Михаил
Началась последняя неделя сессии. Сегодня последний зачёт — философия. А далее… экзамены. Вот тут-то мы и вспотеем. Мы уже поняли, что зачёты не так страшны, но экзамены это же совсем другое дело. Даже само это слово звучит более солидно и устрашающе.
Хотя мне и Лине особо бояться нечего: мы оба неплохо учимся, ко всему, вроде как, готовы. Людмила даже ещё усердней старается, чем мы, ведь для неё хорошие оценки особенно важны для дальнейшего перехода на бесплатное обучение при освобождении бюджетного места.
Беспокоиться больше всего стоило бы Антону, который в нашем квартете единственный, кто не сильно парится об успеваемости. На троечку тяну? Ну, и уже хорошо! Гораздо больше Хомякова заботит философия. О, как она его заботит! Дисциплина, не вызывающая никаких опасений и переживаний даже у последних двоечников, вводит в мандраж нашего всегда оптимистичного юмориста.
Он ведь уже всё спланировал. Какой походкой подойдёт к преподавательскому столу, каким взглядом посмотрит, с какой интонацией скажет заветные слова… Но, как известно, у жизни всегда свои планы: Анна Ивановна вдруг решила вызывать нас по списку фамилий, а не по желающим. Антон хотел отсидеться до последнего, чтобы остался только он и преподавательница, а тут такая подстава сразу.
— Так, — говорю ему, — без паники. Ты же Хомяков. Буква «Х» далеко не самая первая в алфавите.
— Давай в поисковике алфавит найдём, — говорит он, сразу хватаясь за телефон.
Антон заходит в Яндекс картинки, пока одногруппники с фамилиями на букву «А» уже активно получают подпись Анны Ивановны в свои зачётки. Вот и Людмила уже пошла.
— Ну, смотри, — тычу пальцем в экран его мобильника, — в конце самом. У нас после «Х» же нет, вроде, никого.
— Сейчас в «Заключённые 549 камеры» глянем, чтобы уж точно убедиться.
— Нет никого, говорю же, — усмехаюсь.
— Да! — громким шёпотом восклицает Хомяков. — После «Х» у нас больше никого нет в группе!
— Как мало тебе сегодня для счастья надо, — уже откровенно веселюсь, провожая взглядом Лину. Вот и буква «Б» пошла.
— Мало? Я даже не знаю, «мало» ли.
— Если не пошлёт, уже хорошо. На многое не рассчитывай.
— Я не так уж и плох вообще-то, — почти обижается.
Есть в моём друге одна интересная особенность. Он немного нелепый, иногда кажется слишком несерьёзным и беспечным, но за таким непримечательным фасадом кроется гораздо более глубокая личность, чем кажется на первый взгляд.
Антон очень проницателен, из-за чего и выигрывает во всех спорах. Он очень внимателен ко всем вокруг. А ещё очень любит быть среди людей, веселиться, шумно проводить время. Периодически он наведывается с другими нашими активными одногруппниками в клуб, где в сентябре проходила студенческая вечеринка.
Я ничего особо личного не знаю о нём, но и я не из пустоголовых простачков, и кое-что всё же понимаю. Наш друг совершенно точно из семьи весьма скромного достатка и многих радостей жизни ему не доставало. Вот и рвётся теперь к веселящейся толпе, радуясь, как ребёнок.
— Удачи, хомяк, — говорю ему, когда прозвучала моя фамилия из уст молодой преподавательницы.
— Спасибо, князь, — он шутливо кланяется, но я уверен, что волнение съедает его изнутри.
Лину я нашёл в буфете. Как и добрую половину нашей группы. И почему я не удивлён? Моя девушка (ох, обожаю, как это звучит) сидит за столиком вместе с Ажиновой, и они вдвоём поедают пончики с чаем. Ничего себе не покупаю, так как плотно позавтракал дома и не голоден, а просто усаживаюсь рядом с Линой.
— Его полное имя Белоусов Николай Николаевич, — зачитывает Людмила с телефона. — Это тебе о чём-то говорит?
— Вообще ни о чём, — пожимает плечами Беляева.
— О чём это вы? — спрашиваю их.
— Обсуждаем заказчика Люды на картину, — отвечает Лина.
Не могу понять настроение своей девушки сегодня. Она кажется мне излишне задумчивой, а сейчас немного даже беспокойной.
— Ой, смотрите, Анька идёт, — Ажинова смотрит куда-то мне за спину. Оборачиваюсь и вижу свою двоюродную сестру. Она тоже замечает меня и широко улыбается, следуя к нашему столу.
— Мишаня, привет! Девчули привет! — здоровается с нами и садится рядом. — А тебя я ещё не знаю, — добавляет Аня Лине.
— Я Лина.
— Это моя девушка, — дополняю, не сдерживая улыбки. — А ещё бывшая одноклассница.
— Ого! — восклицает сестра. — Это с началки?
— Ага, — отвечаю одновременно с Беляевой, а затем, смеясь, мы переглядываемся.
Аня очень даже вовремя встретилась мне сегодня. Ведь в переписке её не достать, так как она довольно редко бывает «онлайн». Мне всё хочется спросить сестру о Глебе, потому что мне кажется, что она его знает. Но и здесь мы не наедине, а спрашивать при Беляевой не хочется. Поэтому я говорю:
— Всё в гости к вам наведаться хочу, встретиться с твоим отцом. Мама мне все уши прожужжала уже, встреться, говорит, с дядей, а то уже почти семестр прошёл, а ты всё никак не соберёшься.
— Приходи, конечно, — кивает Аня головой. — Можешь хоть сегодня! Я дома как раз тоже буду.
— Тогда сегодня и приду, а то потом и некогда будет.
— Да, точно, — подтверждает сестра. — Там новый год, праздники и всё такое.
— Когда мне подъехать?
— Давай часов в шесть. Отец с работы как раз вернётся и отдохнуть успеет.
— Отлично, договорились.
Дело не в том, конечно, что я очень сильно горю желанием встретиться с Иваном Ильичом. На самом деле я рассчитываю поговорить именно с Аней без посторонних глаз и ушей. Я должен разузнать о Бутче как можно больше. Потому что его сообщения в «Вконтакте» меня напрягают и злят. Я не говорю о них Лине, так как не вижу смысла втягивать её в это. Да и что тут говорить?
— «Это ты?» — написал он мне очень коротко вчера вечером.
— «Я».
Думал, мы оба поняли друг друга. Решил, что на этом всё, но котяра продолжил:
— «Отвалить от неё не хочешь?».
— «А ты?».
— «Я её парень».
— «Уже нет, насколько мне известно».
— «Это мы ещё посмотрим».
Лина говорит, что всё в порядке, и никто к ней не пристаёт, но даже если я верю в это, то всё равно продолжу следить за её бывшим.
Поэтому в оговорённое время я уже топтался на пороге у своего дяди. Я вдруг с удивлением обнаружил насколько мой малой похож внешне на Ивана Ильича. Уже давно ходит такая семейная байка про Тимофея, но я не придавал значения, не приглядывался. Да и дядю, правда, давно не видел.
— Ну, проходи, студент, — говорит он мне. — Рассказывай, как родители поживают, как отец твой.
Мы усаживаемся за кухонный стол: я, Аня, её родители. Накрыто скромно, но сытно. Запечённая курица с картофелем, овощной салат и вазочка с конфетами к чаю.
— Отец вот стеснительный у меня, — усмехаюсь, намеренно сдавая родителя — поговорить с тобой хочет, да всё боится.
— Кого боится? Меня? — хохочет Иван Ильич своим низким басом.
— Вдруг кусаешься, думает.
— Кусаюсь, конечно, — важно кивает, — ещё как кусаюсь! Студентов особенно люблю кусать. Ты-то как? Справляешься? Зря, может, на мою кафедру не пошёл?
— Справляюсь, конечно. Спросить, кстати хочу… Знаешь студента по имени Глеб Пожарский? — а сам и на Аню поглядываю.
— Это третьекурсник, — незамедлительно отвечает сестра. — Мы часто общаемся группами в общей компании. И тут я понимаю: да, описываемый ею ранее парень тот самый Глеб. Это он и есть. Она его знает.
— Да, припоминаю, — оглаживает подбородок дядя. — Почему спрашиваешь?
— И правда, — со смехом встревает его моложавая жена, — ели бы лучше активней!
— Он не даёт покоя мне и моей девушке, — отвечаю. — Угрозами сыплет.
Да, после пар, когда мы вдвоём прогуливались по снежной улице, я всё же смог расколоть Лину, и она призналась мне в выходках своего бывшего. Таким злым я не был даже после истории с шапкой. До чего прилипчивый урод! А Беляева ещё и жалеет его! Отец у бедолаги умер, родители были холодны, влюбился он бедняжка… Слушать противно.
— Глеб? Угрозы? — удивляется Аня.
— Да. Есть ли способ хвост ему прижать? — смотрю на дядю. — Хотелось бы без кулаков как-то обойтись.
— Мальчик-то это не простой, — задумчиво тянет Иван Ильич. — Богатенькая семейка…
Богатеев, против которых никакой управы нет, мне ещё не хватало!
— А что там с его семьёй, кстати? — спрашиваю, подозревая, что там есть что-то интересное.
И, как оказалось, не ошибся…