Джонни
В понедельник утром у меня было ужасное настроение, частично вызванное ужасной болью, которую я испытывал, но в основном это было связано с тем, что вчера вечером я не сомкнул глаз.
Всю ночь я ворочался над Шэннон.
Всю кровавую ночь я лежал без сна, и только мои сожаления составляли мне компанию — и эта фотография из газеты.
Я должен был остановить ее.
Я не должен был позволять ему забрать ее.
Почему, я понятия не имел, но в моей голове был голос, кричавший мне, чтобы я защитил ее.
Я хотел.
Я просто не знал, от чего мне нужно ее защитить.
Или кто.
Я был совершенно невежественным, вооруженным и готовым пойти на войну за девушку, которую я не знал, против врага, о котором мне никто не сказал.
Господи, мне от нее так чертовски заебало.
Ситуация выходила из-под контроля.
Она нарушала мой вполне довольный образ жизни, и я, черт возьми, не знал, как с этим справиться.
Девушка удврила меня по голове и сделала меня слабым и неустойчивым.
Это было неправильно, и она не имела права вмешиваться в мою жизнь в этот решающий момент.
Она была похожа на торнадо, приближения которого я никогда не ожидал.
Единственная проблема, которую я не предусмотрел, строя свои планы.
Единственный человек, который мог разрушить всю мою тяжелую работу.
И самое нервное во всем этом было то, что мне это нравилось.
Мне нравилось то, что она поворачивала мою жизнь по своей оси и поощряла во мне невиданные прежде понятия и чувства, а потом я ненавидел то, что мне это нравилось.
Я был полностью зависим от каждой детали этой девушки, и это не имело ничего общего с физическим состоянием — а физическое было чертовски идеальным.
Самое главное, она не смотрела на меня как на талон на обед.
Она посмотрела сквозь всю эту ерунду.
Увидев меня.
Видя только меня.
И это вызвало у меня желание переместить какое-нибудь дерьмо и поставить ее пощечину посреди моего мира.
Я знал, что мне нужно взять себя в руки.
Вот только я не мог.
Потому что она вызывала привыкание.
И я был одержим.
Я потерял счет парням, с которыми играл в регби на протяжении сезонов, которые выбыли из игры или потеряли форму из-за девушки.
Я не мог позволить этому случиться со мной.
Слишком многое было поставлено на карту.
Все было под угрозой.
До Шэннон у меня никогда не было проблем с концентрацией.
До нее я никогда ни в чем не сомневался.
Я точно знал, кто я, откуда пришел и куда иду.
И сейчас?
Теперь я был в беспорядке.
Мне это было не нужно.
Мне не нужен был этот чертов стресс.
Менее чем через три недели у меня были экзамены по фитнесу, на которых мне нужно было сосредоточиться.
Экзамены, которые, если я не сдам, поставят под угрозу все мое будущее.
Вот на чем мне нужно было сосредоточиться.
Моя карьера.
Не девочка.
К тому времени, как я добрался до школы, я был отвлечен, потерял равновесие и чертовски напуган.
Со мной было что-то очень не так, и мне требовалось немедленное вмешательство.
— Мне нужна услуга, — были первые слова, которые вырвались из моих уст, когда я нашел Гибси возле столярной мастерской перед первым уроком. — Серьезно! — Резко выдохнув, я толкнул его по коридору в сторону общей зоны пятикурсников. — Ты должен мне помочь.
— Хорошо, но у меня урок через две минуты, — пожаловалась Гибси, шаркая ногами передо мной.
— У меня тоже, Гибс, — огрызнулся я, ведя его в, к счастью, пустую гостиную. — Двойной учет с Могги Дэном. Но это гораздо более срочно, чем то, что я балансирую электронные таблицы, а ты проектируешь гребаный журнальный столик для своей мамы.
— Ладно, парень, расслабься, — уговаривал он. Высвободившись из рук, он подошел к одному из столов и выдвинул стул. Бросив сумку на пол, он сел и посмотрел на меня. — Я весь во внимании.
Захлопнув за нами дверь, я схватил кожаное кресло и прижала его к двери, прежде чем упасть в кресло.
— Ты был прав, Гибс, — простонал я. — Я так облажался.
— Я? — Его брови удивленно взлетели вверх. — О чем? — Прежде чем я успел ответить, его глаза расширились от комического осознания. — О том, что ты трахаешь себя? Или, по крайней мере, это было бы комично, если бы не было так чертовски депрессивно. — ,Черт возьми, Джонни. Ты этого не сделал или не можешь?
— Я пытался, у меня не получилось, с тех пор я больше не пробовал, так что теперь я почти уверен, что не смогу, — решил я выбросить.
Не было никакого чертового смысла пытаться уклониться от вопроса.
Он не собирался отпускать это, а у меня сейчас были проблемы посерьёзнее, чем мой темпераментный тестостерон.
— Как давно это было?
— До Рождества, — быстро ответил я, прежде чем сказать, — но проблема здесь не в этом.
— Господи, Кав, я бы сказал, что это очень большая проблема, парень. Гибси издала тихий свисток. — Ты пробовал смазку?
— Что… нет! Прекрати говорить о моем члене, — рявкнул я, затем разочарованно провел рукой по волосам. — Это она, чувак. Ты был прав. Я в полном замешательстве, и мне нужно, чтобы ты не дал мне сделать что-нибудь глупое с этой девушкой.
— Которая Девушка?
— Как думаешь, какая девушка, придурок? — прорычал я. — Шэннон.
— О, эта девушка. Гибси усмехнулась. — Воскреситель.
— Перестань смеяться. Это не смешно. Мне нужна твоя помощь, — огрызнулся я, взволнованный. — А воскреситель — это не слово.
— Да, это так, — бросил вызов Гибси. — Иисус воскрес. Это было воскресение, совершенное Богом: Воскресителем. Подобно Шэннон: воскресителем твоей задницы в тот день возле физкультурного зала. Хихикнув, он добавил глубоким голосом: — Она появится, и он восстанет.
— Что сделало Бога воскрешателем или воскресителем, — прорычал я. — Нигде в английском языке его не называли истекающим кровью воскрешателем.
— Я говорю о Библии, а не о словаре.
— Ты говоришь из своей норы, — возразил я.
— Терминатора называют гребаным терминатором, засранец, — парировал Гибси. — Не тот чертов терминист.
— Терминист, — размышлял я. — Еще одно слово, которое не слово.
— Ну, воскреситель — это слово.
— Нет, это кровотечение не так. Я покачал головой, раздраженный. — Это фонетически и грамматически неправильно.
— Грамматически правильно? — Гибси отвернулась от меня. — Посмотри на себя, мистер английский язык высшего уровня, ты думаешь, что знаешь все со своим Великим Гэтсби и Шекспиром. Ну, не в этот раз. Он постучал по виску. — На этот раз я умный.
— Это называется базовым пониманием, мистер базовый английский, и я говорю вам сейчас, что ты ошибаешься.
Он почесал голову.
— Сосредоточься, Гибс, — приказал я. — Мне нужна твоя помощь, чувак.
— Я не могу, — проворчал он, нахмурив брови. — Я знаю, что прав, Джонни. Знаешь, я хожу к мессе каждое воскресенье.
— Молодец, — посмеялся я. — Может быть, тебе стоит помолиться Иисусу о здравом смысле… — Мои слова сорвались с языка, когда он подошел ко мне и оттащил мое сиденье в сторону. — Черт возьми, Гибс! — рявкнул я. — Куда, черт возьми, ты идешь?–
— В библиотеку, — ответил он, рывком распахивая дверь. — Ты ошибаешься. Я гуглю это. А потом распечатываю и развешиваю по всей чертовой школе, — добавил он, неторопливо выходя из комнаты. — Смотри, как я воскрешаю истину.
— Ладно, — устало пробормотал я. — Действуй.
Меньше чем через десять минут Гибси вернулась с застенчивым выражением лица.
— Это не слово, — объявил он, возвращаясь в дверной проем.
— Я знаю, — невозмутимо ответил я. — Теперь, когда у тебя все получилось, как ты думаешь, сможешь ли ты мне помочь?
— Я просто не понимаю, — простонал Гибси, плюхнувшись в кресло напротив моего. — Как это не слово?
— Гибси, пожалуйста!–
— Мне просто нужно слово, Джонни.
— Ладно, это твое слово, — раздраженно согласился я. — Ты можешь это получить. Позвоните, черт возьми, в Оксфордский словарь и зарегистрируйте это чертово слово, мне все равно. Просто помогите мне.
— Да, ну, я мог бы просто сделать это, — фыркнул Гибси, проводя рукой по своим светлым волосам. — Хорошо, расскажи мне о своей проблеме.
Я тяжело вздохнул. — Она мне нравится.
— Окей, — протянул он. — Скажи мне, в чем проблема?
— Это моя проблема, — пробормотал я. — Она мне нравится, Гибс. Думаю, она мне действительно нравится, чувак. Очень, как и во многом. Гораздо больше, чем чертовски нравится. Господи!
Он пожал плечами. — Все еще не вижу здесь проблемы, парень.
— Я. Не. Хочу. Чтобы. Она. Мне. Нравилась, — объяснил я ему, только что потеряв терпение.
— Потому что ей пятнадцать, а тебе семнадцать?
— Ей шестнадцать, — признался я со стоном. — Вчера у нее был день рождения.
— Тогда ты знаешь, что возраст — это чушь, не так ли? — Гибси возразил. — Ты хватаешься за соломинку, парень. Возраст — это большое оправдание, потому что твоя Шэннон тебя напугала, и ты паникуешь, потому что ни разу в жизни ты не чувствовал себя сбитым с толку.
— Я в шоке, — без колебаний признался я. — Совершенно охренел.
— Это великолепно, — радостно усмехнулась Гибси, полностью наслаждаясь моим редким срывом.
— Это не шутка, — отрезал я.
— Ты шутишь, что ли? — он фыркнул. — Это самая смешная вещь, которую я слышал за последние годы.
Заметив мое убийственное выражение лица, он перестал смеяться и жестом предложил мне продолжать.
Рвнувшись вперед, я проигнорировал боль в паху и положила локти на бедра. — Я отвез ее домой на прошлой неделе, парень. Она опоздала на автобус из-за того трюка, который МакГарри проделал возле туалета, и я не мог оставить ее там…
— И ты говоришь мне это только сейчас? — Он обвинил.
Я беспомощно пожал плечами. — Я знаю, что мне следовало уйти, но я этого не сделал. Я посадил ее в свою машину, и мы говорили — часами. И не только о регби, Гибс. Обо всей случайной, бессмысленной ерунде, которая должна была надоесть мне до слез. Это не так. Это было так же, как в тот день, когда я вырубил ее и провел час возле офиса Туми, разговаривая с ней, только лучше, потому что она была в полном здравом уме. С ней так чертовски легко разговаривать, Гибс. Ты не поверишь. Я тяжело вздохнул и сказал: —Я не хотел отпускать ее, парень.
Гибси потер челюсть. — Дерьмо.
— Точно. — Наклонившись вперед, я свободно сложил руки вместе и уставился на своего лучшего друга. — За все годы, что ты меня знаешь, Гибс, когда-нибудь такое со мной случалось?
— Для тебя это определенно впервые, — согласился он с задумчивым выражением лица.
— Становится хуже, — проворчал я.
— Худше? — Он нахмурился. — Как?
— Я рассказал ей о своей операции.
Брови Гибси взлетели вверх. — Ты серьезно?
— Как сердечный приступ. Я разочарованно выдохнул. — Я рассказал ей все, а потом потерял к ней интерес.
— Почему?
— Я запаниковал, Гибс, — ответил я, защищаясь. — Это выскользнуло, и я чертовски запаниковал. Ты знаешь, что произойдет, если до тренеров U20 дойдут слухи, что я не полностью готов.
Не то чтобы это имело сейчас большое значение, — горько подумал я. Если бы я не взял себя в руки, мои мечты пошли бы прахом.
— И ты думаешь, она заговорит? — Он спросил.
— Честно говоря, нет, чувак. Я не думаю, что она из тех девушек, которые о ком-то говорят, — сказал я ему. — Но я всегда так осторожен, я потерял голову, и это меня напугало. Я больше всего раздражался на себя и слишком остро реагировал. Опустив голову от стыда, я добавил: — Я почти уверен, что заставил ее плакать.
— Так ты облажался?
— Ага, — пробормотал я. — Но на следующее утро она подошла ко мне в школе и извинилась передо мной.
— Почему?
— Черт, если бы я знал, парень.
— Ты ее спросил?
–,Не мог, она ушла прежде, чем у меня появился шанс, — пробормотал я. — А потом я сделал это снова в пятницу.
— Сделал что?
— Посадите ее в мою машину, — признался я.
— Ну, черт.
— А потом я пошел еще дальше.
— Как? — Гибси настороженно посмотрела на меня. — Что ты сделал, Джонни?
— Я подвез ее домой. — Выдыхая еще один разочарованный вздох, я откинулся на спинку сиденья и застонал. — Но потом я выхватил ее обратно.
— Какого черта?
— Я знаю, — рявкнул я. — Я знаю.
— Как ты похитил девушку, Джонни?–
Я беспомощно пожал плечами. — Хрен его знает, но я это сделал.
— Почему?
— Потому что я не мог отпустить ее, — честно признался я, умолчав о том, что Шэннон больна. — Я не мог позволить ей оставить меня, парень.
— Ты спал с ней?
— Что я только что говорил тебе о своем члене?
— Хорошо, ты пробовал с ней спать?
— Что, нет! — рявкнул я. — Я отвез ее к Бидди, придурок.
— Это должно что-то значить для меня? — Гибси выстрелил в ответ. — Ты говоришь со мной, парень. Я чертовски хорошо осведомлен о том, что здесь происходит. Хихикая, он добавил: —Обычно я в центре событий.
— Нет, я не катался на ней, черт возьми. И не говори кататься.
— Почему нет?
— Не о ней. Откинувшись назад, я потер переносицу и вздохнула. — Только… не о ней, ладно?
— Хорошо, ты занялся с ней сладкой любовью? — насмехался он. — На парковке? Или в туалете? Или в том приятном месте в задней части гостиной?
— Ты придурок, — прорычал я. — Полная и абсолютная чушь.
— О, мой Иисус! — Гибси съёжился и зажал рот рукой. — О нет, — простонал он. — Это не сработает, не так ли?–
— Мой член работает, Гибс! — огрызнулся я. — У меня твердеет, засранец. Просто больно, когда я…
— Когда ты что? — спросил он, широко раскрыв глаза.
— Я не могу кончить, — пробормотал я.
— Ты не можешь кончить? Он задохнулся. — Как вообще?
— Я имею в виду, я полагаю, что мог бы, если бы попробовал. Я уныло вздохнул. — Но в последний раз, когда я попробовал, это было так больно, что меня стошнило, и я чуть не потерял сознание.
— Господи, когда ты в последний раз пытался?
— Ночь Святого Стефана.
— Черт возьми, — выдохнула Гибси. — Джонни, это было несколько месяцев назад. Тебе нужно прийти, парень.
— Тебе, блядь, не кажется, что я это знаю? — Я спросил. — Не то что бы мне это нравилось, Гибс.
— Это неестественно.
— Да, Гибс, это мой член. Я прекрасно понимаю, насколько это ненормально.
— Неудивительно, что ты хромаешь, — пробормотал он. — Твои яйца настолько полны спермой, что тянут тебя вниз.
— Это чертовски смешно, Гибс.
— О, Боже. А что, если они сшили тебя неправильно? — прошипел он, выпучив глаза. — Бля, парень, а что, если они перерезали сперматозоид, когда возились возле твоего мочевого мешка?
— Что? — Я уставился на него. — Какие, черт возьми, наркотики ты принимаешь?
— Знаешь, я читал об этой процедуре, — заявил он с ужасом. — Многое может пойти не так…
— Нет. — Я покачала головой, скрывая ужас. — Они не могут.
— Да, парень, — выдавил он. — Они реально могут. Они порезали тебя так близко к твоему…
— Ты можешь остановиться! — рявкнул я, теперь вздрагивая. — Господи Иисусе, я не могу этого слышать.
— Мне жаль. — Подавив гримасу, он помахал мне рукой и сказал: —Заканчивай рассказывать мне о том, что случилось с Шэннон.
— Я ее не трогал. Неловко поерзав, я пробормотал: —Но я хотел. Я уронил голову на руки и застонал. — После «Бидди» я знал, что мне нужно отвезти ее домой, но я не мог, Гибс. Я, черт возьми, не мог. Поэтому вместо этого я отвез ее в чертовски плохой кинотеатр. Мне просто… нужно было больше времени с ней, понимаешь? этого было недостаточно. Мне нужно было больше…
— Более? — Он приподнял бровь. — Еще чего, Джонни?
— Больше ее, — мрачно ответил я. — Когда дело касается ее, это нечто большее. Я покачал головой и тяжело вздохнул. — Господи, я так чертовски хочу ее, что не могу ясно мыслить, Гибс.
— И я выбил дерьмо из какого-то придурка из ее старой школы в баре, — признался я.
— Ты чертов идиот, — огрызнулась Гибси. — Кто-нибудь видел?
— Лиам, — пробормотал я, дергая себя за волосы. — Я потерял контроль, парень. Они что-то сказали о ней, и я потерял полный контроль над своими чувствами.
— Тебе повезло, что оно не дошло до Деннехи, — отметил он.
— Да, Гибс, — проворчал я. — Я прекрасно осознаю, насколько близок был к тому, чтобы облажаться.
Не нужно, чтобы кто-то еще говорил мне…
— А вчера? — он спросил. — У тебя дома? Что это было?
Я покачал головой и откинулся на спинку стула. — У ее мамы случился выкидыш.
— Дерьмо.
— Ага.
— Она в порядке?
— Я не знаю. — Я беспомощно пожал плечами. — Он забрал ее у меня.
— Кто ее забрал?
— Джоуи.
— Ну, он ее брат, парень, — предположила Гибси. — Он явно собирался вернуться за ней.
— Мне насрать, — отрезал я, думая о ее избитом лице. — Я не хотел, чтобы она уходила, Гибс, и он просто забрал ее у меня. И я позволил ему!
— Вы ведь знаете, что тебе не разрешено держать людей в качестве домашних животных, не так ли? — спросил он кривым тоном. — Ты же знаешь, что это только собаки и кошки, да?
— Бля. Точно. Выключи, — прорычал я.
— Расслабься, — пробормотал он. — Я издевался над тобой.
— Ну, это чертовски не смешно, Гибс, — парировал я. — Все это не весело. Мне потребовалось все, чтобы отпустить ее вчера вечером с братом. К черту все.
— Ну, парень, — наконец сказала Гибси, выдохнув. — Хорошо то, что, по крайней мере, ты наконец можешь признать, что она тебе нравится.
— Но я не хочу истекать кровью, как она, — выдавил я. — В этом вся суть. У меня нет времени на то, чтобы она мне нравилась. Я не могу допустить, чтобы она занимала мое свободное пространство, Гибс. Ты знаешь, что для меня поставлено на карту. Мне нужно не сбиться с пути, и эта девушка заставляет меня думать. Отклоняться так далеко от проторенной дороги, это просто смешно.
У меня уже проблемы.
— Ну, очевидно, что ты не можешь это контролировать, — ответил Гибси странно серьезным тоном. — Не могу помочь тому, кто тебе нравится, Джонни. Такова жизнь.
— Не моя жизнь, — слабо возразил я. — Я не так работаю.
— Так мы все работаем, — поправил он.
— Дело в том, что Шэннон не просто какая-то случайная девушка, Гибс, — выдавил я. — Она другая. Она не шлюха. Я не могу выгнать ее из своей головы. Она даже не знает, кто я, парень. Она понятия не имела. И это было искренне. Она не притворялась. Я встретил достаточно таких цепляющихся людей, чтобы хватило мне на всю жизнь, и я мог сказать, что она ничего не знала. Я покачал головой и прижалась к коже. — И помимо всего этого, она хрупкая.
— Хрупкая?
— Хрупкая, — подтвердил я, не желая давать никакой дополнительной информации.
— Это из-за того, что ты прочитал в файле?
Я посмотрел на него, напрягаясь.
— Расслабься, — уговаривал он, поднимая руки вверх. — Я никогда не читал его. Я просто вернул его Ди.
Я тяжело выдохнул и кивнул. — Просто поверь мне, когда я скажу тебе, что эта девушка — это черта, которую я не могу пересечь.
— Тогда не надо, — ответил Гибси после долгой паузы. — Если она так сильно тебя портит, хотя ты ее почти не знаешь, то тебе лучше уйти сейчас, парень.
— В том-то и дело, парень… Не знаю, смогу ли я, — хрипло признался я. — Вы знаете, какой я, когда мне что-то приходит в голову. Я теряю самообладание и иду ва-банк.
— Конечно, да, — усмехнулась Гибси. — Вы сносите бульдозером все и вся, что встает у вас на пути.
— Ну, останови меня!
— Остановись, — фыркнула Гибси. — Проявите этот знаменитый самоконтроль. Ухмыляясь, он добавил: —В последнее время тебе этого хватало.
— Ты не понимаешь, Гибс. Прошлая ночь чуть не убила меня. Клянусь, я всю ночь не спал, глядя на свои ключи и заставляя себя оставаться в постели, а не ехать туда и не привозить ее домой с собой. — хмуро признался я. — У меня нет ни грамма сдержанности, когда дело касается нее, поэтому мне нужна твоя помощь.
— Итак, что ты просишь меня здесь сделать, Джонни? — спросил он, ухмыляясь. — Ты хочешь сказать, что хочешь, чтобы я заблокировал тебя?–
— Я говорю, что если ты увидишь, как я перегибаю какие-то линии, оттащи меня назад, — пробормотал я. — Я не доверяю себе рядом с ней.
— Ты понимаешь, что линии, существующие между вами двумя, — это те, которые ты нарисовал в своей голове?–
— Я не могу пойти туда с ней, Гибс, и не пойду.
— Ты серьезно?
Я кивнул. — Она чертовски опасна для меня.
— Потому что…?
— Я только что тебе сказал! — огрызнулся я.
— Нет. — Он медленно покачал головой. — По сути, ты там просто ходил кругами, парень. Пожав плечами, он добавил: —Я еще не слышал достойных аргументов против нее.
Я не ответил ему по трем причинам.
Во-первых, он бы не понял.
Во-вторых, он мне не поверил.
В-третьих, я не был уверен, что мне поверили.
— Итак, ты рад просто отступить и посмотреть, как МакГарри или какой-нибудь другой клоун в школе делает ход? — спросила тогда Гибси. — Тебя это полностью устраивает?
То, как мое тело автоматически сжалось от напряжения, было достаточным ответом.
— Она великолепная девушка, Джонни, и к ней проявлялся большой интерес, — спокойно заявила Гибси. — Не может быть и того, и другого, парень. Он пожал плечами. — Ты либо хочешь ее, либо нет. Ты либо идешь на это, либо отступаешь.
— Нет, — прорычал я, напрягаясь.
Это все, что я мог сказать.
Просто нет.
— И ты уверен, что не хочешь попробовать с ней все, что связано с девушкой? — он спросил.
— Это не сработает, — простонал я. — Помимо того факта, что я слишком старше нее, и она, вероятно, не чувствует того же, я слишком занят и слишком недоступен, чтобы заниматься чем-то, даже отдаленно напоминающим отношения.
— Кто сказал?
— Ты знаешь, какова моя жизнь, Гибс. — Я выдохнул еще один тяжелый вздох. — Ты знаешь, почему я не привязан к себе. Это слишком сильное давление, и я не могу позволить себе потерять концентрацию. У меня нет свободного часа в день, и как только наступит лето, я уйду отсюда. Я беспомощно пожал плечами. — Как это справедливо по отношению к любой девушке?
— Верно, — размышлял Гибси. — Но она явно не просто девушка.
— Именно, — выдавил я. — Она слишком…слишком… лучше… важна… — Замолчав, я провел рукой по лицу. — Это никогда не сработает, — сказал я наконец усталым тоном. — В конечном итоге я уйду, они напишут кучу дерьма в газетах и в Интернете, как они всегда делают, пока меня нет, у нее начнется паранойя, я разозлюсь, она в конечном итоге пострадает, и мы оба в конечном итоге окажусь чертовски несчастным.
— Ого, — выдохнул Гибси. — Ты много думал об этом, не так ли?
Каждую минуту дня с тех пор, как я впервые увидел ее.
Я мрачно кивнул.
— Тогда будь ее другом, — предложил он.
Я резко поднял голову. — Ее другом?
— Да, засранец, ее другом, — саркастически протянула Гибси. — Ты знаешь концепцию дружбы? Хотите верьте, хотите нет, но на самом деле у вас это довольно хорошо получается. Делаем ставку.
— Но она девочка, Гибс.
Он закатил глаза. — Да, Джонни, я знаю.
— У меня нет друзей среди девушек.
— Ну тогда она может быть твоей первой.
Я задумался над этой мыслью.
Могу ли я быть другом Шэннон?
Могу ли я быть просто ее другом?
— Друзья, — повторил я, поднимая на него взгляд. — Думаю, я мог бы попробовать?
— Теперь ты говоришь, — поддержал Гибси с довольной улыбкой.
Я мог бы быть ее другом.
Я был бы для нее хорошим другом.
Я мог бы облегчить ей жизнь.
Я хотел сделать это для нее.
— Но что, если она не хочет быть моим другом? — спросил я, чувствуя ту непривычную волну неуверенности, которая, казалось, сопровождала любые мои мысли об этой девушке.
— Продолжай эту жалкую, дерьмовую болтовню, и я не захочу быть твоим другом, — фыркнула Гибси. — Что, если она не хочет быть моим другом, — издевался он, а затем фыркнул: —Иди домой и найди свои яйца — помни, кто ты, черт возьми, такой — и пока ты этим занимаешься, потяни свой член, Даже если ты потеряешь сознание от боли, оргазм того стоит.
— Итак, ты мне поможешь? — спросил я, решив проигнорировать его последнюю насмешку.
— Испытать оргазм? — Гибси ответил, покачав головой. — Я люблю тебя, парень. Но не настолько.
— Отвали, — проворчал я.
— Расслабься, — засмеялся он. — Шучу.
— Да, моя жизнь для тебя — большая гребаная шутка, не так ли, — отрезал я.
— Не будь такой обидчивым, — усмехнулся он.
— Гибс, — предупредил я. — Я здесь не трахаюсь. Мне нужно, чтобы ты помог мне с этим.
Он тяжело вздохнул. — Если это то, чего ты действительно хочешь?
Нет.
— Так и должно быть, — прохрипел я.
— Хорошо, парень, я помогу тебе, — со вздохом ответила Гибси. — Даже если это никогда не сработает, ты обречен на провал, и я, скорее всего, в конечном итоге произнесу лучшую мужскую речь на твоей свадьбе в каком-то смехотворно молодом возрасте, потому что ты снесешь все дерьмо бульдозером, а пока я обязательно помогу тебе спрятать голову в песок.
— Это не смешно, Гибс, — ощетинился я.
— Я знаю, — ответил он, одновременно рассмеявшись до упаду. — Это весело.
— Ни капельки, — простонал я.