Джорджия
На этот раз, когда я замечаю Эшли в гостиной дома, в котором проходит вечеринка, у меня есть шанс по-настоящему изучить его, не торопясь бросаться к нему и разыгрывать пантомиму, чтобы пройти через ту шараду, которую он попросил меня разыграть.
Все еще похожий на гигантскую гору парень, он поглощает большую часть окружающего пространства своим властным присутствием, которое у меня не хватило душевного спокойствия заметить при нашей первой встрече.
Пластиковый пивной стаканчик как по волшебству материализовался у него в руке, замерший на полпути к его губам.
Улыбка Эшли не достигает его глаз, но он ухмыляется чему-то, что говорит другой парень, и я замечаю щель между его передними зубами, о которой даже забыла.
Его темные, лохматые волосы все еще не помешало бы постричь, но они все равно очаровательны, поцелованные солнцем. Благодаря этому парень выглядит моложе, более доступным, хотя ему все еще нужно побриться.
Синяки с последней вечеринки давно исчезли, сменившись свежими; должно быть, у него недавно была игра, и я ненадолго задумываюсь, выиграла ли наша команда.
Его команда.
Эшли очень популярен. Наши сверстники собрались вокруг него, и кажется, что все хотят его внимания.
Не знаю, то ли это из-за британского акцента, который люди любят, то ли из-за суровой, похожей на разбойника внешности. Может быть, из-за того что он такой большой и похожий на медведя.
Набраться храбрости — это непросто; ставить одну ногу перед другой, чтобы снова подойти к нему, почему-то кажется труднее, чем в первый раз, потому что я понятия не имею, что собираюсь сказать.
В последний раз у меня был план.
Подойти, охмурить, уйти домой.
На этот раз я должна быть самой собой. Должна быть честной. Мне нужно…
Чего я от него хочу? Как бы отреагировала на него, если бы встретила обычным способом, услышала, как он говорит, увидела щель между его зубами?
Стала бы я флиртовать? Была бы застенчива?
Вызвал бы он у меня те бабочки, которые я чувствую сейчас? Они от нервов?
Мои ладони вспотели.
Сердце бьется так неистово, что я чувствую его в горле.
Когда подхожу ближе, парень поднимает голову, пристально глядя в мою сторону, легкая улыбка изгибает уголки его рта.
Белые зубы, выглядывающие из-за его губ.
Он…
Милый.
Действительно милый, и почему я только сейчас это заметила?
«Дурочка, ты заметила это в ту же секунду, как встретила его. Просто не хочешь этого признавать».
У меня нет времени на отношения — я здесь, чтобы доучиться.
Закончить учебу и идти дальше по жизни.
Я останусь в этом колледже не дольше, чем Эшли Драйден-Джонс.
Наши глаза встречаются.
Парень приподнимает одну бровей.
Он дразнит меня, негодяй — тьфу!
Я вздергиваю подбородок и улыбаюсь. Пиво, которое стащила с барной стойки (которое, очевидно, было налито для кого-то другого), касается моих губ, и я глотаю, наслаждаясь холодным жидким мужеством и желая, чтобы оно быстрее проникло в мой организм.
Еще один глоток.
Еще один шаг.
Его друга Стюарта нигде не видно, как и Элли или ее лучшей подруги, и мое тело расслабляется с облегчением. Фух. Не хочу иметь с ними дело сегодня вечером плюсом ко всему. Это и так достаточно напряженно.
— Хэй, — говорю я вместо приветствия и внутренне стону, потому что это звучит глупо и неубедительно.
Эшли закатывает глаза, вероятно тоже так подумав.
— Привет.
Это лучшее, что у тебя есть? Его лицо говорит само за себя.
Черт возьми!
Да, это все, что у меня есть.
Группа вокруг него ждет. Один из парней не очень-то тонко разглядывает меня, и, возможно, это мое воображение, но я замечаю, что Эш хмурится.
Это длится короткое мгновение, но выражение было там, я уверена в этом.
Так, так, так, интересное развитие событий.
Он нахмурился, потому что…
Нет.
«Прекрати это, Джорджия. Ты ему не нравишься».
Откуда тебе знать? Ты все испортила, так что даже если бы нравилась, думаешь, он бы в этом признался? Парни ненавидят отказы, а я…
Что ж, мы все знаем, какую глупость я совершила.
— Кто ты? — спрашивает парень, разглядывающий меня. Намного ниже Эшли, он открыто изучает меня с интересом. Шрам на щеке, недостающий нижний зуб, свежая рана на губе.
Либо он недавно ввязался в драку и проиграл, либо занимается спортом.
Может быть, хоккеем?
Регби?
Это более вероятно.
— Я Джорджия, — говорю я.
— Могу я предложить тебе выпить? — спрашивает парень, хотя очевидно, что у меня уже есть стаканчик с пивом в руке. Он вежлив, и я ценю это. — Я Тайлер.
— Спасибо, я…
— Она не принимает напитки от случайных незнакомцев, — прерывает нас Эшли прежде, чем я успеваю ответить.
— Нет? — Тайлер не единственный, кто выглядит сбитым с толку. — Откуда ты знаешь? Мы только что с ней познакомились.
Точно.
— Это здравый смысл, и она выглядит как девушка, у которой его предостаточно.
Разумное объяснение и находчивое. Я впечатлена тем, как быстро он ориентируется.
Браво!
Или подождите, разве в Лондоне не говорят «блестяще»? Хотя я никогда там не была.
— У меня есть пиво, Тайлер, но спасибо, что спросил. — Я поднимаю стаканчик повыше, чтобы он был на уровне глаз.
Тайлер довольно милый и, судя по нашему ограниченному общению, вежливый.
Но я здесь не для того, чтобы с кем-то флиртовать. А чтобы начать все сначала с Эшли.
Несколько человек расходятся, очевидно, им наскучил разговор, и небольшая толпа вокруг Эшли редеет. И я оказываюсь стоящей рядом со своей целью.
Раньше не замечала, но когда парень двигается, хлопок его рубашки обнажает испачканную чернилами ключицу, что неожиданно для моего блуждающего взгляда.
— У тебя что, есть татуировки? — выпаливаю я.
— Да.
— Эм… покажешь мне?
— Показать тебе? — спрашивает он. — Мэм, я вас даже не знаю.
О, верно. Мы же играем в ролевые игры, но похоже у меня это плохо получается.
— У тебя плохо получается. — Он смеется. — Так ужасно плохо — как будто ты пытаешься все испортить.
Уф, ну спасибо.
— Я не пытаюсь! — Пауза. — Ладно, я ужасна, но трудно просто подойти к случайным парням и вести себя непринужденно и круто.
— Облом.
Тайлер, который все еще стоит рядом, наблюдает за нами.
Я прочищаю горло.
— Это татуировка у тебя на шее? — Боже, я такой отстой.
— Да.
«И к чему ты клонишь?» — как бы вопрошает его взгляд.
— А где-нибудь еще есть?
— Да. — Он тянет за один из длинных рукавов своей рубашки, задирая его, чтобы показать яркое предплечье.
— Обе руки или только одна?
— Обе. — Эшли колеблется. — Тебе это нравится или нет?
Да… О да, мне это нравится.
Сильно.
— Ничего против не имею. — Я беспечно пожимаю плечами, с удовлетворением отмечая, что Тайлер тоже сдался и исчез, и теперь мы только вдвоем стоим одни в комнате, полной людей.
— Я Джорджия, — говорю ему, как будто представляюсь в первый раз.
— Ты уже упоминала об этом.
Да? Я чувствую, как раздуваются мои ноздри. Парень все усложняет.
— Друзья зовут меня Джорджи. Или Джордж.
Эшли приподнимает брови.
— Хочешь сказать, что хочешь, чтобы мы были друзьями? Или ты просто указываешь на забавный факт?
— И то, и другое. — Я смеюсь. — Если только ты находишь этот факт забавным.
— Джорджи. Это… — Он подыскивает слово. — Мило.
Мило.
Обычно «мило» — последнее слово, которым мне хотелось бы, чтобы меня называли, но, учитывая, что мы говорим об Эшли, а я это я, и он думает, что я уродлива внутри…
Бабочки порхают у меня в животе.
Эшли не называл меня милой — он сказал, что мое прозвище милое, но почему-то мне кажется, что это одно и то же.
Комплимент.
— Ты… — Я обдумываю очередной вопрос. — Часто здесь бываешь?
Эшли моргает.
— Э? Часто.
Он не понимает, и до меня доходит, что они, вероятно, не пользуются этой идиотской линией подката в Британии.
— Эм. Это дрянная реплика для подката, извини.
Парень снова моргает.
— Ты… пытаешься подцепить меня?
Я закатываю глаза.
— Да? — настаивает он.
Теперь он смотрит на меня с новым интересом, и я чувствую, как мои щеки начинают гореть. Без сомнения, они великолепного ярко-красного цвета.
— А ты хочешь, чтобы я это сделала?
— Нельзя отвечать вопросом на вопрос. Это называется уклонением.
Ну да.
Быть честной — значит быть уязвимой, и, по правде говоря, я не уверена, что это значит «подцепить его».
Я слишком занята для парня.
Слишком… напугана.
Он уезжает в конце года, и я тоже, так что ввязываться в это было бы очень, очень глупо.
— Судя по твоему восторженному молчанию, это большое жирное «нет».
Эшли отхлебывает пиво, избегая моего взгляда, но он не может скрыть уныние в своих глазах. Так не должно было быть.
Снова.
Мы не за этим вернулись в дом регби!
— Да, ладно, — усмехаюсь я. — Тебе все равно неинтересно, даже если бы я была заинтересована.
Эшли опускает свой стаканчик.
Слизывает пиво с губ.
Пожимает плечами.
Пожимает плечами?
«Ты что, издеваешься надо мной?»
Мне хочется кричать.
— Тьфу! — Я разочарованно выдыхаю, разговор ни к чему не ведет.
Ставя свой стакан с пивом на ближайшую поверхность, я снова закатываю глаза на Эшли, прежде чем удалиться в направлении входной двери.
Преодолеваю расстояние в раздражении, как может сделать только девушка, позволяя прохладному воздуху успокоить меня, когда выхожу на крыльцо.
Вдыхаю.
Выдыхаю.
Дверь за моей спиной хлопает во второй раз, и я поворачиваюсь. Силуэт гигантского тела Эшли вырисовывается в свете, льющемся изнутри.
— Ты собираешься просто уйти?
Да.
Нет.
— Мне нужно подумать.
Парень молчит. Смотрит, как я подхожу к дальнему концу крыльца и прислоняюсь к перилам, оттопырив задницу.
Он медленно приближается.
— Это был простой вопрос, Джорджи.
Джорджи.
И с этим его акцентом.
Это заставляет меня задуматься…
…на что было бы похоже встречаться с таким парнем, как он?
Эшли занимает место рядом со мной, задевая мое плечо, когда имитирует мою позу у перил.
Наши руки, опирающиеся на дерево для поддержки, соприкасаются.
Что он делает?
Конечно, он не…
Нет…
Почему он прикасается ко мне?
«Откуда эта неуверенность в себе, Джорджия? С чего вдруг?»
— Тебя подвезти домой? — раздается его низкий британский рокот.
— Подвезти? Что ты собираешься делать, прокатить меня на спине через весь квартал? — Я заставляю себя рассмеяться.
— Видишь вон тот черный грузовик?
Я вытягиваю шею, поворачивая голову, чтобы посмотреть дальше по улице.
Черный глянцевый пикап припаркован за белым джипом.
— Да, вижу.
— Он мой.
Требуется несколько секунд, чтобы до меня дошли его слова.
— Ты только что пешком провожал меня домой! — Я, черт возьми, чуть не кричу. — И все это время у тебя здесь был грузовик?
Парень смеется, приятный звук, который заставляет бабочек вспорхнуть со своего места в моем животе.
— Пошли. Думаю, будет справедливо сказать, что все идет не так, как мы думали.
Преуменьшение века.
— Все идет не так, как я думала, — ворчу я, следуя за ним через крыльцо, вниз по ступенькам и к его грузовику.
Замки издают звуковой сигнал, отдаваясь эхом в ночи, и я открываю дверь со стороны пассажира.
— Если ты из Британии, то откуда у тебя здесь грузовик?
— Эм. Я купил его. — Он пристегивается. — А что ты думала, я перелетел на нем через океан?
— Да? — Боже, почему я все еще говорю? — Как ты можешь купить здесь машину, если не гражданин США?
Эшли смеется, заводя двигатель грузовика.
— За наличные? Так же, как вы, американцы, поступаете, когда едете за границу, чтобы купить иномарку по более выгодной цене?
Люди так делают?
Черт возьми.
— Прости, я просто плохо соображаю. Похоже, я провалила это дело с сообразительностью.
И сказав это, теперь я кажусь менее умной. Дело с сообразительностью? Ой.
— Твоя квартира здесь, да? — Он идет тем же путем, которым мы шли раньше, мимо административного здания. — Прямо пять кварталов?
— Да, затем налево, второе здание.
Он продолжает вести машину. Останавливается у знака «Стоп», смотрит влево и вправо.
— Это общежитие.
Я отстегиваюсь, когда он паркуется, издавая мелодичный смешок, который не могу сдержать.
— Знаю.
— Почему ты в общежитии? Разве ты не выпускница?
— Да, но я переехала из другого штата и никого здесь не знала, что сделало невозможным поиск соседки по комнате.
— Общежития — отстой.
— Ага, — смеюсь я. — Но не похоже, что у меня есть другие варианты.
Я смотрю на него, уличные фонари освещают салон и отбрасывают сияние на его загорелую кожу.
Заставляя его казаться более…
Мужественным. И симпатичным.
Невероятным.
Чертовски сексуальным.
— Ты застряла здесь до конца года?
— Похоже на то, если только кто-нибудь волшебным образом не сжалится надо мной и не позволит ночевать в их комнате для гостей, что мне кажется маловероятным. — На данный момент у каждого есть свои друзья.
Когда вы снимаете дом, цель состоит в том, чтобы заполнить его как можно большим количеством людей, чтобы арендная плата была меньше — шансы на то, что я найду группу, которой все еще нужен сосед по комнате, невелики. И каковы шансы, что я найду студента колледжа, живущего одного, у которого есть свободная комната?
Мои шансы на выигрыш в лотерею кажутся выше.
— Нонсенс.
Нонсенс.
Такой британский способ сказать «чушь собачья».
— Что именно?
— Что ты живешь в общежитии и тебе сколько, двадцать два?
— Почти, но не совсем. — Сжимаю ручку двери, готовая толкнуть ее, чтобы выбраться, но не тороплюсь. Я наслаждаюсь временем с ним. — Мы снимали дом с несколькими девочками в колледже, из которого я перевелась. Это была помойка, но, по крайней мере, у меня была кухня и настоящая гостиная, понимаешь? А теперь я даже не могу приготовить «мак-н-чиз[6]», если захочу.
Эш морщит нос.
— Что такое «мак-н-чиз»?
Я таращусь на него.
— Ты не знаешь, что такое «мак-н-чиз»? Да, ладно тебе!
Это не может быть чисто американской фишкой, не так ли?
— Не слышал никогда. Что это, сыр и…
— Макароны. — Типа того.
Дерьмовые макароны, но тем ни менее.
— Какой сыр? — интересуется он.
— Эм. В порошке.
— Хм? — Еще больше замешательства с его стороны.
— Он, э-эм, продается в пакете?
Эшли прищуривается.
— Это ты сейчас у меня спрашиваешь?
Мы оба смеемся.
— Я должна приготовить это для тебя. Нельзя жить в Америке и хотя бы раз не попробовать «мак-н-чиз».
Парень медленно кивает головой.
— Хорошо.
— Хорошо.
Мак-н-чиз — блюдо из отварных макарон в сливочно-сырном соусе с золотистой корочкой сверху. Традиционные макароны с сыром запекаются в печи. Сливочная основа — соус бешамель, в который добавляют чеддер.