— Если ты только рот свой откроешь… — шипел мне Тимур на ухо, ведя к заправке. — То поедешь остаток пути в багажнике.
Я молчала. Прикидывала варианты. На заправках такого формата в каждой есть туалет. И небольшая прихожая при нем с раковиной. Зайти одной мне туда Тимур не даст. Значит, если внутри кабинки будет окно, то я…
— Ты поняла меня? — в тени от входа спросил Тимур и больно тряхнул меня за плечи. Как тряпичную куклу. Что даже голова закружилась. — Поняла?
Его голос понизился до шёпота. Я нервно и брезгливо передернула плечами.
— А ты понял меня? — вдруг спросила я, приближаясь своим лицом к Тимуру. — Если ты не накормишь меня, я тебя жрать начну!
Тимур оттолкнул меня.
Правильно, пусть лучше считает психопаткой, чем той, которая стремиться сбежать.
В минимаркете были две девушки за кассами и один охранник на входе. Я подняла лицо и замерла на пороге. Оглядела весь зал, стараясь как можно дольше простоять под камерами. Но Тимур ткнул меня в ребра и я, растерявшись, шагнула сначала к кассе, а потом резко развернувшись вправо, пошла к уборной.
— Ты же недавно ходила, — подхватил меня за локоть Тимур.
— А ты недавно курил, но все равно продолжаешь каждые десять минут тянуться к пачке, — я дернула рукой, освобождаясь и быстро шмыгнула в кабинку. Развернулась, закрыла дверь на задвижку.
— Открой, — прошипело снаружи.
— Тимур, твою мать, — выдохнула я истерично. — Купи мне тампоны!
— Да ты издеваешься! — прорычал Тимур, хлопая по двери ладонью.
— Нет, Тимур, я кровоточу… — трясущимся голосом призналась я и быстро развернулась к унитазу. Над ним было небольшое окно. Я взобралась и толкнула рукой стекло. Створки должны открываться. Просто обязаны. Когда я дотянулась до гипотетической ручки, то поняла, что ее сняли, а без неё пластиковые стеклопакеты не открыть. Гадство.
Я спрыгнула с унитаза и включила воду. Сдёрнула зачем-то один раз. А потом наткнулась глазами на график проводимой уборки. На пружинке висела ручка.
Я оторвала от туалетной бумаги клочок. Быстро написала: «Меня похитили. Позвоните мужу или в полицию…». И добавила телефон Матвея на обороте.
— Ты скоро? — спросил из-за двери Тимур. Я засунула клочок бумаги себе под кофту и дёрнула дверь.
— Тампоны взял? — спросила я в щель между дверью и косяком, и Тимур чуть ли не в лицо ткнул мне квадратной коробочкой. — Спасибо.
Я снова хлопнула дверью. Запустила пальцы в волосы. Черт, как передать-то записку кассиру или охраннику?
В нервных чувствах я все же сходила в туалет. Вытряхнула из пачки тампон и выбросила его в мусорку.
В зеркале на меня взглянула помятая девица в тонкой осенней куртке и со следами побоев на лице. На виске набух синяк. Я умылась. Оттерла куртку в некоторых местах. Вытерла руки. Нарвала полотенец.
Как привлечь внимание к одной записке в ворохе бумажных полотенец?
Я прикусила губу и потянула из-за пазухи тонкую цепочку с крестиком, которые остались мне от бабушки.
Но я должна была это сделать.
Я обернула записку золотой цепочкой и спрятала все это в руках вместе с полувлажными салфетками.
Когда я открыла дверь, Тимур только что не пыхтел от злости. Я демонстративно прошлась салфетками по мокрым следам на куртке, и Тимур толкнул меня вбок. Ввалился в туалет, проверяя все за мной. Я не стала его ждать и быстро шагнула к кассе. Часть салфеток выбросила в мусорку. Часть положила на стойку.
— Мне большой капучино, два сендвича, колу, шоколадный батончик и леденцы, — произнесла я, пристально глядя в глаза продавщице. Она как сонная муха крутилась у кассы и когда проходила мимо стойки, я попросила: — Ой, не выбросите салфетку?
Девушка машинально потянулась за моей ладонью, и я сдавила ее запястье пальцами, привлекая внимание. Записка с цепочкой перекочевала в ее ладонь и я, разорвав взгляд, отшатнулась от стойки, заметив Тимура, который как раз вышел из туалета. Добавила тихо, кивнув на Тимура:
— А этому двойной эспрессо.
Тимур как раз дошёл до кассы и больно схватил меня за локоть.
— Какого черта ты устроила? — прошипел он, склоняясь ко мне. Продавщица медленно кивнула, и я заметила как мои салфетки упали не в мусорку, а на пол.
— Ты не умеешь ездить на большие расстояния. Ты скоро захочешь спать, а с сонным самоубийцей я не собираюсь никуда ехать, поэтому мы сейчас сядем, поедим, ты попьёшь свой кофе, а следом ещё энергетик добавишь, — в тон Тимуру отозвалась я, забирая со столешницы свой кофе.
Тимур набычился, но промолчал. А я, дождавшись заказа, быстро упаковала его в пакет и сказала:
— Все, можем идти.
Тимур чувствовал, что я где-то что-то натворила, но не мог распознать где именно. Он психовал больше обычного и курил почти не переставая. Кофе не пил, словно я могла в него поплевать для остроты ощущений.
— Ты уснёшь сейчас, — сказала я и нажала кнопку на радио, включая одну из местных радиостанций.
— Заткнись и убери свои руки от панели, — Тимур больно стукнул меня по запястью.
— Дай я сяду за руль, — попросила я, а Тимур рассмеялся.
— Иди к черту, Ульян.
До Самары оставалось порядка тридцати километров. Я надеялась Тимур решит остановиться и переночевать в городе, но когда мы через сорок минут проехали развязку, которая вела в город, я поняла, что нет.
Тимур все больше сбавлял скорость и больше курил.
Ночная трасса вызывала опасения особенно в то время года, когда темнеть начинало рано, а снега ещё не было, чтобы он отражал фары. В какой-то момент мы спустились в овраг и тьма стала почти осязаемой.
— Включи дальний, — попросила я, потому что даже не различала разметку на дороге.
— Помни про багажник, — намекнул мне Тимур.
Через час стало проще или мы оба привыкли к темноте, но мимо очередной заправки проезжали почти ослеплённые светом.
В три часа ночи Тимур загляделся на дорогу и начал съезжать к обочине. Я заверещала и вцепилась в руль. Меня толкнули.
— Остановись и поспи, — сказала я, но Тимур взбодрившийся от нашей перебранки только мотнул головой.
Я поджала губы. Скорей бы Матвей нашёл меня, скорей бы…
Через двести километров от Самары на посту, которые располагались на трассах, нас остановил дпс.
— Лейтенант Ковалёв, проверка документов.
Я замерла и боялась пошевелиться. Даже моргать перестала. А Тимур, медленно наклонившись к бардачку, где я успела навести бардак, вытащил свои права. Лейтенант долго их рассматривал, а после попросил миролюбивым тоном:
— Выйдите из машины.