Лина
Конечно, Глеб снова оповестил о своём намерении подвезти меня. «Никуда без меня не убегай после философии, я отвезу тебя домой», — высветилось сообщение на экране моего телефона. Князев, успев прочитать его, криво усмехнулся, но ничего не сказал. Наша с ним «тетрадная переписка» завершилась ещё час назад, и теперь мы, как примерные студенты, внимали словам Анны Ивановны. Хотя ничего интересного она сегодня не говорила. Разве что только для Антона, но я не он.
Через полчаса я сидела в машине Пожарского. Он, как и обещал, подвёз меня до дома. Мы скоро распрощались, так как у него сегодня вечерняя смена в баре. Но уезжать тем не менее не спешил: ждал пока я поднимусь наверх и затем помашу ему рукой в окно. Диана считает это ужасно романтичным, а я просто не понимаю для чего это делать. Но всё же послушно соглашаюсь с ними обоими.
Квартира, кстати, оказалась пуста — Васильева ещё не появлялась. Видимо, увидимся мы с ней только завтра вечером, когда уже уедут её родители, а я вернусь от Михаила. Странно, но за всё время, что я собираю средства гигиены в рюкзак, меня ни разу не посетило беспокойство о предстоящей ночи. Только слепое предвкушение чего-то тёплого и радостного. Мне мало обмена сообщениями в «Вконтакте», редких реплик во время пар и совместных занятий по экономической социологии раз в неделю. Да и даже они неполноценны под «присмотром» Дианы. Хочется больше. И сегодня я это получу. Больше общения, контакта глазами, и я смогу представить, что всё не безнадёжно. Хотя бы на одни сутки я смогу поверить в это. А затем снова вернусь в жестокую реальность, где должна быть примерной девушкой крутого и замечательного во всех смыслах парня, что любит меня до потери пульса, как говорит он сам.
Но это всё потом. Сейчас у меня на спине собранный рюкзак и полная готовность держать путь на встречу своему скромному приключению. Таким образом, совсем скоро я уже топталась на пороге квартиры Князева. Он, как самый настоящий гостеприимный хозяин, провёл мне небольшую экскурсию по своей «берлоге», заранее показав подготовленную для меня комнату с двухспальной кроватью, на которой лежала стопка чистого белья, ещё пахнущее стиральным порошком. А затем и вовсе усадил в кухне за стол, намереваясь накормить тортом и чаем.
— Чёрный или зелёный? — спрашивает он меня.
— Любой. Какой первый в руку тебе прыгнет, такой и наливай.
Налил он мне чёрный, и себе такой же. Конечно, не обошлось и без ещё одного вопроса:
— Почему обратилась за помощью ко мне, а не к Бутчу? И что вообще случилось?
— Его Глебом зовут, — привычно поправляю друга, но совсем не обижаюсь на него. — Потому что не готова ещё находиться с ним в таких обстоятельствах… — в общем, я вынуждена объяснять Михаилу всё то же самое, что и Людмиле. Рассказываю ему также о приезде её родителей и о невозможности Людмилы приютить меня сегодня. Вижу недоумение и вопрос в глазах друга, и понимаю, что у Михаила возникнет один резонный вопрос. И он его задаёт:
— А моя компания в тех же самых обстоятельствах тебя не смущает?
— Мы не одни — с нами Тимофей.
— Но ты не знала заранее, что он тоже будет здесь ночевать.
— Мих, — вздыхаю, — с Глебом у меня отношения и относится он ко мне особенным образом, а ты друг.
— Более безопасный вариант? — в его голосе звучит непонятная мне ирония.
— Именно.
Как-то так получается, что рядом с Князевым я действительно ощущаю себя в большей безопасности, чем с со своим собственным парнем. Да, отчасти дело действительно в том, что я только что сказала ему. Пожарский бы не ограничился тортиком с чаем. Он бы полез с поцелуями, объятиями и, может, под влиянием обстоятельств, захотел бы чего-нибудь ещё. Но я не хочу, не готова.
Чай по итогу мы закончили пить совсем быстро, так как Михаил часто смотрел в свой телефон, чтобы удостовериться, что успевает к приезду младшего брата. Мы ещё успели немного пошутить о своих одногруппниках и студенческих буднях, но вот уже пришло то время, когда пора мчаться на вокзал.
— Ну, всё, рыбка, — говорит друг, стоя у порога. — Я побежал, скоро прибудет автобус малого. Оставляю тебя пока одну, сильно не скучай, скоро будем.
Только открываю рот, чтобы что-нибудь ответить, как неожиданно мужская рука оказывается на моей голове и наглым образом наводит там беспорядок, трепля мои зачёсанные в хвост волосы.
— Эй, не наглей, Мих! А то скучать не буду! — уворачиваюсь от его руки.
— Это тебе вместо невода! — шутит он, и я, конечно, понимаю, о каком именно неводе идёт речь.
— Вали уже! — не сдерживаю смеха. Когда-нибудь этот случай из детства перестанет быть поводом для шуток?
Дверь за ним закрывается, и я оказываюсь в тишине пустой квартиры. Квартиры, в которой живёт молодой мужчина. Не могу сдержать любопытства: прохаживаюсь по обеим комнатам, ненавязчиво осматривая окружающую обстановку. Не нахожу рамок с фотографиями, сувениров или даже магнитов на холодильнике. Однако, видно, что здесь присутствует человеческая рука: на балконе сушится одежда, рабочий стол завален лекционными тетрадями, что соседствуют рядом с ноутбуком. Ничего особо интересного и цепляющего взгляд, а почему-то тепло и хочется улыбаться. Особенно от одного моего наблюдения: Михаил, очевидно, предоставил мне именно свою спальню. Здесь и кровать имеется, а не просто диван, и шкаф забит вещами. Вторая же комната, судя по наличию рабочей зоны, используется, как кабинет.
Чтобы убить время, заправляю кровать предложенным хлопковым постельным бельём, а затем созваниваюсь с матерью, чтобы выполнить своё дочерний долг и узнать как у них с отцом дела, и заодно о своих рассказать. Так, за разговором время пролетело совсем незаметно. Соскучиться всё же я не успела — слышу щелчок входной двери, сообщивший мне о том, что я больше не одна. Сразу выбегаю в прихожую, чтобы впервые познакомиться с младшим братом Михаила, который оказывается довольно забавным подростком со своими странноватыми шутками и желанием кривляться. Помню, ему одиннадцать. А ещё помню, как точно так же сама, будучи подростком, пыталась таким образом привлечь к себе внимание незнакомых прежде взрослых.
В какой-то момент Тимофей вдохновился своим чувством юмора настолько, что принимается шутить о Михаиле бегающим по утрам в одних трусах и жаждущим при этом попасть в туалет. Мне и смешно и неловко одновременно — даже не знаю какое из этих чувств во мне сильней. Но одно могу сказать точно: мне ещё долго будет видеться в голове образ Князева расхаживающего в одном нижнем белье. Фигура у него подтянутая, спортивная… Ох, Тимофей, куда же ты меня привёл в моих фантазиях и как мне теперь отсюда выбраться?
Дальше становится легче. Я отвлекаюсь на обсуждение доставки еды, в ходе которого мы трое решили обнаглеть и заказать себе роллы. Достаточно ли это по-студенчески? Денег у меня не так много, но кое-что от редких подработок с раздачей листовок имею. Только вот Михаил категорически отказывается принимать мою долю и оплачивает заказ самостоятельно со своей банковской карты.
— Чтоб я так жил! — Тимофей не скрывает радости: и торт в холодильнике, и роллы скоро доставят. Не жизнь, а сказка! Мы втроём сидим на диване, а напротив стол с ноутбуком Михаила. Я, затем «братишка» — хозяин ноутбука, и после «малой».
— Работать надо, чтобы деньги на вкусняшки были! — назидательно сообщает брату Михаил, переключая на другую вкладку в браузере, где мы собираемся искать фильм для совместного просмотра. После слов друга я вспоминаю случай с пропажей денег в его куртке. Разобрался ли он с этим?
— Ты не работаешь, а в качалку ходишь! — заспорил младший. — За такое деньги не платят, а забирают!
— Забирают, — соглашается Михаил. — А если курсовые на заказ пишешь, то платят. Так что учи русский и литературу нормально, а не делай каждый раз вид, что дурачок!
— Кто же виноват, что объяснять ты не умеешь! — Тимофей спорит с такой ещё детской непосредственностью, что я едва сдерживаю улыбку. Сидя по левую сторону от старшего из братьев, наблюдаю их перепалку, время от времени опуская взгляд на наши почти соприкасающиеся предплечья. Мы оба в футболках с наполовину открытыми руками. Тонкие и гладкие мои, и более крупные его, покрытые тёмными волосками. Если Михаил случайно отклонится в мою сторону, то я смогу ощутить тепло его кожи… А если наклонюсь я, то…
— Лина вот не жалуется на мои преподавательские способности! — вдруг пихнул меня друг сам, поворачиваясь ко мне лицом. — Правда же? — и улыбается, словно никакой искры только что не проскочило. Только я это ощущаю?
— Правда, правда, — отвечаю.
Спустя ещё долгие споры мы с большим трудом смогли выбрать такой фильм, который был готов смотреть каждый из нас. К тому времени как раз доставили наш ужин, настойчиво трезвоня в домофон. Ещё пара мгновений, и площадь стола заполняется вкусно пахнущими коробочками с роллами внутри. Отлично! Все уже голодные — необходима срочная операция по спасению наших желудков! Быстро вскрываем это всё, раскладывая салфетки, соевый соус и васаби. После я села, откинувшись на спинку дивана, подогнув под себя ноги. Михаил устроился рядом, опираясь локтями на стол, молча глядя на экран ноутбука с заготовленной видеозаписью, стоящей на паузе. Тимофей же застрял в кухне в попытках найти там идеальную для себя вилку, так как обычными палочками есть не умеет. Он гремит там в ящике со столовыми приборами, а мы сидим молчим. Волнительно. Хорошо что Князев не смотрит на меня сейчас. Но только я подумала об этом, как он тут же откидывается назад, как и я, и, по-прежнему ничего не говоря, просто смотрит на меня, кажется, целую вечность. А в глазах что-то тёмное и влекущее… Хочется нырнуть с головой, быть убаюканной этими волнами, чтобы они успокоили мой пульс. Михаил поднимает руку и тянет её к моему лицу…