Эшли
Эта симпатичная девушка думает, что я неприглядный.
Уродливый.
Я лежу в постели, после того как ушел с вечеринки сразу за группой девушек, едва вспомнив, что нужно захватить куртку с кухни, прежде чем улизнуть.
Мне пришлось ехать домой — мой дом находится на окраине кампуса, а не в нем — и я, возможно, в отличной форме, но у меня нет ни малейшего желания тащиться по темным улицам посреди ночи.
Заложив руки за голову, я смотрю в потолок, положив голову на белую наволочку с моими вышитыми инициалами.
Э Д Д
Эшли Артур Калум Драйден-Джонс.
Пятый.
Слава богу, мама опустила мои чертовы вторые имена для надписи на подушке; слишком причудливая хрень для студента универа в Америке, но это были единственные вещи, которые у меня были, когда я переехал, и не было никакого смысла менять хорошее постельное белье.
Мебель досталась мне вместе с домом, и я не мог взять с собой ничего, кроме нескольких чемоданов, когда поступил в здешний колледж, переезжая через весь земной шар в попытке найти некое подобие нормальной жизни.
Некое подобие нормальной жизни.
Ха.
Я посмеиваюсь про себя, зная, что парни из моей команды надрали бы мне задницу за то, что звучу как большой придурок. Ни у кого из них, похоже, нет никакого изящества, когда дело доходит до грамматики, и большую часть времени все они звучат как чертовы простаки.
Единственным признаком того, что у них вообще есть какой-то интеллект, является тот факт, что они были зачислены в этот университет.
«Ты считаешь меня уродливым, да?» Я тихо повторяю про себя слова, которые сказал той девушке, вспоминая выражение ее лица и заикание в ее голосе.
Она тоже не местная. Какой-то странный акцент изменил ее тон так же, как и мой, хотя ее голос был милым. Вот только я никак не могу его идентифицировать.
Я недостаточно долго прожил в Штатах.
Но она сказала «вы все», и думаю, что это типично для южан. Опять же, я могу ошибаться.
Темные волосы, голубые глаза.
Выше, чем большинство девушек, я оценил ее до того, как она пригласила меня на это чертово свидание, думаю, что в ней около ста семидесяти сантиметров.
Не уверен, сколько это в Америке, в футах и дюймах. Я дерьмово разбираюсь в конвертировании.
И ее голос…
Воздушный и сладкий.
«Это, блядь, не имеет значения, Джонс. Она считает тебя уродом».
Она пригласила меня на свидание, какой-то дурацкий ритуал, которым они прославились в нашем кругу. Видите ли, в этом особенность спортсменов — мы все тусуемся вместе. Питаемся в одном и том же кафетерии на территории кампуса, занимаемся в одном и том же тренажерном зале, пользуемся одними и теми же тренажерами.
У нас общие друзья.
Поэтому само собой разумеется, что я слышал об этих дурацких испытаниях, через которые проходят некоторые из новичков; в регби все также плохо, только я не настолько большой болван, чтобы в этом участвовать.
Даже команда по фрисби измывается над своими членами, а это даже не считается настоящим видом спорта. Эти идиоты заставляют друг друга пить пиво из фрисби. А вы знали, что оказывается можно налить три бутылки пива в одну из этих штук, прежде чем все прольется?
Женская команда по легкой атлетике? Они подначивают своих новичков, заставляя найти самого уродливого парня, которого только могут — обычно на вечеринке — и пригласить его на свидание.
На самом деле они никогда не идут на свидание, но любой ничего не подозревающий засранец, который верит в их приглашение, просто идиот, заслуживающий смущения.
Чертовы идиоты, все они.
Эта девушка — кем бы она ни была — может поцеловать мою гигантскую британскую задницу. И выражение ее лица говорило о том, что та, вероятно, так бы и сделала; она казалась такой униженной.
Я был тем, кого должны были унизить, но знаете что? Это так не работает, милая.
Нужно иметь стальные яйца, черт возьми, чтобы выкидывать такие фортели с Эшли Джонсом.
И все же.
Когда закрываю глаза, я вижу выражение ее широко раскрытых глаз. Ворочаюсь всю ночь, радуясь, что никогда больше не увижу это прекрасное идеальное лицо.
Вторник
Подношу бутылку с водой к губам и делаю глоток. Я чертовски голодный, потому что не успел позавтракать. Обычно я бросаю в сумку протеиновой батончик или два, но этим утром выбежал за дверь слишком быстро.
Ерзаю на стуле, когда желудок урчит.
Я едва помещаюсь за столом. Эта штуковина создана для таких людей, как… все остальные.
Людей нормального размера.
Кто-то ворчит, натыкаясь на меня в попытке пройти по проходу, который я загораживаю.
Не намеренно, просто так все устроено, когда в тебе сто восемьдесят семь сантиметров.
Ноги. Повсюду.
— Ох.
Услышав вздох, я поднимаю взгляд.
Это девушка с пятничного вечера.
Джорджия.
Она вздрагивает, увидев меня, останавливается как вкопанная. Мои колени прижаты к сиденью передо мной, загораживая ей проход и не давая спуститься по ряду сидений.
Для этого занятия мы находимся в лекционном зале, очень похожем на амфитеатр. Примерно двадцать рядов смотрят вниз на миниатюрную сцену, где стоит профессор, держа в одной руке лазерную указку, а в другой — очки. Она вытирает глаза и выглядит усталой. Должно быть, поздно легла спать перед первым днем учебного полугодия.
Семестр, как они это здесь называют.
Я все время забываю.
— Ты заблудилась? — спрашиваю я ее, слегка раздраженный тем, что она все еще стоит надо мной, уставившись, как олень, попавший в свет фар.
— Эм, нет? Это лекция по деловому общению, не так ли?
Да, но это продвинутый курс.
— Это занятие для старших курсов, а не для первокурсников. — Я не могу сдержать сарказм в своем голосе и задаюсь вопросом, в чем, черт возьми, моя проблема. — Тебя должны одобрить научный руководитель или другой профессор, чтобы зарегистрироваться на этот курс.
Я был в совершенно веселом настроении пять секунд назад, прежде чем она врезалась коленями в мои ноги.
— Я на последнем курсе.
— Тогда почему они устроили тебе испытание в пятницу вечером? — Они ведь обычно подначивают первокурсников, верно?
— Потому что я новенькая. Я… только что перевелась сюда. Это мой первый семестр здесь, но я выпускница.
В этом нет никакого смысла.
— Это странно. Это разве нормально? — Я никак не пойму, что творится здесь, в Штатах.
Никогда не пойму.
— Не совсем, нет. — Девушка переминается с ноги на ногу, сжимая в руках книги. — Только сумасшедший перевелся бы в свой выпускной год, но у меня не было выбора.
У меня на кончике языка вертится фраза «Всегда есть выбор», но я сдерживаюсь.
— Послушай, эм… Эш. Я просто хочу извиниться за вечер пятницы. Я… это было совсем не то, что ты подумал. Я подошла к тебе, не потому… не потому что ты…
Она не может этого сказать, и я не виню ее.
Уродливый — это ужасное слово.
— Все нормально. — На самом деле это далеко ненормально, но я позволяю ей сорваться с крючка, желая, чтобы она побыстрее ушла. — Тебе необязательно стоять здесь и болтать со мной.
— Ох. Верно. Эм… Ладно, извини. — Она оглядывается через плечо. — Я просто пойду посижу, эм… Где-нибудь в другом месте.
— Блестяще.
Она оглядывает меня еще несколько секунд, прежде чем уйти прочь, пробираясь вдоль ряда и плюхаясь на пять мест от меня, как раз в тот момент, когда профессор в передней части зала представляет себя — и свою ассистентку Келли — и включает экран, висящий на стене, как гигантский рекламный щит.
Я отказываюсь смотреть в проход, чтобы увидеть, смотрит ли Джорджия на меня.
Это бы показало мою заинтересованность, а я не позволю своему члену взять верх ради девушки с потрясающим лицом, но жестоким сердцем.
— …каждый пятый человек будет в вашей группе, — говорит профессор, пока ее ассистент перебирает учебный план. — Начинайте отсчет с первого ряда, затем реорганизуйтесь в свои новые группы.
Я начинаю мысленно считать места, чтобы увидеть, кто будет в моей учебной группе, бросаю взгляд вниз по ряду и обнаруживаю, что девушка оглядывается на меня — она наклоняет голову, чтобы избежать моего взгляда.
Проклятье!
Последнее, чего я хочу, это застрять с ней в гребаной группе на целый семестр.
Она считает меня уродом.
Дело в том, что я знаю, что не чертов урод. Множество женщин подкатывает ко мне. Она была не первой — хотя это была шутка — и не будет последней. И не то что бы я был неискушенным. У меня было много секса.
И гарантирую вам, что ни один трах не был из жалости.
Дело в том, что я не страдаю от проблем с самооценкой, и меньше всего ожидал, что какая-нибудь глупая девчонка выделит меня на вечеринке, чтобы посмеяться надо мной.
— Как только вы окажетесь в своих группах, перейдите на четвертую страницу своей учебной программы и продолжайте оттуда. Сегодня будет просто разминка и знакомство, а в четверг мы начнем процесс обучения.
Я перелистываю брошюру на четвертую страницу и стону.
1. Представьтесь.
2. Приведите забавный факт.
3. Специальность, город, который вы называете домом, хобби.
Что, черт возьми, это такое — игра в песочнице? Я должен застрять в классе, где мы все время будем валять дурака? Когда мы приступим к реальной работе?
Ассистент преподавателя теперь указывает места по всему залу, где должны собраться новые группы: «единицы» идут сюда, «двойки» — туда, и так далее, пока все встают и собирают свои вещи, чтобы пройтись по лекционному залу.
Я остаюсь на месте как вкопанный.
Если они хотят, чтобы я присоединился к их группе, то «пятерки» могут прийти ко мне.
Могу сказать, кто эти самые «пятерки», потому что четверо из них собрались в том месте, куда их поместил ассистент преподавателя, перешептываются и указывают в мою сторону; очевидно, они узнали меня, и очевидно, они спорят о том, как действовать дальше.
Джорджия тоже до сих пор не встала; для этого ей пришлось бы протиснуться мимо меня, чтобы спуститься, а она, похоже, полна решимости избегать меня.
Хорошо.
Пусть остается там в ловушке.
Внизу «пятерки», похоже, пришли к консенсусу и снова собирают свои вещи, по одному поднимаясь по ступенькам ко мне.
Девушка в начале колоны неохотно спрашивает:
— Ты «пятерка»?
— Ага.
Она бросает взгляд на девушку, Джорджию.
— И она?
Я киваю.
— Почти уверен.
Если у нее и есть вопросы, то она их не задает, вместо этого плюхается на сиденье рядом со мной, оставляя одно место между нами, остальные трое делают почти то же самое. Два парня подходят к ряду передо мной, садятся и поворачиваются ко мне лицом.
Джорджия встает и шаркает, волоча ноги.
Буквально.
Я слышу, как подошвы ее кроссовок скребут по твердому бетонному полу.
— Привет, ребята.
Сегодня ее волосы собраны в низкий хвост, в каждой мочке поблескивают большие золотые серьги-кольца.
Она милая, хотя и маленькая засранка.
Индийская девушка, сидящая ближе всех ко мне, перелистывает свой учебный план.
— Здесь сказано, что мы должны представиться друг другу. — У нее американский акцент. — Меня зовут Прия. Я специализируюсь на бизнесе с упором на связи с общественностью. Мой родной город — Чикаго, нет, я никогда не жила в Индии, да, я люблю мехенди и расписываю руки хной, да, я говорю на хинди.
Ну, ладно.
— Какие у тебя хобби? — спрашивает парень передо мной.
— Ходить по магазинам и читать. А еще я получаю лицензию пилота.
— Вау, это потрясающе, — бормочут, кажется, все, затаив дыхание.
Прия откидывает свои длинные, блестящие черные волосы.
— Мой отец — пилот, и я всегда хотела этим заниматься, поэтому в прошлом году начала посещать занятия. Неподалеку есть небольшой аэропорт. Я беру там уроки.
Более впечатленные охи и ахи.
— Итак про меня все. — Она бросает на меня многозначительный взгляд. — Какова твоя история, мистер Крутой парень?
Мистер Крутой парень. Ха.
— Меня зовут Эш, — начинаю я. — Эшли. Ну, давайте, смейтесь.
Людям обычно есть что сказать о моем имени, учитывая, что в Америке это в первую очередь женское имя, но в Британии это мужское имя, уходящее корнями в глубь веков.
Но никто в группе не смеется, поэтому я прочищаю горло и продолжаю.
— Я, очевидно, не отсюда.
На этот раз они смеются, и я отмечаю несколько фактов о себе, пересчитывая их по пальцам на ходу.
— Я играю в регби. Выпускник. Суррей, Англия. Рыба с картошкой фри.
— Ты забыл сообщить свою специальность, — напоминает мне Прия.
— Бизнес. Вероятно, я поступлю в аспирантуру, но не в Штатах, а дома. Посмотрим.
Удивление приподнимает брови у двоих из них.
Они ждут большего, но я молчу.
Все поворачиваются к Джорджии.
Она смущенно откашливается и краснеет.
— Привет, меня зовут Джорджия. Я из крошечного городка в Техасе, и это мой первый семестр здесь. Руководство колледжа сократили мою стипендию для легкой атлетики, так что… вот я здесь. Моя специальность — бизнес, как и у большинства из вас, и я бы хотела сделать карьеру в сфере связей с общественностью. — Она делает паузу на несколько секунд, пока думает. — Я в команде по легкой атлетике, бегаю через барьеры. Я люблю выпечку и не могу функционировать без кофеина. Эм… Я люблю «Таргет»?
Девушки в группе хихикают.
— Вот и все. Я имею в виду, я могла бы говорить несколько дней, но остановлюсь, ха-ха.
Черт возьми, а она милая.
— Подожди, если ты перевелась из Техаса… ты живешь в общежитии или в доме за пределами кампуса?
Джорджия снова краснеет.
— В общежитии. Сборы две недели назад были всего лишь вторым разом, когда я была в кампусе, так что… — Она пожимает плечами.
— Это отстой, — объявляет Прия. — В каком общежитии?
— Лукас Холл. Кажется, оно в основном для старшекурсников? Я так думаю. Но не уверена, я ни на кого не обращаю внимания.
— Да, оно в основном для старших курсов, — уточняет другая девушка. — У меня есть друг, который жил там в прошлом году. Там не так уж ужасно.
Джорджия благодарно улыбается ей.
Все головы поворачиваются к парню прямо передо мной.
— Я Джамал. Третий курс. Бейсмен в бейсбольной команде. Специальность — экономика, я, вероятно, буду изучать договорное право.
Бейсбольная команда?
Так и знал, что где-то видел его.
Мы стукаемся кулаками.
— Я из Джексонвилла, штат Флорида. Люблю комиксы, спорт, посиделки у костра. — Джамал пожимает плечами, заканчивая свое представление. — Вот и все.
Переходим к следующему чуваку.
— Всем привет, я Брайан. Кантон, штат Огайо. Политология, только я уже дважды менял специальность, так что если в ближайшее время не получу диплом, то родители убьют меня.
Паршиво быть Брайаном.
Мои мама и папа взбесились бы — они не потерпели бы продления моего пребывания здесь, хотя были достаточно любезны, чтобы не скандалить со мной по поводу переезда из Великобритании в Америку. Во всяком случае, пока.
Я знаю, что, если бы мне потребовалось больше четырех лет, чтобы получить степень, им было бы что сказать по этому поводу, и это что-то было бы не совсем благопристойным.
Да, паршиво быть Брайаном.
Ему лучше поторопиться. Нет смысла медлить.
В чем причина задержки? Он пытается проучиться в колледже всю оставшуюся жизнь? Мне здесь нравится, но, черт возьми, я не останусь дольше, чем нужно.
— Меня зовут Налла, и я местная. Ну, вроде как местная — я выросла примерно в сорока пяти минутах езды отсюда. Раньше я жила в кампусе, но теперь езжу на работу после занятий. Я работаю на своих родителей. Они владеют типографией, занимаются в основном одеждой. Мне это не нравится, но неважно. — Налла ерзает на стуле. — Моя специальность — массовые коммуникации и маркетинг. Я люблю рисовать, художественные музеи и графический дизайн.
Мы все оглядываемся друг на друга, закончив с заданием и представлением.
— Что теперь? — говорит Налла. — Мы просто будем сидеть здесь, или…
Джорджия хмурится.
— Думаю, профессор сказала, что, как только закончим, мы можем уйти, а затем мы вернемся к фактическому заданию в четверг? Мы должны прочитать страницу бла-бла-бла в программе.
Она только что сказала «бла-бла-бла» вместо реальных номеров страниц?
«Пятерки» поднимаются примерно в то же время, когда другие группы начинают заканчивать, прощаясь до четверга.
Только Джорджия и я остаемся стоять в нашем ряду.
— Ты… — Я слышу, как она прочищает горло. — Может, нам выпить кофе или еще чего-нибудь?
— Нет. — Поднимаю свой рюкзак с пола и засовываю туда свои бумаги.
— Пожалуйста? Позволь мне пригласить тебя на чашечку кофе. Или сэндвич? Все должны есть, верно?
Да, но не друг с другом.
— Перестань пытаться все исправить.
Я поворачиваюсь и ухожу, оставляя ее стоять и смотреть мне вслед.