Оак
По мере того, как я иду на занятие по лидерству со старшеклассниками, каждый мой шаг колеблется, зная, что Ева должна быть там. Я не видел ее с тех пор, как мы занимались сексом, так как она не пришла на урок во вторник. Сейчас пятница, и могу только надеяться, что она появится, в противном случае, я собираюсь выследить ее. Терпеть не могу, когда она избегает меня.
Мой желудок переворачивается, когда я сразу замечаю ее, сидящую на своем обычном месте и рисующую в блокноте, как она часто делает перед уроком. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах в тот момент, когда вижу ее, что одновременно раздражает и смущает меня.
Я прочищаю горло и вхожу в кабинет.
— Доброе утро, класс, — говорю, не сводя глаз с Евы, которая, несмотря на то, что густо покраснела, не встречается со мной взглядом. — Сегодня я хочу обсудить пять различных стилей лидерства.
Я поворачиваюсь к доске за своим столом и, взяв фломастер, пишу пять слов.
Авторитарный
Участие
Делегативный
Транзакционный
Трансформационный
Я возвращаю внимание обратно к классу.
— Какой из них наиболее распространенный в криминальном мире?
Рука Натальи, как всегда, взлетает вверх.
— Авторитарный.
На этот раз Наталья не права.
— Не совсем. Можно так подумать, но это не самая распространенная стратегия. — Я вглядываюсь в лица, наблюдающие за мной. — Кто-нибудь еще знает ответ?
К моему удивлению, Ева поднимает руку.
— Я считаю, что делегирование — самая распространенная стратегия, поскольку лидеры не выполняют работу сами. Они делегируют полномочия.
Я хлопаю в ладони один раз и киваю.
— Совершенно верно. — Наклоняю голову и обхожу свой стол, изо всех сил стараясь не смотреть на Еву. — Кто-нибудь может рассказать мне о преимуществах и недостатках делегативного лидерства?
Наталья поднимает руку.
— Да, Наталья.
— Преимущество заключается в том, что лидер может тратить время на важные дела организации, в то время как его или ее подчиненные занимаются повседневной работой. — Она проводит рукой по волосам. — Однако это может привести к тому, что люди внизу поверят, что у них больше власти, чем на самом деле, и может затруднить лидеру надлежащий контроль за своими солдатами. — Она пожимает плечами. — В таком случае, это идеальная питательная среда для нелояльности и предательства.
— Спасибо, Наталья. Абсолютно точно.
Я беру учебник со своего стола и поднимаю его.
— Все вы открываете страницу сто пятьдесят пять и читаете пять страниц о различных стратегиях лидерства. — Я отталкиваюсь от своего стола и занимаю место с другой стороны. — Затем мне нужно трехстраничное эссе на тему о стратегии лидерства, которую вы бы выбрали, и причине вашего выбора.
Несколько учеников ворчат, но я игнорирую это, поскольку все неохотно достают свои учебники и находят нужную страницу. Ева, которая все еще красивого розового оттенка, не поднимает на меня глаз, сосредоточив все свое внимание на текущей задаче.
Я откидываюсь на спинку стула и наблюдаю за ней, совершенно очарованный девушкой, которая сломила мою решимость ранее на этой неделе. Ева заставила меня усомниться во всем, что, как мне казалось, я знал в течение последних пяти лет.
Мое внимание привлекает стук в дверь, и я нахмуриваюсь, когда вижу свою секретаршу Мишель, стоящую там. Я даю ей знак войти.
— В чем дело? — Спрашиваю.
Она нервно оглядывается по сторонам.
— Вы должны сами это увидеть.
Я бросаю взгляд на свой класс, который теперь сосредоточен на нас, а не на своем задании.
— Возвращайтесь к работе, — рычу на них. — Я скоро вернусь.
Я встаю, следуя за своей загадочной секретаршей в холл.
— Мишель, — шиплю, как только мы оказываемся вне пределов слышимости учеников. — Говори, что происходит.
Ее брови хмурятся.
— Это студент. — Она сглатывает. — Он мертв, и нет никаких признаков того, кто это сделал.
— Черт, — рычу я, маршируя по коридору. — Где?
Она кивает в сторону мужского туалета.
— Там.
Я вхожу и сразу же зажимаю рот рукой. Мальчик, о котором идет речь, на самом деле Хенли Андерсон, сын Джексона Андерсона из Оклахомы. Мы считаем, что в настоящее время они втянуты в довольно ожесточенную войну с русскими на своей территории, что указывает на то, что это была братва Орлова. Здесь учится сын их лидера, Степан Орлов. Хенли было всего пятнадцать. Степану — семнадцать.
Мой желудок сводит от открывшегося передо мной зрелища. Невозможно описать масштаб кровопролития. Они выкололи ему глаза и зафиксировали открытый рот с помощью устройства.
— Сообщите семье и позовите сюда Эйнсли почистить здесь всё.
Это не первая смерть, с которой нам приходится иметь дело в академии, но первая за последние два года. У нас бывают жестокие драки, которые заканчиваются тяжелыми ранениями учеников, но, к счастью, чаще всего мы избегаем смерти. Однако в данном случае ясно, что ничто не помешало бы братве Орловых отомстить семье Андерсонов.
— Конечно, — отвечает Мишель, выглядя довольно зеленой. — Мне нужно убраться отсюда.
Она разворачивается и направляется в коридор. Ее рвотные позывы наполняют воздух, пока я стою на месте, почти застыв от увиденной сцены.
Я тяжело вздыхаю, качая головой. Самое безумное, что Степану Орлову это сойдет с рук. Он наследник Братвы в Оклахоме. Он имеет полное право использовать свои полномочия там, где, черт возьми, он хочет. И как коллектив, который учит его быть самым жестоким лидером из всех возможных, как мы можем наказать его именно за это?
Это то, что я больше всего ненавижу в этой академии. Тьма, которую мы взращиваем и вдохновляем, только дает им свободу терроризировать эту страну. По иронии судьбы, я бежал из такого мира, не в силах смириться с безнравственностью роли, которую мне предстояло сыграть, только для того, чтобы в конечном итоге учить именно тех людей, которых я презирал.
Я выхожу в коридор.
— Эйнсли уже в пути?
Мишель кивает, убирая с пола рвоту.
— Да, он будет здесь через пять минут.
— Хорошо. А пока никого туда не впускай. — Я ухожу.
— Куда Вы идете? — Мишель кричит мне вслед.
— Возвращаюсь в класс. Эйнсли разберется с этим.
Эйнсли — наш помощник, которого мы вызываем во время подобных инцидентов. Человек, который умеет разгребать и скрывать беспорядок так, что кажется, будто его и не было, а также разбираться с родителями.
Я возвращаюсь в класс, чувствуя хаос.
Родители Хенли приедут в течение дня, и они будут недовольны. Это означает, что мне придется выплатить компенсацию, даже несмотря на то, что они подписали соглашение, в котором подробно указано, что СА и ее сотрудники не несут ответственности за смерть или увечья, причиненные одноклассниками. Однако скорбящих родителей не переубедить, даже если они часто оплакивают лишь потерю наследника, а не ребенка.
Я управляю школой для порождений монстров, и только деньги успокоят монстра, потерявшего ребенка.
Я провожу рукой по волосам и опускаюсь за свой стол.
В классе тихо, все продолжают работать. Наталья встает после моего возвращения и кладет эссе на мой стол.
— Все готово.
Я киваю и машу рукой.
— Ты можешь идти.
Остальная часть класса не сильно отстает, пока не остается только Ева. Она — желанное отвлечение после дерьма, свидетелем которого я только что стал. Она встает, как только мы остаемся одни, и подходит к столу, нерешительно улыбаясь.
— Вот, держите, сэр.
Я рычу, понимая, что она использует обращение, чтобы подразнить меня.
Ева поворачивается, чтобы направиться к двери, но я останавливаю ее прежде, чем она успевает это сделать, хватая её за бедра и притягивая вплотную к себе.
— Куда, по-твоему, ты собралась?
— На следующее занятие, сэр. — Она оглядывается на меня через плечо, но выгибает спину, так что ее упругая попка прижимается к моей напряженной эрекции. — У меня урок физкультуры с профессором Дэниелсом.
— Черта с два ты уйдешь, — рычу, прижимая ее к стене рядом с дверью, чтобы нас никто не видел. Моя рука тянется к жалюзи на окне, и я оттягиваю их вниз. — Я дам тебе лучшее физическое воспитание, Ева, — бормочу, позволяя своим зубам дразнить раковину ее уха. — Что ты на это скажешь? — Тянусь к замку на двери класса и поворачиваю его, убеждаясь, что никто не может войти внутрь. В это время класс свободен, но я не буду рисковать.
— У меня будут неприятности из-за…
— Нет, если я объясню твое отсутствие. — Я хватаю ее за запястье и заставляю повернуться ко мне лицом. — Вы нужны мне прямо сейчас, мисс Кармайкл.
Она смачивает губы языком.
— Разве тебе не нужно вести урок?
Я качаю головой.
— У меня сейчас окно, малышка. — Я позволяю своей руке нежно скользить по ее бедру, прежде чем сжать его. — Перестань слишком много думать и просто чувствуй. — Я целую ее в губы, зная, что прямо сейчас все, что мне нужно, это утонуть в ней.
— Есть проблема, сэр. Я не думаю, что смогу вести себя достаточно тихо.
Ее тон стал кокетливым, что означает, что ей это нравится.
Я снова целую ее, затем отпускаю и иду к своему столу, доставая кляп с шариком.
— Это должно решить проблему.
Ее глаза расширяются, и она медленно приближается к двери, страх искрится в ее радужках.
— Что ты планируешь с этим делать?
— Иди сюда, — приказываю я.
Она колеблется, но, в конце концов, подчиняется моему требованию. Ее шаги медленны, когда она приближается.
Как только она оказывается в метре от меня, я говорю:
— Повернись.
Она поворачивается, так что я оказываюсь лицом к её спине.
— Положи шарик в рот, — говорю, передавая его ей.
Она делает это, и тогда я застегиваю ремешок на её затылке.
— Если для тебя это станет слишком, щелкни пальцами. Это будет нашим безопасным действием.
Ева вздрагивает, когда я встаю перед ней, кладя руку ей на плечо.
— Наклонись над столом, — приказываю я.
Она делает, как я говорю, наклоняясь прямо над ним, так что ее юбка задирается до середины задницы. Мой член подпрыгивает в штанах при виде ее мокрой и готовой для меня, без трусиков.
— Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты это спланировала, — бормочу, дотягиваясь до юбки и поднимая ее до бедер. Я шлепаю ее по правой ягодице, затем по левой. — Ты думала о моем члене, малышка?
Она стонет сквозь кляп, нетерпеливо кивая в ответ.
Я расстегиваю молнию на брюках, зная, что, несмотря на то, что этот класс на некоторое время свободен, чем быстрее мы выберемся отсюда, тем безопаснее. Мой член протекает повсюду, когда я освобождаю его из трусов и располагаю головку на уровне ее мокрого входа. Я хватаю ее за бедро одной рукой, а другой обхватываю свой член, когда толкаюсь вперед, погружая в неё каждый сантиметр до упора.
Ева кричит из-за кляпа, но он достаточно приглушает звук.
Она лишает меня всякого контроля над своими действиями или чувствами, пока я трахаю ее на своем столе, мои бедра двигаются сильно и быстро, когда я безжалостно беру Еву.
Я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе, жестко и быстро трахая ее через мой стол, как монстр, которым я действительно являюсь. Звук соприкосновения нашей кожи — единственный звук, наряду с приглушенными стонами Евы и моими сдавленными стонами удовольствия.
Было бы невозможно перепутать звуки, доносящиеся из этой комнаты, если бы кто-нибудь стоял снаружи. Но в тот момент мне насрать. Все, что меня волнует, — это заявить права на женщину, распростертую на моем столе и хватающуюся за край, пока я безжалостно вгоняю себя в неё.
Я наклоняюсь к её спине и дразню губами раковину её уха. — Ты такая хорошая девочка, так чертовски хорошо принимаешь меня, — бормочу, прикусывая чувствительную плоть. — Я хочу почувствовать, как твоя пизда кончает на мой член, Ева. Прямо здесь, посреди класса.
Ева стонет сквозь кляп, сводя меня с ума.
Я внезапно останавливаюсь, выходя из нее.
Она протестующе скулит, но я переворачиваю ее на спину и проскальзываю обратно.
Ее глаза закатываются, когда я трахаю ее с большей силой и скоростью, приближаясь прямо к краю.
Я обхватываю рукой ее горло и сжимаю, заставляя ее глаза расшириться, когда я останавливаю поток воздуха.
Поначалу она напряжена, но напряжение спадает, когда я встречаюсь с ней взглядом. Она смотрит на меня с чистым, незапятнанным доверием, позволяя мне доминировать над ее телом, полностью владеть им.
Мой член набухает внутри нее по мере того, как я приближаюсь к разрядке, но я не могу отпустить себя, пока она не достигнет кульминации.
— Мне нужно, чтобы ты кончила на мой член, малышка, — бормочу я, мой голос едва громче шепота, но то, как выгибается ее спина, говорит мне, что она услышала меня.
Приглушенные звуки освобождения доносятся из-за кляпа, когда она кончает. Мои пальцы сжимаются вокруг ее горла, и я вхожу в нее еще дважды, прежде чем взорваться глубоко внутри нее.
Я рычу в свой свободный кулак, зная, что мы не можем быть слишком громкими. Как только израсходую каждую каплю семени внутри Евы, я отпускаю ее горло. Мой член дергается при виде фиолетового кровоподтека, уже виднеющегося там, где были мои пальцы.
Я хватаю Еву за руку и поднимаю со стола, притягивая к своей груди.
— Ты в порядке? — Спрашиваю, вытаскивая кляп у нее изо рта.
Ева прислоняется ко мне, едва держась на ногах.
— Думаю, да, — говорит она, качая головой. — Это было…
— Напряженно? — Предлагаю я.
Она кивает, с обожанием глядя на меня.
Я целую ее, исследуя каждый дюйм ее рта, как будто у нас есть все время в мире.
Ева стонет мне в рот, цепляясь за меня, когда выпрямляется и ищет трения о мой набухающий член.
— Черт, — выдыхает она, когда мы расходимся. — Я думаю, мне нужно больше.
Я ухмыляюсь.
— Ты идеальна, Ева.
Звенит звонок, сигнализируя о том, что мы только что провели целый урок, трахаясь и целуясь в кабинете. Мое сердце колотится, когда я понимаю, что следующий класс выстроится снаружи через несколько минут, и я засовываю свой полутвердый член обратно в штаны.
— Тебе лучше идти. У меня здесь урок для семиклассников.
Глаза Евы расширяются, и она кивает.
— Да, сэр. Увидимся.
Я смотрю, как она подходит к двери, щелкает замком и смело выходит из кабинета. Ничуть не смущаясь того, что мы только что трахались на территории школы, как пара помешанных на сексе животных. Наблюдая за ней, я понимаю, насколько я по-королевски облажался.