Поэтому я делаю вид, что не понял ничего, весело мотаю головой и иду на следующую улицу.
Прохожу по ней, она все-таки слишком светлая от пары имеющихся здесь тусклых фонарей и освещенных окон лавок и едален. Да и народа много еще ходит. Самое время поужинать, а я вот уже накидался, немчура немытая!
Ну, мне по делу нужно здорово пьяным выглядеть, ведь следят за мной и меру выпитого пристально оценивают.
Потом я высматриваю темный провал между домами и почти на ходу начинаю расстегивать брючный ремень, устремляясь туда. Тут открытый проход во внутренний двор одного из двухэтажных домов в центре.
Делаю вид, что решил отлить, где попало, так мне внезапно приспичило облегчить переполненный мочевой пузырь.
Ну, я же вдрызг пьяный, так оно и должно все обстоять для моих преследователей. Они где-то идут следом за мной, крадутся вдоль улицы с краев, не появляясь на свету.
Только, я тоже не оборачиваюсь и не пытаюсь что-то рассмотреть пристально.
Пьяному море по колено — как говорится. И спугнуть охотников не хочу.
На самом деле я приметил этот шалманчик еще вчера, так же там напился и ушел, сильно пошатываясь. Не соблазнился на местных потрепанных девок, да и сегодня тоже не обращаю на них никакого внимания, смотрел дурацкое представление на крохотной сцене и выпивал с виду неумеренно. На самом деле половину заказанного алкоголя в тарелку с мясным пирогом слил.
Девки все время мне выпивать мешали, подлезали, чтобы познакомиться и все они славянки, откуда их тут столько уже набралось?
Наверно, специально везут из России или Малороссии сюда, откуда-нибудь из Нечерноземья за сытной жизнью и хорошим климатом.
Они здесь и, правда, даже в полумраке не кажутся мне достойными внимания, да и просто будут мешать во время моей подготовки к стычке. Ни в номер соседней гостинки, на это дело рассчитанной подниматься, ни к себе вести не собираюсь в любом случае.
Просто по пьяни шатаюсь везде, где попало, такой непуганый еще глуповатый иностранец.
После вчерашнего вечера сегодня днем обошел соседние улицы, приметил это место, и еще пару следующих, где вход во внутренний двор дает много места для разборок в темноте ночи.
Поэтому, заскочив в проход, я на пару секунд мигнул неярким фонариком, определяясь с диспозицией и встал на заранее присмотренное место. От окон домов меня прикрывают густые кусты и солидные деревья. Еще вытащил из-за камня солидный приготовленный дрын в метр длиной и приготовился встречать непрошенных гостей.
Если они сюда не заскочат, почуяв неладное или просто замешкавшись, дальше по пути в гостинице есть коротенький, но, очень темный вечером переулок. Я могу не входить в него, рискуя здоровьем в темноте, но, он немного срезает путь к моей гостинице, а бандиты должны про него тоже знать. Если я в него зайду, обязательно следом кинутся.
— Или здесь, или там, — прикидываю я, когда слышу шаги первого мужика, резко забегающего во двор.
Ясно, что решили не оттягивать потрошение жирного кабанчика джентльмены удачи города Кутаиси.
Однако, мне нужно, чтобы они собрались все вместе. Поэтому я жду, пока первый бандит поймет, что меня нигде не видно и главное, не слышно звука могучей струи, подаст знак остальным и они все вместе попробуют найти меня.
Бандит немного подался к выходу и коротко свистнул два раза.
Обозначил, что требуется подкрепление.
Подкрепление из троих по очереди забежавших умельцев прибыло на место и в полной темноте произошло короткое совещание на месте.
Только падающий из подворотни слабый свет едва освещает контуры их лиц, повернутые в разные стороны.
— Он в «Центральной» живет, тут ему не хрен делать! — шипит один из бандитов, — Он в квартеру не прошел, где-то здесь.
Второй отвечает ему на грузинском, третий поправляет его тоже на нем, тогда двое из них зажигают спички, освещая большей частью себя и немного пространства рядом. Я стою метрах в пяти от них и разглядеть меня они никак не могут. Поэтому немного начинают расходиться и снова чиркают спичками.
Один пошел в мою сторону, второй дальше во двор, третий уже от меня, четвертый остается на месте и караулит проход.
Теперь я делаю рывок, ближний мужик, тот, который здоровяк в темном костюме, видит мою тень и шипит что-то своим условленным знаком.
Однако, я уже рядом и легко сношу его не очень сильным, но, объемным ударом дрына по голове.
Мужик валится на землю, спичка вываливается от разжавшихся пальцев и гаснет, остальные несутся ко мне, погасив горящие спички.
Я в темноте отпрыгиваю на несколько шагов назад, под глухую стену без окон, преследователи слышат мои шаги и бегут дальше. Я уже хорошо освоился в темноте двора, бандиты, наверняка, тоже, поэтому пришло время воспользоваться технологическим преимуществом из будущего.
У второго молодца в руке сверкнул нож, когда я несколько раз качнул рычаг заскрипевшего и раскручивающего механизм фонарика.
Пусть и неяркий, но, вполне достаточный для того, чтобы немного ослепить, свет фонарика попал ему на лицо. Второй удар и он тоже валится на землю с валяющимися здесь камнями, с размаха влетая в нее прямо лицом.
Третий молодец появился в луче света тоже внезапно, бросился из темноты ко мне, но, у него в руках не видно ничего такого опасного, поэтому он просто получает затрещину голой рукой с фонариком и улетает куда-то к своим ко мне за спину.
Четвертый запоздал немного, просто тощий парнишка по виду, поэтому я прихватил его за рукав и закинул в глубь двора.
— Стой, пока цел! Кто тут у вас старший? С кем говорить? — прижимаю я его к большому дереву.
Парень, конечно, так сразу не сдается, пытается пронырнуть у меня под рукой и тоже отправляется на землю.
Хорошо лежат, прямо рядом друг с другом и уже приходят в себя.
Я накидываю на всякий случай купол, мало ли у кого пушка найдется или кто-то сзади внезапно подскочит. И обращаюсь к поднимающимся с земли бандитам:
— Лады. Я без обид. Со старшими перетереть нужно.
Сам в это время накачиваю кистью фонарик и подсвечиваю всех незадачливых грабителей.
— Дело есть серьезное. И разговор денежный с интересом.
Один из бандитов что-то ругается на меня по-грузински, их тут двое местных, здоровяк и парень из славян.
— Ладно. Завтра встречаемся там же в шесть вечера, — и я киваю головой в сторону кафе-шантана.
Тот же бандит опять ругается на местном, но, я не цепляюсь к его словам, главное я им передал. И еще авторитетно себя поставил, заманил в ловушку и навалял легко, совсем не напрягаясь.
Ухожу из двора и остаюсь наблюдать, следом за мной через несколько минут появляются бедолаги, придерживая получивших по голове товарищей.
А что, надумал кидаться с ножом — так не обижайся, первого-то здоровяка я умеренно приложил, а вот ты пару недель с тяжелым сотрясением поваляешься.
Ладно, стрелку назначил, посмотрим, кто завтра тут нарисуется.
И я вернулся в нумер, чтобы сладко спать.
На следующее утро прогулялся по городу, наблюдения за мной не видно. Раз уж я закосил под такого блатноватого мужчину, теперь только разговоры ожидаются серьезные.
Как бы полиции прикормленной не стукнули, чтобы те с пристрастием меня и документ мой проверили. Явно я из образа разночинца-интеллигента и немецкого профессора-выпивохи вышел. Это все еще такое возможно, если я с бандитами не договорюсь.
Тогда, как это не печально, придется уходить в подполье и уже сидя на какой-то хазе-малине новый документ выправлять. Это гораздо сложнее будет, так что — лучше мне договориться.
Однако, встреча состоялась, как только я заявился в кафе-шантан, так сразу тот же мужичок с мордой хорька позвал меня в отдельный кабинет. Или кабинетъ, как тут это помещение называется.
Ну, мне много говорить не стоит, сразу мой не иностранный, но, и совсем не местный говор срисуют опытные господа шаромыжники. Поэтому я подсел к столу с пожилым грузином, с акцентом спросившим меня, что мне надобно.
— Тугамент требуется. На меня похожего и разночинца по званию.
— Дорого будет. Тут только через фараонов путь пойдет. А ты сам кто будешь, мил человек?
— Человек божий, обшит кожей! — отвечаю я с уже похожим произношением.
Но, пожилого грузина не проведешь:
— Похоже, ты к нам из столиц заехал? Больно гладко говоришь! — делает он вывод.
— Да какая разница, откуда я взялся, если деньги плачу. Берешься паспортную книжку подогнать?
— Подумать нужно. Сам понимаешь, такой случай не каждый день случается, — отвечает грузин.
— Это нам понятно. Желательно бы без родни всякой в городе и чтобы мимо морга прошел покойник, — замечаю я.
— А, совсем чистую историю ищешь? — усмехается старший бандитов.
— Как есть чистую, другая мне без надобности.
— Тогда дорого будет, — замечает он.
— Готов ждать и платить, — отвечаю я.
— Ладно, тут дельце еще одно осталось. Наш один вчера пострадал. Плохо ему, — напоминают мне.
— Сам понимаешь, с ножом прыгал, вот я руку и не сдержал. Но, готов внести на лечение вашему человеку. Например, пятьдесят рублей, — и я выложил пять червонцев на грязноватый стол.
— Пойдет, — смахнул их рукой пожилой грузин, — Говори, что тебе точно нужно?
Вроде не врет и согласен заняться этим не хлопотным делом. Полиция прикормленная у них есть, а случаями смерти жителей занимаются именно квартальные надзиратели, которые хорошо знают, что и как на вверенном им участке обстоит. Кто при смерти, а кто просто пьяница беспросветный.
Ну, я ему продиктовал примерные требования, однако, потом еще раз переговорил их, уменьшив желаемое.
Главное — чтобы был от двадцати годов до пусть сорока и разночинец, желательно без родных здесь. Но, это не обязательно. Сидеть лишнее время в Кутаиси я не хочу, мне бы поскорее поехать дальше.
— Цена будет около трех-четырех сотен, — прикинул грузин и мы с ним попрощались.
Значит, точно не меньше четырех и еще больше скорее.
— Пришлю мальчишку у тебе в гостинку, — сказал он напоследок.
После этого события и моего денежного пожертвования мир с криминалом восстановлен и я спокойно проживаю в Кутаиси еще недельку, не рискуя переезжать в другую гостиницу, чтобы еще раз не отдавать паспортную книжку на проверку.
Через шесть дней ко мне присылают мальчишку, который сообщает, что меня через час ждут в том же кафе.
— Ну посмотрим, нормально сработают жулики или попробуют кинуть, — задумываюсь я и иду на встречу.
Ждет меня тот же самый грузин, он сразу выдвигает условие:
— Стоить будет все дело, как ты хочешь, четыре сотни. Это фараонам. Нам за помощь сотня.
Понятно, сейчас сигнал в голове, что мне врут, ясно дал мне это почувствовать, но, дело хлопотное и щекотливое, тут без посредника в лице криминала приезжему человеку никак не обойтись.
— Хорошо. Кто покойник? — интересуюсь я.
— Да какой-то переселенец из России. Не местный он. Туберкулез у него, совсем плох. День-два и понесут вперед ногами, — сейчас мне не врут, как я чувствую.
— Сколько ему лет?
— Четыре десятка вроде, как ты и просил. С тебя две сотни пока, чтобы человек твоим делом занялся плотно.
Я выдаю двести рублей и пока заставляю себя верить словам бандита. Есть какая-то ложь в них, но, явно не сильно критичная для меня. Хотя, посмотрю при следующей встрече, она случится обязательно, ведь три обещанные сотни точно заставят бандитов встретиться со мной. Так бы кинули с этими двумя и исчезли с концами.
Если и правда умирает переселенец, без родных и близких здесь, его по идее могут тайно захоронить без указания места на кладбище, так что никто его и не вспомнит со временем. А если его документ перейдет ко мне за мзду, тогда официально никто не умрет, а я поеду дальше.
Вопрос только в том, чтобы паспортная книжка не была просто поддельной — вот что для меня основное.
Ну, проверить я могу это легко и не напрягаясь.
Позвали меня уже на следующий день и показали паспортную книжку сорокаоднолетнего разночинца родом из Тамбовской губернии. Многовато мне тут лет получается, книжка выдана в девятьсот восьмом году, то есть, не так и давно.
Выдана не по месту рождения, что хорошо, совсем в другом месте, в Харьковской области.
Зато, уже без внешних примет и совсем новая на вид. Не выгляжу я на сорок лет — ничего страшного, больше доверия к словам взрослого человека будет, да и вести себя можно более солидно теперь.
— Настоящая? Не подделка? — первый вопрос.
— Обижаешь. Самая настоящая, — ухмыльнулся авторитетный грузин.
— Хозяин точно помер? Или просто украли? — продолжаю я.
Это тот самый вариант, который, скорее всего, и реализован сейчас.
Мы сидим вдвоем в кабинете, есть еще кто-то за спиной из помощников у мужика, которого я даже не знаю как зовут.
Кто-то подошел к двери после начала нашего разговора и ждет сигнала.
— Сам видел. Давно уже остыл, — отмахивается собеседник.
Тут врет и я даже знаю почему. Так гораздо проще заработать денег с меня, украсть или просто купить такую книжку у хозяина, чем ждать покойника с определенным набором качеств.
Тот пойдет в полицию и скажет, что потерял или украли документ. Ему выдадут новую, а если меня захотят проверить, тогда я сразу спалюсь, что книжка объявлена недействительной, а хозяин у нее совсем другой человек.
Мне такой вариант не подходит совсем, меня точно попробуют проверить. Мне нужно, чтобы хозяин книжки просто исчез, уехал, например и его больше никто никогда не видел.
Если захотят сравнить описание хозяина со мной, то, это не так просто, кто там в полиции помнит, как он выглядел.
Нужно соседей опрашивать, проводить работу и делать все такое никому не интересное дело.
Если, конечно, сюда приедет человек, заинтересованный установить истину, да еще готовый платить за знание, тогда меня вычислят. Если мы с покойником, который еще и живой, не похожи хотя бы в общих чертах.
Деньги я уже отдал, еще триста рублей добавил. Но, меня хотят конкретно обмануть, и я этого спускать не собираюсь.
Мужик, очень уверенный в себе, встает и снисходительно протягивает мне руку на прощание. Типа, будут еще деньги- заходите. Примем, обогреем и оберем еще раз.
Я ее перехватываю за запястье и молча кладу на стол, собираясь показать свое явное превосходство в физической силе и характере. Авторитетный товарищ, очень атлетического вида и тоже характерный, несмотря на свой возраст, криво усмехается и пытается вырвать руку. Он понял, что я чем-то недоволен в сделке, но, ему глубоко наплевать на это. Он на своей территории, вокруг его люди и еще он очень сильный физически мужик, меня он точно не боится, пусть и я навялял его шестеркам в подворотне.
Ничего, пока он пытается одним движением вырвать кисть из захвата — без толку только напрягается.
Потом упирается рукой в стол и снова дергает, но, только кривится от боли, когда я немного сжимаю его запястье.
Тут до него доходит, что на его большую силу нашлась еще большая и он резко из-за спины выхватывает нож с лезвием на десяток сантиметров. Без замаха пытается вонзить мне в руку, однако, я легко на опережении перехватываю кулак с ножом пальцами сверху и снова нажимаю на него.
Похоже, что немного перестарался, мужик вскрикивает от сильной боли, пока я трясу его кулак и командую:
— Бросай! Кости переломаю!
Нож он выпустил из ладони, тот стукнулся о пол и тут же в дверях появился один из тех самых налетчиков. Похоже, страхует своего старшего, или кто он там еще для него. Он кинулся ко мне, широко размахиваясь кулаком, там широко это делая, что можно было зевнуть за это время, злобно зашипев:
— Гела!
Я отпустил вторую руку местного предводителя и ладонью на рывке встретил помощника по лбу, глаза у того закатились и он свалился мне под ноги. С немалым таким грохотом от роняемых табуретов, но, никто не прибежал смотреть, что тут у нас творится. Все из прислуги хорошо знают, что свидетели происходящего точно не требуются местным бандитам ни в коем разе. Сами разберутся и все порешают без помощников.
За это время старший опомнился, резко присел, оставив одну руку на столе в моем капкане, подхватил упавший нож и из-под стола попробовал снова ударить меня в руку.
Видно, какой-то совсем глупый попался мне авторитет Гела, не понял еще, что я превосхожу его и в скорости, и в силе очень значительно. Я прихватил пальцами его ладонь с ножом, повел дальше и воткнул острие прямо в его кисть, пробив ее насквозь.
Надоело мне с ними возиться, придется реально калечить и ломать, чтобы настоять на своей точке зрения.
Но, все же лучше для меня вопрос будет сейчас решить как-то, чем потом удирать из города и снова начинать такие же телодвижения в новом месте. Поэтому только пробил руку и выслушал сдавленный стон из-под стола.
— Вылазь! Поговорим, как мужчины! — забывая говорить на местном диалекте, скомандовал я.
Гела выбрался из-под стола, теперь злобно и затравленно смотрит на меня и на свою пораненную ладонь.
— Кароч, понял я, что обман эта книжка. Давай решать по-другому, — я выдергиваю нож из ладони и протерев кровь о скатерть, прячу себе в карман.
Мужик пока упорно молчит, впрочем, я и не жду быстрого, да еще откровенного разговора.
Тут очухивается телохранитель и заполошно на подгибающихся ногах пытается подняться, понимая, что главный все еще испытывает серьезные проблемы. Я снова хлопаю его по лбу и отправляю обратно на пол.
— Со всеми твоими так будет. Так что, скажи им не лезть, — командую ему я и кидаю салфетку, — Перевяжи ладонь. Пойдешь со мной и все покажешь.
— Куда пойдем? — не понимает он, но, споро обматывает рану тканью.
— К покойнику, — отвечаю я ему, подхватываю за локоть и подталкиваю вперед к двери.
Однако, вспомнив кое-что, быстро произвожу обыск карманов и пояса задержанного главаря. Три мои сотни и полторы уже его возвращаются ко мне, а попытавшийся дернуться Гела тонко стонет, почувствовав свою явную беспомощность сейчас и свои нежные кости в неумолимо сжимающемся стальном капкане моих пальцев.
— Зови извозчика! — я провожу его по залу заведения, бдительно присматривая за вожаком бандитов и его сторонниками, однако, больше никого не вижу, даже этот с крысиной мордой куда-то исчез.
Наверно, за подмогой побежал.
Стоянка местного такси прямо рядом с кафе-шантаном, поэтому идти никуда далеко не требуется. Гела как-то громко называет адрес, куда ехать, усатому грузину, похоже, чтобы слышали остальные извозчики.
— Перебью всех и тебе голову назад поверну против часовой стрелки, — усмехнувшись на такой незамысловатый маневр, сообщаю я главарю.
Вскоре мы катимся куда-то по старому городу дальше, но, едем недолго, десять минут и все, вылезаем около длинного, белого барака на окраине. Гела пока сидит рядом со мной, руку я его отпустил, однако, деться ему пока некуда, я в любом случае успею его схватить.
Он уже понял, что я прямо какой-то терминатор, пусть он этого понятия и не знает, но, скорость моих ударов и безошибочных перехватов его руки произвела на него большое впечатление. А еще больше — та неумолимая стальная сила, которая его, очень крепкого мужика, заставляет чувствовать себя совсем беспомощным младенцем.
Мы выпрыгиваем из кибитки, я прихватываю снова за локоть бандита и киваю головой извозчику:
— Подожди здесь!
Гела толкает дверь во второе по счету помещение, оказывающееся одной комнатой, где на проваленной кровати лежит страшно худой, весь мокрый мужчина уже непонятного возраста. Перед ним на полу стоит грязное ведро, в нем плавают кровавые ошметки. Мужчина поднимает голову, но, ничего не говорит, сил у него на какие-то разговоры и сопротивление точно не осталось.
— Он — хозяин книжки! Умирает от туберкулеза! — указывает на него Гела, прикрывая рот рукой.
Понятно, боится заразиться сам, наверно, и не ходил сюда вообще. Его бандиты просто забрали документ у подходящего по всем нужным мне параметрам умирающего мужика.
Мне становится все понятно, умирающий просто откидывается на спину и неподвижно смотрит на нас.
Потом это движение не проходит для него напрасно, он содрогается всем телом и долго выплевывает в ведро и мимо его остатки своих легких.
Так, у меня теперь есть кое-какой выбор — выступить в роли убийцы умирающего человека или стать для него Спасителем?