Шэннон
— Как твое лицо, Шэн? — Спросил Джоуи, когда я вошла на кухню вскоре после полуночи.
Он с Ифой сидели за столом с кофейными кружками перед ними и выглядели одинаково обеспокоенными.
— Господи, — пробормотал он, вздрогнув от моего вида.
— Я в порядке, Джо. — Я заставила себя улыбнуться, чтобы успокоить его. — Это выглядит хуже, чем на самом деле.
Это была ложь.
Мое лицо выглядело ужасно.
Каждый дюйм моего тела был в агонии.
Я была темно-синей с головы до ног.
К счастью, единственным видимым свидетельством прошлой ночи был небольшой синяк на моей скуле.
Остальная часть моего тела приняла на себя основной удар его ярости.
Меня спасло только то, что на улице было холодно, и я могла скрыть свои синяки под мешковатыми спортивными штанами и рубашками с длинными рукавами.
Однако моя ложь, похоже, не успокоила моего брата.
Он просто смотрел на меня, выглядя сломленным и виноватым.
— Мне так чертовски жаль, Шэн, — выдавил мой брат, уронив голову на руки. — Я должен был быть здесь.
Джоуи вчера вечером ходил в кино с Ифой, и я была рада. Если бы он остался здесь, я понимала где-то в глубине сердца, что кто-то покинул бы этот дом в мешке для трупов.
— Это не твоя вина, — резко сказала я ему. — Ни в чем из того, что произошло прошлой ночью, не было твоей вины. Ты имеешь право на собственную жизнь, Джоуи.
— Тебе удалось заставить Шона уснуть? — Спросила Ифа, грустно улыбаясь мне, к счастью, сменив тему.
— Наконец-то. — Я тяжело вздохнула. — Тадхга и Олли давно заснули. Но Шон … боже, он ужасно переживает из-за мамы. — Я заправила свои растрепанные волосы за уши и прислонилась к кухонной стойке. — Он часами рыдал навзрыд. В итоге он плакал, пока не уснул.
— Гребаные уроды, — пробормотал Джоуи себе под нос.
— Джоуи, — уговаривала Ифа. — Не говори так.
— Что не говорить, детка? — он горячо возразил. — Правду? Потому что они такие и есть. Кучка гребаных уродов.
— Она все еще твоя мать, — грустно ответила Ифа.
— И она хуже, чем он — парировал мой брат. — Оставить этих детей здесь одних. — Он провел рукой по своим светлым волосам и зарычал. — Она могла бы взять трубку и поговорить с мальчиками, но нет, как всегда, мама убегает и прячет голову в песок.
В отличие от Ифы, я не вздрогнула от слов брата. Их может быть трудно слышать, но в них не было ничего, кроме правды.
Девушка Джоуи — абсолютно сногсшибательная, с завидной фигурой, длинными светлыми волосами и красивым лицом, но сегодня вечером она выглядела просто потрясающе.
Ифа влюблена в моего брата, поэтому я предположила, что это объясняло выражение ужаса на ее лице и то, как она постоянно поглаживала пальцами тыльную сторону его руки.
— Давай посмотрим, с чем мы имеем дело, — сказал Джоуи со вздохом.
Сунув руку в карман джинсов, он вытащил бумажник, бросил его на стол, а затем вернулся за мелочью, которая валялась в его джинсах.
— Мне снова не выплатят деньги до следующего четверга, — пробормотал он больше для себя, чем для нас, когда высыпал содержимое своего кошелька на стол и начал считать. — Что оставляет нам ровно … — он сделал паузу, чтобы сложить несколько монет. — Восемьдесят семь евро и тридцать центов на следующие шесть дней.
— Это ведь хорошо, правда? — С наигранным оптимизмом предложила Ифа.
Джоуи осторожно кивнул.
— Это должно сработать.
— Ты знаешь, я бы помогла, если бы могла, — прохрипела я, чувствуя себя мертвым грузом на шее брата. — Но он не позволит мне устроиться на работу…
— Остановись, — скомандовал Джоуи. — Даже не думай винить себя, Шэн.
Но я делала.
Я чувствовала себя невероятно виноватой.
Во мне было что-то такое, что причиняло всем эту боль.
Если бы меня не было в этом доме, я уверена, что у моей семьи не было бы и половины проблем, которые существовали сейчас.
Мама получила взбучку от моего отца из-за меня.
Потому что он ненавидел меня.
Я была проблемой.
Джоуи тяжело выдохнул.
— Проверь холодильник.
Скрепя сердце, я сделала, как мне сказали.
Открыв холодильник, я придержала дверцу, чтобы Джоуи увидел сам.
— Гребаные уроды, — прорычал он еще раз, осматривая почти пустые полки внутри холодильника.
— Шкафы такие же, — решила я дополнить, прежде чем он попросит меня открыть и их тоже. — Мама обычно ходит за покупками по субботам.
— Обычно, — с горечью бросил Джоуи.
— Она бы просто так не ушла, Джо, — прошептала я. — Она никогда не оставляла нас без еды.
— Ну, она это сделала, — огрызнулся он. — И все в порядке, Шэн. Мы справимся.
— Хорошо, — прохрипела я.
Проведя рукой по волосам, Джоуи поставил локти на стол и пробормотал несколько бессвязных ругательств про себя, прежде чем сказать:
— Я позвоню Марку утром. У него есть работа в консерватории в городе на следующей неделе. Я спрошу, не нужен ли ему чернорабочий.
— Ни за что, Джоуи. Ты не можешь пропустить школу! — предостерегла Ифа. — Тебя могут отчислить.
— Нет, детка, — устало ответил Джоуи. — Я не могу позволить детям голодать, и одному Богу известно, когда эта сука вернется.
— Я могу помочь тебе с…
— Я не возьму у тебя денег, Ифа, — прервал ее Джоуи. — Поэтому, пожалуйста, не предлагай.
— Джоуи, я хочу тебе помочь.
— И я люблю тебя за это, но я не приму подачки от своей девушки.
— Ты знаешь, где она? — Тогда спросила Ифа, адресуя вопрос мне.
Она явно отчаянно пыталась утешить его и не знала, как это сделать.
Я хотел сказать ей, что она не сможет, мы были слишком сломлены, но я придержала язык и вместо этого ответила на ее вопрос.
— Я полагаю, она ушла, чтобы найти его.
Это была удручающая мысль, но, скорее всего, она правдива.
— Ребята, — сказала Ифа нервным тоном. — Не отрывайте мне голову за это, но вам стоит подумать о том, чтобы позвонить копам.
Джоуи уставился на нее так, словно у нее выросло три головы. Паника вспыхнула в моей груди.
Ифа, заметив нашу реакцию, окрасилась в ярко-красной.
— Он не может продолжать делать это с тобой, — быстро объяснила она. — И вы оба здесь одни присматриваете за тремя маленькими детьми…Это неправильно и несправедливо по отношению к любому из вас.
— Нет, это неправильно и несправедливо по отношению к нам, — огрызнулся Джоуи. — Но Шэннон и я уже проходили этот путь раньше, и мы, блядь, ни за что туда не вернемся.
— Джоуи! — Я зашипела, качая головой.
— Посмотри на нас, Шэн, — простонал он. — Она уже видит, насколько мы облажались.
Я знала это, но продолжала качать головой.
Не обращая внимания на мои молчаливые протесты, Джоуи пустился в разглагольствования, раскрывая наш самый большой страх, тот, который заставлял нас молчать большую часть нашей жизни.
— Когда мы были маленькими до рождения мальчиков — тогда были только Даррен, Шэннон и я — нас троих на шесть месяцев отдали под опеку.
Глаза Ифы расширились, и я подавила стон.
— Ты никогда мне этого не говорил.
— Это не то, о чем я говорю, детка, — хрипло ответил он. — Кроме того, мне тогда было всего шесть. — Он наклонил голову в мою сторону. — Шэн было всего три года. Мама отдала нас на добровольное попечение, сказала, что в то время была слишком больна, чтобы ухаживать за нами. Высадила нас и ушла. Нам с Шэннон повезло. Нас поселили к хорошей семье. — Тяжело вздохнув, он добавил: — Даррену тогда было одиннадцать, и ему не так повезло.
Слезы наполнили мои глаза, потому что я знала, что Джоуи собирался сказать дальше.
— Джо, пожалуйста, не надо, — умоляла я.
— Его отправили в дом-интернат, где с ним что-то случилось, — выдавил Джоуи. — То, что не должно происходить с детьми.
Ифа зажала рот рукой.
— Ты хочешь сказать…
Джоуи натянуто кивнул.
Слезы наполнили ее глаза.
— О, детка.
— Не надо, — прошептал он, качая головой. — Это случилось не со мной.
— Я знаю, — выдавила Ифа, потянувшись к его руке. — Я просто…это… это ужасно.
— В любом случае, когда здоровье мамы улучшилось, она обратилась в суд и смогла вернуть нас, — быстро продолжил он. — В суде всплыло о том, что произошло в том доме-интернате, и поскольку она добровольно отказалась от нас из-за проблем со здоровьем, ей каким-то образом вернули опеку. — Джоуи долго смотрел на их соединенные руки, прежде чем продолжить. — Даррен уже никогда не был прежним, как и наш отец.
Устало вздохнув, он добавил:
— На самом деле он был не таким уж плохим парнем до этого. Но после того, как все стало известно о Даррене, старик потерял свой гребаный разум. Он не мог прийти в себя и обратился к алкоголю. Вбил себе в голову эту нелепую гребаную идею, что то, что случилось с Дарреном, каким-то образом изменило его.
Джоуи покачал головой и разочарованно вздохнул.
— Если бы он уделил хоть унцию гребаного внимания тому, как мы росли, он бы знал лучше.
— Я не знаю, что сказать, — прошептала Ифа, переводя взгляд с меня на Джоуи.
— То, что происходит в этом доме, неправильно, но это лучше, чем то, что происходит в некоторых из тех домов, — заявил Джоуи. — Я ни за что, блядь, не отдам свою сестру и братьев в опеку, детка. Ни за что, черт возьми. По крайней мере, когда они здесь, они все в одном месте, и я могу держать их в некоторой безопасности.
— У вас, ребята, есть кто-нибудь, кому вы могли бы позвонить? — спросила она, в глазах мелькнуло беспокойство. — Родственники или друзья семьи?
— Бабушке восемьдесят один год, — прошептала я, вытирая слезы. — Она слишком старая и хрупкая, чтобы…
— Я и Шэннон есть друг у друга, — прервал Джоуи, указывая пальцем между нами. — Вот и все.
— Больше нет, — сказала Ифа моему брату. — У тебя есть я. — Потянувшись через стол, она накрыла его руку своей и слабо улыбнулась. — У вас всех.
Плечи Джоуи заметно поникли, когда она подняла руку и прижала его губы к костяшкам пальцев.
— Господи, я люблю тебя, — сказал он ей низким и грубым голосом.
Я отвернулась, потому что на это слишком тяжело смотреть.
Я любила Ифу Моллой.
Я действительно любила её, как сестру.
Но я также обижалась на нее.
Потому что я точно знала, насколько привлекательна безусловная любовь, привязанность и безопасность для кого-то вроде Джоуи.
То же самое было и со мной.
И потому что я сердцем и душой точно знала, чем это закончится.
От нее Джоуи получал ту форму любви, в которой ему было отказано всю жизнь.
И если бы эта девушка прыгнула, он бы прыгнул вместе с ней.
Я бы не стала его винить. Будь у меня такая возможность, я бы тоже прыгнула.
Но от осознания того, что его время в этом доме подходит к концу, мне стало трудно дышать.
Наш отец вернется.
Он всегда возвращается.
И я, честно говоря, не могла представить, чтобы мой брат останется здесь. Он выдержал восемнадцать лет избиений и издевательств.
Я не была уверен, что он сможет выдержать гораздо больше.
— Хорошо! — Ифа хлопнула в ладоши и встала. Шмыгнув носом, она вытерла слезы со щек и выдавила яркую улыбку. — Я умираю с голоду, и я знаю, что вы оба, должно быть, тоже. Итак, я собираюсь устроить забег и взять немного фаст-фуда. Это будет мое угощение.
Джоуи покачал головой.
— Ифа, я же говорил тебе…
— Я угощаю, малыш, — прервала она, бросив на моего брата тяжелый взгляд. — Итак, ты идешь со мной?
— Да, я пойду, — пробормотал Джоуи, поднимаясь на ноги. — Ты же не будешь разъезжать по городу посреди ночи в одиночку.
— Ты справишься одна, Шэн? — Спросила Ифа, грустно улыбаясь.
Я кивнула.
— Со мной все будет в порядке.
— Что бы ты хотела съесть?
— Ничего, спасибо, — ответила я, подавляя зевок. — Я собираюсь пойти спать.
— Только не говори мне, что ты такая же упрямая, как твой брат, и не примешь чертов пакет чипсов? — Ифа нахмурилась. — Ты слишком худая, девочка, — добавила она, и в ее глазах снова появилось беспокойство. — Нам нужно откормить тебя.
Я улыбнулась ее взволнованному выражению лица.
— Честно говоря, я слишком устала, чтобы есть.
— Ты уверена? — Она не казалась убежденной.
— Я уверена.
— Мы ненадолго, Шэн! — крикнул Джоуи через плечо, выводя Ифу из кухни.
— Не торопитесь, — крикнула я в ответ. — С мальчиками все в порядке, а я буду в постели.
Я подождала, пока не услышала, как ключ поворачивается в замке, прежде чем на цыпочках подкрасться к кровати. Проскользнув в свою спальню, я не потрудилась включить свет.
Я не врала, когда сказала, что устала.
Забравшись на кровать, я укуталась одеялом и свернулась калачиком, зная, что сегодня ночью, когда моих родителей нет, я буду спать лучше, чем за последние месяцы.
Вот насколько запутанной была моя жизнь.