Разместившись в номере на Садовой улице, я задумался о своих дальнейших шагах.
Теперь я в столице, нужно провести определенную работу, у меня есть еще целых два года и два месяца до начала Первой Мировой.
И с другой стороны, это всего два года, а договор с Антантой уже заключен пять лет назад, немцы про это хорошо в курсе и знают, что там написано. Кузен Вилли очень расстроен тем, что Кузен Ники выбрал сторону его противников и готовится всерьез воевать с Россией.
Политика Германии после осторожного Бисмарка явно уходит в авантюризм и неистовое желание всех победить при весьма ограниченном ресурсе.
Придется немцам пройти через две самые кровопролитные войны в истории человечества за тридцать лет, потерять пару десятков миллионов своего населения, пережить Версальский мир и его последствия, очень много и долго голодать. Еще насмерть драться между собой четыре с лишним года за окурки из урн победителей, англичан, американцев, и даже тех самых ничтожных французов, чтобы добыть из них остатки табака, отсортировать его и продать потом на стихийных рынках таким же бедолагам. Которым очень повезло пережить войну.
Пока не начнет неторопливо воплощаться план Маршалла в жизнь.
После влажной мечты о мировой гегемонии — самая та прививка от милитаризма, благодаря которой теперь Германия стала более-менее мирной.
Ну, потребуется еще примерно от шестьсот тысяч до миллиона мирных жителей, погибших во время бомбардировок союзной авиацией жилых кварталов, чтобы немцы зарубили себе на носу навсегда — что самые главные пираты и абсолютно беспощадные разбойники в этом мире — именно англосаксы.
А не потомки Шиллера и Гете, оказавшиеся по итогу слабаками и неудачниками.
После работы с сотнями статей и воспоминаний очевидцев событий у меня сложилось мнение, что сами современники царя не видели особых и гарантированных возможностей остановить революцию и сползание в гражданскую войну. Это при условии вступления России в войну на стороне Антанты, о чем говорят заключенные и пролонгированные договоры с англо-французским блоком.
И заключенные еще ранее, но, не подтвержденные далее законодательно договоры с Германией.
Государя убедили его советники — что с французами и англичанами перспектив гораздо больше. Они и денег могут дать в долг очень много, в отличии от той же Германии и вся основная знать ориентируется именно на них, на французского, английского и американского послов. Немцы тоже имеют кое-какое влияние и возможности, однако, несравненно меньше, чем их противники, которые безудержно грабят весь мир в это время.
То есть, я хочу попробовать удержать Россию от войны, а если это не получится — тогда хоть от самых значительных провалов в истории страны.
Будет тогда или все же не случится Октябрьский переворот, как десять лет называли Великую Октябрьскую социалистическую революцию сами большевики?
Да кто его знает! Тут даже про Февральский бунт ничего загадать не получится!
Я не хочу для себя спорить насчет того распространенного в прениях мнения — насколько социалистическая идея прогрессивнее и гуманнее самодержавия.
Однозначно, самодержавие — это уже реальный пережиток к тому времени. Все прогрессивные люди презирают и плюются в его сторону, даже если они совсем не социалисты или эсеры.
Все хотят, как минимум — конституционную монархию, ну, кроме «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела», «Русской монархической партии» и прочих черносотенцев.
Однако, самодержавие сейчас есть и это единственная реальная сила, от которой зависит, на чьей стороне будет воевать Российская империя и будет ли воевать вообще.
Единственная реальная сила, на которую я могу как-то воздействовать.
Потому что вся остальная знать конкретно за войну с Германией, так же как все очень многочисленные агенты иностранного влияния. Если говорить современным языком, придется привнести такой термин в это время тоже.
Те же заводчики и фабриканты оружия тоже очень хотят войны, а именно они дают деньги лидерам политических партий, оплачивают многочисленные газеты и продажных щелкоперов-журналистов.
Как слепые толкают свою страну в руки большевиков, требуя войну до победного конца.
Против многочисленной знати и фабрикантов с купленной на корню прессой я ничего не могу сделать, я этом я уверен. Ни сагитировать их, ни убедить в своем знании будущего, да и нет у них одной такой главной головы, с которой я могу непосредственно общаться, в отличии от царской семьи.
Только с опорой на какую-то реальную власть у меня что-то выйдет.
Поэтому собираюсь попробовать, хотя бы попробовать, чтобы воздействовать именно на царскую семью, как объект моего приложения сил. Для этого у меня есть серьезный козырь в моих умениях и я примерно понимаю, как до них добраться, в этот закрытый мир императорской семьи.
Что я хорошо осознаю, так это то, что убедить царя в своем послезнании — это одно дело. А вот добиться того, чтобы он под влиянием своих родственников и советчиков не свернул обратно в колею, ведущую прямо к войне — это совсем другое, гораздо более трудное, почти невозможное дело.
Если еще его жена поверит в мои слова, то, наверняка, поможет мне переставить телегу истории на другие пути, однако, я хорошо знаю, что в государственные дела Император Александру Федоровну особо не допускает.
Вот из войны вывернуть уже не получится точно, особенно если честный и простоватый царь полезет сам командовать войсками. Тогда все будущие неудачи лягут на его и так слабую репутацию. Оставив жену-немку и Распутина при ней объектом сплетен и ненависти всей России.
Да, вот так быстро положение в стране и отношение к Самодержцу радикально изменится.
То, что в пятнадцатом году казалось еще немыслимым, в шестнадцатом уже обретет свои очертания, только, попытка договориться за спиной союзников с кузеном Вилли о сепаратном мире в том же шестнадцатом приведет царя рано или поздно в подвал Ипатьевского дома со всей своей крепкой и большой семьей.
А Россию, огромнейшую державу, в неконтролируемое разрушение и кровопролитнейшую гражданскую войну.
Вот, именно этого я и хочу избежать по мере своих скромных сил.
Что там будет дальше с самодержавием и не нападет ли усилившаяся Германия со своими союзниками через пять или десять лет на оставшуюся без союзников Россию — это никому не ведомо еще.
Возьмут ли власть большевики со временем — это тоже пока одна из версий.
В принципе, каждый год без войны, если его удастся выцарапать у неумолимой истории — огромнейший плюс для России, которая по планам должна стать сильнейшей в военном плане державой на континенте в девятьсот шестнадцатом году.
Ну, это по обычным и почти невыполнимым планам даже для идеально настроенной страны, которой Империя никак не является. Только, каждый месяц и тем более год без войны все же продвигают страну вперед в своем развитии.
Если я смогу изменить историю сейчас, в ближайшие два с небольшим года — тогда все может пойти по совсем другому пути и в учебниках истории дети будут изучать другой мир.
Вполне возможно, что более справедливый именно для России.
Да и Германии одержать полную победу тоже вряд ли получится над странами Антанты даже вместе с Австро-Венгрией и Болгарией с Турцией. Тем более, на Турции и Болгарии вполне можно будет потренировать российскую армию. Только не сейчас, а когда уже все ведущие страны Оси и Антанты серьезно завязнут в сражениях на территории Франции и на Балканах.
Чтобы не полезли вступаться за союзников.
Когда ускоренно прибудут на западный фронт американские дивизии, совсем не умеющие воевать, но, отлично снабженные всем необходимым для этого.
Ладно, это размышления о неясном будущем, а мне нужно заниматься имеющимся настоящим.
Для регистрации в гостинице я отдал свою паспортную книжку, потрепанную и с подделанными местами, поэтому жду утром снова в полной боевой готовности у окна, выходящего на улицу. Заказал себе извозчика на ожидание и готов прорваться силой через вполне могущего явиться за мной полицейского.
Потому что отвечать на вопросы о себе самом и о том пути, который я прошел после получения той же книжки по своей легенде точно не желаю. Не справлюсь даже с первичным опросом полицейского чиновника, вызову подозрения и окажусь под арестом.
Лучше оглушу городового и уеду в другое место, так как новый документ у меня теперь имеется, выданный на фамилию Будов. Но, его я хочу сохранить пока полностью новым, с недавней отметкой о выдаче в Тифлисе и еще регистрацией в Киеве.
Такая уже полностью законная паспортная книжка на всякий случай. На сорок один год я, конечно, сейчас не выгляжу, однако, иметь моложавую внешность — это не преступление.
Если что-то пойдет не так, мне понадобится исчезнуть и появиться снова уже новым человеком где-то в другом районе.
Принесенную же книжку на имя Жмурина регистрируют сейчас во время явки в околотке. Хочу потом потерять ее и получить совсем новую. Ну, еще к тому времени возможно захочу купить какую-то недвижку или устроиться на приличную работу. Чтобы иметь законное основание для регистрации в столице Империи.
Денег у меня есть около четырех тысяч и еще полторы тысячи рублей в крупных купюрах имеется, которые тоже можно пустить в дело попозже.
Впрочем — мне обзаводиться жильем нет особого смысла, проблемы с регистрацией и документами можно решить гораздо дешевле. Да и вообще я скоро собираюсь перейти на проживание за счет казны за свои мудрые советы и знание будущего. И явно стоящие этого необыкновенные способности.
Тут и дворник возвращается с явки в полицию с нашими документами, хорошо, что один идет по Садовой. Поэтому я спускаюсь вниз, где собираюсь сразу же забирать свою паспортную книжку и замираю пока за углом, оставаясь стоять на лестнице.
— Как все прошло, Осип? — спрашивает его передо мной на рецепции солидный господин.
Похоже, что сам хозяин отеля встал поработать на место портье, швейцар тут тоже есть отдельный для этого дела.
Без швейцара сейчас никак, кто-то должен открывать двери и принимать багаж приезжающих господ.
— К постояльцу из двадцать второго нумера вопросы имелись! — кряхтя, отвечает бородатый дядька в синем переднике.
Черт, это же он про меня говорит! Как знал!
— А что такое? — интересуется спрашивающий.
— Больно уж у него пачпорт неказистый, — отвечает дворник, отдает пачку документов и уходит на улицы шоркать метлой.
Я вижу с лестницы, как хозяин собирается заглянуть в мой документ, для этого перебирает всю пачку документов с вложенными в них бумажками с номерами комнат.
Ну, это совсем мне ни к чему, такое пристальное внимание к моему левому документу!
В отличии от чинов ленивой полиции, которой хватает свежих штампов из Грузии для успокоения совести, чтобы не лезть дальше и не разбираться со мной, почему у меня такой плохенький и потемневший паспорт, хозяин свежим взглядом может что-то заподозрить. Значит — давать рассмотреть пристально мой документ мне совсем ни к чему!
Поэтому я выскакиваю из-за лестницы и сразу обозначаю себя:
— Принесли паспортные книжки? Отлично, попрошу свою! А то я очень тороплюсь, меня уже ждут на собеседование, — от торопливости я запускаю слово из будущего.
— Куда вас ждут, уважаемый? — не понимает хозяин отеля.
— На собеседование о предоставлении работы. Слово иностранное такое есть, — я выхватываю свою еще нераскрытую книжку из пальцев владельца, прячу в карман, потом быстро с деловым и страшно занятым видом выбегаю на улицу.
Черт, надоело уже очковать с этим документом! Каждый раз с моими переживаниями явка в полицию проходит!
Рано или скорее, поздно, но, кто-то решит, как следует меня проверить и не поленится заполнить для этого дела пару бумаг.
Поэтому это был последний раз, когда я ее представляю для явки в полицию.
Теперь пора устраиваться на работу, и я даже знаю куда именно.
Именно в одну из партий, входящих в Государственную Думу. Пока на время, чтобы немного разобраться в обстановке и присмотреться к людям, поэтому я пошел в штаб-квартиру «октябристов» и спросил там насчет работы в партии.
— Пока нет. А что ты умеешь? — спросил один из вызванных для решения вопроса сотрудников партии.
— Охранять умею. Могу всех побить и скрутить, — немного неуклюже объясняю я.
Однако, получаю четкий ответ, что в таких охранниках партия не нуждает, нет никакого спроса на предлагаемые услуги.
Именно «октябристы» перехватили пальму первенства по численности депутатов в Третьей Думе у кадетов, которые замарались «выборгским воззванием» и не смогли участвовать в выборах Третьей Думы большинством своих раскрученных кандидатов.
Это все желание пробиться к настоящей власти до такого настоящего антиправительственного мятежа довело.
На канале Грибоедова я немного потолкался около редакции одной из газет «октябристов», посмотрел на кипящую работу и оттуда переместился на извозчике к зданию, где проходят заседания Государственной Думы в Таврическом дворце.
Прогулялся мимо, посмотрел на дежурящих здесь же городовых в белой форме и подождал немного, разглядывая расходящихся на обед депутатов. Скоро, в начале июня прекратит работу Третья Государственная Дума и до осени Таврический дворец будет пустовать.
Тут мелькнуло знакомое мне по фотографиям лицо и я узнал в торопящемся и подпрыгивающем птичьей походкой депутате того самого, нужного мне Гучкова. Он с двумя коллегами по партии прыгнули на извозчика и поехали куда-то по своим делам или просто обедать.
На охранников мужчины с ним рядом не похожи, явно, что братья по депутатскому корпусу.
Тут у меня мелькнула какая-то мысль интересная, я даже присел невдалеке, чтобы ее обдумать.
Это же бывший председатель Третьей Государственной Думы в течении пары лет, с перерывом на отбытие четырехмесячного ареста в тюрьме за дуэль с депутатом той же Думы графом Уваровым и неопасное ранение последнего. Правда, добрый наш государь заменил этот срок на всего то двухнедельный арест дома.
Граф в разговоре со Столыпиным посмел назвать Гучкова политиканом, за что и получил оскорбительное письмо с вызовом на дуэль.
Да, оказывается в начале двадцатого века в России еще из пистолетов стреляются всерьез за оскорбление.
Эх, знал бы тогда Император, кто поставит себе целью всей жизни отречение от престола именно его, Николая Второго, влупил бы лет пятнадцать каторги этому неугомонному деятелю. Но, доброта и незлобивость вместе с явно излишней порядочностью погубят Императора Всероссийского и его большую семью.
Если я его не спасу со всей Империей.
Так-так-так, тут есть о чем подумать, я запрыгнул в коляску следующего извозчика и сказал ехать следом за моими товарищами в вон том экипаже.
Посмотрю, где будет обедать или в какой дом заедет сей неугомонный и славный своими делами товарищ.
Знаю я про него очень много и признаю, что это ярчайший деятель этой эпохи, самый незаурядный человек во всей России, который всю свою фантастически мощную энергию после 1912 года приложил к делу свержения с трона именно Николая Второго.
Чтобы привести к власти Кирилла Александровича в качестве регента над сыном Николая Второго.
Так он немного наивно рассчитывал, только, когда уже второй Романов отказался от трона, защищать монархию перед рабочими и солдатскими депутатами больше не вышло. И номинальная власть над страной на какое-то время перешла в руки Временного правительства во главе с болтуном и позером Керенским.
Составил заговор с генералами в 1916 году, дело не вышло, но, по его же мотивам все получилось уже в марте 1917 года. Правда, после этого народное восстание на две недели раньше запланированной им даты повергло его самого в шок, но, воспользоваться ситуацией и добиться отречения от императора он смог.
Один из самых интересных и удивительных людей этой эпохи на самом деле.
Гучков происходит из богатейшего рода бывших московских староверов, из клана Гучковых-Боткиных-Третьяковых, еще и композитор Рахманинов — его двоюродный брат.
Из гимназии хотел убежать на русско-турецкую войну, в 1895 году путешествовал по населенным армянами турецким землям и описывал творящееся там насилие, потом уехал в Тибет к далай-ламе и остался жив, причем, даже в православной вере сохранился.
В 1898 году зачем-то уехал служить офицером охраны на строительство КВЖД, но, долго там не задержался, да еще побил инженера после отказа от вызова на дуэль. Зато, обратно вернулся на лошадях вместе с братом через населенные воинственными кочевниками Китай, Монголию и Среднюю Азию в европейскую Россию.
В 1899 году отправился снова с братом Федором в Трансвааль на англо-бурскую войну, где сражался добровольцем на стороне буров. Храбро воевал, но, был тяжело ранен в бедро и попал в немецкий госпиталь. Когда город взяли англичане, был интернирован и умирал от раны. Братья через своих знакомых спасли его и Гучков был вылечен в английском госпитале, после чего дал честное слово больше не воевать с англичанами, потом оказался на свободе.
Несмотря на инвалидность, участвовал в 1900 в пекинском походе генерала Линевича, когда столица Китая была взята с ходу небольшим отрядом русских войск при минимальных потерях.
В 1903 году оказался в Македонии, где присоединился к восставшим против Османской империи.
Во время русско-японской войны работал вместе с женой в Мукдене в Красном кресте и остался с ранеными, когда в город вошли японские войска. За свою храбрость и то, что лечил раненых японцев наравне с русскими, был освобожден и с почестями вернулся в Россию.
Потом посещал Китай во время чумы, Османскую империю и Португалию, много рисковал, подвергался опасностям и с честью из них вышел.
Четыре раза дрался на дуэлях и заслужил репутацию бретера.
Еще в 1908 году выступил с резкой критикой деятельности в армии представителей Дома Романовых, призывая их уйти в отставку. Это обстоятельство ухудшило отношения Гучкова со двором.
До этого какое-то время неугомонный и деятельный инвалид находился в отличных отношениях с монархом, как-то они даже побеседовали несколько часов наедине. Царь сначала очень положительно относился к Гучкову, ценя его ум и способности, однако, когда тот рассказал своей фракции в Думе о словах государя и различных отзывах о других деятелях Думы, стал относиться явно враждебно.
Однако, Гучков не склонил голову перед царем и все сильнее втягивался во вражду со всем его двором.
В 1912 году выступил с резкими нападками на Распутина и стал вдобавок личным врагом Императрицы.
Кажется, даже лично распространял компрометирующие письма Императрицы и Великих княжен к Старцу или их высококачественные подделки, по легенде украденные у Распутина приближенным к тому иеромонахом Илиодором.
Большинство исследователей признали эти письма фальшивками, однако, вреда монаршему дому они нанесли непоправимо много и опустили репутацию самого Николая Второго ниже плинтуса.
После этого неугомонный Гучков еще успел поучаствовать в Первой Балканской войне в рядах сербской и болгарской армий.
Уже в эмиграции заказал убийство известного большевистского деятеля Воровского в Швейцарии в 1923 году и оплатил защиту в суде. Убийца был оправдан, а я сам потом частенько в тридцать восьмом году обедал и ужинал в ресторане Дома Литераторов на улиц имени того самого Воровского.
Самую большую ткацкую фабрику в Москве и весь огромный торговый дом клана Гучковых были проданы еще в конце девятнадцатого века, а огромное состояние размещено за границей в финансовых инструментах.
Уже не знаю, предчувствовал Александр Иванович неумолимо надвигающуюся на Россию революцию или просто решил зарабатывать на финансовых услугах, но, это ему помогло без особых потерь пережить все случившееся дальше.
То есть — это именно он злой гений дома Романовых!
Он добился того, о чем мечтал, а вся страна под названием Россия тронулась в долгий и страшный путь превращения в коммунистический Советский Союз.
Так, значит, кое-что я могу сделать и самостоятельно, не прибегая к поддержке Императора Всероссийского!