствием мысли, которую он вложил в свой грандиозный жест.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но ты ушла, так что я бы сказал, что это было оправданно.
Смех вырвался из моей груди, и в одно мгновение напряжение, которое душило меня с тех пор, как Нелли прервала наш бездумный момент сексуального удовлетворения, ослабло. Мои плечи немедленно расслабились, и узлы, которые скручивали мой желудок, давно исчезли.
Корбин, должно быть, заметил мое легкое расположение духа, потому что подошел ближе и остановился, когда нас разделяли всего несколько футов и дверца машины.
— А если серьезно, почему ты так убежала?
— Тебе действительно обязательно спрашивать? Я была единственной, кто слышал, как твоя сестра вышла на улицу?
Он оглянулся через плечо на фасад дома, а затем снова повернулся ко мне.
— Бридж, было темно, и ее нигде рядом с нами не было. Она никак не могла нас увидеть, не говоря уже о том, что мы делали. Я готов поспорить, что она даже не знала, что мы вернулись туда.
Все, что я могла сделать, это покачать головой. Я понятия не имела, что сказать, кроме как:
— Я не хотела рисковать и быть пойманной.
Хотя это и не было абсолютной ложью, это не было главной причиной моего побега. И по какой-то причине мне казалось, что он это знал. Однако, к счастью, он не расспрашивал меня и не настаивал на большем. Вместо этого он бездумно застегнул рубашку, слегка склонив голову набок, и сказал:
— Мне просто нужно знать одну вещь. Хорошо?
Мое сердцебиение ускорилось, но это не помешало мне позволить ему продолжать.
— Тебе понравилось?
Однако это было последнее, что я ожидала от него услышать. Его слова застали меня настолько врасплох, что я не смогла сдержать раскатистый смех, наполнивший тихое ночное небо переливчатыми звуками моего веселья.
— Я расцениваю это как «да». — Его слова были наполнены улыбкой.
Когда веселье, наконец, перешло в тихий рокот, я сказала:
— Да, так и было. Но ты брат моей лучшей подруги, и она, черт возьми, убьет меня, если узнает. Или, что еще хуже, она убьет тебя.
Корбин сделал еще один шаг ко мне, более крупный, чем остальные, и сократил расстояние между нами. Единственной вещью на его пути теперь была дверь, за которую он ухватился, его руки были практически поверх моих. Он потер большим пальцем костяшки моих пальцев и привлек мое внимание, пристально посмотрев мне в глаза.
— Вообще-то я говорил об ужине. Но приятно знать, что тебе понравился и десерт.
Мое лицо вспыхнуло от такого сильного жара, что я бы не удивилась, если бы он увидел это при лунном свете. Но, к счастью, он не стал дожидаться ответа — или говорить что-нибудь еще. Вместо этого он похлопал меня по ладони, пожелал спокойной ночи и повернулся, чтобы направиться обратно в дом.
Часть меня хотела остановить его, но, несмотря на то, что мой мозг был взбудоражен — благодаря вину, а также неожиданному желанию, которое он во мне пробудил — я решила, что будет лучше отпустить его. Я и так достаточно унизила себя за одну ночь; не было необходимости добавлять что-то еще.
Я упала на сиденье и стала ждать, когда Нелли найдет меня, гадая, не было ли все это сном.
Я никогда не делала ничего подобного… никогда.
Но в Корбине было что-то такое в этот вечер, что заставило меня принять меры.
Я понятия не имела, что произойдет дальше, но была слишком занята воспоминаниями о прикосновении его губ, чтобы обращать на это внимание.
***
Понедельники были моими веселыми днями. К черту воскресенья. Это было хуже всего, потому что это было за день до возвращения на работу. По понедельникам было намного лучше. И мне определенно нужен был сегодняшний день. Раз в две недели мы с девочками встречались в «Доноване», старом ирландском пабе, расположенном прямо в центре города, в центре для всех нас. Это было нашей традицией на протяжении последних четырех лет — с тех пор, как нам всем исполнился двадцать один год — и я надеялась, что это никогда не закончится.
Я пришла первой, что не было чем-то необычным, но на этот раз не для того, чтобы убедиться, что у нас есть наш обычный столик. Сегодня я пришла сюда пораньше, потому что не хотела сидеть дома одна, погруженная в мысли о прошедшей ночи. Было достаточно плохо, что каждая секунда, проведенная с Корбином на заднем дворе его родителей, прокручивалась в моей голове на повторе с тех пор, как он пожелал мне спокойной ночи, прежде чем уйти, оставив меня в незнакомом эротическом состоянии между унижением и абсолютным блаженством. Я не могла рисковать, погружаясь в фантазии о Корбин Филдсе только для того, чтобы потом выпить и поужинать с Нелли.
Когда я заметила Джули, идущую в мою сторону, на ее лице расплылась коварная улыбка, я поняла, что все они собираются спросить меня о статусе Хизер и Чейза. И мне нечего было им сказать. Черт возьми, я даже не думала об этом до сих пор.
Боже, как быстро все вылетает у меня из головы, когда мои мысли заняты… другими вещами.
Я схватила свой телефон и положила его на колени, чтобы незаметно набрать сообщение Корбину. Он написал мне сегодня утром, чтобы спросить, как я себя чувствую, но я проигнорировала его. Я не могла придумать, что ответить, и мне не хотелось ставить себя в неловкое положение так скоро после прошлого раза. Теперь я не могла достаточно быстро нажимать на буквы, чтобы составить предложение.
Я: «Привет. Надеюсь, у тебя был отличный день».
Это было так неубедительно, но я не могла придумать ничего другого. Мне было невероятно неудобно писать ему, поэтому я быстро отправила еще одно сообщение.
Я: «Я встречаюсь с девочками, чтобы выпить, и мне нечего им рассказать о тебе и Хизер. Можешь ли ты сообщить мне какие-либо новости? Ты видел ее сегодня?»
Нелли напугала меня, прежде чем сесть рядом и быстро обнять. Слава богу, она не заметила телефон у меня на коленях. Она бы не успокоилась, пока тщательно не прочитала мои сообщения, и я не была уверен, как объяснить, почему Корбин спросил меня, как я себя чувствую сегодня утром.
С Джули и Нелли за столом нам не хватало только Мэди. Я молилась, чтобы он ответил до прибытия нашего четвертого мушкетера; они не дали бы пройти и пяти секундам, прежде чем наброситься на меня с расспросами о новостях… новостях, которые я не могла бы дать без ответа Корбина.
— И тебе привет, девочка. — Я поморщилась. Это вовсе не было неловко. Мой секрет в полной безопасности. Нет, это не так. Она точно знает. — Сегодня я была очень занята на работе. Мы начали государственное тестирование, и все дети должны были принять в нем участие. Потребовалась целая вечность, чтобы они успокоились настолько, чтобы сконцентрироваться на этом длинном тесте. — Это звучало обычно. Это было то, что я бы обязательно сказала в любой другой день.
Блядь. Мне нужно выпить.
Благодаря Корбину я была на грани того, чтобы стать алкоголиком!
Мой телефон завибрировал у меня между ног, и это заставило меня подпрыгнуть на целую милю.
— Ты в порядке? — Нелли выглядела обеспокоенной, что увеличило мое чувство вины вчетверо.
— Ага. Клянусь. Напряженный день.
Мэди решила появиться в этот момент, что на мгновение сняло меня с крючка. Пока все они были заняты приветствием друг друга, я воспользовался возможностью проверить свой телефон.
Корбин: «Ага, я понимаю. Сначала прошлой ночью ты использовала меня для собственного сексуального удовлетворения, а теперь ты используешь меня, чтобы получить информацию для своих друзей. Продолжай в том же духе, и я, возможно, начну заставлять тебя отрабатывать это, ЛОЛ»
Трахните меня боком! Я не знала, чего ожидала от него услышать, но точно не этого. Я думала, мы притворимся, что этого не произошло. Очевидно, что нет. И теперь, благодаря его поддразниваниям, мне приходилось сидеть рядом с его сестрой и молиться, чтобы она не заметила моих пылающих щек. Или подпрыгивающее колено. Я абсолютно никак не могла объяснить его текст.
Я: «Ты делаешь все тяжелее».
Корбин: «Тогда, я думаю, мы квиты. Прошлой ночью ты еще кое-что утяжелила».
Милый младенец Иисус. Я сжала бедра и попыталась подумать о чем угодно, лишь бы отвлечься. Как могли слова, просто обычные привычные слова, оказать на меня такое воздействие?
Я: «Пожалуйста, Корбин… просто дай мне что-нибудь, что я могла бы сказать им, чтобы попридержали их. Я буквально сижу рядом с Нелли, так что больше никаких разговоров о прошлой ночи. Если только ты не хочешь, чтобы она пырнула меня своим ножом для масла».
— Что с тобой происходит? — Нелли пристально посмотрела на меня, как будто могла прочитать мои мысли, пристально глядя на меня.
— Ничего. А что? Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Ловко, Брук.
— Ты странно себя ведешь. — Она повернулась к остальным и сказала: — Девочки, разве она не странно себя ведет?
— Нет, это не так. Это ты. — Как раз в этот момент мой сотовый зажужжал под столом, привлекая ее внимание.
— Дай мне свой телефон. Ты ведешь себя хитро, как будто не хочешь, чтобы я что-то видела. Ты общаешься с Чейзом? — С быстротой молнии она схватила верхнюю часть моего сотового и дернула за нее.
Внутри меня вспыхнула паника, когда я попыталась крепко сжать устройство в руке. Она не могла увидеть это сообщение от Корбина. Моя жизнь промелькнула у меня перед глазами, когда она взяла верх. Она знала все мои пароли. До сих пор мне никогда нечего было скрывать.
— Может, вы двое прекратите это? — Джули посмотрела на нас так, словно у каждого из нас выросло по две головы. — Из-за чего вы ссоритесь?
Я хмыкнула, когда почти восстановила контроль над своим телефоном.
— Я знаю, как это решить. — Мэди высоко взгромоздилась на свой стул и перегнулась через стол, чтобы забрать устройство у нас с Нелли. Краска отхлынула от моего лица, когда она посмотрела на экран. «Пожалуйста, будь заблокирован»— это было единственное, о чем я могла думать. Но я бы никогда не смогла предвидеть, что будет дальше. Мэди бросила мой мобильник в стакан с водой со льдом, стоявший перед ней.
— Что за чертовщина, Мэди! — Я вытаращила глаза, а потом сидела с открытым ртом, казалось, целую вечность, прежде чем вытащить его из воды и попытаться вытереть салфеткой.
— В моей голове это было намного лучше. — Она пожала плечами. — Вы двое не хотели его отпускать, поэтому, как мама, которой я являюсь, я забрала игрушку у детей, которые не могут поладить.
— О чем ты говоришь? — спросила Нелли. — Ты не мама!
— Да. Но мы все девочки, так что у нас есть этот материнский ген. Ну знаете?
Я ничего не могла с собой поделать. Я не знала, было ли это из-за напряжения, в котором я пребывала весь вечер, или еще из-за чего, но я начала неудержимо смеяться. Мэди давным-давно прозвали самой тупой блондинкой в группе. И это усугубляло ситуацию, потому что ее семья эмигрировала из Италии, и на ее голове не было ни одного светлого волоса, да и вообще нигде, если уж на то пошло.
— За Чейза — полного мудака! — Джулия подняла свой бокал и терпеливо ждала, когда мы последуем ее примеру.
Я никогда не была так счастлива обсуждать своего бывшего. И, как ни странно, его имя не опечалило меня. На самом деле, оно не заставило меня ничего почувствовать.
Может быть, Корбин был тем отвлечением, которое мне было нужно.