Когда я чувствую, что теряю контроль над своей жизнью, то всегда иду в зал. Электроника в наушнике, тянущая боль в разогретых мышцах.
Лежу со штангой, капли пота лезут в глаза. Чёрт знает, какой это подход, ориентируюсь по жару и, кажется, пора уже заканчивать. А значит сделаю ещё пять и выхожу.
Один. Два. Тр-р-ри. Четыр-р-ре. Замедляюсь и поворачиваю голову, наблюдая как подрагивают мышцы левой руки. Жму до конца и замечаю бегущего через весь зал тренера.
— Артём, тебе руки больше не нужны? — ругается он, страхуя. — Или в травмпункт давно не ездил?
Не спеша сажусь. Голова немного кружится. И правда перестарался сегодня.
— Нормально всё, — сажусь и тянусь к бутылке. — Задумался просто. Иди к клиентке, я переживу
— Пойду. А тебе хватит на сегодня. В сауну сходи, а то завтра не встанешь.
Я усмехаюсь и киваю, а он спешит к фигуристой блондинке, которая без присмотра уже начала крутиться перед зеркалом, делая себяшки.
Забираю полотенце, иду мыться и переодеваться. Тревожные мысли оставшиеся за дверью зала, тут же настигают и жужжат над головой как мошки. Некоторое время смотрю на коридор ведущий в сауну, но мотаю головой и прохожу мимо. Нет, после него спать хочется, а у меня ещё куча дел. Надо объехать половину города.
На выходе успеваю подписать пару договоров. Девчонки суетятся, им любопытно обсудить новости, связанные с моим будущим отцовством. Наверняка моё молчание здорово распаляет их любопытство. Ничего рассказывать не стану, мне только сплетен не хватает для полного счастья.
Выхожу из клуба и сажусь в машину. Проверяю телефон и смахиваю пропущенные вызовы от Миланы. Для той, кто «очень на меня обижен» она подозрительно болтлива. В мессенджерах простыни текста, которые я вначале листаю пальцем, а потом нажимаю на кнопку «вниз», просто чтобы не раздражала висящая цифра непрочитанного.
От Марины ничего нет. Как водится, если тебе кажется, что хуже быть уже не может, жизнь решит, что это вызов. То, что моя мятная оказалась там, не иначе как проклятие, и пока я вообще не представляю, что мне делать.
Моё сообщение для неё так и осталось непрочитанным. Пытаюсь вспомнить, будет ли в этом приложении видно, если тебя блокируют. Вроде да. Да и Марина с современным телефоном могла ещё не освоиться.
Ладно, подождём. В конце концов, у неё сложная ночь, и она может просто спать.
Сообщения от мамы тоже скидываю. Она в проблемах никогда не разбирается, а учитывая то, что Мила наверняка нажаловалась ей на моё «аморальное» поведение, по существу, там ничего не будет.
Завожу двигатель и выворачиваю с парковки. Ситуация непростая, поспешные решения могут только всё усугубить. Но как бы я не пытался сохранять самоконтроль, эта история меня нервирует. Случись всё месяц назад, например, было бы куда проще, а сейчас, когда я, кажется, нашёл ту самую, боюсь, мне необходим совет со стороны. И есть лишь один человек, который может взглянуть на ситуацию трезво и беспристрастно.
На дисплее высвечивается номер, который имеет для меня не только цвет, но и запах шарлотки с яблоками.
— Привет, ты выехал?
— Да, вот только.
— То есть ещё в городе? Заедь, пожалуйста за содой, закончилась.
Я усмехаюсь:
— Не знал, что она может заканчиваться. Ещё что-то?
— Нет, остальное я взяла. А соды нет.
— Понял тебя. Жди через полчаса.
И всё же как Милана это провернула? Если верить результатам анализов, зачатие произошло в очень интересный промежуток времени. Как мне объяснил врач, погрешность определения всего три-четыре дня и наш последний секс, который, само собой, проходил с защитой как минимум с моей стороны, как раз находится в самом начале этого периода.
Три дня долгий срок. Чуть меньше, чем прошло с момента моего знакомства с Мариной. И даже на примере нашего общения ясно, что произойти может разное. У меня нет уверенности в том, что я был единственным, но раз она так в меня вцепилась, значит я точно самый выгодный из кандидатов. Не хочу наговаривать зря, поэтому и пытался уговорить её на тест. Совершенно безопасный.
После магазина выворачиваю на трассу и утапливаю педаль в пол. Мимо проносятся уже тронутые осенью пейзажи, скоро станет совсем красочно. Любуюсь видом, сосредотачиваюсь на обгонах и, наконец, отвлекаюсь от проблем.
До коттеджного посёлка добираюсь быстро. Сворачиваю в хвойный лес и, немного попетляв по асфальтовой дорожке добираюсь до первых домов.
Меня уже ждут. Едва свернул с дороги на площадку перед воротами, как те плавно откатываются в сторону. Я паркую машину перед домом и выхожу вместе с пакетом и каким-то грустным цветком, который прихватил на кассе.
— Привет, проходи, — бабушка ждёт меня на крыльце и близоруко щурится, когда я подхожу. — А это что?
— Новый пациент для тебя, — вручаю ей горшок. — Нуждается в спасении.
— Ну хоть не коты, — хмыкает она. — Сейчас чай заварим, шарлотка уже готова.
— Без соды?
— У соседки взяла. Но тебе всё равно спасибо, что заехал.
Мы садимся за стол. Как свойственно, наверно всем бабушкам, на нём появляется куда больше тарелок и вазочек, чем может съесть человек. Затем она заливает цветок водой, ставит в раковину и, наконец, садится за стол.
— Мне нужно, чтобы ты меня выслушала и оценила весь этот звездец со стороны, — прошу я.
— Как официально, — она сужает глаза и обхватывает руками чашку. — Что ж, рассказывай, что именно тебя так беспокоит?
Излагаю суть. Подробно, но без лишних подробностей. Коротко и по существу. Бабушка улыбается, я даже знаю почему. Слишком много говорю о ней, Марине, хотя основной источник проблем явно Мила. Когда я заканчиваю она чему-то хитро улыбается и меня это нервирует.
— Что смешного?
— Ты. Вырос, наконец.
Я наклоняю голову к плечу и поднимаю бровь.
— А если серьёзно?
— Я и так серьёзна. Ты впервые приехал ко мне не о цифрах говорить, а о девушках и правнуках. Хорошо же.
— Да как тебе сказать…
— Тём, ты не дурак и прекрасно понимаешь, что бывшая тебе голову дурит. Если бы ей было нечего скрывать, она бы не юлила и вела себя иначе. С твоих слов видно, что она играет ва-банк.
Услышав это на сердце становится легче.
— Если она не даст тебе разрешения, то какой смысл волноваться сейчас? Придётся ждать девять месяцев, чтобы узнать точно. А вот с Мариной ждать не выйдет. Действовать нужно сейчас.
— Трубку не берёт. Как думаешь, насколько наглым будет просто взять и приехать?
— Зная тебя, я удивлена, почему ты до сих пор этого не сделал.
— Хотел дать ей отдохнуть.
— Тогда доедай и вперёд. Нечего ждать, — она встаёт. — А как говоришь её фамилия?
— Тренина.
По лицу бабушки проноситься тень. Я настораживаюсь и уточняю.
— А в чём дело?
— Отчество её знаешь?
— Сергеевна. В чём дело, ба?
— Ни в чём… — она ловит мой взгляд. — Кажется, я знаю её отца. Как давно он «пропал»?